– Что ты имеешь в виду? – Артём замер, его брови поползли вверх, а в голосе появилась растерянность. – Мы же женаты, Насть. Разве всё, что у нас есть, теперь не общее?
Настя глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках. Они стояли на кухне их – точнее, её – квартире. Уютная двушка, доставшаяся ей от бабушки, была её гордостью и болью одновременно. Она вложила в эту квартиру всё: свои силы, деньги, мечты. И вот теперь Артём, её муж всего полгода, смотрел на неё так, будто она отбирала у него что-то важное.
– Артём, – она оперлась ладонями о столешницу, чтобы голос звучал ровнее, – эта квартира моя. Я её получила до свадьбы, до нас. И я не хочу, чтобы она становилась общей. Это мой выбор.
Он поставил кружку на стол.
– То есть, ты мне не доверяешь? – в его тоне сквозила обида. – Мы поклялись быть вместе, делить всё поровну, а ты теперь заявляешь, что твоя квартира – это только твоя? А что дальше, Насть? Раздельные счета в ресторане?
Настя отвернулась к окну, чувствуя, как внутри закипает раздражение. За окном дворник лениво сгребал опавшие листья, а где-то вдалеке гудела машина. Она знала, что этот разговор неизбежен, но не думала, что он начнётся так скоро. И так резко.
– Ты не понимаешь, – тихо сказала она, глядя на голые ветки клёна за окном. – Это не про доверие. Это про… безопасность. Мою безопасность.
Артём нахмурился, шагнул ближе, но остановился, будто наткнулся на невидимую стену.
– Безопасность? От чего? От меня? – он почти рассмеялся, но в его глазах мелькнула боль. – Я же твой муж, Настя. Не чужой человек.
Она повернулась к нему, её тёмные волосы рассыпались по плечам, а в глазах застыла смесь упрямства и усталости.
– Давай я объясню, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Но тебе нужно выслушать. Без шуток и без обид.
Он кивнул, хотя в его взгляде всё ещё читалось недоверие. Настя указала на диван в гостиной, и они сели – она на одном конце, он на другом, словно между ними пролегла невидимая пропасть.
Настя всегда знала, что её квартира – это её крепость. Не просто стены и крыша, а нечто большее. Её бабушка, строгая женщина с тёплыми глазами, оставила ей эту двушку в старом панельном доме. «Настенька, – говорила она, – это твоя подушка безопасности. Никогда не отдавай её никому». Тогда Настя была ещё подростком, не понимала, почему бабушка так настаивает, но обещала. А потом, когда ей было двадцать, её мир рухнул.
Её родители развелись. Мама, мягкая и доверчивая, осталась ни с чем. Отец, которого Настя когда-то считала героем, ушёл к другой женщине, забрав всё: квартиру, машину, даже их общие сбережения. Мама плакала ночами, а Настя, глядя на неё, поклялась себе: она никогда не позволит себе оказаться в таком положении. Никогда.
– Понимаешь, – начала Настя, глядя на свои руки, сцепленные на коленях, – я видела, как моя мама потеряла всё. Она доверяла папе, думала, что они – семья. А потом он просто ушёл, и она осталась без дома, без денег. Эта квартира – всё, что у меня есть. Моя страховка. Я не могу просто так её отдать, даже тебе.
Артём молчал, глядя на неё. Его лицо смягчилось, но в глазах всё ещё мелькала обида.
– Насть, я не твой отец, – наконец сказал он. – Я не собираюсь тебя обманывать или бросать. Мы же строим семью. Разве это не значит, что всё общее?
Она покачала головой, чувствуя, как горло сжимается.
– Ты не понимаешь. Это не про тебя. Это про меня. Я не могу жить, зная, что у меня ничего не останется, если… если что-то пойдёт не так.
– Если что-то пойдёт не так? – Артём повысил голос, но тут же осёкся, заметив, как она вздрогнула. – Прости. Просто… это звучит так, будто ты уже планируешь развод.
– Нет, – твёрдо сказала Настя. – Но я не хочу быть наивной. Я хочу быть уверенной, что у меня всегда будет крыша над головой. Это не про тебя, Артём. Это про мой страх.
Он откинулся на спинку дивана, потирая виски. На кухне тикали часы, и этот звук казался оглушительным в наступившей тишине.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Допустим, я понимаю. Но что ты предлагаешь? Мы так и будем жить, как соседи по комнате? Твоя квартира, мои вещи, твои правила?
Настя почувствовала укол вины. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя чужим. Артём был ей дорог – его смех, его привычка напевать под нос, когда он готовил завтрак, его тёплые объятия по вечерам. Но страх был сильнее.
– Я не знаю, – честно призналась она. – Я просто хочу, чтобы мы это обсудили. Чтобы ты понял, почему это важно для меня.
Он кивнул, но в его взгляде было что-то новое – не просто обида, а какая-то сдержанность, словно он что-то недоговаривал.
– Ладно, – сказал он, вставая. – Давай подумаем об этом. Но, Насть, я тоже хочу, чтобы ты поняла меня. Я женился на тебе, потому что хотел делить с тобой всё. А теперь… теперь я не уверен, что мы семья.
Он ушёл в спальню, а Настя осталась сидеть на диване, чувствуя, как сердце сжимается. Она не хотела его обидеть, но и не могла переступить через себя. Этот разговор был только началом, и она уже чувствовала, что он приведёт к чему-то большему. К чему-то, чего она пока не могла предугадать.
На следующий день атмосфера в квартире была натянутой. Артём ушёл на работу раньше обычного, буркнув что-то про «срочный проект». Настя осталась одна, пытаясь отвлечься уборкой, но мысли крутились вокруг вчерашнего разговора. Она достала старый фотоальбом, который хранила в шкафу, и открыла страницу с фотографией бабушки. Её тёплая улыбка, чуть прищуренные глаза – всё это было таким родным. «Никогда не отдавай, Настенька», – звучал её голос в голове.
Она захлопнула альбом и пошла на кухню заварить чай. В этот момент позвонила её подруга Катя.
– Ну, как дела у молодожёнов? – бодро начала Катя, но, услышав молчание Насти, тут же сменила тон. – Ой, что-то случилось? Рассказывай!
Настя вздохнула и выложила всё: про вчерашний разговор, про квартиру, про свои страхи. Катя слушала молча, лишь изредка вставляя «угу» и «серьёзно?».
– Слушай, – наконец сказала она, – я тебя понимаю. После того, что было с твоей мамой, это нормально – бояться. Но Артём… он же вроде не из тех, кто тебя кинет?
– Не из тех, – согласилась Настя. – Но я всё равно не могу. Это как… как будто я должна снять с себя броню, а я не готова.
– А ты с ним про это говорила? Про маму, про развод? – спросила Катя.
– Да, вчера рассказала. Он вроде понял, но всё равно обиделся.
– Ну, это понятно, – хмыкнула Катя. – Мужики же такие: им кажется, что свадьба – это как штамп на всё, что у вас есть. Но знаешь, что я тебе скажу? Может, тебе стоит предложить брачный договор?
– Брачный договор? – Настя нахмурилась. – Это что, как в американских фильмах?
– Ага, – рассмеялась Катя. – Но это не только для богатых. Это просто бумажка, где вы договоритесь, что твоя квартира остаётся твоей, а всё, что вы наживёте вместе, будет общим. Ну, или как вы решите. Это может снять напряжение.
Настя задумалась. Идея звучала разумно, но что-то подсказывало ей, что Артём воспримет это как ещё один удар по его доверию.
– Я подумаю, – сказала она. – Спасибо, Кать.
– Всегда пожалуйста, – ответила подруга. – И знаешь, поговори с ним ещё раз. Не дави, но объясни, что это не про него. Может, он тоже что-то скрывает? Мужики ведь тоже не всегда всё начистоту говорят.
Настя усмехнулась, но слова Кати задели её. Скрывает? Артём? Он всегда был открытым, как книга. Или нет? Она вдруг вспомнила, как он иногда задерживался на работе, как уклончиво отвечал на вопросы про свои финансы. Но она отмахнулась от этих мыслей – наверное, просто переработка. Или нет?
Вечером Артём вернулся поздно. Настя сидела на диване с ноутбуком, делая вид, что работает, хотя на самом деле просто листала соцсети. Он бросил рюкзак в прихожей и молча пошёл на кухню. Через минуту она услышала, как он гремит посудой.
– Ты голодный? – крикнула она, пытаясь разрядить обстановку.
– Не особо, – отозвался он. – Просто чай заварю.
Она отложила ноутбук и пошла к нему. Артём стоял у плиты, глядя на кипящий чайник, будто это было самое интересное зрелище на свете.
– Артём, – тихо начала она, – нам надо поговорить.
Он повернулся, и в его глазах мелькнула усталость.
– Ещё один раунд? – спросил он с лёгкой иронией, но без злобы.
– Не раунд, – она улыбнулась, стараясь смягчить тон. – Просто… я хочу, чтобы мы друг друга поняли.
Он кивнул и сел за стол, держа в руках кружку.
– Хорошо. Я слушаю.
Настя глубоко вдохнула.
– Я вчера говорила про маму. Про то, как она осталась ни с чем. Это не просто история, это часть меня. Я не могу просто взять и забыть, как она плакала, как мы жили в съёмной квартире, потому что у нас ничего не было. Эта квартира – не просто недвижимость. Это мой способ чувствовать себя в безопасности.
