— Хочешь сказать, в деревне одни лодыри живут? — начала заводиться свекровь
Дома они, конечно же, сразу сели за стол. Ели быстро, шумно причмокивая, не забыли при этом отметить, что городская стряпня, это, конечно, не их наваристые деревенские харчи.
— Татьянка готовила? — спросила сестра Ленка, отложив вилку и вытерев губы тыльной стороной ладони. В её голосе звучало явное ехидство.
— А кто же ещё? — ответил Андрей, почувствовав, как его тело напрягается.
— Тогда понятно, — ухмыльнулась Ленка, переглянувшись с матерью.
Андрею такие придирки, конечно, не нравились. Он чувствовал, как в груди поднимается волна раздражения. Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Воспитание не позволяло ему идти на открытый конфликт с роднёй, тем более в их первый день приезда.
начало истории 👇
продолжение:
Вечером пришла Татьяна. С ней были их дети. Дверь распахнулась, и в квартиру ворвался вихрь детского смеха и гомона. Мать Андрея, Валентина Ивановна, не спеша вышла в прихожую. Она обняла внуков, прижав их к своей необъятной груди, и что-то проворчала им о том, как они выросли. Сухо, почти не глядя, поздоровалась с Татьяной, выдавив из себя еле слышное «здравствуй». Затем она отдала пакет с подарками внукам:
— Вот, это вам, мои хорошие, из деревни привезли.
Приученные к дисциплине дети, прежде чем распаковать, отдали пакет матери — Татьяна всегда проверяла, нет ли в подарках чего-нибудь вредного для здоровья детей: слишком много конфет, чипсов или что-то подобное.
После было застолье в семейном кругу. Стол ломился от еды, которую Татьяна заранее закупила и приготовила. Разговаривали в основном гости, обсуждая деревенские новости, знакомых, цены на рынке и огородные дела. Татьяна почти не садилась за стол, она словно витала над ним, обслуживая всех, время от времени убирала грязные тарелки, доставала новые блюда из холодильника, разливала компот. Она чувствовала себя не хозяйкой дома, а прислугой, и это её сильно злило.
— Салат у тебя интересный, Татьянка! — Лена, которая уже успела выпить пару рюмок домашней настойки Андрея, тыкала вилкой в миску с салатом из креветок и рукколы. Она рассматривала его с подозрительным прищуром, словно это было нечто инородное. — Дашь рецепт?
— Не дам! — резко сказала Татьяна, её голос прозвучал неожиданно громко в тишине, наступившей после реплики Лены. Все резко обернулись на неё, не понимая, с чем связана такая резкость. Андрей напрягся, готовый в любой момент вмешаться. Увидев такую реакцию, Таня тут же уточнила, слегка улыбнувшись, чтобы смягчить тон. — Я этот салат в магазине купила. Понятия не имею, как он готовится. Мне его просто отдали уже готовым.
На лице Валентины Ивановны появилась торжествующая ухмылка.
— То есть, ты нас покупными салатами встретила? — подметила свекровь, её голос был полон осуждения. — А что, самой приготовить руки не дошли? Или это у вас, городских, так принято — гостей покупным кормить?
Татьяна выпрямилась, поставила на стол графин с водой. Её терпение подходило к концу.
— А что тут такого? — ответила она, стараясь держать себя в руках. — Здесь в городе люди много работают. Времени на готовку практически нет. Зато всё в магазине купить можно — свежее, ароматное, на любой вкус. Не в каменном веке живём.
— Хочешь сказать, в деревне одни лодыри живут? — начала заводиться свекровь, её щёки покраснели. Она восприняла слова Татьяны как личное оскорбление.
— Ну почему же лодыри? — Татьяна сделала паузу, глядя прямо в глаза Валентине Ивановне. — Некоторые люди там хозяйство держат, огородом занимаются…
Это был явный плевок в сторону свекрови и её ленивой дочери. Татьянины слова попали точно в цель, словно острые стрелы, потому что они давно уже не держали никакого хозяйства, да и огородом их заросший бурьяном участок назвать было сложно. Корова у них сдохла ещё лет пять назад, куры давно перестали нестись, а свинья исчезла после очередной бурной деревенской гулянки. Теперь их «хозяйство» состояло из полуразвалившегося сарая и старой, скрипучей бани, которую топили раз в месяц. Все их доходы состояли из небольшой маминой пенсии и, как выяснилось, из денег, которые Андрей регулярно высылал им, словно невидимый спонсор. Самогон они гнали исправно, это да, и сплетни собирали со всей округи, не упуская ни одной детали из чужой жизни.
Родственники Андрея сидели все серые от злости, их лица побледнели, а глаза сузились до щелочек. Валентина Ивановна тяжело дышала, а Лена и вовсе казалось, вот-вот взорвётся. Едва Татьяна отлучилась в туалет, чтобы хоть немного остыть от накала страстей, они набросились на Андрея.
— Да ты что себе позволяешь, сынок?! — начала мать, тряся пухлым кулаком перед его носом. — Эта твоя Татьянка совсем берега попутала! Что это за разговор такой? Лодыри мы, значит? Лодыри?! Да мы тебя, неблагодарного, на своих харчах вырастили, ночей не спали, а она теперь нам в глаза плюёт!
Лена поддакнула, её голос дрожал от обиды и негодования.
— И про хозяйство она что загнула? Да мы, мама, с тобой, значит, должны гнуть спины, а эта ваша городская королевишна будет на диване лежать и покупные салаты жрать, а потом нас же ещё и поучать?!
Андрей пытался их успокоить, сгладить острые углы, как он всегда это делал.
— Мам, Лен, ну вы что, не поняли? Она же просто имела в виду, что у нас тут в городе другой ритм жизни, не до огородов. И она не называла вас лодырями, это вы сами так подумали.
Но было уже поздно. Родственники затаили на Татьяну серьёзную обиду. Их лица были каменными, а в глазах читалась холодная, скрытая ярость. Они не слушали его доводов, лишь кивали головами и бросали в сторону Андрея недовольные взгляды, словно он был соучастником преступления.
***
Ночью, когда дети давно уже спали в своих кроватках, а гости — храпели в гостиной на диване, Андрей закрылся с супругой на кухне. Андрей присел за стол, устало откинулся на спинку стула и провёл рукой по волосам.
— Таня, ну что это было? — его голос был тихим, но в нём слышались нотки разочарования и усталости. — Зачем ты так? Зачем так обидела моих родных? Мама с Леной так расстроились, что чуть не плакали.
Татьяна поставила чайник на плиту, её движения были резкими и отрывистыми. Она повернулась к нему, её глаза горели.
— А что я не так сказала? — в её голосе звенела сталь. — Живут две барышни на мамину пенсию, и деньги, которые ты им регулярно высылаешь. Кстати, втайне от меня. Неужели им не стыдно? Приехали, носом воротят, осуждают. А сами-то кто? Кто они есть?