Друзья, хотел поделиться с вами позитивной новостью: спустя почти 4 месяца после травмы я наконец-то выкатился на велосипеде. Для меня это важное событие, ведь я не собираюсь отказываться от велосипеда. Хотя и думал об этом. Но нельзя позволять страху управлять своей жизнью.
В больнице, в травматологии, мне рассказали, что наибольший наплыв пациентов у них зимой, койки стоят даже в коридоре. И большая часть пациентов — пешеходы, поскользнувшиеся на льду. Но ведь упавший гражданин, получивший при этом перелом, не отказывается из-за этого от пеших прогулок?
Нет, я не к тому, что опасность нужно игнорировать. Наоборот — призываю максимально соблюдать меры предосторожности. В случае с велосипедом это: придерживаться ПДД, использовать шлем, быть максимально заметным на дороге (фонари, светоотражатели) и не гнать, когда погодные условия этого не позволяют.
Я к тому, что травмы — это часть жизни, и невозможно от них полностью застраховаться. Увы, всего не предусмотришь. К тому же, некоторые травмы происходят вообще не по нашей вине. В моём случае падение было целиком моей ошибкой, никого не виню, кроме себя. Но так бывает не со всеми. К сожалению, велосипедиста может элементарно сбить пьяный автолюбитель — даже если он едет по тротуару или велодорожке.
А что будет, если я перестану кататься на велике? Вместо физической активности на свежем воздухе буду коротать выходные, лёжа на диване перед телевизором. Разжирею и превращусь в скуфа. Может, начну употреблять алкашку. Вряд ли это пойдёт на пользу моему здоровью — как физическому, так и психическому. Отупею и помру от чего-нибудь сердечно-сосудистого. Не самая радужная перспектива.
Простите, это, в конце концов, всего лишь велосипед. Миллионы людей по всему миру катаются на нём без происшествий. Существуют виды активности куда опаснее — тот же фридайвинг, бейсджампинг или виндсьют. А то, что среди пострадавших много велосипедистов, так это объясняется огромной популярностью данного способа передвижения. В процентном соотношении те же альпинисты получают травмы гораздо чаще.
К тому же, в велосипедизме есть разные дисциплины. Я не занимаюсь экстремальным даунхилом и не гоняюсь в скоростном пелотоне. Просто комьют на работу и иногда выезжаю на одиночные брёветы.
Аргументировано считаю, что езда на автомобиле опаснее, чем на велосипеде. С точки зрения травматизма. Но это ещё не всё. Уверен, что моё восстановление прошло так быстро и без каких-либо осложнений именно благодаря моей хорошей физической форме, которую я связываю с постоянным использованием велосипеда.
На этот счёт существуют научные исследования, сравнивающие смертность приверженцев ЗОЖ и людей с сидячим образом жизни в разрезе различных причин. Понятно, что ЗОЖ-ники в среднем живут дольше и реже умирают от диабета, Альцгеймера, Паркинсона и тому подобного. Но что удивительнее — они также заметно реже погибают от ножевых и пулевых ранений, а также в автомобильных авариях.
Исследователи объясняют этот парадоксальный факт тем, что при одной и той же травме у человека, ведущего здоровый образ жизни, гораздо больше шансов выжить и восстановиться, чем у «домоседа». Ведь у него крепче здоровье, лучше работает иммунитет, эффективнее обмен веществ. Соответственно, выше шансы победить инфекцию и восстановить ткани. Когда организм лежебоки уже сдаётся, организм ЗОЖ-ника всё ещё продолжает бороться.
Таким образом, несмотря на риск получения травм, я продолжаю считать, что пользы от велосипеда несопоставимо больше всех потенциальных опасностей. Кроме того, нельзя забывать и о его влиянии на психическое состояние. А это, возможно, даже важнее здоровья физического.
По моим ощущениям, я мог бы попробовать прокатиться ещё месяц назад или даже раньше. Каких-то болевых ощущений, отёков и подобного у меня не было уже через пару недель после перелома. Но я всё-таки решил дождаться сигнала от врача.
Дело в том, что силу или выносливость человек может самостоятельно оценить достаточно объективно. Но как оценить крепость кости? Как понять, насколько она срослась? Вряд ли это можно сделать по ощущениям — у нас просто нет для этого соответствующих рецепторов. А врач делает такой вывод на основе рентгеновского снимка и, конечно, своего опыта.
И вот на последнем приёме доктор сказал, что повреждённую ногу можно нагружать на 60%. Честно говоря, не до конца понимаю, что это значит. Если в здоровом состоянии я мог спрыгнуть с лестничного пролёта, то теперь мне можно только с восьми ступенек? Или если я раньше проезжал на велике 300 км, то сейчас мне можно только 165?
Тем не менее, я решил, что 60% — это достаточно для велосипеда. К тому же, дома я уже и так хожу без всяких костылей и трости.
Это может быть неочевидно, но, судя по личному опыту и отзывам других людей, при травмах ног ехать на велосипеде зачастую легче, чем ходить. Дело в том, что в седле ноги движутся по заданной траектории, амплитуда вращения небольшая, а с помощью передач можно гибко регулировать нагрузку. Кроме того, нет необходимости переносить на повреждённую ногу всю массу тела — усилие можно перераспределить на здоровую ногу. В отличие от ходьбы, где это невозможно.
Для первой поездки из своих четырёх велосипедов я выбрал новый карбошоссейник — тот самый, с которого упал. Он не пострадал. Хотя, конечно, лучше было бы наоборот: пусть бы велосипед разбился в хлам, зато нога осталась целой. Сейчас я это прекрасно понимаю. Даже если бы это был Trek Madone за миллион рублей, он всё равно не стоит здоровья.
Я выбрал его, потому что шоссейник весит 8 кг, а мой горный вел — 13. Тащить 8 кг по лестнице намного проще, чем 13. Я заменил только контактные педали на «топталки». Ну и в ходу он легче: на педали давишь чуть-чуть, а он уже едет 20 км/ч.
Не могу сказать, что обошлось без опасений. Ведь хожу я пока ещё, существенно прихрамывая. И когда встаю только на повреждённую ногу — например, чтобы завязать шнурки, — то отчётливо чувствую в ней слабость и неустойчивость.
Впрочем, опасения оказались напрасными: я крутил педали вообще без какого-либо дискомфорта. Единственное — пришлось привыкать залезать на вел по-другому: стоя на здоровой ноге и закидывая повреждённую. Но в движении я даже не почувствовал заметного ослабления мышц. Правда, гнать, естественно, не пытался — катался в спокойном режиме. Ну и «седалище» с непривычки натёрло на узком седле.
В итоге: на первый раз проехал 15 км, на следующий день — уже 30. А потом и вовсе несколько раз прокатился по 50. Так что, если погода позволит, может, в этом году и сотку ещё успею сделать! До встречи на дорогах!
Травма, особенно перелом — это тяжёлый опыт. Но жизнь на этом не заканчивается. Потому что жизнь — это и есть движение, а велосипед — его концентрированный сгусток. Ничто не заменит свист ветра в ушах и чувство, когда ты не едешь по дороге, а сам создаёшь её под колёсами. После месяцев вынужденного заточения, этот миг, когда тело и механизм сливаются в едином усилии, а мир вокруг снова обретает краски и объём — бесценен. Не готов от этого отказаться.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить своих родственников — маму, дочку и брата — за моральную поддержку и помощь в бытовых вопросах. Без вас, мои дорогие, мне было бы намного сложнее, особенно в тот первый, самый трудный месяц.