— Моя мама заболела, тебе придётся отменить отпуск, — сказал Станислав, не отрываясь от упаковки чемодана. — Я полечу один.
Жанна замерла посреди спальни с летним сарафаном в руках. Билеты на Кипр были куплены три месяца назад, отель оплачен, даже экскурсии забронированы. Она целый год мечтала об этой поездке, откладывая деньги с каждой зарплаты.
— Подожди, Стас. Что значит — заболела? Вчера она звонила, рассказывала про новые занавески в гостиной.
— Сегодня утром резко стало плохо. Сердце, — он аккуратно складывал рубашки, избегая её взгляда. — Нужен постоянный уход. Кому-то же надо остаться.
— Но почему именно мне? У твоей мамы есть сиделка, которую мы оплачиваем каждый месяц.
— ХВАТИТ спорить! — Станислав резко развернулся. — Речь идёт о здоровье моей матери! Неужели твой отдых важнее?
Жанна села на край кровати. За окном июльское солнце заливало город золотистым светом, а она смотрела, как муж методично укладывает ТОЛЬКО свои вещи.
— Стас, давай я позвоню Валентине Петровне, узнаю, как она себя чувствует.
— НЕ НАДО её беспокоить! Врач запретил волнения. Любые. Ты же не хочешь, чтобы ей стало хуже от твоего звонка?
Что-то в его голосе заставило Жанну насторожиться. За семь лет брака она научилась различать оттенки его интонаций. Сейчас в них звучала не тревога за мать, а какая-то странная торопливость.
— Хорошо, не буду звонить. Но зачем тебе лететь, если она болеет?
— Мне нужно... документы забрать. Из дома в Сочи. Для лечения мамы понадобятся старые медицинские карты, они там хранятся.
— В Сочи? Но билеты-то на Кипр!
Станислав на секунду запнулся, потом быстро добавил:
— Я поменял. Вчера вечером, когда ты спала. Сначала заеду в Сочи, потом вернусь. Три дня максимум.
Жанна встала и подошла к окну. Внизу во дворе играли дети, молодая пара выгуливала собаку. Обычная суббота, которая должна была стать началом долгожданного отпуска.
— Покажи новые билеты.
— Зачем? Ты что, не ВЕРИШЬ мне? — в голосе Станислава появились обиженные нотки. — После всех лет вместе ты сомневаешься в моих словах?
— Просто покажи билеты, и вопрос закрыт.
— Они в электронном виде, телефон разрядился. Слушай, Жанна, у меня самолёт через четыре часа. Давай не будем ссориться. Мама болеет, мне и так тяжело.
Он подошёл к ней сзади, обнял за плечи. От него пахло новым парфюмом — не тем, что она подарила на день рождения.
— Три дня пролетят быстро. Зато потом, когда мама поправится, мы съездим куда захочешь. Обещаю.
Жанна отстранилась.
— Твоя мама живёт в пятнадцати минутах езды от нас. Если ей плохо, почему мы не поехали к ней сразу?
— Я же объяснил — врач запретил визиты. Любое волнение может спровоцировать новый приступ.
— Какой врач? Как его зовут?
— ГОСПОДИ, Жанна! — Станислав всплеснул руками. — Ты превращаешься в следователя! Доктор Сергеев из седьмой поликлиники, если тебе так важно. Можешь проверить, если не веришь родному мужу!
Он демонстративно застегнул чемодан и поставил его у двери.
— Знаешь что? Я устал от твоих подозрений. Еду к матери, которой ПЛОХО, а ты устраиваешь допрос. Оставайся со своими сомнениями.
Станислав вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Жанна слышала, как он что-то бормочет в коридоре, собирая документы. Потом входная дверь захлопнулась, и в квартире стало тихо.
Она достала телефон и набрала номер свекрови. Гудки показались бесконечными.
