Когда ночью звонит телефон с незнакомого номера, я всегда знаю — это беда. Просто знаю. Потому что дважды в моей жизни такие звонки приносили горе. Один раз сообщили, что мамы больше нет. Второй раз — что Андрей попал в автокатастрофу и не выжил.
Поэтому когда в три часа ночи зазвонил мобильный, я схватила трубку трясущимися руками, уже готовая к худшему.
— Виктория Сергеевна? — женский голос, уставший, медицинский. — К нам поступила Раиса Петровна Соколова, ваша свекровь. У неё случился сердечный приступ. Сейчас она в реанимации, состояние тяжёлое. Она просила вам позвонить.
Я не помню, что ответила. Помню только, как внутри всё оборвалось. Раиса Петровна — последний близкий человек, который у меня остался. Она держала меня, когда я разваливалась на части после похорон Андрея. Она не давала мне сломаться. А теперь вот так.
Медсестра сказала приезжать утром, но я не смогла. Оделась и через полчаса уже стояла в больничном коридоре. Дежурная медсестра посмотрела на меня с сочувствием и укоризной одновременно:
— Я же говорила — в реанимацию не пустят. Утром приходите.
— Мне нужно с врачом поговорить, — упрямо сказала я и села на жёсткий пластиковый стул. — Я подожду.
Врач вышел минут через сорок. Молодой, с тенями под глазами.
— Родственница Соколовой?
— Невестка, — кивнула я.
— Приступ серьёзный, но ваша свекровь — крепкая женщина. Мы сделаем всё возможное. Только вот странность одна — когда её привезли, она всё повторяла про помидоры. Что не полила их, и теперь они пропадут. Бредила.
Помидоры. Огород. Дача.
Я сразу поняла: нужно туда ехать.
________________________________________
Раиса Петровна каждое лето жила на даче — с мая и до первых холодов. Небольшой посёлок в сорока минутах от города, домик, который когда-то принадлежал её родителям. Андрей с отцом его перестроили, и теперь это было уютное, ладное место. Ухоженный участок, ровные грядки, цветы.
Я любила туда приезжать. Там пахло травой, землёй и тишиной. Можно было сорвать помидор прямо с куста — тёплый от солнца, сладкий.
Но в последние месяцы я туда не ездила. Всё находила отговорки — работа, усталость, дела. А на самом деле просто не могла заставить себя. Потому что там всё напоминало об Андрее. Как мы вместе копали грядки. Как он смеялся, когда я путала рассаду. Как мы сидели вечерами на крыльце и пили чай.
Но сейчас отговорок не было. Я взяла неделю за свой счёт, собрала сумку и к обеду уже сидела в автобусе. Машина у меня была — Андрей купил её за месяц до аварии. Но я так ни разу и не смогла сесть за руль. Даже смотреть на неё больно.
Дача встретила тишиной. Калитка приоткрыта, двор чистый, цветы в горшках на крыльце. Только грустно всё как-то. Будто дом скучает без хозяйки.
Я разобрала вещи, переоделась в старые джинсы и футболку и пошла поливать. Раиса Петровна учила меня: цветы в горшках — утром и вечером понемногу. Грядки — когда жара спадёт, ближе к закату. Иначе корни сгорят.
Взяла ведро и пошла к колодцу. Наклонилась, чтобы зацепить цепь, — и вдруг услышала за спиной:
— Разрешите, я вам помогу?
Я обернулась.
И чуть не закричала.
Передо мной стоял Андрей.
Те же черты лица. Та же линия подбородка. Те же широкие плечи. Даже волосы так же лежат.
Голова закружилась. Я попыталась сделать шаг назад — и пол ушёл из-под ног.
________________________________________
Очнулась от того, что кто-то тряс меня за плечо.
— Эй, вы в порядке? Господи, что же такое… Вам воды принести? Или скорую?
Я открыла глаза. Наклонился тот же мужчина — только теперь я видела его яснее. Похож на Андрея, но не копия. Глаза другие — карие, а не зелёные. И зубы ровные, а у Андрея один резец был чуть кривоват. Мелочи, которые возвращали реальность на место.
— Кто вы? — выдавила я, садясь на траву. — Откуда вы? Почему вы похожи на него?
Он растерянно посмотрел на меня:
— На кого похож?
— На Андрея. На моего мужа. Его больше нет, понимаете? Два года как нет. А вы… вы пришли сюда и… из-за вас Раисе Петровне стало плохо! Из-за вас она в реанимации!
Он побледнел:
— Из-за меня? Я не хотел… Я просто хотел узнать… Господи, я не думал, что так получится.
Я с трудом поднялась, отряхнула джинсы.
— Идёмте в дом, — сказала я устало. — Если вас здесь кто-то увидит, половина посёлка в обмороки грохнется. И объясните мне, что вообще происходит. Потому что я ничего не понимаю.
_______________________________________
Мы сидели на кухне за старым деревянным столом. Я поставила перед ним чашку чая, себе налила тоже — больше для того, чтобы занять руки.
— Меня зовут Игорь, — начал он. — Мне двадцать семь лет. Я живу в Серпухове. Работаю инженером на заводе. Месяц назад моя мама… она ушла. Болела долго, все понимали, что времени мало. И перед самым концом она мне кое-что рассказала.
Он замолчал, глядя в чашку.
— Оказалось, я ей не родной сын. Совсем не родной.
Я молчала, слушала.
— Двадцать семь лет назад маму привезли в роддом с угрозой выкидыша. Беременность была тяжёлая. В ту же ночь туда попали ещё две женщины. Одна — девушка лет двадцати, беременная близнецами. Вторая — женщина постарше, тоже с проблемами.
Игорь сделал глоток чая, но, кажется, не почувствовал вкуса.
— У мамы роды прошли плохо. Ребёнок родился мёртвым. Мальчик. У той второй женщины — то же самое. Тоже мальчик. А девушка родила двух здоровых близнецов. Двух сыновей.
Я почувствовала, как внутри что-то холодеет.
— Через день эта девушка пришла к ним в палату. Плакала. Умоляла взять одного из малышей. Говорила, что не справится. Парень, от которого она забеременела, исчез. Родственников нет. Денег нет. Как она будет с двумя младенцами? Одна? В двадцать лет?
Он поднял на меня глаза:
— Не знаю, как они это провернули. Не знаю, кого подкупили, как договорились. Но из роддома вышли две женщины с младенцами. Живыми, здоровыми. А у девушки в документах написали, что оба ребёнка не выжили.
Я молчала. Не знала, что сказать.
— Мама помнила только, откуда была та вторая женщина. Название посёлка. Таких в нашей области три. Ваш — третий по счёту. Я объездил их все. И когда увидел эту дачу… когда спросил у соседей про Соколовых… я понял, что это здесь. Что я наконец нашёл.
— И что вы хотели? — тихо спросила я. — Зачем вы приехали?
Он пожал плечами:
— Хотел познакомиться. С братом. Просто познакомиться. Узнать, как он живёт. Может, подружиться. Не знаю. Я не думал дальше этого момента.
— Но вашего брата больше нет, — сказала я. — Андрей попал в аварию два года назад. Он не выжил.
Игорь замер. Побледнел. Закрыл лицо руками.
— Быть не может, — прошептал он. — Не может быть. Я так надеялся…
Мы долго сидели молча.
________________________________________
Ночью снова зазвонил телефон. Я вздрогнула, схватила трубку.
— Вика, это я, — слабый, но живой голос Раисы Петровны.
— Как вы себя чувствуете? — задохнулась я от облегчения.
— Уговорила медсестру дать телефон. Слушай меня внимательно, Вика. На даче есть человек, да? Молодой мужчина, похожий на Андрея?
— Да. Он здесь. Его зовут Игорь.
— Не отпускай его, слышишь? Ни в коем случае. Я должна с ним поговорить. Я должна ему всё рассказать. Про его мать. Про то, что случилось.
— Раиса Петровна, вы откуда всё это знаете?
— Потом объясню. Главное — не дай ему уехать. Пожалуйста.
Она повесила трубку. Я долго сидела в темноте, не в силах заснуть.
________________________________________
Раису Петровну выписали через две недели. Мы с Игорем встречали её вместе. Он за эти дни так и остался на даче — помогал мне по хозяйству, чинил забор, копал грядки. Мы почти не разговаривали. Просто работали рядом. И как-то это было правильно.
Когда Раиса Петровна вышла из больницы, она долго смотрела на Игоря. Потом обняла его — крепко, по-матерински.
— Поехали, — сказала она. — Мне нужно вам кое-что показать.
Мы поехали на городское кладбище. Раиса Петровна повела нас к участку, где похоронен Андрей. Остановилась у ограды. Перекрестилась. Потом сделала шаг в сторону.
— Вот здесь покоится твоя мама, Игорь. Её звали Нина. Я попросила, чтобы её похоронили рядом с Андреем. Чтобы они были вместе.
Игорь стоял неподвижно.
— Нина родила вас в двадцать лет, — продолжала Раиса Петровна. — Она была одна. Совсем одна. Парень сбежал, как только узнал. Родителей у неё не было — выросла в детдоме. Работала продавцом, жила в общежитии. Когда поняла, что беременна двойней, просто испугалась. Не денег испугалась — страха испугалась. Что не справится. Что вы будете голодать. Что она не сможет вас защитить.
Раиса Петровна вытерла слёзы:
— Когда врачи сказали, что у двух рожениц дети не выжили, Нина решилась. Она сама к ним пришла. Предложила. Чтобы хоть вы были живы, здоровы, в настоящих семьях. Она вас не бросила, Игорь. Она пожертвовала вами ради вас же самих.
— Откуда вы всё это знаете? — хрипло спросил Игорь.
— Потому что мы с ней дружили. Нина несколько раз приезжала ко мне. Смотрела издалека на Андрея. Плакала. Спрашивала, как он растёт. Я помогала ей, как могла. Деньгами, продуктами. Но жизнь била её без остановки. Болезни, нищета, одиночество. Она продержалась семь лет. А потом не выдержала.
Раиса Петровна положила руку на плечо Игорю:
— Не суди её. Она сделала всё, что могла.
Мы просидели там до вечера. Раиса Петровна рассказывала, а мы слушали — не перебивая, затаив дыхание. Про роддом. Про Нину. Про её короткую, несчастную жизнь. Про то, как она до последнего дня винила себя.
________________________________________
Игорь стал приезжать каждую неделю. Сначала на выходные. Потом всё чаще. Через месяц снял квартиру в нашем городе, нашёл работу. Говорил, что устал от Серпухова, что хочет начать заново.
Но я знала: он просто хотел быть рядом. С Раисой Петровной. Со мной. С памятью о брате, которого так и не узнал.
Мы втроём сидели по вечерам на даче. Пили чай. Разговаривали. Молчали. Игорь чинил что-то, строил, копал. Раиса Петровна готовила. Я поливала цветы.
И как-то незаметно это стало нашей жизнью.
Как-то раз, почти год спустя, Раиса Петровна посмотрела на меня долгим, внимательным взглядом:
— Вика, хватит прятаться.
Я вздрогнула:
— О чём вы?
— Ты думаешь, я не вижу? Как ты на него смотришь. Как он на тебя. Хватит. Пора перестать скрываться.
Я расплакалась:
— Мне стыдно. Перед вами. Перед Андреем. Это же… это же брат его. Как я могла?
Она обняла меня:
— Вика, милая. Жизнь идёт вперёд. Андрей бы не хотел, чтобы ты страдала. Я тоже не хочу. Игорь — хороший человек. Он похож на Андрея не только лицом. Перестань себя наказывать.
Мы поженились осенью. Без гостей, без шума. Только мы втроём — я, Игорь и Раиса Петровна. Просто расписались и поехали на дачу. Пили чай на крыльце, смотрели на закат.
А весной у нас родилась дочка. Мы назвали её Ниной.
________________________________________
Вот так и случилось. Жизнь — странная штука. Отнимает всё до последнего — а потом вдруг возвращает в другом обличье. Я не знаю, правильно ли всё это. Кто-то скажет — нельзя так. Кто-то осудит. Но я больше не прячусь и не стыжусь. Я просто живу. И учу этому свою дочь — жить, несмотря ни на что.
*****
А вы как думаете — бывают ли в жизни вторые шансы? Или некоторые вещи лучше оставлять в прошлом? Поделитесь своим мнением в комментариях — мне правда важно услышать ваш взгляд. И если история вас зацепила — буду благодарна за лайк.
*****
Спасибо, что дочитали ❤️ Я пишу, как говорю с близкой подругой.
Если вам это близко — подпишитесь, чтобы не потеряться 🙏
📚 У меня уже есть целая полка историй — разных, как сама жизнь. Приглашаю вас туда: