Я почувствовала что-то неладное, едва переступив порог офиса. Секретарша на ресепшн странно отвела глаза, когда я спросила, где муж. "В своем кабинете, у него... совещание", - пробормотала она, нервно теребя карандаш. Что-то сжалось внутри меня, какое-то шестое чувство заставило сердце забиться быстрее.
- Ты где? - я резко распахнула дверь кабинета мужа и замерла на пороге.
Время словно остановилось. Я помню эту секунду в мельчайших деталях: запах дешёвых духов, полумрак комнаты, звук прерывистого дыхания и шуршание одежды. Мухамед, мой муж, стоял возле стола, судорожно одеваясь. А на диване в углу кабинета, прикрываясь блузкой, сидела она - Анжелка, его секретарша. Девица, которую он сам же и нанял три месяца назад. Девица, о которой я спрашивала его: "Тебе обязательно нужна такая вульгарная помощница?" А он смеялся: "Ты что, ревнуешь? Это просто работа, малыш".
- Это не то, что ты думаешь, - сказал муж таким тоном, будто я застала его за поеданием последнего кусочка торта, а не за изменой.
Я почувствовала, как внутри меня что-то рвётся. Не сердце - что-то более фундаментальное. Те невидимые нити, которые связывали меня с этим человеком последние тринадцать лет. Я схватила со стола хрустальную вазу - подарок его деловых партнёров на нашу десятую годовщину - и с силой запустила её в стену.
- Не то? - мой голос был чужим, каким-то надломленным.
Звон разбитого хрусталя принёс странное удовлетворение. Осколки разлетелись по всему кабинету, один порезал Анжелке щиколотку. Она вскрикнула и попыталась встать.
- Стоять! - выкрикнула я, делая шаг вперёд. - Думаешь, можно спать с чужими мужьями и просто уйти?
Мое тело действовало само по себе, словно управляемое какой-то древней, первобытной яростью. Той самой, которая заставляет самок защищать свое логово, свою территорию. Хотя, казалось бы, какая теперь разница? Все уже произошло, все линии пересечены.
- Изабелла, успокойся, - Мухамед говорил тем самым властным тоном, который раньше действовал на меня безотказно. От него подкашивались колени, и я становилась послушной, как дрессированная собачка. - Давай обсудим это дома.
Дома? Серьёзно? В нашей спальне, пока я была в командировке?
- Обсудим? - я расхохоталась, и этот смех пугал даже меня саму. В нём не было ничего человеческого. А потом я вдруг ударила Анжелку пощёчиной. Моя ладонь встретилась с её напудренной щекой, оставляя красный след. - Обсуждать тут нечего!
Анжелка взвизгнула, как раненая крыса, и вцепилась в мои волосы своими наращенными ногтями. Резкая боль прострелила кожу головы, и что-то окончательно сломалось во мне.
Завязалась отчаянная драка. Мы царапались и кричали, как базарные торговки, опрокидывая офисную мебель. Я вцепилась в её блузку, треснув тонкую ткань. Она ударила меня локтем в живот. Какая-то часть меня наблюдала за происходящим со стороны, с недоумением и отвращением. Образованная женщина, юрист с дипломом престижного ВУЗа, дерётся из-за мужчины, как подросток на школьной дискотеке.
Мухамед пытался нас разнять, хватая за руки и плечи, но в какой-то момент я случайно ударила его локтем в солнечное сплетение. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух, и на секунду выпал из нашей схватки. Этого хватило, чтобы я схватила Анжелку за волосы и с силой потянула.
- Я знала! - кричала я, вырывая клок её крашеных волос. - Всё это время я знала, что ты гулящая!
Это было правдой. Где-то в глубине души я всегда знала, что между ними что-то есть. Я видела взгляды, которыми они обменивались. Замечала, как он задерживается в офисе. Находила странные сообщения в его телефоне, но предпочитала верить его объяснениям. Потому что так было проще. Потому что правда всегда больнее самообмана.
- А ты холодная и вечно недовольная! - выплюнула Анжелка, расцарапав мне щёку. Я почувствовала, как горячая кровь побежала по лицу. - Он заслуживает настоящую женщину!
Её слова били больнее физической боли. Фригидная. Это слово Мухамед бросал мне в лицо в наших ссорах, когда я отказывала ему в близости после его очередного позднего возвращения домой. "Ты просто фригидная! Нормальная женщина хочет своего мужа!" А я просто чувствовала запах чужих духов от его рубашки и не могла переступить через это.
Муж наконец вклинился между нами, удерживая за плечи.
- Хватит! Ты забываешься, Изабелла! - его глаза метали молнии. Я забываюсь? Я?!
Я оттолкнула его с неожиданной силой, которая удивила даже меня. В глазах стояли слёзы, но голос звучал холодно и решительно:
- Помнишь, что я обещала тебе, когда мы женились? Что если застану тебя с другой - побреюсь налысо и уйду.
Это был наш странный разговор в ночь перед свадьбой. Мы лежали в постели, пьяные от счастья и шампанского, и обсуждали нашу будущую жизнь. "Я никогда не буду изменять тебе", - заявил он тогда. А я, смеясь, ответила: "Если ты когда-нибудь это сделаешь, и я тебя поймаю, я побреюсь налысо и уйду от тебя". Это была глупая шутка, сказанная в момент эйфории. Но сейчас эти слова приобрели странную силу и ясность.
- Не драматизируй, - муж закатил глаза, поправляя галстук, как будто мы обсуждали меню на ужин, а не крах нашего брака. - Ты никуда не уйдёшь. У нас дети, бизнес, твоя мать...
Я молча развернулась и вышла из кабинета. Моя щека горела, на блузке виднелись пятна крови, волосы были растрёпаны, но я шла, выпрямив спину. В коридоре стояли сотрудники офиса, привлечённые шумом нашей схватки. Они расступились, опуская глаза. Некоторые смотрели с сочувствием, другие - с плохо скрываемым любопытством.
"Пусть смотрят", - подумала я, шагая с высоко поднятой головой. Внутри всё обрывалось от боли и унижения, но я не позволю этим людям увидеть, как я сломлена. По крайней мере, не здесь.
Дома я первым делом направилась в ванную. Включила машинку для стрижки, которую мы держали для подравнивания волос Тимура, и взглянула на своё отражение в зеркале. Длинные каштановые волосы, которые Мухамед любил гладить. Опухшие от слёз глаза. Расцарапанная щека с засохшей кровью.
"Кто ты?" - спросила я женщину в зеркале. "Кем ты стала за эти годы? Что от тебя осталось?"
- Клятва есть клятва, - прошептала я и поднесла машинку к виску.
Звук жужжания электрической машинки странно успокаивал. Каштановые пряди падали на кафельный пол, как осенние листья. Я смотрела, как они покрывают белые плитки - кусочки прежней меня, прежней жизни.
С каждым движением машинки я чувствовала, как внутри рождается новая женщина. Та, которую я похоронила много лет назад - свободная от иллюзий, сильная, готовая начать всё заново. С каждой упавшей прядью я словно сбрасывала тяжёлый груз с плеч: годы самообмана, терпения, притворства.
Когда я закончила, то провела рукой по гладкой коже головы. Странно, но я не чувствовала себя уродливой или некрасивой. Напротив, в зеркале на меня смотрела какая-то новая, незнакомая версия меня - с большими выразительными глазами, с чётко очерченными скулами, которые раньше скрывали волосы.
Я слышала, как хлопнула входная дверь - Мухамед вернулся. Его шаги приближались к ванной. "Пусть смотрит", - подумала я. "Пусть видит, что я не шутила".
Я быстро собрала самое необходимое - документы, деньги, лекарства, несколько комплектов одежды. Руки дрожали, но разум работал чётко, как автомат. Мухамед не пытался меня остановить - должно быть, решил, что я просто устраиваю истерику, которая скоро пройдёт. Он ушёл в свой кабинет и закрылся там, как делал всегда, когда мы ссорились. Избегание конфликта - его любимая тактика. Пусть Изабелла успокоится, поплачет, а потом сама приползёт извиняться.
Но не в этот раз.
Амина и Тимур вернулись из школы, когда я уже сложила основные вещи в чемоданы. Они зашли в гостиную, шумно обсуждая школьный день, и замерли, увидев меня.
- Мама, что случилось с твоими волосами? - двенадцатилетняя Амина смотрела на меня круглыми от удивления глазами.
Я знала, что выгляжу странно с лысой головой. Амина, которая так следит за своим внешним видом и модой, должно быть, в шоке. Но я не хотела врать детям - в нашей семье и так слишком много лжи.
- Мне надоело быть прежней, - я погладила дочку по голове, чувствуя мягкость её волос - таких же каштановых, как были у меня. - Собирай вещи, солнышко. Мы уезжаем.
- Куда? А как же папа? - Амина нахмурилась, и в её взгляде промелькнула настороженность. Она всегда была более проницательной, чем её младший брат.
В этот момент из своей комнаты выглянул восьмилетний Тимур, прижимая к груди своего любимого игрушечного робота - подарок отца на последний день рождения.
- Мы что, в путешествие едем? - спросил он с той детской радостью, которая не замечает тревожных сигналов вокруг.
Я опустилась на колени, обнимая обоих детей. От Тимура пахло карамельками и той особенной "мальчишечьей" смесью запахов - пыль, пот и что-то неуловимо солнечное. Амина уже пользовалась лёгкими духами с запахом ванили. Я вдыхала эти запахи, пытаясь запомнить этот момент, запечатлеть его в памяти - последние минуты нашей прежней жизни.
- Мы едем в бабушкин домик за городом. Надолго.
Я чувствовала, как напряглась в моих объятиях Амина. Она всегда была папина дочка, всегда стремилась заслужить его одобрение.
- А папа? - не унималась она, и в её голосе звучали нотки страха.
Как объяснить ребёнку, что его отец предал не только маму, но и всю семью?
- Папа... - я сглотнула комок в горле, пытаясь подобрать слова, которые не ранят детскую душу. - Папа останется здесь. Нам с папой нужно немного пожить отдельно. Мы... у нас сложности.
- Вы разводитесь? - прямо спросила Амина, и я увидела, как навернулись слёзы в её глазах.
- Я не знаю, малыш. Пока мы просто... берём паузу.
Это была не совсем правда, но и не совсем ложь. Я ещё не была готова произнести слово "развод" вслух, особенно перед детьми.
- Это ненадолго? - Тимур смотрел на меня своими большими карими глазами, так похожими на глаза Мухамеда.
- Я не знаю, солнышко. Но бабушкин дом - прекрасное место. Помнишь, мы были там пару лет назад? Там есть сад, и речка, и много места для игр.
Пока дети собирали вещи - Амина с демонстративно недовольным видом, а Тимур с энтузиазмом, будто мы действительно отправлялись в приключение - я вошла в комнату матери. Мама сидела в инвалидном кресле у окна, её парализованные ноги были укрыты пледом, который я связала этой зимой, пытаясь отвлечься от одиночества и тревожных мыслей.
- Доченька, что ты наделала? - охнула женщина, увидев мою лысую голову.
В её глазах был не испуг, скорее, грусть. Возможно, она понимала, какая катастрофа должна была случиться, чтобы я решилась на такой шаг.
- Исполнила обещание, - ответила я, начиная собирать мамины лекарства в специальную сумку, которую мы держали для её регулярных визитов к врачу. - Мухамед изменил мне. С секретаршей.
Валентина Петровна горестно покачала головой. Инсульт, который парализовал её ноги пять лет назад, не затронул её мимику.
- Я никогда не доверяла его змеиной улыбке, - сказала она тихо. - Порядочный мужчина не смотрит на других женщин так, как он смотрел.
Я замерла, держа в руках пузырёк с таблетками.
- Почему ты мне ничего не говорила? - горько спросила я, продолжая методично складывать мамины вещи.
- А ты бы послушала? - она слабо улыбнулась. - Любовь слепа, глуха и, кажется, ещё и в обморок падает при виде правды.
Моя мать всегда была мудрее меня. Она прожила сложную жизнь - рано овдовела, поднимала меня одна, работая ветеринаром в небольшой клинике. Потом сама построила дом, обустроила сад... А теперь была прикована к инвалидному креслу и зависела от заботы дочери и зятя.
Я невесело усмехнулась, складывая её одежду в небольшой чемодан:
- Знаешь, когда я увидела их вместе, я не почувствовала удивления. Только освобождение, будто кандалы спали.
Это было правдой. Где-то глубоко внутри я давно знала правду, просто не решалась взглянуть ей в лицо. Измена Мухамеда не разрушила мою любовь - она разрушила иллюзию, которой я цеплялась все эти годы.
Мать протянула руку и сжала мою ладонь своими сухими, тёплыми пальцами:
- "Измена - как ножницы: разрезает не только близость, но и верёвку, на которой висело твоё чувство долга". Это моя бабушка говорила.
- Поехали с нами, мам, - сказала я, присаживаясь рядом с её креслом. - В твоём доме тебе будет лучше. Там воздух чище, и сад, который ты так любила...
