Князь Переяславский Ростислав был горд принять отца в собственном уделе, наконец доставшимся ему. Впервые в жизни он считал, что получил по заслугам и ничем не обделен. Поэтому мог позволить себе великодушие и князя Юрия ждал весьма теплый прием, хоть повод был печален.
Юрий не оценил. Не до того ему было. Свергнутого с Киевского стола князя снедала горечь такого нелепого поражения, мучал стыд за собственную беспечность из-за которой пришлось спасаться из Киева бегством. Он почти не слушал речей, которые изливал на него Ростислав и тотчас занялся подготовкой к отвоеванию потерянного княжества. К союзникам полетели послания с призывами стянуть войска к Чернигову, чтобы оттуда нанести удар Изяславу. Занятый своими делами, Юрий не заметил странностей в поведении старшего сына. Ростислав так упивался своей новой ролью владыки города наследников киевского княжества, что никак не мог закончить праздновать сие событие, не забывая, однако, при этом о своих княжеских обязанностях. Ростичлаву не хотелось повторять тех же ошибок, что некогда наворотил в Новгороде и он старался, как мог, установить в Переяславле справедливость и порядок, втом виде, в каком сам понимал их. Бояре злобно зыркали глазами, когда Ростислав, с красными от выпитого вина щеками, повелевал выплатить урок обиженному бедняку. А обиженных было много, особенно когда слух о том, что новый князь судит не по кошельку, а по справедливости, просочился за пределы княжеского терема.
Князь Юрий пробыл в Переяславле не долго, выдвинулся на встречу союзникам. Уезжая наказал Ростиславу быть готовым присоединиться к нему по первому зову.
Проводив отца, Ростислав испытал облегчение, ибо суровый взгляд родителя не давал ему расслабиться. Рад был Ростислав, что перед отъездом князь Юрий одобрил его решение не привозить пока семью в Переяславль. В Суздали Ефросинья и дети были в безопасности, чего пока не мог им обеспечить Ростислав в Переяславле. По правде говоря, жена Ростиславу давно опостылела, да и любой не была изначально. Вечно недовольная, требовательная, Ефросинья часто раздражала вспыльчивого Ростислава до такой степени, что порой он не мог сдержаться и заставлял жену умолкнуть силой.
Проводив отца за ворота, Ростислав, едва вернувшись в терем, велел подать себе чарку с вином.
Угодливый дьяк захлопотал, отдавая распоряжения прислужницам, заискивающе улыбался Ростиславу, а тот наполнялся радостью самолюбия, впервые в жизни чувствуя собственную значимость. В Новгороде на него с первых дней княжения смотрели косо и недобро, позволяли себе спорить с его решениями. В Переяславле ему кланялись, да в рот заглядывали, из чего Ростислав сделал ошибочный вывод, что ему здесь рады.
Принимая чарку и делая первый глоток, Ростислав не заметил, как переглянулись дьяк и одна из прислужниц - высокая, с большой грудью баба.
-Не стой столбом, вели сразу вторую подать!- сказал Ростислав дьяку, не помедлившему отвесить низкий поклон и поспешить выполнять поручение.
Вслед за дьяком повернулась, чтобы уйти и баба, но Ростислав схватил ее за руку:
- А ты со мной посиди, пригуби вина!- вкрадчиво сказал Ростислав.
-Что ты, господин, негоже мне из одного с тобой кубка пить!
-Так наполни себе другой!
Женщина прошла к столу где стоял большой кувшин вина, плеснула в пустую чарку тягучую, бордовую жидкость и повернулась к Ростиславу.
-Твое здоровье, князь!
Она поднесла чарку к губам, отпила глоток.
-Приходи ко мне ночью!- выдохнул князь, с восхищением глядя на стоявшую перед ним великаншу.
-Приду, князь!
В дверном проеме снова показался дьяк. Ростислав с удивлением понял, что тучная фигура слуги двоится и расплывается у него в глазах, хоть выпитого Ростиславом явно было недостаточно для такого состояния.
Дьяк остановился рядом с высокой женщиной и оба они уставились на Ростислава, словно ждали от него каких-то действий.
Ростислав попытался подняться на ноги и не смог. Хотел было закричать, но язык онемел и не повиновался. Сознание его помутилось, погружая во тьму. Он уже не видел, как дьяк и прислужница переглянулись, кивнув друг другу с видимым удовлетворением. Потом женщина схватила оброненный Ростиславом кубок и вышла вон. Дьяк, не обращая внимания на издаваемые Ростиславом предсмертные хрипы, погасил свечи и вышел следом за ней.
Ефросинья тряслась в повозке уже несколько дней, направляясь в Переяславль. Не таким представляла она свой приезд в этот город. Она хотела войти в него княгиней, а в итоге ехала, чтобы отдать последние почести своему мужу. Дети остались в Суздали с Яриной, тащить их за собой было опасно. Скоро Ефросинью должны бы встретить братья Ростислава, Андрей и Глеб.
Отец князь Юрий на похороны первенца не поехал. Может от того, что побоялся смотреть на безжизненное тело своего первенца, а может счел, что нельзя ему терять время в подготовке к войне? Ефросинья не знала ответа, но ее распирало от злобы на свекра. По ее мнению, Ростислав был обделен Юрием при жизни и не получит внимания даже после смерти. Но больше всего Ефросинью сейчас терзал страх за собственное будущее и будущее своих детей. Наследников у князя Юрия было предостаточно. А потому надежды на то, что он сможет обеспечить наследством и своих внуков, не было. Ефросинья понимала, что со смертью Ростислава умерла и ее мечта о собственном доме. Ей придется всю жизнь жить под чужим кровом из жалости, иметь хлеб насущный чужой милостью.
Глеб и Андрей поджидали Ефросинью недалеко от Переяславля. Братья по очереди обняли жену Ростислава, сказали присущие случаю слова. Они теряли уже второго брата. Теряли стремительно и нелепо, а потому выглядели растерянными и даже напуганными. Дальше в путь они тронулись вместе.
Над воротами Переяславля развивался черный флаг, означавший, что весь город скорбит о потере князя. Братьев и жену почившего встретили с почестями сдержанными, подобающими случаю. Тело Ростислава, уже подготовленное к погребению, лежало в сосновом гробу в соборе, и над ним день и ночь творили молитвы.
Ефросинья шла к гробу на ватных ногах. Перед глазами все плыло, и она никак не могла заставить себя посмотреть на покойного, который был ее мужем. Она боялась. Однако под пристальным взглядом деверей и бояр, ей надо было показать свое горе, чтобы не вызвать пересудов.
Ефросинья собралась с духом и глянула на лежавшего в гробу. Мертвец не был похож на Ростислава. Казалось, что упокоился человек, гораздо старше. Лицо мертвеца было суровым и злым. Ефросинья прижала руки к губам, словно сдерживала рвущийся наружу крик.
-Поплачь, матушка, легче станет!- прошелестел рядом женский голос.
Толстая боярыня смотрела на молодую вдову с умилением, явно предвкушая насладиться видом ее горя. И этот выжидающий взгляд вынудил Ефросинью расправить плечи и выпрямиться. "Не дождутся!" - подумала она со злостью, - "Не доставлю им такого удовольствия, и пусть потом судачат! Хуже чем сейчас для меня уже быть не может!"
Она подошла к гробу, прикоснулась пальцами к холодным, сложенным на груди рукам Ростислава, поцеловала его в лоб.
-У гроба мужа желаю провести ночь, а завтра предадим тело князя Ростислава земле! - распорядилась она.
Она поймала недовольный взгляд Андрея, возмущенного тем, что женщина распоряжалась похоронами брата по своему усмотрению, но выказывать невестке за самоуправство над телом покойного не стал. В свою очередь приложился губами ко лбу Ростислава и отправился к выходу. Глеб повторил его действия, пошел следом, а за ними потянулись и остальные. Скоро Ефросинья осталась в церкви одна, если не считать двух прислужниц, не оставлявших княгиню без присмотра, стоило ей переступить порог княжеского терема, спрятавшихся в тени, да черных монахов, читающих молитвы.
Между тем Андрей, не привыкший сидеть без дела, учинил допрос теремной прислуге, чтобы выяснить причины столь внезапной кончины брата. Те в ответ клялись, что здоровье князя Ростислава не подводило, что мог подтвердить и недавно расставшийся с сыном князь Юрий. По их словам выходило, что Ростислав перебрал с вином и не проснулся.
Слышать такое было тяжело, да что поделаешь. Воскресить брата было никому не по силам, а потому предстояло смириться с этим.
-Что-то тут не так...- протянул Глеб, когда братья выслушали дьяка и стольника.
-Ты прав, брат!- согласился Андрей, -Но сейчас у нас нет времени выяснять, что случилось на самом деле. Изяслав вот- вот двинет на нас свою рать!
-Ты прав, Андрей! Придется нам смириться... Но какова Ефросинья! -Глеб усмехнулся, - Не пожелала перед всеми слезы лить!
-Сомневаюсь, что она вообще проронит по мужу хоть слезинку! Ну да ладно, пусть покуражится напоследок. Ее доля незавидна.
-Она молода, может еще замуж выйдет?
- Думаешь отец ей позволит? Не забывай - ее сыновья приходятся внуками нашему отцу, а нам племянниками. Они, как и мы, потомки великого Мономаха! Отец не позволит их воспитывать чужому!
-Ладно, посмотрим!- согласился Глеб. По большому счету ему было все равно, что будет с Ефросиньей дальше, - Надо дать распоряжения о завтрашних похоронах и поминальной трапезе, раз уж наша невестка взяла на себя бдение у гроба!
Уже на следующий день князья и молодая вдова тронулись в обратный путь навеки оставив Ростислава в Переяславле, как напоминание о том, что князь Юрий все же бывал здесь, оставил своего сына. Расстались они с Ефросиньей почти там же, где и повстречались до этого. Путь братьев лежал к отцу и его союзникам, а Ефросинье предстояло вернуться в Суздаль к детям.
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации.
Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2067 5653 0312