Глава 1: Трещина в хрустале
Анна разлила по бокалам вино, ее рука была необычно тверда. Вечерний солнечный свет, теплый и золотой, заливал их просторную гостиную, играя бликами на идеально отполированной поверхности стола. Все в их доме было идеальным: дорогой ремонт, подобранный со вкусом антиквариат, вид из окна на исторический центр города. И их брак — такой же безупречный, казалось бы, со стороны.
— За нас, — тихо сказала она, поднимая бокал.
Максим, ее муж, оторвался от планшета с новостями. Он улыбнулся своей обаятельной, чуть усталой улыбкой, которая когда-то сводила ее с ума.
— За тебя, солнышко.
Они чокнулись. Звон хрусталя прозвучал как похоронный колокол в душе Анны. Она сделала большой глоток, надеясь, что алкоголь притупит остроту ледяного комка, застрявшего в груди.
Прошло семь лет с той поры, как они поженились. Семь лет внешнего благополучия. Максим был успешным архитектором, она — владелицей небольшого, но модного цветочного бутика. Они путешествовали, ходили в театры, у них были общие друзья. Но где-то по дороге они потеряли друг друга. Максим все больше погружался в работу, а Анна — в тихое отчаяние одиночества вдвоем. Их диалоги свелись к бытовым вопросам: «Что на ужин?», «Ты заплатил за коммуналку?», «Нам звонили родители».
— Макс, — начала она, чувствуя, как подступает дрожь. — Нам нужно поговорить.
— Конечно, — он отложил планшет, но его взгляд блуждал где-то за ее спиной, вероятно, уже решая очередную рабочую проблему. — Что-то случилось?
«Да, — кричало внутри нее. — Случилось. Я умираю. Мы умираем. Я встретила другого».
— Я... я не знаю, как это сказать, — голос ее сорвался. Она посмотрела на его руки — сильные, длинные пальцы архитектора, которые когда-то так нежно касались ее кожи. Теперь они лишь механически листали экран.
Внезапно в ее голове всплыла сцена, случившаяся три месяца назад. Она стояла под проливным дождем, роняя ключи от машины, а какой-то незнакомец с теплыми карими глазами наклонился, чтобы поднять их. Его звали Артем. Он был художником. Он видел не городские проекты и сметы, а игру света на мокром асфальте и оттенки грусти в ее глазах.
Максим нахмурился, заметив, что она плачет.
— Анна? Что с тобой? Ты заболела?
Он потянулся к ней, но его прикосновение было словно обжигающим. Она отпрянула.
— Я не могу больше так жить, Макс. Мне пусто. Мне одиноко. С тобой.
Он откинулся на спинку дивана, пораженный. Его лицо, обычно такое уверенное и спокойное, выражало полное недоумение.
— Одиноко? Но у нас же все есть! Дом, работа, планы... Мы только в прошлом месяце из Италии вернулись!
— Это не про Италию, Макс! — выкрикнула она, и слезы потекли сами. — Это про то, что ты не видишь меня! Ты не спрашиваешь, как мой день. Ты не замечаешь, что я постриглась. Ты не помнишь, что я боюсь темноты, и всегда засыпаешь первым, оставляя меня одну в этой огромной спальне!
— Так вот в чем дело? — он рассмеялся, но смех был нервным, неестественным. — Хорошо, я буду спрашивать. Я буду замечать. Мы купим ночник, черт возьми! Анна, это же мелочи!
Для него — мелочи. Для нее — вся жизнь.
— Это не мелочи, — прошептала она. — Я ухожу.
В комнате повисла гробовая тишина. Максим побледнел.
— Ты... уходишь? Куда? К кому?
Она глубоко вдохнула, собираясь с силами, чтобы произнести заготовленную фразу. Фразу, которая навсегда изменит их жизни.
— Я встретила другого.
Удар был нанесен. Она видела, как эти слова вонзаются в него, как кинжалы. Его лицо исказилось от боли и неверия.
— Кто он? — голос Максима стал тихим и опасным.
— Это не имеет значения.
— ИМЕЕТ! — он вскочил, смахнув со стола свой бокал. Хрусталь разбился о паркет, а красное вино растеклось, как кровь из раны. — Я твой муж! Семь лет! И ты просто приходишь и говоришь, что встретила какого-то ублюдка?!
— Он не ублюдок! — вспылила Анна, вставая. Ее страх сменился гневом. — Он видит меня! Слышит! С ним я чувствую себя живой!
Максим смотрел на нее, и в его глазах бушевала буря: боль, ярость, предательство.
— Живой? — прошипел он. — Хорошо. Хорошо. Убирайся. Сейчас же. К своему... живому.
Анна, не говоря больше ни слова, развернулась и вышла из гостиной. Она поднялась в спальню, где уже стоял ее заранее собранный чемодан. Она ждала этого разговора, готовилась к нему. Но никакая подготовка не могла смягчить тяжести падающих на нее взглядов Максима — взглядов, полных ненависти и растерянности.
Выходя из дома, который она когда-то с такой любовью обустраивала, она не обернулась. Она села в свою машину и поехала к Артему, в его маленькую студию с пахнущими краской холстами, где, как ей казалось, ее ждала настоящая жизнь.
А Максим остался стоять посреди гостиной, глядя на алую лужу на полу и на два хрустальных осколка от их бокалов, которые уже никогда не сложатся в целое.
Глава 2: Сладкий яд новой жизни
Студия Артема располагалась в старом, но уютном районе, в доме с лепниной на фасаде. Здесь пахло не деньгами и успехом, как в их с Максимом квартире, а маслом, скипидаром и свежемолотым кофе. Для Анны этот запах стал синонимом свободы.
Первые недели пролетели как один счастливый, сумасшедший день. Она просыпалась под звуки джаза, который Артем ставил на стареньком проигрывателе. Завтракала с ним на крохотном балкончике, заваленном горшками с геранью. Помогала ему растягивать холсты или просто смотрела, как он работает, завороженная тем, как рождается искусство.
— Смотри, — говорил он однажды вечером, поворачивая к ней холст. На нем была она — не идеальная, ухоженная Анна с глянцевых фото, а задумчивая женщина с разметанными по плечам волосами и грустью в глазах. — Я назову ее «Тень былого счастья».
— Былое счастье? — улыбнулась она. — А разве сейчас не оно?
Артем подошел к ней, обнял сзади. Его руки были испачканы краской, но ей это нравилось.
— Сейчас — да. Но я пишу то, что вижу. А в твоих глазах все еще живет тень. Тень той жизни.
Он был поразительно проницателен. И честен. Этой честности ей так не хватало в отношениях с Максимом.
Максим... Он не пытался звонить. Лишь однажды пришло смс от их общего друга: «Макс в полном аду. Работает сутками, стал угрюмым. Что случилось, Анна?» Она не ответила. Чувство вины грызло ее по ночам, когда Артем спал, а она лежала без сна, глядя в потолок и вспоминая то радостное недоумение на лице мужа, то его гнев. Но затем она поворачивалась, чувствовала теплое дыхание Артема и убеждала себя, что поступила правильно. Она выбрала жизнь.
Однажды днем, когда Артем ушел в галерею на встречу, она навела порядок в его студии. Разбирая папку с эскизами, она наткнулась на черно-белый рисунок. Это был портрет молодой женщины с бездонными глазами и печальной улыбкой. Талант Артема был неоспорим — на бумаге была не просто женщина, а целая история тоски и нежности. На обороте стояла дата — всего шесть месяцев назад — и подпись: «Моя Лена. Вечная».
Сердце Анны екнуло. «Вечная». Кто эта Лена? Бывшая любовь? Та, что сломала ему сердце? Он никогда о ней не рассказывал.
Когда Артем вернулся, она, стараясь казаться небрежной, показала ему рисунок.
— А это кто? Твоя муза до меня? — попыталась пошутить она.
Лицо Артема на мгновение окаменело. Теплота, всегда жившая в его карих глазах, куда-то испарилась.
— Это не твое дело, Аня, — сказал он тихо, но твердо, вырывая рисунок из ее рук. — Прошлое должно оставаться в прошлом. Разве не так?
Его тон был таким неожиданно колючим, что она отступила.
— Да, конечно... Прости. Я не хотела...
— Ничего, — он снова улыбнулся, но улыбка уже не достигала глаз. Он аккуратно положил рисунок обратно в папку и сменил тему. — Сегодня у меня для тебя сюрприз. Ужин в том самом итальянском местечке, о котором ты говорила.
Инцидент был исчерпан, но крошечная заноза сомнения вонзилась в душу Анны. Почему он так резко отреагировал? Почему «вечная»?
Однако жизнь брала свое. Ужин был восхитительным, вино легким, а Артем — снова нежным и внимательным. Заноза забылась, уступив место новым, ярким впечатлениям.
Как-то раз, проходя мимо своего старого дома, Анна увидела Максима. Он выходил из подъезда с дорогой спортивной сумкой через плечо. Он похудел, лицо стало жестче, старше. Но он все еще был тем самым успешным, привлекательным Максимом. К нему подбежала высокая стройная блондинка — его новая помощница, Катя. Девушка что-то весело говорила, смеялась, а Максим улыбался в ответ. Этой улыбки, живой и непринужденной, не было у него очень давно. По крайней мере, с ней.
Анна отвернулась, чувствуя странный укол ревности. Он уже оправился? Нашел утешение? А она тут терзается чувством вины?
«Нет, — сказала она себе. — Ты сделала правильный выбор. Ты с Артемом. Он любит тебя».
Она ускорила шаг, направляясь к студии, к своему новому, настоящему счастью. Оно было немного колючим, как холст на подрамнике, и пахло не только кофе, но и тайнами. Но это было ее решение.
Глава 3: Первая трещина
Прошло два месяца. Анна официально подала на развод. Максим, к ее удивлению, не чинил препятствий. Их общение через адвокатов было сухим и деловым. Казалось, он смирился.
Ее жизнь с Артемом продолжала быть яркой и насыщенной. Он познакомил ее со своими друзьями — такими же свободными художниками, музыкантами, поэтами. В их компании Анна чувствовала себя своей, частью чего-то живого и настоящего. Она даже начала помогать Артему с организацией небольшой выставки его работ.
Однажды вечером они вдвоем разбирали старые коробки в углу студии, натыкаясь на кипы рисунков, папки с фотографиями.
— О, смотри! — воскликнула Анна, доставая потрепанный альбом. — Ты в юности?
Она открыла его. На первых страницах был запечатлен молодой, улыбчивый Артем с гитарой в руках, окруженный друзьями.
— Да, студенческие годы, — усмехнулся он, заглядывая ей через плечо. — Веселое было время.
Анна листала страницы. И вдруг ее пальцы замерли. Перед ней была фотография Артема с той самой женщиной с рисунка — Леной. Они сидели в обнимку в какой-то кафешке, счастливые, влюбленные. А на заднем плане... Анна пригляделась. На заднем плане, у стойки, стоял молодой, но абсолютно узнаваемый Максим. Он смотрел на пару с доброй, дружеской улыбкой.
Ледяная волна прокатилась по телу Анны.
— Макс?.. — вырвалось у нее шепотом. — Ты... ты был знаком с Максимом?
Артем резко выхватил у нее альбом и захлопнул его.
— Это было давно. Мы учились в одном институте. Недолго.
— Почему ты никогда не рассказывал? — голос ее дрожал. — Ты знал, за кого я замужем! Ты видел его фото у меня дома! Почему ты промолчал?
— Потому что это не имело значения! — крикнул Артем, и в его глазах снова вспыхнула та самая опасная искра, что была при разговоре о Лене. — Потому что он — часть твоего прошлого, как Лена — часть моего! Я не хочу, чтобы их тени витали между нами!
— Но это же странное совпадение! Ты встречаешь меня, бросившую твоего старого знакомого...
— Это не совпадение! — он схватил ее за плечи, и его пальцы впились в нее с неожиданной силой. — Это судьба! Понимаешь? Он не смог сделать тебя счастливой! Он потерял тебя! А я... я нашел.
Он прижал ее к себе, но в его объятиях не было прежней нежности. Была одержимость, страсть, граничащая с безумием.
— Артем, ты делаешь мне больно, — прошептала она.
Он тут же отпустил ее, провел рукой по лицу.
— Прости. Прости, солнышко. Я... Я просто не могу потерять тебя. Ты не представляешь, что со мной будет, если ты уйдешь.
Он выглядел растерянным и по-детски беззащитным. Ее сердце дрогнуло. Может, он прав? Может, она ищет проблемы там, где их нет? Он просто ревнует. Боится потерять ее, как потерял ту женщину — Лену.
Она обняла его.
— Хорошо. Ладно. Забудем.
Но забыть не получалось. Той ночью, когда Артем заснул, она тихо встала, взяла его старый ноутбук. Он никогда не ставил на него пароль, говоря, что ему нечего скрывать. Сердце бешено колотилось. Она чувствовала себя предательницей, но не могла остановиться.
Она открыла браузер и начала лихорадочно искать. «Артем художник Лена». «Максим архитектор старые друзья». Ничего. Тогда она зашла в его почту. Писем было мало, в основном связанные с работами. И вдруг она наткнулась на папку с названием «Л». Она была запаролена.
«Вечная», — прошептала она про себя и попробовала ввести это слово латинскими буквами — Viechnaya. Неверный пароль. Lena. Неверно. Eternal.
Щелчок. Папка открылась.
Внутри было всего несколько файлов. Один из них — сканер газетной статьи десятилетней давности. Заголовок кричал: «Трагедия на водохранилище: молодая женщина утонула при загадочных обстоятельствах». В тексте говорилось о Елене Соколовой, 24 года. И в статье упоминалось, что на момент трагедии она находилась на отдыхе со своим молодым человеком, художником Артемом Волковым, который, по его словам, в момент несчастного случая отошел за дровами для костра.
Анна замерла. Лена... утонула. При загадочных обстоятельствах.
Второй файл был фотографией. Тот самый рисунок «Моя Лена. Вечная», но на обороте, помимо даты, была еще одна надпись, которую она раньше не разглядела. Короткая фраза, написанная рукой Артема:
«Прости. Это был единственный способ быть с тобой. Скоро и ты все поймешь».
Анна отшатнулась от ноутбука, как от огня. Кровь стучала в висках. Что это значит? «Единственный способ быть с тобой»? С кем? С Леной? Но она же мертва!
И тут, как удар молнии, в ее голове сложилась страшная картина. Рисунок с надписью «Вечная». Смерть Лены. Знакомство Артема с Максимом. Ее случайная встреча с Артемом под дождем... Была ли она случайной?
Она обернулась и посмотрела на спящего Артема. Его красивое лицо в лунном свете казалось безмятежным и невинным. Но в ее душу заполз леденящий ужас.
Он выбрал ее. Не она его. Он привел ее в свою жизнь по какому-то чудовищному, извращенному плану.
«Скоро и ты все поймешь».
Она была не любовью всей его жизни. Она была частью мести? Игры? Безумия?
Тихий щелчок замка в двери заставил ее вздрогнуть. Дверь в студию медленно открылась...
Глава 4: Лицом к лицу с бездной
Дверь медленно открылась, и в студию вошел... Максим.
Он стоял на пороле, его пальто было мокрым от начавшегося за окном дождя. Его взгляд скользнул по Анне, застывшей у ноутбука с лицом, искаженным ужасом, затем перешел на спящего Артема, и на его губах появилось что-то среднее между улыбкой и гримасой боли.
— Проверяешь? — тихо спросил он, кивая на ноутбук. — Я знал, что ты не удержишься. Ты всегда была слишком умна.
Анна не могла вымолвить ни слова. Она смотрела на мужа, потом на Артема, потом снова на мужа. Мир перевернулся с ног на голову.
— Что... что ты здесь делаешь? — прошептала она наконец. — Как ты нашел нас?
— Я всегда знал, где ты, Анна, — его голос был усталым, но твердым. — С того самого дня, как ты ушла.
В этот момент на кровате шевельнулся Артем. Он проснулся не резко, а как будто вынырнул из глубины. Его глаза открылись, и он увидел Максима. И на его лице не было ни капли удивления. Был лишь холодный, удовлетворенный покой.
— Наконец-то, — хрипло произнес Артем, садясь на кровати. — Я начал думать, что ты не придешь. Что у тебя не хватит духу.
Максим шагнул вперед, сжимая кулаки.
— Духа? У меня не хватило духа наблюдать за этим цирком! Я ждал, когда же она сама все поймет!
Анна смотрела на них, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Они говорили так, словно знали друг друга десятилетиями. Словно она была пешкой в их игре.
— Объясните! — крикнула она, и ее голос сорвался на истерику. — Кто вы друг другу?! Что происходит?!
Артем и Максим переглянулись. И в этой тишине прозвучал самый страшный диалог в ее жизни.
— Расскажи ей, Тем, — сказал Максим. — Ты же так любишь драму.
Артем тяжело вздохнул и посмотрел на Анну. Его взгляд был пустым, как высохшее озеро.
— Мы братья, Аня. Не кровные. Братья по несчастью. Нас связала одна женщина. Лена.
Анна почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Она опустилась на стул.
— Лена... была твоей девушкой? — она смотрела на Артема, а потом перевела взгляд на Максима. — И... твоей?
— Нет, — Максим покачал головой, и в его глазах стояла старая, неизбывная боль. — Лена была моей женой. Моей первой и, как я думал, единственной любовью.
Тишина в студии стала звенящей. Анна не дышала.
— Она... она утонула, — прошептала она, глядя на статью на экране.
— Она не утонула, — голос Максима стал металлическим. — Она покончила с собой. Оставила записку. Написала, что не может больше жить в этом любовном треугольнике, что разрывается между мной и им. — Он кивнул на Артема. — Что выбрала вечный покой.
Артем засмеялся. Это был сухой, жуткий звук.
— И ты, конечно, поверил. Мой лучший друг. Поверил, что я мог отнять у тебя жену. Что она могла изменить тебе со мной.
— А как еще я должен был это воспринимать? — голос Максима дрогнул от ярости. — Вы постоянно проводили время вместе! Ты писал ее портреты! Я видел, как она на тебя смотрит!
— Я был в нее влюблен! — внезапно рявкнул Артем. — Да, признаю! С первого дня, как ты ее привел познакомиться! Но я ничего не делал! Никогда! Она была твоей! А ты... ты был так слеп своей работой, так поглощен своими успехами, что не видел, как она чахнет! Она приходила ко мне и плакала, говорила, что ты ее не замечаешь! А я... я просто слушал. И любил ее молча. А потом она не выдержала...
Анна сидела, онемев. Она слушала историю, которая была ужасающе знакомой. История ее собственного брака.
— И что? — тихо спросила она, глядя на Артема. — Какое отношение это имеет ко мне?
Артем повернулся к ней. Его глаза горели мрачным огнем.
— Понимаешь, Аня, после ее смерти я остался совсем один. Максим возненавидел меня. Я потерял лучшего друга и женщину, которую любил. И я дал себе слово. Я найду способ заставить его почувствовать то, что чувствовал я. Боль потери. Унижение. Я покажу ему, каково это — когда у тебя забирают самое дорогое из-за собственного равнодушия.
Максим стоял, опустив голову. Казалось, все эти годы он носил в себе эту тяжесть.
— Я следил за вами, — продолжал Артем, и его голос стал сладким и ядовитым. — Я знал, что ваш брак трещит по швам. Я видел, как ты увядаешь, Анна. Ты была так на нее похожа... той же грустью в глазах. Я специально устроил нашу «случайную» встречу. Подобрал ключи. Подобрал слова. Стал тем, кого ты так жаждала найти. Чутким, внимательным, любящим.
— Так это... это все была ложь? — из груди Анны вырвался сдавленный стон. — Никакой любви? Никаких чувств?
— Чувства? — Артем усмехнулся. — О да. Чувство удовлетворения, когда ты ушла от него. Чувство триумфа, когда я видел его страдание. Это были лучшие чувства в моей жизни. А ты... ты была идеальной актрисой в моем спектакле мести.
Анна закрыла лицо руками. Ее мир рухнул. Вся ее новая жизнь, вся ее «свобода» и «любовь» оказались грязным, циничным фарсом. Она была орудием. Разменной монетой в больной игре обиженного человека.
Она подняла на него глаза, полные слез ненависти и стыда.
— Ты монстр.
— Нет, — вдруг твердо сказал Максим. Он подошел к Анне и встал между ней и Артемом. — Монстр — это я.
Он повернулся к ней, и в его глазах она наконец-то увидела не злость, не обиду, а бесконечное раскаяние.
— Я знал, Аня.
Эти два слова повисли в воздухе, как приговор.
— Что? — не поняла она.
— Я знал, кто он. С самого начала. Я видел его в тот день, когда вы «случайно» встретились. Я узнал его. И я... я ничего не сделал. Я подумал: «Пусть. Пусть она уйдет к нему. Пусть он отомстит мне. Я этого заслужил». Я был так погружен в свою вину за Лену, в свою работу, в свое самобичевание, что позволил этому кошмару случиться. Я принес тебя в жертву, чтобы утолить свое чувство вины. Я предал тебя гораздо страшнее, чем ты меня.
Анна смотрела на двух мужчин, которые разрывали ее сердце на части. Один — из мести. Другой — из чувства вины. Оба — из-за призрака женщины, умершей десять лет назад.
Она медленно поднялась. Слезы высохли. Осталась только пустота и холодная, ясная решимость.
— Вы оба больны, — сказала она тихо, но так, что было слышно каждое слово. — Вы живете в прошлом и используете живых людей, чтобы отдать долги мертвым.
Она посмотрела на Артема.
— Ты не получишь никакого триумфа. Ты просто одинокий, несчастный человек, который убил в себе все человеческое.
Затем она повернулась к Максиму.
— А ты... Ты не заслужил ни Лены, ни меня. Ты даже на месть не способен, ты лишь пассивно наблюдал, как твою жизнь снова крушат. Просто в этот раз ты позволил крушить и мою.
Она сделала шаг к двери, подняла с пола свою сумку.
— Анна... — начал Максим.
— Всё, — перебила она его, не оборачиваясь. — Между нами все кончено. Навсегда. Не ищите меня. Не звоните. Вы оба для меня мертвы.
Она вышла из студии и захлопнула дверь. За спиной остались два немых, раздавленных мужчины, наконец-то лицом к лицу друг с другом и с пустотой, которую они сами и создали.
Анна вышла на улицу. Шел дождь, такой же, как в день их первой встречи с Артемом. Но теперь он омывал ее, смывая с нее грязь обмана и чужие манипуляции. Ей было невыносимо больно. Предательство мужа, который знал и молчал, оказалось самым страшным ножом в спину.
Но впервые за долгие годы она была абсолютно свободна. Свободна от лжи, от иллюзий, от чужих сценариев. Впереди была пустота, но это была ее пустота. И первый шаг в новую, настоящую жизнь, которую она построит только для себя.