— Алло, Жанночка? — бодрый голос Валентины Петровны разрушил все сомнения. — Как дела, милая? Готовитесь к отпуску?
— Здравствуйте, Валентина Петровна. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно! Вчера была на даче, огурцы уже пошли. Привезу вам с Стасиком, когда вернётесь с Кипра. Кстати, во сколько у вас вылет?
Жанна села прямо на пол в коридоре.
— Валентина Петровна, Стас сказал, что вы заболели. Что сердце...
В трубке повисла пауза.
— Что? Какое сердце? Я вчера пробежала пять километров в парке. Жанна, что происходит?
— Ничего, наверное, я что-то перепутала. Извините, что побеспокоила.
Она отключилась и сидела, глядя в одну точку. В сумке лежали распечатанные билеты на Кипр — на два лица, на сегодняшний вечер. Станислав даже не потрудился их спрятать.
Телефон завибрировал. СМС от подруги: «Видела Стаса в аэропорту. С какой-то блондинкой. Они вместе регистрировались на Кипр. Это не ты случайно покрасилась?»
Жанна встала, отряхнула джинсы и пошла на кухню. Заварила чай, достала из холодильника творожную запеканку, которую приготовила вчера специально для завтрака в день отъезда. Съела кусочек, запивая обжигающим чаем.
Потом вернулась в спальню, посмотрела на разбросанные вещи. Её чемодан стоял открытым — купальники, шляпа, солнцезащитный крем. Всё, о чём мечталось долгими зимними вечерами.
Она взяла телефон и открыла инстаграм Станислава. Последний пост — час назад. Селфи из аэропорта с подписью: «Срочная командировка. Работа не ждёт». На заднем плане виднелось табло с рейсом на Ларнаку.
В комментариях коллеги желали удачи. Никто не удивился внезапной «командировке» в выходной день. Значит, он готовился заранее, предупредил всех. Кроме жены.
Жанна набрала номер мамы.
— Мам, привет. Нет, всё в порядке. Просто отпуск отменился. Стас уехал... по работе. Можно я к тебе на пару дней?
Пока собирала вещи — не те, что приготовила для моря, а обычные, домашние, — телефон разрывался от звонков Станислава. Она не отвечала. Потом пошли сообщения:
«Жанна, где ты?»
«Перезвони срочно!»
«Мама спрашивает, почему ты звонила»
«НЕ ИГНОРИРУЙ меня!»
«Это не то, что ты думаешь»
«Давай поговорим»
«ОТВЕТЬ МНЕ!!!»
Она выключила телефон и поехала к маме. Та встретила её без лишних вопросов, просто обняла и усадила за стол.
— Помнишь, — сказала мама, наливая чай, — когда тебе было пятнадцать, ты мечтала стать археологом? Хотела уехать на раскопки в Грецию.
— Помню. Потом встретила Стаса и решила, что бухгалтерия — это стабильнее.
— Это он решил. А ты согласилась. Как и со всем остальным.
Они пили чай, и Жанна вспоминала. Как отказалась от предложения работы в Москве — Стас сказал, что не хочет жить в столице. Как не поехала на стажировку в Германию — он убедил, что это разрушит их отношения. Как откладывала рождение ребёнка — он твердил, что ещё не готов.
— Знаешь, мам, самое обидное даже не то, что он врёт. А то, как примитивно. Мама заболела — классика жанра. Даже фантазии не хватило придумать что-то оригинальное.
Вечером включила телефон. Сорок три пропущенных вызова, двадцать сообщений. Последнее пришло час назад: «Жанна, это недоразумение. Алина — новый юрист в нашей компании, мы летим на деловую встречу. Отель забронировал бухгалтер, не знал, что мы едем по работе. Я всё объясню, когда вернусь».
Алина. Значит, её зовут Алина. Жанна открыла социальные сети и быстро нашла профиль. Алина Воробьёва, двадцать шесть лет, юрист. На фотографиях — отдых в Турции, Египте, Таиланде. На всех снимках последнего месяца — дорогие подарки: сумка, которую Жанна себе не могла позволить, браслет, похожий на тот, что Стас якобы потерял в спортзале.
