— Надежда Ивановна, вы опять всё испортили!
Лена ворвалась в гостиную с тарелкой в руках. На ней красовался разваленный торт — крем размазан, украшения съехали набок.
Надежда Ивановна замерла у окна с тряпкой в руках, только что протерла подоконник.
— Леночка, я же хотела как лучше...
— Как лучше? — Невестка поставила тарелку на журнальный столик так, что посуда звякнула. — Ирка сейчас придёт с мужем! Я её полгода не видела! А вы... вы решили торт в холодильник засунуть боком! Он же весь покосился!
Надежда Ивановна виновато опустила глаза. Торт действительно выглядел неприглядно, она не рассчитала, поставила коробку не той стороной.
— Извини, Лена. Я думала, так поместится лучше...
— Думала! — Лена прошлась по комнате, нервно поправляя волосы. — Вы вообще думаете иногда? Или у вас в голове ветер гуляет?
Надежда Ивановна сжала тряпку в руках.
Семь месяцев она жила в этой квартире — после того, как продала дачу родителей и на эти деньги купила квартиру для Артёма и Лены.
Сын уговаривал переехать, говорил, что они будут одной семьёй, что внучки соскучились.
Первые недели казалось, что так и есть.
Десятилетняя Кира бежала к бабушке после школы, показывала рисунки, просила помочь с математикой.
Шестнадцатилетняя Вика, правда, больше сидела в телефоне, но иногда спрашивала совета про парней.
Лена тогда обнимала свекровь, называла мамочкой, жаловалась на усталость после работы в салоне красоты.
Надежда Ивановна готовила, убирала, гладила, забирала младшую из школы. Чувствовала себя нужной.
Но месяца три назад что-то изменилось. Лена стала резкой, постоянно находила повод для претензий.
То суп пересолен, то рубашка не так выглажена, то пыль на полке осталась.
— Знаете что, мне это всё надоело! Вы тут живёте, жрёте наши продукты, свет наш жжёте, а толку ноль!
— Я же помогаю...
— Вы скорее мешаете! Вчера борщ сварили — дети есть не стали! Позавчера Кире косу заплели — она в школе как пугало ходила!
В коридоре послышались шаги — вернулся с работы Артём. Он зашёл в гостиную, устало стянул рюкзак с ноутбуком.
— Что за крики?
— А вот спроси у своей мамаши! — Лена ткнула пальцем в торт. — Она нам праздник испортила!
Артём взглянул на торт, потом на мать.
— Мам, ну надо же было аккуратнее...
— Тёма, я не нарочно...
— Понятно, — он махнул рукой. — Ладно, Лен, не психуй. Ирка поймёт.
— Ага, поймёт! — Лена закатила глаза. — А я в её глазах буду выглядеть, как дура, которая не может даже торт нормально сохранить!
Надежда Ивановна отступила к дивану, присела. В горле стоял комок. Артём её не защитил, будто она сама виновата, что её каждый день за всё ругают.
***
Ирка с мужем пришли через полчаса. Надежда Ивановна накрыла стол, выставила салаты, нарезала колбасу с сыром.
Лена демонстративно не помогала, сидела с подругой на кухне, болтала про работу и клиентов.
— Слушай, Лен, у тебя прям как в санатории тут! — прокомментировала Ирка, оглядывая квартиру. — Чистота, порядок. Это ты сама всё делаешь?
Надежда Ивановна как раз проходила мимо с графином компота. Остановилась, думала, что Лена скажет: «Нет, свекровь помогает».
Но невестка рассмеялась:
— Сама? Да я с работы прихожу как выжатый лимон! Тут свекровь живёт, вот пусть и старается. А то что она тут делает ещё?
Ирка хихикнула:
— Моя свекровь тоже к нам набивалась пожить. Я сразу сказала: «Извини, но нет». Нафиг нужны эти нахлебники?
Надежда Ивановна замерла в дверях. Нахлебники. Значит, она теперь нахлебник.
— Ты права, Ир. Они думают, что мы им что-то должны, — Лена отпила вина. — Живут, жрут, а мы за всё платим!
Надежда Ивановна развернулась и пошла в свою комнату. Тихо закрыла дверь и села на кровать.
Семь месяцев она вкалывала как проклятая, готовила завтраки, обеды, ужины. Стирала, гладила, убирала.
Забирала Киру из школы, водила на танцы. Сидела с девочками, когда родители задерживались на работе.
А Лена при подруге назвала её нахлебницей.
Надежда Ивановна открыла ящик тумбочки, достала папку с документами. Свидетельство о собственности на квартиру.
Она купила это жильё на деньги от продажи дачи — четыре миллиона отдала.
Артём тогда говорил: «Мам, давай оформим на меня, так проще будет». Она отказалась — почему-то интуиция подсказала, что не надо.
И вот тебе, приехали!
Надежда Ивановна взяла телефон, полистала контакты. Нашла номер подруги Зинаиды, которая работала в агентстве недвижимости.
— Зин, привет. Это Надя. Слушай, можешь помочь с одним вопросом?
***
Утром Надежда Ивановна встала в шесть, как обычно. Сварила кашу, нарезала бутерброды Кире в школу. Артём вышел на кухню в футболке и треках, сонно зевнул.
— Доброе утро, мам.
— Доброе, Тёмочка. Кофе будешь?
— Налей.
Она налила ему кружку, придвинула сахарницу. Артём сел за стол, уткнулся в телефон.
Надежда Ивановна вытирала столешницу, думала о вчерашнем разговоре с Зинаидой.
— Надь, ты уверена? — спрашивала подруга. — Это же твой сын.
— Уверена.
— Ладно. Тогда я пришлю риелтора. Он всё посмотрит, оценит.
В коридоре послышались шаги. Кира собиралась в школу. Вбежала на кухню в расстёгнутой форме, схватила бутерброд.
— Бабуль, завяжешь галстук?
— Конечно, солнышко.
Надежда Ивановна ловко завязала галстук внучке, поправила воротничок. Кира чмокнула её в щёку и умчалась.
— Пока, бабуль! Па, пока!
Артём кивнул, не отрываясь от телефона. Когда дверь хлопнула, он поднял глаза.
— Мам, слушай... Насчёт вчерашнего. Лена не со зла, она просто устаёт.
Надежда Ивановна промолчала, продолжила протирать плиту.
— Понимаешь, у неё на работе сейчас аврал. Клиенты сложные. Вот она и срывается. Ты не обижайся, ладно?
— Я не обижаюсь, Тёмочка.
— Вот и хорошо. — Он допил кофе, встал. — Мне пора. Если что — звони.
Когда он ушёл, Надежда Ивановна достала телефон. Написала Зинаиде: «Приезжай в обед с риелтором. Никого дома не будет».
***
Риелтора звали Семён. Молодой парень лет тридцати, в костюме и с планшетом. Он методично обошёл квартиру, заглядывал в углы, фотографировал окна.
— Отличное жильё, Надежда Ивановна. Ремонт свежий, мебель приличная. Район, правда, не центр, но школа рядом, садик, магазины.
— А сколько можно просить?
— Сорок пять спокойно возьмут. Может, и пятьдесят, если повезёт. У меня есть клиентка — студентка, снимает с подругами. Им как раз квартира нужна. Могу показать уже завтра.
— Завтра? — Надежда Ивановна задумалась. — А как быстро можно оформить?
— Если клиенты согласятся — за три дня всё решим. Договор, предоплата, передача ключей.
— Хорошо. Приводите завтра в обед.
Семён кивнул, сделал пометки в планшете. Зинаида обняла подругу на прощание:
— Надь, ты точно не передумаешь?
— Не передумаю.
Вечером Лена вернулась с работы в плохом настроении. Бросила сумку в прихожей, прошла на кухню.
— Надежда Ивановна! Где ужин?
— Готов, Леночка. Сейчас накрою.
— И почему я не чувствую запаха? Вы опять что-то простое сварили?
Надежда Ивановна поставила на стол кастрюлю с супом, тарелки, хлеб.
— Гороховый суп с копчёностями.
— Гороховый? — Лена скривилась. — От него живот пучит! Вы вообще башкой думаете?
Надежда Ивановна молча разлила суп по тарелкам. Артём зашёл следом, сел за стол.
— Леночка, не начинай, пожалуйста...
— Не начинай? — Невестка повысила голос. — Я после работы мечтаю о нормальной еде, а тут горох! Как в столовке!
— Извини, Лена. В следующий раз сделаю другое.
— В следующий раз! — Лена хлопнула ладонью по столу. — Знаете что, Надежда Ивановна? Мне это надоело! Вы тут живёте, а пользы ноль! Одни проблемы!
Надежда Ивановна подняла глаза. Лена стояла, упёршись руками в бока.
— Я тут подумала... Раз уж вы у нас обитаете, может, пора начать участвовать в расходах?
— В каких расходах? — тихо спросила Надежда Ивановна.
— На коммуналку, на продукты! Мы же вас кормим, вы свет жжёте! Думаете, всё бесплатно?
Артём замер с ложкой супа. Опустил её обратно в тарелку.
— Лен, что ты несёшь?
— Правду говорю! — Невестка развернулась к мужу. — Мы с тобой вкалываем, а твоя мамаша на всём готовеньком! Так не пойдёт!
— Сколько? — спросила Надежда Ивановна.
Лена повернулась к ней.
— Что сколько?
— Сколько денег вы хотите?
Невестка усмехнулась:
— Ну... тысяч двадцать пять в месяц. За услуги няни и домработницы. Это же вы так себя позиционируете, да?
— Двадцать пять тысяч? — Надежда Ивановна встала из-за стола. — С пенсии в четырнадцать?
— А нам какое дело до твоей пенсии? — Лена пожала плечами. — Не можешь платить — ищи другое место.
Артём молчал. Смотрел в тарелку, будто там было что-то невероятно интересное.
— Мам, ну ты же понимаешь... — пробормотал он. — Коммуналка дорогая, продукты дорожают...
Надежда Ивановна посмотрела на сына долгим взглядом. Потом кивнула.
— Понимаю. Значит, двадцать пять тысяч?
— Ага, — Лена довольно улыбнулась. — С первого числа.
— Хорошо.
Надежда Ивановна вышла из кухни, прошла в свою комнату. Закрыла дверь. Достала телефон и написала Семёну: «Приводите клиентов. Чем быстрее, тем лучше».
***
Студентки приехали на следующий день в два часа дня. Три девушки лет двадцати — одна в джинсовке, другая в ярком свитере, третья в кожаной куртке.
Они с восторгом осматривали квартиру, щебетали, фотографировали комнаты.
— Ой, какая классная кухня! — воскликнула девушка в свитере. — Тут можно такие вписки устраивать!
— А балкон смотри! — Та, что в джинсовке, выглянула на лоджию. — Летом тут кальян курить топчик будет!
Семён показывал им санузел, комнаты, кладовку. Надежда Ивановна стояла в стороне, наблюдала.
— Надежда Ивановна, девочки готовы снять, — сказал риелтор. — Пятьдесят тысяч в месяц, предоплата за два месяца вперёд. Договор на год.
— Когда въезжаете?
— Через три дня, — ответила девушка в кожаной куртке. — Нам срочно надо, общага достала.
— Хорошо. Оформляйте.
Они подписали предварительный договор. Студентки внесли задаток — двадцать тысяч, остальное обещали принести при заселении.
Надежда Ивановна проводила их до двери, попрощалась.
Когда они ушли, Зинаида обняла подругу:
— Надь, ты уверена? Это же будет скандал.
— Пусть. Я устала быть нахлебницей.
Вечером Надежда Ивановна ждала, пока все соберутся дома. Артём вернулся с работы в шесть, Лена в семь.
Девочки сидели в своих комнатах — Кира делала уроки, Вика зависала в телефоне.
— Тёма, Лена, выйдите в гостиную, — позвала Надежда Ивановна. — Мне нужно вам кое-что сказать.
— Щас, мам, — отозвался Артём из кухни.
Лена прошла в гостиную, недовольно поджав губы:
— Чего ещё?
— Садитесь.
Они сели на диван. Надежда Ивановна осталась стоять.
— Я сдала квартиру.
Повисла тишина. Лена моргнула.
— Что?
— Сдала квартиру. Студенткам, на год. Они въезжают послезавтра.
Артём побледнел.
— Мам, ты о чём? Какую квартиру?
— Эту. Ту, что я купила на свои деньги.
— Ты... ты что, рехнулась? — Лена вскочила с дивана. — Мы тут живём! Дети!
— Да. И я тоже тут живу. В своей квартире.
— Какой своей? — заорала Лена. — Мы тут прописаны!
— Вы не собственники, — спокойно ответила Надежда Ивановна. — Квартира моя. И я распоряжаюсь ею, как хочу.
Артём схватился за голову.
— Мама, ты что творишь? Куда мы пойдём?
— Не знаю. Это ваши проблемы.
— Ты старая дypa! — взвизгнула Лена. — Думаешь, мы тебе это так оставим? Мы в суд подадим! Признаем недееспособной!
Надежда Ивановна достала из кармана справку, положила на журнальный столик.
— Позавчера проходила комиссию. Полностью дееспособна. Можете проверить.
Лена схватила справку, пробежала глазами и швырнула на пол.
— Ты... ты...! Старая стерва!
— Угрожаешь? — Надежда Ивановна достала телефон. — Могу записать на видео. Потом в полицию отнесу.
Артём поднялся с дивана, подошёл к матери.
— Мам... мамочка... зачем? Мы же семья...
— Когда твоя жена требовала с меня двадцать пять тысяч, мы были семьёй?
— Это она со зла сказала! Не подумав!
— А когда она при подруге назвала меня нахлебником? Тоже со зла?
Артём молчал. Лена рыдала на диване — от злости, а не от раскаяния.
— Мам, ну подожди... — Артём протянул руки. — Мы исправимся! Лена больше не будет...
— Поздно, Тёмочка.
— Но дети! — У Артёма дрогнул голос. — Киру куда переводить? Вика в выпускном классе!
Надежда Ивановна вздохнула. Прошла к дивану, села в кресло напротив.
Лена подняла заплаканное лицо.
— Я сниму вам квартиру на три месяца. В этом же районе. За тридцать тысяч в месяц.
Артём и Лена переглянулись.
— А дальше? — спросил сын.
— А дальше сами разбирайтесь. Я дала вам время найти своё жильё. Три месяца — достаточный срок.
— Мам...
— И ещё, Тёмочка. Я к Зине переезжаю. Она предложила пожить у неё, пока я себе что-нибудь не присмотрю.
Лена вытерла слёзы, зло посмотрела на свекровь.
— Значит, кидаешь нас?
Надежда Ивановна встала, пошла к своей комнате. У двери остановилась, обернулась.
— Собирайте вещи.
И ещё одно, Тёма. Научись быть мужчиной. Защищать тех, кто тебя любит. А не молчать, когда твою мать оскорбляют.
***
Они переехали в двухкомнатную квартиру на первом этаже соседнего дома. Жильё скромное: кухня маленькая, обои старые, мебель чужая.
Но Надежда Ивановна оплатила три месяца, как обещала.
Кира плакала, не хотела уходить из привычной квартиры. Вика молчала, таскала коробки с вещами.
Артём был мрачнее тучи. Лена вообще не появлялась — заперлась в ванной и рыдала
Её квартира приносила пятьдесят тысяч в месяц. Из них тридцать уходило на съёмное жильё сыну — ещё два месяца.
Оставалось двадцать. Плюс её пенсия — четырнадцать. Тридцать четыре тысячи. Вполне достаточно, чтобы жить спокойно.
А там видно будет. Может, снимет себе однушку. Или к дочери переедет в другой город. Варианты есть.
Эксклюзивный рассказ: "Неожиданное наследство"