Она слабо кивнула:
- Я всегда хотела умереть в том доме, среди своих яблонь.
- Ты проживёшь ещё долго, - я поцеловала её в лоб. - А мы с детьми будем рядом.
Когда мы закончили сборы, я написала короткую записку Мухамеду: "Не ищи нас. Документы на развод пришлю через адвоката". Буквы немного расплывались - рука всё ещё дрожала. На мгновение я задумалась, не слишком ли это резко, не стоит ли нам поговорить, выяснить отношения... Но потом вспомнила его лицо, когда он натягивал брюки в кабинете, его снисходительный тон, когда он говорил "ты никуда не уйдёшь"... И решимость вернулась ко мне.
Мы покинули наш благоустроенный трёхэтажный особняк в престижном районе города без сожаления. Все эти годы он был не столько домом, сколько красивой декорацией, за которой скрывалась пустота наших отношений.
Бабушкин дом встретил нас запахом пыли и заброшенности.
Но здесь было что-то, чего не хватало в нашем идеальном городском доме - душа, история, воспоминания. Здесь я провела все летние каникулы своего детства, здесь впервые поцеловалась с соседским мальчишкой, здесь получила письмо о поступлении в университет...
- Тут нет интернета! - в ужасе воскликнула Амина, безуспешно пытаясь поймать сеть на своём смартфоне последней модели.
- И телевизор старый, - вздохнул Тимур, разглядывая допотопный ящик в углу гостиной, который помнил ещё чёрно-белое вещание.
- Зато есть настоящий сад, речка за забором и много-много свободы, - я распахнула окна, впуская майский воздух, наполненный запахом сирени и влажной земли. - Это временно, милые. Нам всем нужно немного... перевести дух.
Временно. Я говорила это детям, но не была уверена сама. Куда мы пойдём потом? У меня не было работы - последние годы я занималась домом и детьми, изредка консультируя по юридическим вопросам друзей Мухамеда. У меня не было собственных денег - все счета контролировал муж. У меня не было плана.
Но у меня были дети, мать, крыша над головой и решимость начать всё заново.
Первый день в новом-старом доме прошёл в хлопотах: нужно было протопить печь, чтобы прогнать сырость, разобрать вещи, приготовить ужин из тех продуктов, что мы привезли с собой, устроить маму в комнате на первом этаже. Дети, вначале капризничавшие, постепенно втянулись в эту необычную жизнь. Тимур нашёл на чердаке коробку со старыми игрушками - моими и моего двоюродного брата, который иногда гостил здесь. Амина, помогая мне разбирать кладовку, обнаружила мамины модные журналы 80-х годов и с удивлением изучала странные причёски и макияж той эпохи.
Ночью, уложив детей и устроив мать в спальне на первом этаже, я вышла на крыльцо. Здесь, вдали от городских огней, звёзды казались невероятно яркими и близкими. Они раскинулись над садом, как россыпь бриллиантов на чёрном бархате. Как осколки разбитой мечты.
Я провела рукой по своей лысой голове - кожа уже немного привыкла к непривычной открытости, к ощущению ветра. Странно, но я не чувствовала себя некрасивой. Скорее, обнажённой. Настоящей.
"Разве я не знала, что он изменяет?" - думала я, глядя в темноту сада, где смутно вырисовывались силуэты яблонь, которые посадила моя мама много лет назад. - "Разве не замечала запах чужих духов, поздние возвращения, странные звонки?"
Конечно, знала. Чувствовала. Но предпочитала не замечать. Потому что признать правду - значит, что-то с ней делать. А я не была готова. До сегодняшнего дня.
Слёзы текли по моим щекам, но внутри разгоралось что-то новое - решимость и злость, которые не давали мне сломаться. Эти чувства были сильнее боли и страха. Они были как огонь, который согревает в холодную ночь.
- Не плачут о тех, кто не плачет о тебе, - прошептала я, вспоминая слова матери, которые она сказала мне после первого серьёзного расставания в юности. - Теперь только вперёд.
Откуда-то из глубины сада донёсся крик совы - протяжный, загадочный. Я вздрогнула, а потом улыбнулась сквозь слёзы. Мама всегда говорила, что сова - символ мудрости и перемен. Возможно, это хороший знак для начала новой жизни.
Я сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным ночным воздухом, и вернулась в дом. Завтра будет новый день. Первый день моей новой жизни.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Развод. Любовь и дача!", Анастасия Леманн ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 2 - продолжение