На одной из фотографий двухнедельной давности Алина была в ресторане. Подпись: «Ужин с любимым». Мужчины в кадре не было, но на столе стояли две тарелки. И Жанна узнала скатерть — тот самый ресторан, куда Стас ездил «на деловую встречу с инвесторами».
Она закрыла телефон и пошла помогать маме готовить ужин. Нарезала овощи для салата, и впервые за долгое время руки не дрожали. Внутри была странная пустота — не боль, не обида, а именно пустота. Как будто что-то тяжёлое, что она несла много лет, вдруг исчезло.
— Мам, а папа тебе изменял?
Мать помолчала, помешивая суп.
— Один раз. Я узнала, простила. Потом он понял, что прощение — это не индульгенция, и больше не повторял. Но у нас с ним была любовь, настоящая. А что было у вас со Стасом?
Жанна задумалась. Что было? Привычка? Страх одиночества? Нежелание что-то менять?
— Не знаю, мам. Честно — не знаю.
Ночью пришло сообщение от Валентины Петровны: «Жанночка, я всё узнала. Простите моего идиота. Я с ним поговорю». Жанна не стала отвечать. Разговоры свекрови с сыном никогда ничего не меняли. «Стасик ещё маленький», — говорила Валентина Петровна, когда ему было двадцать пять. «Мальчики взрослеют позже», — оправдывала она его в тридцать. Сейчас ему тридцать пять, а он всё ещё «мальчик» в глазах матери.
На следующий день Жанна поехала в квартиру, пока Станислава не было. Собрала документы, важные вещи, фотографии — но только свои, где она была одна или с родителями. Свадебные альбомы оставила.
На кухонном столе оставила записку: «Ключи у консьержа. Не ищи меня».
Вернувшись к маме, она включила ноутбук и зашла на сайты с вакансиями. Московская компания всё ещё искала главного бухгалтера. Зарплата в два раза выше, съёмное жильё оплачивают первые полгода.
Она отправила резюме.
Через три дня начался настоящий ад. Станислав названивал с разных номеров, приезжал к её матери, устраивал сцены. Кричал, что она РАЗРУШАЕТ семью, что он оступился ОДИН раз, что Алина ничего не значит.
— ОДИН раз? — спокойно спросила Жанна, когда он в очередной раз подкараулил её у подъезда. — А Марина из вашего отдела продаж два года назад? А та официантка из кафе, которой ты оплатил абонемент в фитнес-клуб?
Станислав побледнел.
— Откуда ты...
— Я не слепая, Стас. Просто долго притворялась, что не вижу. Себя обманывала, не тебя.
— Жанна, ну НЕЛЬЗЯ же так! Мы семь лет вместе! Неужели всё это ничего не значит?
— Значит. Это значит, что я потратила семь лет на человека, который использовал болезнь собственной матери как оправдание для измены. Кстати, как Валентина Петровна? Сердце не беспокоит?
Он опустил глаза.
— Послушай, давай начнём всё заново. Я изменюсь, клянусь. Алина — это ошибка, морок какой-то. Она меня соблазнила, а я...
— Слабый мужчина, который не смог устоять? — Жанна усмехнулась. — Знаешь, Стас, иди домой. Алина, наверное, ждёт. Или ты её уже бросил?
— Она... это несерьёзно было. Курортный роман.
— Который начался в Москве, за месяц до «курорта». Я видела её инстаграм, помнишь?
Станислав больше не находил слов. Развернулся и ушёл, сутулясь. Жанна смотрела ему вслед и не испытывала ничего. Ни жалости, ни злости. Просто усталость.
Через неделю ей позвонили из московской компании. Собеседование назначили на понедельник.
— Поеду с тобой, — сказала мама. — Давно хотела в Третьяковку сходить.
В Москве Жанна прошла три этапа собеседования и получила предложение о работе. Условия оказались даже лучше, чем в объявлении. Корпоративная квартира в хорошем районе, медицинская страховка, возможность карьерного роста.
— Когда сможете приступить? — спросил генеральный директор.
— Через две недели устроит?
— Отлично. Ждём вас.
Она вышла из офиса, и московское солнце показалось особенно ярким. Мама ждала в кофейне напротив.
— Ну что?
— Переезжаю, — Жанна улыбнулась. — Наконец-то переезжаю.
Они гуляли по Арбату, ели мороженое, как в детстве, заходили в маленькие магазинчики. Жанна купила себе яркий шарф — такой, какие Стас называл «цыганскими» и запрещал носить.
Вернувшись домой, она начала готовиться к переезду. Станислав больше не звонил — видимо, понял бесполезность попыток. Только Валентина Петровна пару раз пыталась «поговорить по-женски», но Жанна вежливо прерывала разговоры.
За день до отъезда она встретила Алину в торговом центре. Та покупала детские вещи.
— Добрый день, — сказала Алина, покраснев. — Я... я хотела извиниться. Я не знала, что Стас женат. Он сказал, что разведён.
Жанна посмотрела на её округлившийся живот.
— Поздравляю. Стас знает?
— Да. Он... он сказал, чтобы я избавилась от ребёнка. Сказал, что не готов к детям, что это разрушит его карьеру. А когда я отказалась, просто исчез. Не отвечает на звонки, заблокировал везде.
Жанна достала визитку знакомого юриста.
— Позвоните ему. Он поможет с алиментами. И не слушайте Стаса — рожайте. Ребёнок не виноват в том, что его отец подлец.
Алина расплакалась прямо посреди магазина. Жанна неловко похлопала её по плечу и ушла. Ей было жаль эту девочку, но помочь больше ничем она не могла.
В Москве жизнь закрутилась стремительно. Новая работа оказалась сложной, но интересной. Коллеги — профессионалами высокого уровня, у которых было чему поучиться. Квартира — небольшой, но уютной, с видом на парк.
По вечерам Жанна ходила на курсы испанского — давняя мечта, которую откладывала годами. По выходным изучала город, открывая для себя музеи, театры, выставки. То, на что в прежней жизни «не было времени».
Через три месяца мама приехала в гости.
— Ты помолодела лет на десять, — сказала она, обнимая дочь. — Глаза блестят, как в юности.
Они сидели на балконе, пили вино и смотрели на вечернюю Москву.
— Мам, я подала документы на заочное обучение. На исторический факультет.
— Археология?
— Да. Начальник сказал, что поддержит — им нужен специалист с знанием древних систем учёта. Представляешь, я буду изучать, как вели бухгалтерию в Древнем Египте!
Мама рассмеялась.
— А Стас?
— Что Стас? — Жанна пожала плечами. — Валентина Петровна писала, что он уволился. Точнее, его попросили уйти. Оказывается, Алина была не первой сотрудницей, с которой у него был роман. А генеральный директор — женщина с принципами. Не потерпела харассмента в компании.
— И что он теперь?
— Не знаю. И знать не хочу.
Но судьба иногда преподносит сюрпризы. Через полгода, когда Жанна уже сдала первую сессию и получила повышение на работе, она встретила Станислава в московском метро.
Он постарел. Лицо осунулось, под глазами тёмные круги, дорогой когда-то костюм висел мешком. Станислав увидел её и застыл.
— Жанна? Ты... ты в Москве?
— Живу здесь. Работаю.
— Я тоже... пытаюсь устроиться. Пока сложно. Репутация, сама понимаешь. Все друг друга знают, слухи быстро расходятся.
Он нервно теребил ремешок потёртой сумки.
— Алина родила. Девочку. Через суд алименты взыскивает. Половину зарплаты... если бы она была. Мама помогает, но её пенсии едва хватает. Квартиру пришлось продать — долги по кредитам. Я же для тебя... для нас старался, брал займы. Думал, отдам быстро.
Жанна молчала. Что тут скажешь?
— Не могла бы... в долг? Совсем плохо с деньгами. Мама болеет — теперь по-настоящему. Лекарства дорогие.
— Валентина Петровна болеет?
— Да. Переживает за меня. Говорит, это она виновата, что избаловала. Может, и правда...
Жанна достала кошелёк, отсчитала несколько купюр.
— Это не в долг. Просто... просто так. Для Валентины Петровны.
— Спасибо, — Станислав взял деньги дрожащими руками. — Я... я много думал. О нас. Понял, какой был дурак. Ты была лучшим, что со мной случалось. А я...
— Всё в прошлом, Стас. Удачи тебе.
Она пошла к эскалатору, не оборачиваясь. Станислав крикнул вслед:
— Жанна! Ты простила меня?
Она обернулась.
— Я отпустила, Стас. Это важнее прощения.
В вагоне метро Жанна достала учебник по древней истории. Завтра экзамен, нужно повторить даты. Станислав остался на платформе — маленькая сгорбленная фигура среди спешащих людей.
Телефон завибрировал. СМС от нового коллеги: «Билеты на концерт купил. Встречаемся у входа в семь».
Она улыбнулась. Андрей был полной противоположностью Станислава — честный, прямой, уважающий её выбор и решения. Они дружили пока, но Жанна чувствовала — это может перерасти в нечто большее. Если она захочет. Если будет готова.
А пока у неё была новая жизнь. Своя, настоящая, без лжи и унижений. И билет на Кипр — уже купленный, на её имя, на следующий отпуск. В одиночестве, потому что иногда это именно то, что нужно.
Вечером она позвонила маме.
— Знаешь, я сегодня Стаса встретила.
— И как?
— НИКАК, мам. Совершенно никак. Как будто чужой человек. Даже жалко его немного.
— Жалость — это уже много. Значит, отпустила окончательно.
— Да. И знаешь что? Я счастлива, мам. По-настоящему счастлива.
За окном загорались огни вечерней Москвы. Где-то там, в другом конце города, Станислав, наверное, рассказывал матери о встрече. Может, врал, что Жанна хочет вернуться. Может, говорил правду — что сам всё испортил.
Это уже не имело значения.
Жанна открыла ноутбук и начала писать курсовую работу. «Эволюция систем учёта в древних цивилизациях». Научный руководитель хвалил её подход — связь современной бухгалтерии с историческими практиками.
В дверь позвонили. Курьер привёз заказанные книги по археологии. Она расписалась, разложила книги на столе. Одна была на английском — придётся переводить, но это даже интересно.
Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер.
— Жанна? Это Алина. Извините, что беспокою. Я хотела поблагодарить. Ваш юрист помог. Суд обязал Станислава платить алименты. И ещё... спасибо за поддержку тогда, в магазине. Я была в отчаянии.
— Не за что. Как малышка?
— Растёт. Станислав даже не приходил посмотреть. Но знаете, мне уже всё равно. У меня есть дочь, работа, родители помогают. Мы справимся.
— Обязательно справитесь.
Разговор закончился, и Жанна вернулась к учебникам. В соседней квартире кто-то играл на фортепиано — красивую мелодию, незнакомую. Она открыла окно, впуская звуки музыки и шум большого города.
Новая жизнь оказалась совсем не такой, как она планировала. Лучше. Честнее. Свободнее.
А где-то в съёмной однушке на окраине Москвы Станислав, вероятно, строил новые планы обмана. Искал новую жертву, которая поверит в его сказки. Придумывал оправдания для собственных неудач.
Но это была уже не её история.
Её история только начиналась.
Автор: Елена Стриж ©