Предыдущая часть:
Наталья, как всегда, поверила ему. И вот минуло почти три года, ей тридцать четыре. И все вышло точно так же, как с новой машиной. Леша был мастер обещать, но никогда не выполнял сказанного. И все же она до сих пор надеялась, что такое поведение вызвано амбициями построить карьеру. Леша мечтал о солидном статусе в обществе и, добившись его, должен был наконец смягчиться и начать уделять больше внимания семье.
— Наташенька, ты в порядке, милая? — вырвала ее из раздумий Мария Ивановна. — Что-то совсем задумалась. А мы же на дороге, опасно.
В голосе бабушки прозвучал легкий, почти материнский упрек. И Наталье вдруг стало немного стыдно. Зачем она размечталась в такой момент?
— Ой, простите, правда! — Она тряхнула головой, чтобы стряхнуть пелену собственных мыслей. — Так вы согласны у меня переночевать сегодня?
— Спасибо тебе, доченька, от души, — кивнув, поблагодарила пассажирка с теплотой. — Мне бы только до утра где-то притулиться, хоть на раскладушке, а завтра сама на автобусе доберусь, чтоб не стеснять твоих домашних.
— Не беспокойтесь об этом, пожалуйста. Комнат в доме полно, места хватит всем. А почему на раскладушке? У нас нормальные кровати с ортопедическими матрасами, в самый раз для вас после такого тяжелого дня.
С этими словами Наталья коротко улыбнулась и повернула на дорогу, ведущую к ее двухэтажному дому. Проведя гостью внутрь и усадив ее на кухне, чтобы та согрелась и выпила горячего чая, она направилась в гостиную. Женщина хотела сообщить свекрови о случившемся, но Тамары Сергеевны дома не оказалось, а вместо нее на столе лежала записка. Листок, сложенный пополам, был адресован ей. Когда Наталья прочитала записку, на душе у нее возникло неприятное ощущение. "Сегодня на вечер ничего не планируй. Я собираюсь пригласить своих бывших одноклассников. Будет небольшой вечер, вроде встречи выпускников. Хочу показать ребятам, чего я в жизни достигла". Она замешкалась, не зная, как поступить. Взглянув на часы, женщина поняла, что свекровь с гостями появится уже через час, так что нужно было срочно что-то придумать. Но не выгонять же Марию Ивановну обратно на холод.
— Что-то случилось, милая? — спросила бабушка, тихо появившись за ее спиной.
Наталья вздрогнула и поспешила успокоить гостью.
— Нет-нет, все в порядке. Пойдемте, я вам комнату наверху покажу. Свекровь решила сегодня гостей собрать, повеселиться, а я так устала, не хочу в этом участвовать, так что побуду с вами на втором этаже.
— Ой, спасибо тебе, родная. Обязательно свечку за твое здоровье поставлю в церкви, — горячо пообещала бабушка с благодарностью в глазах.
Пожилой женщине было крайне неловко, что своим присутствием она стесняет хозяев. Разместив Марию Ивановну и постелив ей свежее белье, Наталья решила позвонить мужу.
Леша говорил, что сам перезвонит, как освободится, но от него весь день не пришло даже короткого сообщения. И она невольно начала волноваться.
— Трубку не берет, опять, — со вздохом произнесла женщина, слушая короткие гудки на том конце.
Конечно, связь могла ухудшиться из-за непогоды, ведь снежный буран за окном только крепчал, и Наталья в который раз порадовалась надежной системе отопления в их доме. А еще качественным пластиковым окнам, не пропускавшим ветер и мороз. Качая головой, она снова подумала, как неловко все сложилось с этой встречей выпускников.
Зная властный характер свекрови, она не удивилась, что та даже не удосужилась заранее предупредить. В этом была вся Тамара Сергеевна — уверенная в себе, доминирующая. Она никогда не считалась с мнением невестки. Единственным, кто мог на нее повлиять, был сын. Но Алексея сейчас рядом не было. С другой стороны, ее можно понять, размышляла вслух Наталья, пытаясь быстро навести порядок в гостиной, хотя бы стереть пыль с высоких антикварных ваз, которые муж купил в прошлом месяце на закрытом аукционе.
— У нее и друзей-то со школьных лет почти не осталось, — говорила сама с собой она. — Кто-то уже на том свете, а кто-то в другой город или даже страну уехал. Судьбы у людей по-разному складываются.
С детства у Натальи была привычка разговаривать с собой. Обычно это случалось во время уборки или когда она особенно нервничала. Проговаривание помогало лучше разобрать проблему и не принимать поспешных решений, о которых потом можно сожалеть. Закончив вытирать пыль, она позвонила Тамаре Сергеевне и под предлогом легкого недомогания сообщила, что во время праздника останется в доме, но только на втором этаже. К ним она не спустится.
— Ай-ай-ай, Наташенька, ну как же так некрасиво получается! — вкрадчиво произнесла свекровь с ноткой упрека.
Но в ее голосе Наталья уловила явное разочарование. В этом они с сыном были поразительно похожи.
— Я так надеялась, что ты поможешь стол накрыть, с гостями поболтаешь. Они же должны увидеть, какая у моего Лешеньки жена замечательная — хозяйка на все сто. А у них наверняка невестки какие-то простушки из провинции, без лоска.
Наталья только вздохнула. Не стоило напоминать свекрови, что и она сама когда-то жила в таком же маленьком провинциальном городке.
— Голова раскалывается просто, — ответила невестка, стараясь придать голосу слабость. — Наверное, мигрень опять разыгралась, сил нет.
Свекровь еще пару минут поохала и посетовала, что самочувствие, как всегда, подвело в самый неподходящий момент.
Наталья глубоко вдохнула. О Марии Ивановне она решила ничего не говорить, чтобы избежать лишних вопросов и недовольства, которые неизбежно последуют. Она знала, что свекровь, помимо всего, обладала незыблемым снобизмом и наверняка пришла бы в ярость, узнав, что невестка приютила в доме постороннюю, да еще и бездомную женщину.
К тому же на следующий день Тамара Сергеевна должна была уехать в свою городскую квартиру, а это значило, что Наталья без проблем смогла бы отвезти Марию Ивановну в социальный центр, не объясняясь ни с кем.
Вскоре свекровь появилась с первыми гостями, и постепенно дом заполнился бодрыми пожилыми людьми. Бывшие одноклассники весело общались, параллельно накладывая себе закуски со шведского стола, устроенного свекровью.
— Ух ты, Тамар, ну и домище у тебя отгрохали! — с придыханием говорил один из школьных знакомых, ныне профессор химии. — Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, но чтоб так круто!
— Да ладно тебе, Саш, не преувеличивай! — притворно смущаясь, махнула рукой Тамара. — Особняк, конечно, шикарный, не спорю, но это ж не мой, а сына. Леша постарался.
— Лешки твоего? Серьезно? — удивился Александр Семенович, поднимая брови. — А я думал, вы с мужем строили. Чувствуется, мужская рука крепкая приложилась.
— Ну да, точно, — быстро ответила свекровь с гордостью. — Леша у меня всегда с вкусом — что одежда, что дом обставить. С мужем не повезло, зато сын — бизнесмен от бога, красавец писаный, сердце золотое. Для мамы ничего не жалеет. Счастье такое иметь!
Тамара Сергеевна горделиво вскинула голову, наслаждаясь вниманием. Пара подруг со школьной скамьи бросили на нее завистливые взгляды, и она, поймав их, зарделась от удовольствия.
Тамара всегда знала: большинство друзей и знакомых ей завидовали. Еще с молодости. Еще бы, ведь она по праву слыла первой красавицей не только в школе, но и во всем городе. И хотя училась средне, яркая внешность и харизма компенсировали это с лихвой.
— Слушайте, народ, а помните, как Тамарка в десятом классе заикалась постоянно? — неожиданно подплыла к ним с профессором Эмма Васильевна, бывшая главная конкурентка Тамары по школьным баллам, с ехидной улыбкой.
— Не помню ничего подобного, — изменившись в лице, произнесла свекровь резко. — Ты меня, видно, с кем-то путаешь, Эмма, дорогая.
Женщина послала сопернице многозначительный взгляд, словно говоря: "Молчи, или хуже будет". Но Эмму это лишь раззадорило.
— Да ладно, точно помню! Ты еще "р" не выговаривала нормально, все время картавила, как маленькая, — со смехом, полным яда, произнесла одноклассница. — И поправила это только в начале одиннадцатого, когда наша русичка с тобой заниматься начала. Как ее звали-то? Кажется...
Но договорить она не успела. Тамара резко поставила бокал с вином на стол и решительно произнесла:
— Даже если и было что-то такое, Эмма, я не хочу это вспоминать, тем более сейчас, на празднике. Будь добра, сходи посмотри, как там Сергей Константинович. Он за сердце держится подозрительно, может, валерьянки ему налить или скорую вызвать?
Эмма скисла и, хмыкнув, медленно повернулась в другую сторону. В дальнем углу гостиной сидел Сергей Константинович. Он действительно выглядел слишком бледным, так что ей ничего не оставалось, как пойти к нему. С трудом спровадив несносную знакомую, Тамара покачала головой. И зачем только она ее пригласила? Ясно же, Эмма не изменилась за годы. Все такая же сплетница. А в это время Наталья с Марией Ивановной были на втором этаже.
Молодая женщина показывала гостье свою домашнюю библиотеку, и ей было чем похвастаться. Работая в книжном магазине, она могла покупать с большой скидкой редкие и коллекционные издания классики или альбомы по живописи. Все это богатство хранилось в специальной комнате. И, к удивлению Натальи, ее гостья оказалась большой любительницей хорошей литературы.
— Ой, какая красота-то, глаз не отвести, — вздыхая, проговорила Мария Ивановна, разглядывая иллюстрации к роману Виктора Гюго "Собор Парижской Богоматери" в подарочном издании. — В наше время о таких книгах только мечтали, не то что купить.
Снизу доносилась музыка и громкие голоса свекрови с друзьями. Вдруг Мария Ивановна встрепенулась и внимательно посмотрела на Наталью.
— Милая, а можно мне посмотреть на то издание Пушкина? Вон то, с золотым обрезом на полке, — указала она на дальнюю полку с интересом.
— Конечно, без проблем, — кивнула Наталья и встала с дивана, чтобы достать томик.
Но как только она отвернулась, бабушка улучила момент и тихонько вышла из комнаты.
Выйдя на балкон, с которого просматривался первый этаж, Мария Ивановна прищурилась, а затем уверенно начала спускаться к выпускникам.
— Вот и книга, смотрите, — обернулась к ней Наталья, но, увидев пустоту, чуть не потеряла сознание.
Выбежав в коридор, женщина почувствовала, как сердце бьется все быстрее. Оглянув вниз, Наталья с ужасом увидела, как Мария Ивановна приближается к свекрови.
"Ох, только не скандал от Тамары Сергеевны", — мелькнуло в мыслях, и она буквально слетела по лестнице, пытаясь предотвратить неизбежное.
— Пожалуйста, Тамара Сергеевна, не ругайтесь, дайте я все объясню по порядку! — воскликнула Наталья, запыхавшись.
Однако, подойдя ближе, она стала свидетельницей сцены, которая потрясла ее до глубины души.
Ее всегда такая сильная и железная свекровь стояла перед семидесятилетней бабушкой в слезах и целовала ей руки.
— Мария Ивановна, боже мой, сколько лет, сколько зим! — говорила Тамара, обычно игнорирующая любые сантименты, голос ее дрожал от эмоций. — Не верю глазам, что вы здесь, в доме моего сына, и именно в такой вечер для меня.
— А что тут удивительного, Тамара? — спокойно приподняла брови бабушка с мудрой улыбкой. — Это Наталья меня подобрала на дороге, можно сказать, спасла жизнь, а то бы замерзла там насмерть в снегу.
Наталья стояла поодаль, не зная, что думать. Она видела, как свекровь медленно переводит на нее изумленный взгляд, после чего ее губы растянулись в благодарной улыбке.
— Наташенька, милая моя, ты просто героиня, настоящая! — похвалила свекровь с теплотой. — Знаешь, кого ты сегодня спасла от беды?
— Кого? — недоуменно переводила взгляд с нее на бабушку и обратно Наталья.
— Человека, благодаря которому я стала такой, какая есть сейчас, — торжественно произнесла мать мужа. — Мария Ивановна — моя учительница по русскому и литературе. Она не только помогла мне избавиться от врожденного заикания, но и сделала из меня лидера класса, всей школы. Я стала примером для всех: вот что может человек с сильной волей и дисциплиной.
— Ой, ну не превозноси меня так, Тамара, не надо, — на лице Марии Ивановны появилось легкое недовольство, с ноткой смущения.
Щеки ее покраснели, и она поспешила вырвать руку из рук свекрови.
— Но это же чистая правда, учительница! — продолжала Тамара с энтузиазмом. — Всем, что у меня есть в жизни, я обязана только вам и нашим урокам, честное слово.
Продолжение: