– Оля, ну что ты начинаешь? – устало вздохнул Сергей, бросая рюкзак в прихожей. – Они просто хотят навестить нас, подышать горным воздухом.
Ольга сжала губы, глядя на мужа. Её пальцы нервно теребили полотенце. За окном, где-то за раскидистыми соснами, виднелись заснеженные вершины Кавказских гор, а в доме пахло свежесваренным кофе. Но даже этот уютный аромат не мог заглушить раздражения, которое нарастало в ней с каждой новой «гостевой» неделей.
– Навестить? – переспросила она, стараясь держать голос ровным. – Сереж, это уже не визиты. Это нашествие. Твоя тётя Люба только уехала, а теперь звонит двоюродный брат Ваня и говорит, что через два дня приедет «поправить здоровье». С семьёй. С тремя детьми!
Сергей пожал плечами, открывая холодильник.
– Ну и что? Дом большой, места хватит.
– Места, может, и хватит, – Ольга швырнула полотенце на стол, – а вот сил моих – нет! Я не нанималась быть горничной, поваром и аниматором для твоих родственников!
Сергей замер, глядя на жену. Его лицо, обычно спокойное и даже немного ленивое, напряглось.
– Оля, это моя семья. Не чужие же люди.
– Для тебя – семья, – отрезала она. – А для меня – толпа, которая сваливается без предупреждения, ест нашу еду, разбрасывает вещи и уезжает, даже не сказав спасибо.
Ольга отвернулась к окну, чтобы не видеть его укоризненного взгляда. Их дом в Кисловодске был мечтой, воплощённой после десяти лет брака и упорной работы. Двухэтажный, с деревянной отделкой, просторной верандой и видом на горы, он был их убежищем от городской суеты. Они с Сергеем выбрали это место за тишину, за утренний туман, стелющийся по склонам, за хруст гравия под ногами и запах хвои. Но с тех пор, как они переехали полгода назад, дом превратился в перевалочный пункт для всей родни Сергея.
Первой была тётя Люба, приехавшая «на недельку» лечить суставы минеральной водой. Неделя растянулась на три, и всё это время Ольга стирала её бельё, готовила диетические супы и выслушивала бесконечные рассказы о том, как «в их время» всё было лучше. Потом заявились двоюродные сёстры Сергея – Катя и Маша, решившие, что Кисловодск – идеальное место для «перезагрузки». Они заняли гостевую комнату, оставляли грязные тарелки в раковине и фотографировались на фоне их веранды, выкладывая посты.
– Я понимаю, что ты любишь свою семью, – тихо сказала Ольга, глядя, как первые снежинки оседают на подоконнике. – Но я устала. Я хочу, чтобы это был наш дом. Не санаторий.
Сергей подошёл к ней, положил руки на плечи. Его пальцы были тёплыми, и от этого прикосновения её злость чуть утихла.
– Олечка, они же ненадолго, – мягко сказал он. – Ваня с семьёй приедут, пару дней побудут, и всё.
– Пару дней? – она резко обернулась. – А ты помнишь, как тётя Люба обещала «пару дней»? А потом я три недели мыла за ней посуду и стелила постель!
Он вздохнул, убирая руки.
– Ну, хочешь, я сам с Ваней поговорю? Скажу, чтобы не приезжали?
Ольга покачала головой. Она знала, что Сергей не сможет отказать. Он никогда не умел говорить «нет» своей семье. Это была одна из тех его черт, которые она когда-то полюбила – доброта, открытость, желание всем помочь. Но сейчас эта доброта превращала её жизнь в бесконечный марафон уборки и готовки.
На следующий день, когда Ольга чистила картошку для ужина, в дверь позвонили. Она вытерла руки о фартук и пошла открывать, мысленно готовясь к очередной волне родственников. Но на пороге стояла Света, соседка с соседнего участка, с корзинкой яблок в руках.
– Привет, Оля! – Света улыбнулась, протягивая корзинку. – Мы вчера с дачи вернулись, яблок привезли. Угостишься?
– Ох, Свет, ты как ангел-спаситель, – Ольга невольно улыбнулась, принимая подарок. – Заходи, чай попьём.
Они устроились на веранде, где пахло свежей древесиной и холодным горным воздухом. Света, женщина лет сорока с добрыми глазами и короткой стрижкой, сразу заметила напряжение на лице подруги.
– Что-то ты не в духе, – сказала она, отхлёбывая чай. – Случилось что?
Ольга вздохнула, глядя на заснеженные горы вдали.
– Родственники Сергея, – призналась она. – Приезжают один за другим, как на курорт. Я уже не знаю, как справляться.
Света понимающе кивнула.
– Ох, знакомая история. У моего мужа тоже родня такая была, когда мы только переехали. Решили, что наш дом – это их дача. Пока я не поставила ультиматум.
– Ультиматум? – Ольга подняла брови. – И как? Сработало?
– Ещё как, – Света усмехнулась. – Я сказала, что либо они начинают предупреждать о приезде и помогать по дому, либо пусть ищут себе гостиницу. Муж сначала возмущался, но потом понял, что я права.
Ольга задумалась. Идея ультиматума звучала заманчиво, но она знала, что Сергей не поддержит такой резкий подход. Он слишком ценил свою семью, чтобы ставить их перед выбором.
– Не знаю, Свет, – сказала она тихо. – Сергей их всех любит. А я.. я просто хочу, чтобы наш дом был нашим.
На следующий день Ваня с семьёй всё-таки приехали. Ольга услышала шум мотора ещё издалека – их старенький минивэн затормозил у ворот, и из него высыпала целая толпа: сам Ваня, его жена Наташа и трое детей – десятилетний Артём, семилетняя Лиза и четырёхлетний Миша.
– