Предыдущая часть:
— Здравствуйте, — отчеканила Анна, собравшись. Было странно видеть Викторию такой — в памяти она была сильной, жёсткой, надменной. — Меня зовут Анна Владимировна. Сергей Михайлович позже зайдёт. Если не против, давайте поговорим.
— Мне по барабану, — ответила женщина с полным равнодушием в голосе. — Ожидаемо, — подумала Анна, устраиваясь на стуле рядом с кушеткой и открывая блокнот. — Ладно, подход всегда можно подобрать, главное — не торопить. — Виктория, вы понимаете, где сейчас находитесь? — спросила она ровным тоном, готовясь записывать.
— В больнице? Где ж ещё? — усмехнулась пациентка. Действие успокоительных слабело.
— Этот гад меня сюда запихнул, — добавила она. — Не прощу. Так ему и передай. Поняла?
— О ком вы? — уточнила Анна.
— А ты будто не в курсе, — прищурилась Виктория. — Я тебя сразу узнала. Думали, обведёте меня вокруг пальца, как бы не так.
— Виктория, мне кажется, вы меня с кем-то путаете, — сделала пометку Анна. — Повторю: о ком вы?
— Об Артёмке, — ответила она. — Об этом козле, который только и ждал, как от меня избавиться. Хотел чистеньким выйти. Великий какой. Ничего у него не выйдет. Со мной не шутят.
— Виктория, помните, что было в пятницу? — игнорируя выпад, спросила Анна. — Это четыре дня назад.
Виктория завопила нечеловеческим голосом, перейдя на непонятный язык, от которого Анне стало не по себе.
Полчаса Анна пыталась построить диалог, но безуспешно. Та сыпала проклятиями, а под конец замкнулась и замолчала.
— Сергей! — потёрла виски Анна, сидя в кабинете и откинувшись в кресле. — Самойлова закрылась. Пока рано её тормошить, продолжай курс. С учётом расстройства через пару дней может оттаять и нормально заговорить. Только не переусердствуй. Контакт с персоналом минимизируй. Прогнозы рано. Обращайся ко мне в любое время. Разберёмся.
— Её муж звонил, — нахмурился Богданов. — Может, поговорите с ним? В прошлый раз он нервничал, сейчас поспокойнее.
Не стоит Сергею знать, что я знакома с этим человеком, подумала Анна. Отказываться глупо. Здесь нельзя смешивать личное и работу.
Ведь Виктория — пациентка, нуждающаяся в помощи, и Артём может пролить свет на детали, упростив лечение. Обиды — непрофессионально. Плюс он может официально запросить встречу с главврачом.
— Ладно, — вздохнула она. — Он хотел подъехать около шести. Подожду.
— Воодушевился Богданов. Было видно, что судьба пациентки ему важна.
Анну это не удивляло. Сергей работал пару месяцев, но уже пытался объять всё. Такие люди ей нравились.
— Я сегодня и так планировала задержаться, — кивнула женщина. — Как приедет, проводи ко мне.
— Спасибо, — Богданов вышел, оставив Анну одну.
Она молча разглядывала картину напротив — репродукцию "Постоянства памяти" Сальвадора Дали. Анна часто видела сходство этого мира с разумом пациентов: искажение форм, опустошение реальности, беспомощность сознания.
Это был странный сон. Но сон кончается, и человек возвращается в привычный мир. Анна стояла на страже этих врат, удерживая двери подсознания.
Постоянно кто-то звонил, стучал, заходил. Анна хотела сосредоточиться, но не могла. Предстоящая встреча с Артёмом дестабилизировала. Она пробовала практики гармонизации, упорядочивания мыслей. Получалось ненадолго. Как только отвлекалась, что-то напоминало о Самойлове. К концу дня главврач была на пределе — пальцы подрагивали. Анна откинулась в кресле. Она тысячу раз пожалела о согласии, но отступать поздно.
В дверь постучали. Сердце чуть не выскочило.
— Войдите! — дрожащим голосом ответила она, поправляя прядь волос.
— Анна Владимировна, — снова Богданов. — Господин Самойлов здесь.
— Проводи его, Сергей, — сказала она. — И пусть пока один зайдёт, тебя потом позову.
— Хорошо, конечно, — кивнул он. — Я пока на обход.
В тот же миг в кабинет вошёл мужчина, не давая Анне передышки.
— Здравствуйте, — начал он. — Извините, что вот так врываюсь, но...
Посетитель осёкся, встретившись взглядом с главврачом.
— Аня, господи, Аня, это ты? — выдохнул он.
— Привет, Артём, — стараясь дышать ровно, ответила Анна. — Садись.
Но мужчина застыл в дверях.
— Просто садись, — повторила она.
— А чего ты ожидала? — вяло усмехнулась Анна. — Чай, кофе?
— Нет, я не про то, — покраснел Артём. — Аня, я...
— Садись, потом всё, — махнула рукой женщина. — Понимаю, ты не ожидал меня здесь увидеть, как и я тебя. Разница в том, что я полдня в курсе, кто моя пациентка, а ты только сейчас узнал, кто лечит твою жену. Не парься, я не буду старое ворошить. Было и прошло, мы взрослые. Сейчас я просто врач, а ты — родственник пациентки.
Но губы Артёма дрожали, а в глазах мелькали огоньки — признак эмоционального напряжения. Анна отметила, что удивление сменилось искренней радостью, что её озадачило.
— Артём, не надо ничего говорить, — улыбнулась она. — Точнее, вспоминать.
— Я так рад тебя видеть, — покачал головой мужчина, игнорируя. — Ты даже не представляешь, насколько. Чёрт, Аня, я давно хотел тебя найти, извиниться.
— Артём, не надо этого, — ответила она. — Я тебя очень прошу. Моё прощение — просто слова. Да, когда-то было больно, но всё прошло.
— Неужели ты даже не хочешь узнать, почему так вышло? — настаивал он. — Я с тобой так подло поступил, и ведь мог по-другому. А струсил. Я самый настоящий трус.
— Да никого это не волнует, Артёмка, — усмехнулась Анна. — Все мы в чём-то трусы. Жизнь иногда так закручивает, что даже самый стойкий от принципов отрекается.
— Знаешь, как говорят: "Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет — тому оба", — мрачно подытожил Артём и сел напротив.
— А ты всё так же фанатеешь от Дали? — кивнул он на картину.
— А как же? — вздохнула Анна, взглянув на неё. — Я всегда была однолюбом. Дали — не просто гений. Это художник, который тайны подсознания в реальность перенёс.
— Для нас, психиатров, он как кладезь идей и ответов, которые вечно ускользают, — добавила она.
— Получается, ты нашла своё призвание, — улыбнулся Артём. — И в голосе уверенности куда больше, чем при нашей первой встрече в библиотеке. Тогда ты даже психиатрию не упоминала.
— Это потом пришло, к концу четвёртого курса, — объяснила Анна. — Бабушке отдельное спасибо. И не факт, что я бы к этому пришла, если б у нас по-другому сложилось. Так что и тебе с Викторией могу спасибо сказать в каком-то смысле. А ты, смотрю, мечту осуществил — ведущий кардиохирург региона, да и страны почти.
— Да, — грустно усмехнулся Артём. — Только лучше тебе не знать, чего это стоило. Хотя, с учётом ситуации, придётся выложить как есть. Вику уже не спасти, но я не хочу, чтобы безумие её совсем поглотило.
— Хорошо, что ты сам заговорил, — напрягла лоб Анна. — Насчёт твоей жены — дай угадаю: на контакт не идёт, проклятиями сыплет, угрожает, во всём винит.
— Меня во всех грехах обвиняет, — кивнул он. — Успокоительные почти не берут. Так всё?
— Всё так, — подтвердила Анна. — Дальше хуже будет.
— В смысле? — напрягся Артём.
— Проблемы у Вики давно, очень давно, — ответила она. — И я молюсь, чтобы ваши дети с этим не столкнулись. Мы тесты в зарубежных клиниках делали, чтобы гены этого безумия выявить. Пока ничего, но стопроцентно уверенным не будешь. Официальный диагноз — пограничное расстройство личности. Диалектическая терапия, когнитивно-поведенческая — всё проходили, плюс тонны лекарств, сотни тысяч на психотерапевтов.
— В истории ничего про обращения к специалистам нет, — заметила Анна.
— Всё в частном порядке было, — кивнул Артём. — Старались без огласки. Надеялись, что не болезнь, а усталость, временный срыв. Но когда смерти начались...
— Вика практикующий хирург, по крайней мере была до того случая, уже два года прошло, — продолжал он.
— Ты про смерти на операциях? — уточнила Анна.
— Отцу Вики удалось всё замять, — объяснил Артём. — Он сейчас в министерстве. Плюс связи на самом верху. Я был против, потому что первые случаи можно на случайность списать или на низкую выживаемость, но потом слухи пошли. Я хочу честно, от этого многое зависит. Нельзя, чтобы Виктория ещё кому-то навредила.
— Всё, что здесь скажешь, между нами останется, — успокоила Анна.
— Надеюсь, — усмехнулся он. — Хотя сейчас мне наплевать, просто не хочу детей позорить матерью и дедом. Давай с самого начала расскажу, иначе детали упущу.
— Ладно, — кивнула Анна. — Тогда чаю сделаю. Зелёный, как ты любишь, без сахара.
— Точно, — прищурился Артём, и от уголков глаз разошлись морщинки, как солнечные лучики.
Увидев их, Анна почувствовала себя девятнадцатилетней, но тут же отогнала мысль, занявшись чайником.
— С Викой мы начали встречаться на третьем курсе, — начал Артём. — Все вокруг твердили, что мы идеальная пара. Но признаюсь: с самого начала я к ней только симпатию чувствовал, а в основном расчётом руководствовался.
— Да, сейчас понимаю, каким идиотом был, но время не вернёшь, — добавил он, опустив взгляд.
— Артём, ближе к делу, — нетерпеливо посмотрела на часы Анна. — Не тороплю, но у меня сын дома. Будет пилить, если сильно задержусь.
Продолжение: