— Ну как тебе наша новая хозяйка? — с ехидцей спросила Наташа, имея в виду Марину Сергеевну.
— Я ее в глаза не видела, — честно ответила Люся и пожала плечами.
— О, это зрелище! — закатила глаза Аня. — Ходит, нос задрав, будто она не во второсортный магазин зашла, а в Лувр. Смотрит на всех свысока. А прежняя, Таня, царство ей небесное, была золото. Простая, душевная. Зайдет, бывало, «Здравствуйте, как дела?», всем пирожки принесет. Все ее обожали.
Люсино сердце сжалось.
— А что с ней случилось? — как бы невзначай спросила она. — Умерла, говорят, но почему? Я так понимаю, прежняя жена хозяина молодая была.
— Да, беда, — вздохнула Наташа. — Заболела и не стало. А Илья Алексеевич так убивался… — она понизила голос до конспиративного шепота, — что через месяц уже под венец с новой пошел. Удобно, правда?
В этот момент к ним подошел Иван Телегин, достав пачку сигарет.
— Не стоит, девушки, плодить сплетни, — мягко сказал он. — Убивался не убивался – не нам судить. Но то, что Таня была прекрасным человеком — это факт. Она даже мои археологические изыскания финансировать хотела, уговаривала мужа. Говорила: «Илюш, дай человеку грант, он же наукой занимается!» А он… — Иван сделал глубокую затяжку. — Он сказал, что наука никого не кормит, кроме профессоров – бездельников.
Люся с интересом посмотрела на Ивана. Он был явно не прост.
— А новая, Марина, — снова встряла Аня, — та сразу дала понять – никаких лишних трат. Только прибыль. И Сашку, сыночка Танюшиного, не любит. Вечно на него ворчит.
Разговор был прерван грозным окриком Эммы Георгиевны:
— Горошкина! Смирнова! Дубинина! Нечего бездельничать! На рабочие места!
Люся вернулась за кассу, ее голова гудела от новой информации. Все сходилось. Таню любили. Новую жену – ненавидят. А сам Квакин представал этаким прагматичным чудовищем.
Через несколько дней произошло событие, которого Людмила и ждала, и боялась. В магазин с проверкой пожаловал сам Илья Алексеевич Квакин. И не один, а с новой женой, Мариной Сергеевной, и… с маленьким Сашкой.
Люся замерла у кассы, делая вид, что сверяется с ценниками. Квакин оказался мужчиной лет сорока, спортивного телосложения, в дорогой, но безвкусной куртке и с золотыми перстнями на пальцах. Его лицо было напряженным и недобрым. Марина Сергеевна – высокая, худая блондинка с острыми чертами лица и холодными глазами. Она смотрела на магазин, как на свою вотчину, а на продавцов — как на крепостных.
А потом Люся увидела Сашку. Мальчик лет семи, точная копия Тани в детстве, только глаза были грустные-грустные. Пока родители что-то выясняли с Эммой Георгиевной, он тихо сидел на коробке в углу, обняв колени, и смотрел в пол.
У Люси сжалось сердце. Она медленно, будто случайно, подошла к мальчику.
— Привет, — тихо сказала она. — А тебя как зовут?
Мальчик поднял на нее большие серые глаза.
— Саша…
— А меня — тетя Люся. Я… — она глубоко вздохнула, понимая, что рискует всем. — Я была подругой твоей мамы. Мы с ней вместе росли, за одной партой сидели.
Глаза Сашки расширились. В них вспыхнул огонек интереса, смешанный с недоверием.
— Правда?
—Честное слово. Она мне про тебя часто рассказывала. Говорила, какой ты у нее умный и добрый.
— А… а она часто с тобой смеялась? — тихо спросил мальчик.
— Постоянно! — улыбнулась Люся, и у нее навернулись слезы. — Она умела смеяться так, что все вокруг сразу радовались. Я по ней очень скучаю. Только… Саш, ты не рассказывай никому, что я подруга твоей мамы, ладно? Это будет наш секрет, хорошо?
Сашка вдруг потянулся к ней и прошептал так, чтобы слышала только она:
— Я тоже скучаю. Никому не скажу, не бойся тетя Люся. У меня тоже есть секрет, — Саша начал говорить еще тише. Люся прислушалась. — Я знаю, что мама не болела.
Люся едва не подавилась собственным сердцем, которое прыгнуло в горло.
— Почему ты так думаешь? — еле выдохнула она.
— Я видел… — его голос стал совсем тихим, испуганным. — Я видел, как папа что-то капнул маме в чай, вечером, а потом ей стало плохо. Очень плохо.
Люся почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ребенок. Ребенок все видел!
— Саш, ты уверен? Может, это было лекарство? — осторожно спросила она.
— Нет, — он покачал головой с такой взрослой серьезностью, что стало страшно. — Мама никогда не болела и не принимала никакие лекарства. Я не маленький, Вы не думайте! Я понимаю. Мама мне перед сном не сказки читала, а детективы взрослые. Там так всегда бывает. Сначала подсыпают, а потом… — он замолчал, и его нижняя губа задрожала. — Я думаю, папа маму отравил.
В этот момент раздался резкий голос Марины:
— Саша! Иди сюда! Не задерживай отца!
Мальчик вздрогнул,как заяц, и побежал к ним, даже не оглянувшись.
Люся осталась стоять у коробок с водой, ее колени подкашивались. Это было не просто подозрение. Это было свидетельство. Прямое, детское, невероятное, но свидетельство.
Вечером, когда магазин закрылся и все расходились, Иван Телегин, который почему-то задержался, чтобы помочь Люсе пересчитать выручку, спросил:
— А Вы кем были в Москве, Людмила Сергеевна, если не секрет?
Люся посмотрела на Телегина. В его глазах не было любопытства сплетника, а было искреннее участие.
— Юристом, — коротко ответила она.
— Так… — Иван кивнул, как будто что-то понял. — А здесь… Вам что-то нужно? Или кого-то?
Люся молчала, оценивая его.
— Я видел, как вы с Сашей разговаривали, — тихо сказал мужчина. — Вы не похожи на человека, который просто так устроился в этот магазин. Вы что-то ищете.
Стоило ли ей доверять этому странному археологу? Он был частью системы Квакина, но его глаза говорили, что он свой в доску. И главное — он знал Таню. А еще у него был умный, проницательный взгляд. Может, он мог бы стать союзником? Но Люся помнила золотое правило: доверяй, но проверяй. Особенно когда на кону стоит судьба ребенка и раскрытие убийства.
*****
Люся шла домой после разговора с Иваном, и в голове у нее был полный винегрет из эмоций, подозрений и планов. Слова Сашки звенели навязчивым эхом: «Я видел, как папа что-то капнул... Я думаю, папа маму отравил». Это было прямое указание на преступление, пусть и из уст ребенка. Но как это доказать? Вскрытие ничего не показало. Нужен был другой подход. Нужна была ловушка.
Иван, к ее удивлению, оказался на редкость понятливым собеседником. Выслушав ее сжатый, без лишних эмоций рассказ, он не схватился за голову и не побежал прочь от «сумасшедшей». Он внимательно выслушал, поправил очки и сказал:
— Гм. Логично. Мотив — имущество. Способ — вероятно, яд. Свидетель – ребенок. Дело пахнет, учитывая современные тенденции, чем-то экзотическим.
— Ты веришь мне? — с некоторым удивлением спросила Люся.
— Я верю фактам, — пожал плечами Иван. — А факты складываются в весьма некрасивую картину. И потом, я знал Таню. Она была… светлым человеком. Мысли о том, что ее убили, отвратительны, но, увы, не беспочвенны.
Иван Телегин стал ее первым и пока единственным союзником. И это было невероятно ценно.
Неделю Люся вынашивала свой план, как наседка – яйцо. Она наблюдала, слушала, впитывала атмосферу магазина. И главными ее источниками информации были, конечно же, Аня и Наташа. Девушки были похожи на два веселых, болтливых ручейка, которые могли размыть любую, даже самую прочную тайну.
Как-то раз, во время затишья, Люся, вздыхая, подошла к ним, делая вид, что проверяет полки с товаром.
— Девочки, вы не представляете, как мне тоскливо, — начала она, закатывая глаза. — Отец опять звонил. Опять эти вечные упреки: «Брось ты эту свою самостоятельность, вернись в Москву! Я тебе и яхту новую купил, и виллу в Италии!»
Аня и Наташа замерли с открытыми ртами. Работа была моментально забыта.
— Яхту? — прошептала Наташа. — Люсь, а ты кто такая? Мы думали, ты… ну… как мы.
— Да бросьте вы, — махнула рукой Люся, изображая усталую львицу в изгнании. — Мой папа – тот еще монстр. Владелец заводов, газет, пароходов. Фамилию не назову, скандал не нужен. Я от него сбежала после развода. Надоело, что всю жизнь меня пытаются купить. Хочу сама! Вот и Горошкина – это фамилия бывшего мужа, тоже, между нами, не последнего человека в деловом мире Москвы. Но с ним я тоже все кончила. Надоели эти бизнесмены, один корыстный интерес.
Людмила выдала эту тираду с таким надменным видом, с какой-то врожденной аристократической усталостью, что девушки поверили мгновенно. Их глаза загорелись азартом охотниц, напавших на самую жирную дичь в лесу местных сплетен.
— Божечки! — ахнула Аня. — Да ты наша золотая рыбка! А мы-то думаем, чего это ты такая… стильная. И манеры… Все понятно!
—Только чур, никому ни слова! — сделала испуганные глаза Люся. — Я здесь инкогнито. Если папа узнает, где я, он за мной вертолет пришлет, ей-богу.
— Конечно! Мы все поняли! — хором закивали подружки, но по их сияющим лицам было ясно – они не продержатся и часа.
Сплетня, как лесной пожар, разнеслась по магазину и его окрестностям. Уже к вечеру дядя Толя, загружая фургон, многозначительно спросил у Люси:
— А яхта-то большая? А то мой шурин в Питере на пароме работает, говорит, это вам не машина, с ней возни…
Эмма Георгиевна стала смотреть на Людмилу с новым, смешанным чувством страха и подобострастия.
Апофеозом стал субботний день. Люся, как и договорились, пришла к Нине Пантелеевне. И там, наконец, в более спокойной обстановке, она смогла пообщаться с Сашкой. Замечая, что сын совершенно поник, Илья разрешил все таки мальчику проводить иногда время у прабабушки. Сегодня как раз впервые привез сына к Нине Пантелеевне на несколько часов.
Мальчик был грустным, но увидев Людмилу, немного оживился.
— Тетя Люся! Ты пришла!
— Как дела, Саш? — обняла она его. — Что нового?
Сашка, оглянувшись, таинственно понизил голос:
— Папа вчера какой-то странный был. Все про какую-то московскую принцессу говорил с теть Мариной. Говорил, что это его шанс, что нужно наладить отношения с московской богачкой. . А мачеха злая была, кричала, что он мечтатель и… и дурак.
Люся еле сдержала улыбку. Крючок был заброшен, и рыба уже начала подергивать леску. Ее план сработал! Амбициозный Квакин, узнав о «дочери миллиардера», тут же начал строить планы покорения столицы.
В понедельник, когда Люся пришла на работу, ее ждал сюрприз. На пороге магазина стоял курьер с огромным, просто баснословным букетом из двух десятков алых роз, белых орхидей и каких-то тропических цветов, названия которых она не знала.
— Людмила Сергеевна Горошкина? — переспросил курьер, сверяясь с планшетом.
Аня и Наташа, стоявшие рядом, ахнули в унисон.
— Это он! — прошептала Наташа. — Наверняка он! Ой, Люсь, ты только посмотри!
К букету была прикреплена небольшая, но дорогая на вид открытка. Люся вскрыла ее. Там было написано ровным, нарочито мужественным почерком: «Глубокоуважаемая Людмила Сергеевна! Позвольте пригласить Вас на ужин в ресторан «Морской прибой» в эту пятницу. Буду бесконечно счастлив, если Вы осчастливите меня своим присутствием. Ваш поклонник. P.S. Догадайтесь, кто я.»
Люся сделала удивленное лицо, хотя внутри у нее все ликовало.
— Кто бы это мог быть? — с наигранным недоумением спросила она, поднимая брови. — Я же никого здесь не знаю.
— Да ты что! — чуть не подпрыгнула Аня. — Да это же наш… Ну, хозяин! Илья Алексеевич! Узнаю его почерк! Он всегда так заковыристо пишет!
— Квакин? — Люся изобразила шок. — Владелец этого магазина? Но мы же почти не знакомы!
— Влюбился! — с решительным видом заявила Наташа. — Узнал, наверное, про твоего папу-миллиардера! Он же у нас какой? Всегда к деньгам тянется, как муха на мед!
В этот момент в магазин вошла Эмма Георгиевна. Увидев букет в руках Люси, ее лицо вытянулось, а в глазах вспыхнула такая неприкрытая зависть и злоба, что, казалось, воздух затрещал от статического электричества.
— Горошкина! На рабочем месте романсы разводить запрещено! Букет – в подсобку! К кассе подойти, очередь собирается!
Но ее фальшивый гнев уже ничего не мог изменить. Механизм был запущен. Люся отправила сообщение Ивану: «Рыба клюнула на миллиардную наживку. Получила приглашение на ужин. Готовьтесь к спектаклю».
Иван ответил мгновенно: «Ave, Caesar! Morituri te salutant. Или, в данном случае, идущая на ужин с Цезарем тебя приветствует. Будь осторожна».
«Секретики» канала.
Рекомендую прочесть
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)