Артём смотрел на неё внимательно, и в его взгляде было что-то новое – не обида, а понимание. Или, может, что-то ещё?
– Я понял, – сказал он. – Правда понял. Но, Насть… – он замялся, словно подбирая слова. – Я тоже хочу чувствовать себя в безопасности. Не в смысле квартиры, а в смысле… нас. Я хочу знать, что мы –семья. Что ты мне доверяешь.
– Я доверяю, – быстро сказала она. – Но доверие – это не значит отдать всё. Может, мы могли бы… не знаю, составить брачный договор? Чтобы всё было честно?
Артём замер, и на секунду Насте показалось, что она перегнула палку. Но потом он вдруг рассмеялся – коротко, но искренне.
– Брачный договор? – переспросил он. – Серьёзно? Ты прям как юрист.
– Я серьёзно, – она тоже улыбнулась, чувствуя, как напряжение чуть отпускает. – Мы могли бы прописать, что моя квартира остаётся моей, а всё, что мы купим вместе, будет общим. Это ведь справедливо?
Он кивнул, но что-то в его взгляде заставило её насторожиться. Он смотрел не на неё, а куда-то в сторону, словно обдумывал что-то своё.
– Справедливо, – наконец сказал он. – Но знаешь… я тоже должен кое-что рассказать.
Настя почувствовала, как сердце пропустило удар. Что-то рассказать? Она вдруг вспомнила слова Кати: «Может, он тоже что-то скрывает?».
– Что? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Артём откинулся на стуле, глядя на свою кружку, будто она могла подсказать ему, как начать.
– Я… – он запнулся, потом глубоко вздохнул. – Я коплю деньги. Уже пару лет. На свою квартиру.
Настя моргнула, не сразу осознав, что он сказал.
– На квартиру? – переспросила она. – Но зачем? У нас же есть эта…
– Вот именно, – перебил он, и в его голосе появилась горечь. – У нас есть твоя квартира. А у меня – ничего. Я не хочу быть тем парнем, который живёт в квартире жены и чувствует себя… ну, знаешь, приживалкой.
Настя открыла рот, но не нашла слов. Она никогда не думала, что он может так себя чувствовать. Для неё эта квартира была домом – их общим домом. Но для него, похоже, это было совсем не так.
– Почему ты не сказал раньше? – наконец спросила она.
– Потому что не хотел, чтобы ты подумала, что я какой-то… слабак, – он пожал плечами. – Я хотел доказать, что могу сам. Что я не просто твой муж, который въехал в твою квартиру.
Настя молчала, переваривая услышанное. Её страх, её броня – всё это было про неё. Но у Артёма, оказывается, были свои страхи, свои стены. И она даже не подозревала.
– И сколько ты уже накопил? – тихо спросила она.
– Прилично, – он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. – Ещё год-два, и я смогу взять ипотеку. Но я не хотел тебе говорить, пока не буду уверен.
– Почему? – она наклонилась ближе, пытаясь поймать его взгляд.
– Потому что боялся, что ты подумаешь, что я не верю в нас, – признался он. – Что я, как и ты, готовлю себе запасной аэродром.
Настя почувствовала, как внутри что-то сжимается. Они оба боялись. Оба прятали свои страхи, вместо того чтобы говорить. И теперь они сидели на этой кухне, в её квартире, и смотрели друг на друга, как два человека, которые только начинают узнавать друг друга по-настоящему.
– Артём, – тихо сказала она, – я не хочу, чтобы мы боялись. Ни ты, ни я. Может, нам правда стоит всё прописать? Чтобы мы оба чувствовали себя в безопасности?
Он кивнул, и в его глазах мелькнула надежда.
– Может, и стоит, – сказал он. – Но знаешь… мне нужно время. Чтобы переварить это всё.
– Хорошо, – согласилась она. – У нас есть время.
Но когда она легла спать той ночью, глядя в потолок, она не могла избавиться от ощущения, что этот разговор – только начало. Что-то подсказывало ей, что впереди их ждёт ещё не один поворот, который перевернёт всё с ног на голову. И она даже не подозревала, насколько близко это «всё» уже подкралось…
Настя сидела на кухне, глядя на остывший чай в кружке. Прошла неделя с того разговора, когда Артём признался, что копит на свою квартиру. Слова мужа всё ещё крутились в её голове, как заевшая пластинка. Он чувствовал себя приживалкой. В её доме. В их доме. Она и не думала, что он мог так это воспринимать. А теперь, когда правда вылезла наружу, между ними повисла какая-то неловкость – не ссора, но и не мир. Что-то среднее, от чего в груди ныло.
– Ты сегодня поздно? – спросила она, когда Артём утром собирался на работу.
Он закинул рюкзак на плечо, поправил воротник рубашки.
– Как обычно, – бросил он, не глядя на неё. – Может, задержусь. Проект сдаём.
– А, ну ладно, – Настя постаралась улыбнуться, но вышло натянуто. – Может, вечером пиццу закажем? Поговорим?
– Посмотрим, – он кивнул, но в его голосе не было привычной теплоты. – Я позвоню.
Дверь хлопнула, и Настя осталась одна. Тишина в квартире казалась оглушительной. Она подошла к окну, глядя на двор, где соседские дети гоняли мяч. Обычно этот вид успокаивал, но сегодня всё раздражало: крики детей, гудок машины, даже скрип качелей. Она чувствовала, что теряет контроль. Не над квартирой – над их с Артёмом жизнью.
На работе Настя пыталась сосредоточиться на таблицах и отчётах, но мысли всё время возвращались к мужу. Его слова о «приживалке» задели её сильнее, чем она хотела признать. Она ведь не делала ничего, чтобы он так себя чувствовал. Или делала? Может, её упрямство с квартирой и правда его унижает? Она вздохнула, отодвинула ноутбук и потёрла виски.
– Насть, ты чего такая мрачная? – коллега Лена, сидевшая за соседним столом, оторвалась от своего монитора. – С Артёмом поссорились?
– Не совсем, – Настя покачала головой. – Просто… сложно всё.
– Рассказывай, – Лена отодвинула свой стул ближе, её глаза загорелись любопытством. – Вы же полгода как женаты, а уже хандришь?
Настя не хотела вываливать всё, но Лена умела слушать, а ей нужно было выговориться. Она рассказала про квартиру, про свои страхи, про признание Артёма. Лена слушала, кивала, а потом вдруг хмыкнула.
– Знаешь, – сказала она, – вы с ним как два ёжика: оба колючие, оба боитесь. Он, видать, тоже не просто так на свою квартиру копит. У него, небось, свои тараканы в голове.
– Какие ещё тараканы? – нахмурилась Настя.
– Ну, подумай, – Лена пожала плечами. – Ты боишься остаться без квартиры из-за развода родителей. А он? Может, у него тоже какая-то история? Спроси его как-нибудь. Не в лоб, конечно, а аккуратно.
Настя задумалась. Она никогда не спрашивала Артёма о его прошлом – ну, кроме обычных разговоров про детство и семью. Он всегда казался таким… открытым. Но теперь она начала сомневаться. Может, Лена права? Может, у него тоже есть свои скелеты в шкафу?
Вечером Артём вернулся домой ещё позже, чем обещал. Настя уже не ждала пиццу – заказала себе роллы и сидела на диване, листая сериал. Он вошёл, бросил рюкзак в угол и плюхнулся рядом, не говоря ни слова.
– Устал? – спросила она, стараясь звучать нейтрально.
– Ага, – он кивнул, глядя в экран телевизора. – День тяжёлый был.
– Расскажешь? – она повернулась к нему, пытаясь поймать его взгляд.
– Да нечего рассказывать, – он пожал плечами. – Просто работа. Дедлайны, клиенты, всё как обычно.
Настя почувствовала укол раздражения. Он опять закрывается. Как тогда, когда уклончиво отвечал про свои финансы. Она вспомнила слова Лены и решила попробовать.
– Артём, – начала она осторожно, – а почему ты вообще решил копить на квартиру? Ну, до свадьбы. Это же не просто так, правда?
Он напрягся – едва заметно, но она это уловила. Его плечи чуть дёрнулись, а взгляд скользнул в сторону.
– Просто хотел, – сказал он, слишком быстро. – Мужик должен иметь что-то своё, разве нет?
– Должен, – согласилась она, но не отступила. – Но ты же не просто так начал. У тебя же была нормальная работа, съёмная квартира. Зачем тебе вдруг понадобилась своя?
Он молчал, глядя на экран, где герои сериала спорили о чём-то несущественном. Настя ждала, чувствуя, как тишина становится всё тяжелее.
– Ладно, – наконец сказал он, потирая шею. – Это из-за отца.
– Из-за отца? – Настя нахмурилась. Артём редко говорил о своём отце. Она знала, что тот ушёл из семьи, когда Артём был подростком, но подробностей он никогда не рассказывал.
– Да, – он вздохнул, словно сдаваясь. – Когда мне было пятнадцать, отец ушёл к другой. Мама осталась одна с нами – мной и младшей сестрой. Они с отцом жили в квартире, которую купили вместе, но после развода он её отсудил. Сказал, что это он всё оплачивал, а мама… ну, она тогда не работала, сидела с нами. В итоге мы оказались на съёмной квартире, а он жил в нашем доме с новой женой.
Настя молчала, поражённая. Она знала, что у Артёма непростые отношения с отцом, но не думала, что всё было так серьёзно.
– И ты решил, что никогда не хочешь оказаться в таком положении? – тихо спросила она.
– Ага, – он горько усмехнулся. – Я видел, как мама плакала, как мы переезжали с места на место, потому что денег не хватало. Я поклялся себе, что у меня всегда будет что-то своё. Чтобы никто не мог у меня это отнять.
Настя почувствовала, как её сердце сжимается. Они с Артёмом были так похожи – оба несли в себе шрамы от прошлого своих родителей. Но вместо того, чтобы объединить их, эти шрамы их разделяли.
– Почему ты не рассказал раньше? – спросила она, придвигаясь ближе.
– Не хотел, чтобы ты думала, что я какой-то… зацикленный на прошлом, – он пожал плечами. – И потом, я думал, что после свадьбы всё будет проще. Что мы будем жить в твоей квартире, и я со временем куплю свою, и всё будет нормально. Но когда ты сказала, что квартира только твоя… я почувствовал себя, как будто я никто. Как будто я опять в той съёмной квартире, где ничего не моё.
Настя взяла его за руку, чувствуя, как её собственные страхи отступают.
– Артём, – тихо сказала она, – ты не никто. Ты мой муж. И я хочу, чтобы эта квартира была нашим домом. Но мне нужно знать, что я не потеряю её, если что-то пойдёт не так. Как и ты хочешь знать, что у тебя будет своё.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула надежда.
– Может, ты права, – сказал он. – Может, нам и правда нужен этот брачный договор. Чтобы мы оба могли спать спокойно.
Настя улыбнулась, чувствуя, как напряжение между ними начинает растворяться.
– Давай попробуем, – предложила она. – Пойдём к юристу, обсудим. Пропишем всё так, чтобы нам обоим было комфортно.
Он кивнул, сжимая её руку.
– Договорились. Но, Насть… – он замялся, – я не хочу, чтобы это было только про бумаги. Я хочу, чтобы мы были командой.
– Мы и есть команда, – сказала она, и в этот момент впервые за неделю поверила в свои слова.
Но мир длился недолго. Через пару дней Настя решила устроить вечер для двоих – свечи, вино, любимая музыка Артёма. Она хотела закрепить их хрупкое перемирие, показать, что они на одной стороне. Но когда она вернулась домой с работы, неся пакет с продуктами для ужина, её ждал сюрприз.
На кухне сидела свекровь, Светлана Ивановна, с чашкой чая и довольной улыбкой. А рядом с ней – Артём, который выглядел так, будто его застали врасплох.
– Настенька! – воскликнула свекровь, вставая и обнимая её так крепко, что пакет чуть не выпал из рук. – А я как раз к вам в гости! Артём сказал, что вы будете рады!
Настя бросила взгляд на мужа. Тот отвёл глаза, явно чувствуя себя виноватым.
– Мам, ты же говорила, что просто заедешь на часок, – пробормотал он.
– Ой, да какой часок! – Светлана Ивановна махнула рукой. – Я же не каждый день к вам езжу. А тут такой повод – Артём сказал, что вы думаете о брачном договоре! Вот я и решила помочь. У меня подруга юрист, она такие дела за пять минут решает!
Настя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Брачный договор? Он рассказал матери? Она поставила пакет на пол и посмотрела на Артёма так, будто видела его впервые.
– Ты рассказал? – тихо спросила она, но в её голосе звенела сталь.
– Насть, я не… – начал он, но она не дала ему договорить.
– Ты рассказал своей маме про наш личный разговор? Про то, что мы ещё даже не решили до конца? – её голос дрожал от гнева.
Светлана Ивановна подняла брови, явно не понимая, что происходит.
– Девочка моя, да что такого? – вмешалась она. – Это же нормально, обсудить с семьёй! Артём правильно сделал, что поделился. А то вы там на придумываете, а я потом буду разбираться, если вы разводиться вздумаете!
– Разводиться? – Настя почти кричала. – Кто вообще сказал про развод?
Она повернулась к Артёму, ожидая объяснений, но он выглядел таким потерянным, что ей стало ещё хуже.
– Насть, я просто упомянул, – начал он. – Мама позвонила, спросила, как дела, и я…
– И ты решил, что это её дело? – перебила она. – Это наш разговор, Артём. Наш. Не её, не твоей подруги-юриста, а наш!
Светлана Ивановна всплеснула руками.
– Да что ты так завелась, Настя? – сказала она. – Я же помочь хочу! У вас молодая семья, а такие вещи, как имущество, надо заранее решать. Вот у нас с отцом Артёма…
– Не надо про отца Артёма! – резко оборвала её Настя. – Я знаю, что с ним было. И именно поэтому я хочу, чтобы всё было по-честному!
В комнате повисла тишина. Светлана Ивановна смотрела на неё, открыв рот, Артём – на пол, а Настя чувствовала, как слёзы жгут глаза. Она схватила пакет с продуктами и пошла в спальню, хлопнув дверью.
В спальне она бросила пакет на кровать и рухнула рядом, закрыв лицо руками. Всё рушилось. Она хотела просто защитить себя, а вместо этого всё только усложнила. Артём молчал о своих страхах, она – о своих, а теперь ещё и свекровь влезла в их жизнь со своими «советами». И самое обидное – он сам её впустил.
Через полчаса в дверь тихо постучали. Настя не ответила, но Артём всё равно вошёл.
– Насть, – начал он, садясь на край кровати. – Прости. Я не думал, что она так всё повернёт.
– Ты вообще думал? – она подняла на него глаза, полные слёз. – Это был наш разговор. Личный. А ты взял и выложил всё своей маме!
– Я не выкладывал, – он покачал головой. – Она спросила, почему я такой хмурый, и я… ну, сказал, что мы думаем о брачном договоре. Я не думал, что она примчится сюда с подругой-юристом.
– А ты не думал, что я могу не хотеть, чтобы весь мир знал про наши проблемы? – Настя села, вытирая слёзы. – Я тебе доверяла, Артём. Рассказала про маму, про свои страхи. А ты…
– А я рассказал про своего отца, – тихо перебил он. – И я тоже тебе доверял. Но ты права – я не должен был говорить с мамой. Это было глупо.
Настя смотрела на него, чувствуя, как гнев сменяется усталостью. Они оба ошибались. Оба боялись. И оба не знали, как это исправить.
– Что теперь? – спросила она. – Твоя мама уже, небось, всей родне рассказала, что мы чуть ли не разводимся.
– Она ушла, – сказал Артём. – Я попросил её дать нам время. Сказал, что мы сами разберёмся.
– И она послушалась? – скептически спросила Настя.
– Не сразу, – он слабо улыбнулся. – Но я был убедителен.
Настя вздохнула, откидываясь на подушки.
– Я не хочу ссориться, – сказала она. – Но я не знаю, как нам быть. Мы оба боимся, оба что-то скрываем. Как из этого выбраться?
Артём взял её за руку.
– Может, начнём с того, что перестанем скрывать? – предложил он. – Давай сядем к юристу, как ты предлагала. Пропишем всё – твою квартиру, мои сбережения. И договоримся, что больше никаких секретов. Ни от тебя, ни от меня.
Настя посмотрела на него, пытаясь понять, серьёзно ли он. В его глазах была искренность, но и что-то ещё – решимость, которой она раньше не замечала.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Без мам, подруг и юристов из соседнего подъезда.
Он рассмеялся, и этот смех был первым настоящим за последние дни.
– Договорились, – сказал он. – Только мы вдвоём.
Они обнялись, и Настя почувствовала, как часть её страхов растворяется. Но где-то в глубине души остался маленький, но настойчивый голос, который шептал: «А что, если это ещё не всё?». И она даже не подозревала, насколько этот голос окажется прав…
Настя сидела в небольшом офисе юриста, нервно теребя ремешок сумки. Напротив неё, за массивным деревянным столом, женщина средних лет в строгом костюме листала документы. Артём сидел рядом, чуть наклонившись вперёд, внимательно слушая. За окном лил дождь, и стук капель по стеклу казался единственным звуком, нарушающим тишину кабинета.
– Итак, – юрист, Наталья Сергеевна, отложила ручку и посмотрела на них поверх очков. – Вы хотите составить брачный договор, где квартира Анастасии остаётся её личной собственностью, а всё нажитое в браке делится поровну. Верно?
– Да, – кивнула Настя, чувствуя, как горло пересыхает. – И ещё… мы хотим прописать, что сбережения Артёма, которые он накопил до брака, тоже остаются его.
Артём бросил на неё быстрый взгляд, и в его глазах мелькнула благодарность. Он сжал её руку под столом, и Настя ответила лёгким пожатием. После той ссоры из-за визита свекрови прошло две недели, и они старались быть осторожнее друг с другом – словно шли по тонкому льду, боясь, что он треснет.
– Хорошо, – Наталья Сергеевна кивнула. – Это довольно стандартные условия. Я подготовлю проект договора к концу недели. Но хочу уточнить: вы оба уверены, что готовы к этому? Брачный договор – это не просто бумага. Это юридическое обязательство, и оно может повлиять на ваши отношения.
Настя посмотрела на Артёма. Его лицо было серьёзным, но в глазах читалась решимость.
– Мы уверены, – сказал он, и Настя кивнула, хотя внутри всё ещё ворочался маленький комок сомнений.
– Отлично, – юрист улыбнулась. – Тогда я начну работу. Если будут вопросы, звоните.
Они вышли из офиса под дождь, и Артём раскрыл зонт, укрывая Настю. Они шли молча, прижавшись друг к другу, пока не остановились у кофейни на углу.
– Зайдём? – предложил он, кивая на тёплый свет витрины.
– Давай, – согласилась Настя, чувствуя, что им нужно поговорить.
Внутри пахло свежесваренным кофе и корицей. Они сели у окна, глядя, как дождь рисует узоры на стекле. Настя заказала латте, Артём – чёрный кофе. Когда официантка ушла, Настя наконец решилась.
– Артём, – начала она, помешивая ложкой в чашке, – ты правда не против договора? Я не хочу, чтобы ты думал, что я тебе не доверяю.
Он улыбнулся, но улыбка вышла чуть грустной.
– Насть, я понимаю, почему тебе это нужно. После того, что ты рассказала про маму… я бы, наверное, на твоём месте тоже боялся. И знаешь, я сам чувствую себя спокойнее, когда думаю, что мои сбережения защищены. Это… как страховка.
– Как моя квартира, – тихо добавила она.
– Ага, – он кивнул. – Мы оба боимся, да? Но, может, это и нормально. Главное, что мы теперь об этом говорим.
Настя посмотрела на него, чувствуя, как внутри что-то оттаивает. Они действительно начали говорить. После той ссоры, после визита свекрови, после всех недомолвок они наконец-то учились быть честными. Но всё равно что-то не давало ей покоя.
– А что твоя мама думает? – осторожно спросила она. – Ты же с ней говорил после того… инцидента.
Артём вздохнул, отпивая кофе.
– Мама, конечно, считает, что брачный договор – это ерунда. Говорит, что в её время люди просто жили и не делили ничего. Но я сказал, что это наше решение. И что ей не стоит вмешиваться.
– И она послушалась? – Настя подняла брови, не веря.
– Ну… – он усмехнулся. – Скажем так, она пока не звонит с советами. Это уже прогресс.
Настя рассмеялась, и напряжение между ними окончательно растаяло. Они сидели, пили кофе, болтали о пустяках – о работе, о новом сериале, о том, как соседский кот опять залез в их подъезд. Впервые за долгое время Настя почувствовала, что они снова команда.
Но этот вечер оказался лишь затишьем перед бурей.
Через несколько дней Настя вернулась домой раньше обычного. Она планировала устроить сюрприз – приготовить ужин, зажечь свечи, включить их любимую музыку. Но, открыв дверь, она услышала голоса. Громкие, раздражённые. Один из них принадлежал Артёму, второй – его матери.
– Мам, я же сказал, это наше дело! – голос Артёма дрожал от сдерживаемого гнева. – Мы с Настей сами разберёмся!
– Сами? – Светлана Ивановна фыркнула. – Ты посмотри, во что она тебя втягивает! Брачный договор, раздел имущества! Это что, теперь ты будешь как чужой в её квартире жить?
Настя замерла в прихожей, не решаясь войти. Её пальцы сжали ремешок сумки, сердце заколотилось. Она хотела развернуться и уйти, но ноги словно приросли к полу.
– Она меня не втягивает, – отрезал Артём. – Это наше общее решение. И я не чужой в её квартире. Это наш дом.
– Наш дом! – передразнила свекровь. – Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Ты – мужчина, а живёшь на её условиях! Я растила тебя не для того, чтобы ты был… подкаблучником!
Настя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Подкаблучником? Она сделала шаг вперёд, собираясь войти и всё высказать, но остановилась, услышав ответ Артёма.
– Мам, хватит, – его голос стал тише, но твёрже. – Я не подкаблучник. Я её муж. И я её уважаю. Если для неё важно, чтобы её квартира осталась её, я это принимаю. Как и она принимает, что я коплю на свою. Мы не делим, мы договариваемся.
В наступившей тишине Настя услышала, как скрипнул стул. Светлана Ивановна явно не ожидала такого ответа.
– Ты серьёзно? – наконец сказала она. – Ты готов подписать эту бумажку, чтобы жить по её правилам?
– Это не её правила, – терпеливо ответил Артём. – Это наши правила. Мы оба хотим чувствовать себя в безопасности. И если тебе это кажется странным, то это твоя проблема, а не наша.
Настя тихо отступила назад, прикрыла дверь и вышла на лестничную площадку. Ей нужно было вдохнуть, собраться с мыслями. Она не ожидала, что Артём так твёрдо встанет на её сторону. И уж точно не ожидала, что он так жёстко поговорит с матерью. Она прислонилась к стене, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Не от обиды – от облегчения.
Через несколько минут дверь квартиры открылась, и Светлана Ивановна вышла, поправляя пальто. Увидев Настю, она остановилась, её лицо напряглось.
– Настя, – сказала она, и в её голосе не было привычной уверенности. – Я… я, наверное, перегнула палку.
Настя молча кивнула, не зная, что ответить. Свекровь сделала шаг ближе, её глаза были полны растерянности.
– Я просто хотела, чтобы у Артёма всё было хорошо, – продолжила она. – Я видела, как мой муж, его отец, оставил нас ни с чем. И я боялась, что ты… что ты сделаешь так же.
Настя открыла рот, чтобы возразить, но Светлана Ивановна подняла руку.
– Знаю, знаю, – быстро сказала она. – Ты не такая. Артём мне всё объяснил. И я… я, наверное, была не права. Просто… он мой сын. Я хочу, чтобы он был счастлив.
– Я тоже этого хочу, – тихо сказала Настя. – И я не хочу его обидеть. Поэтому мы и решили всё прописать. Чтобы нам обоим было спокойно.
Светлана Ивановна кивнула, глядя куда-то в сторону.
– Я понимаю, – сказала она. – И прости, что влезла. Это ваше дело. Я больше не буду.
Настя посмотрела на неё, пытаясь понять, искренна ли она. В глазах свекрови было что-то новое – не привычная напористость, а усталость и, возможно, искреннее сожаление.
– Спасибо, – наконец сказала Настя. – Нам правда важно, чтобы всё было честно.
Светлана Ивановна кивнула и ушла, оставив Настю стоять на лестничной площадке. Она глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках, и вошла в квартиру.
Артём стоял у окна, глядя на дождь. Услышав её шаги, он обернулся.
– Ты всё слышала? – спросил он, и в его голосе была смесь усталости и облегчения.
– Да, – призналась она, подходя ближе. – И… спасибо. За то, что сказал.
Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящей.
– Я же говорил, мы – команда, – сказал он, обнимая её. – Даже если мама иногда забывает об этом.
Настя уткнулась ему в плечо, чувствуя, как последние сомнения растворяются. Они были командой. И, может, этот договор был не просто бумагой, а способом доказать это – друг другу и самим себе.
Через неделю они подписали брачный договор. Наталья Сергеевна оказалась профессионалом: документ был чётким, понятным, и в нём было всё, о чём они договаривались. Квартира Насти оставалась её, сбережения Артёма – его, а всё, что они наживут вместе, будет общим. Они даже прописали, что, если Артём купит свою квартиру, она тоже останется его личной собственностью, пока они не решат иначе.
Когда они вышли из офиса, дождь уже закончился, и небо над Москвой было чистым, с редкими облаками. Настя вдохнула свежий воздух, чувствуя, как тяжесть последних недель уходит.
– Ну что, – Артём взял её за руку, – теперь мы официально договорились?
– Ага, – она улыбнулась. – Но знаешь, я всё равно хочу, чтобы эта квартира была нашим домом. Не только моим.
Он остановился, глядя на неё с удивлением.
– Серьёзно?
– Серьёзно, – она кивнула. – Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя чужим. Мы можем сделать ремонт, добавить твои вещи, сделать это место нашим. А договор… это просто для спокойствия.
Артём обнял её, и они стояли посреди улицы, не обращая внимания на прохожих.
– Знаешь, – сказал он, – я всё равно хочу купить свою квартиру. Не потому, что не верю в нас. А потому, что хочу, чтобы у нас было что-то общее. Может, потом продадим твою, и мою. Но главное – чтобы мы решали это вместе.
– Вместе, – повторила Настя, и это слово прозвучало как обещание.
Прошло три месяца. Настя и Артём начали ремонт в квартире – ничего глобального, просто поменяли обои, добавили полки для книг Артёма, купили новый диван, на котором они теперь любили по вечерам, смотря фильмы. Светлана Ивановна больше не вмешивалась, хотя иногда приносила пироги и осторожно спрашивала, не нужна ли помощь. Настя даже начала находить её компанию… терпимой.
Однажды вечером, когда они сидели на том самом новом диване, Артём вдруг сказал:
– Я нашёл квартиру. Небольшую, однушку, но в хорошем районе. Хочу взять ипотеку.
Настя посмотрела на него, ожидая, что почувствует тревогу. Но вместо этого она улыбнулась.
– Круто, – сказала она. – Покажешь?
– Завтра поедем смотреть, – он улыбнулся в ответ. – И знаешь… я подумал, что, может, когда-нибудь мы продадим обе наши квартиры и купим что-то побольше. Для нас. Для детей.
– Детей? – Настя рассмеялась, толкнув его в бок. – Ты уже так далеко загадываешь?
– Ага, – он притянул её к себе. – А ты против?
– Не против, – она уткнулась ему в плечо, чувствуя, как тепло разливается по груди.
Их страхи не исчезли полностью – они всё ещё были где-то там, в глубине, как старые шрамы. Но теперь они знали, как с ними справляться: говорить, договариваться, быть честными. И, может, именно это и делало их настоящей семьёй.
Для вас с любовью: