Я долго не могла понять, почему муж вдруг стал таким заботливым. Принёс мне чай, поправил подушку, даже спросил, не холодно ли. А потом сказал:
— Кать, я нашёл тебе сиделку. Хорошую, проверенную.
Я лежала и смотрела в потолок. Уже три месяца как смотрю только туда. Врачи разводили руками — анализы в норме, органы работают, а сил нет. Просто нет, и всё. Как будто организм решил: хватит, устал, не хочу больше.
— Мне сиделка не нужна, — прошептала я. Говорить было тяжело, голос садился.
— Нужна, — Антон сел на край кровати, но не близко. Как будто боялся заразиться. — Понимаешь, мне надо уехать. По работе. На месяц, может, чуть больше. А тебе одной нельзя.
Я молчала. Какая работа? Он год как нигде не работает. Но спорить не было сил.
— Она придёт послезавтра, — продолжил он. — Я всё оплатил. Ты не переживай, нормальная женщина, с опытом.
Он ушёл из комнаты, и я снова уставилась в потолок. Знала я, куда он собрался. К своей Оксане, с которой последние полгода даже не скрывался особо. Думал, я не замечаю? Или просто плевать было.
Раньше бы я, наверное, устроила скандал. Выгнала бы. Но сейчас... Сейчас было всё равно. На всё.
________________________________________
Зинаида Петровна появилась в среду.
Невысокая, седая, с прямой спиной и жёсткими серыми глазами. Не старушка — просто немолодая женщина, из тех, кто привык держать удар.
— Здравствуй, Екатерина, — она прошла в комнату, оглянулась. — Я буду за тобой присматривать. Зовут меня Зина.
— Здравствуйте, — я попыталась приподняться, но она махнула рукой.
— Лежи, лежи. Сейчас чаю принесу.
Антон суетился рядом, показывал, где что лежит, объяснял про лекарства. Зинаида Петровна слушала молча, кивала. Потом он ушёл — быстро, не попрощавшись. Хлопнула входная дверь, и я поняла: всё. Он уехал.
Зина вернулась с чаем. Поставила чашку на тумбочку, присела на стул.
— Пить будешь?
— Не хочу.
— А надо.
Мы помолчали. Она смотрела на меня внимательно, изучающе.
— Муж твой, — сказала она наконец, — странный какой-то.
Я усмехнулась. Даже это далось с трудом.
— Вы ещё не знаете, насколько.
— Ну, я много чего повидала. Удивить меня сложно.
И правда была в её глазах что-то такое... Будто она действительно видела всякого. Не по годам, а по жизни.
________________________________________
Первую неделю я почти не вставала.
Зинаида Петровна не настаивала. Приносила еду, помогала умыться, меняла бельё. Делала всё спокойно, без лишних слов. Не жалела, не охала — просто делала.
Однажды она принесла какой-то отвар.
— Пей. Полезно.
— Что это?
— Травы. От слабости помогает.
Я выпила. Горько было, но терпимо. Через полчаса почувствовала, как внутри что-то потеплело. Не то чтобы силы прибавилось, но легче стало.
— У вас медицинское образование? — спросила я.
— Нет. Просто знаю кое-что. Бабушка меня учила, когда маленькая была.
Она убрала посуду и вдруг добавила:
— А ещё в тюрьме многому научилась.
Я замерла.
— В тюрьме?
— Ага. Десять лет отсидела. — Она сказала это просто, как о погоде. — За отравление.
Сердце ухнуло вниз. Я попыталась приподняться, но тело не слушалось.
— Не бойся, — Зина усмехнулась. — Не тебя же собираюсь травить. И вообще я не маньячка. Просто зятя своего убрала, он того заслужил.
Я молчала. Она вздохнула, села обратно.
— Дочка у меня была. Замуж вышла за такого... В общем, он её бил. Регулярно. А она молчала — он ведь начальником полиции работал, кому жаловаться? Я смотрела на синяки, на то, как она дрожит, когда он домой приходит. Смотрела и думала: когда же это кончится? А потом поняла — само не кончится. И сделала чай. Особенный. Он выпил, уснул... и не проснулся.
Тишина стояла такая, что слышно было, как на улице машины проезжают.
— Зачем вы мне это рассказываете? — выдавила я.
— Потому что вижу — ты уже сдалась. Лежишь и ждёшь, когда всё само закончится. А я не дам тебе так просто уйти. Будешь пить мои отвары, будешь есть, будешь вставать. Потому что жизнь у тебя одна, и тратить её на ожидание — глупо.
Она встала и вышла из комнаты. А я лежала и думала: сошла ли я с ума? Или это всё правда?
Через две недели я смогла сидеть.
Ещё через неделю — дошла до кухни. Медленно, держась за стену, но дошла. Зинаида Петровна шла рядом, подстраховывала.
— Молодец, — сказала она. — Видишь? А говорила — не могу.
Я села за стол и вдруг заплакала. Просто так, без причины. Накрыло.
— Что со мной было? — всхлипнула я. — Почему я вообще слегла?
Зина налила мне чаю, села напротив.
— Потому что устала. Не телом — душой. Ты сколько лет на мужа своего работала? Сколько его терпела? А он что? Лежал на диване, да с любовницами по курортам ездил. Вот организм твой и сказал: всё, хватит. Отключаюсь.
Я вытерла слёзы.
— А дочка ваша? Она... знает, что вы для неё сделали?
Лицо Зины потемнело.
— Знает. Но не так, как было на самом деле. Я ей из тюрьмы письмо написала — мол, ты сама виновата, такого мужа выбрала, и вообще ты мне противна. Она перестала приезжать. Так и надо.
— Но зачем?!
— Чтобы жила спокойно. Чтобы не таскалась в колонию, не портила себе репутацию. У неё дочка маленькая была, работа хорошая. Зачем ей мать-убийца?
Я смотрела на неё и не знала, что сказать.
— Вы хотели бы её увидеть?
Зина отвернулась.
— Хотела бы. Но нельзя. Уже поздно.
________________________________________
Антон вернулся раньше срока.
Я как раз готовила обед — медленно, с перерывами, но готовила. Зинаида Петровна ушла в магазин. Я была одна.
Услышала, как в замке повернулся ключ. Обернулась. На пороге стоял муж — помятый, небритый, с каким-то потерянным видом.
— Катя? — Он уставился на меня, как на привидение. — Ты... стоишь?
— Как видишь.
Он шагнул вперёд, протянул руки.
— Милая, я так рад! Я так переживал за тебя, ты не представляешь...
— Не ври, — спокойно сказала я. — Ты вообще обо мне не думал. Как там Оксана? Хорошо отдохнули?
Он побледнел.
— Откуда ты...
— Не важно. Собирай свои вещи. Они в твоей комнате. На бракоразводный процесс повестка придёт на следующей неделе.
— Но... почему?! Я же люблю тебя!
Я засмеялась. Странно, но легко.
— Иди, Антон. Просто иди. И больше не возвращайся.
Он попытался что-то сказать, но тут открылась дверь. Вошла Зинаида Петровна с сумками. Посмотрела на нас, всё поняла.
— Уходите уже, — сказала она мужу. — Нечего тут стоять.
Антон ещё постоял, потом развернулся и ушёл. Хлопнула дверь. Тишина.
Я опустилась на стул, выдохнула.
— Спасибо, — прошептала я.
— За что? — Зина начала разбирать продукты.
— За то, что не дали мне сдаться.
________________________________________
Прошло три месяца.
Я снова открыла своё ателье. Заказов было немного, но я не спешила. Работала в своём темпе, без надрыва.
Зинаида Петровна осталась жить со мной. Не как сиделка — как соседка, подруга. Она помогала по хозяйству, я — с документами. Как-то незаметно мы стали семьёй.
Однажды вечером я сидела за компьютером и искала людей. Нашла страницу Веры Павловны — дочери Зины. Написала ей. Рассказала всё.
Через неделю они приехали — Вера Павловна и её дочка Настя. Зинаида Петровна сначала не хотела их видеть, но я настояла.
Они встретились на кухне. Молча. Потом Вера заплакала и бросилась к матери. Зина обняла её — неловко, будто разучилась.
— Прости меня, мам, — шептала Вера. — Прости, что поверила тому письму.
— Не надо, — Зина гладила её по волосам. — Я сама хотела, чтобы ты поверила.
Настя стояла в стороне, потом подошла и обняла бабушку со спины.
Я смотрела на них и думала: иногда жизнь ломает нас так, что кажется — всё, конец. Но потом вдруг оказывается, что это не конец. А новое начало.
Может, и правда всё к лучшему.
*****
А у вас бывало такое — когда кажется, что сил больше нет, а потом вдруг находишь их в самом неожиданном месте? Расскажите в комментариях, буду рада почитать ваши истории. И не забудьте поставить лайк, если рассказ откликнулся — это очень помогает!
*****
Истории, которые я пишу, читаются не глазами, а сердцем ❤️
Каждая строка — о том, что близко каждому из нас…
🙏 Подписывайтесь и откройте мои другие рассказы — возможно, один из них изменит ваше настроение, а может и жизнь: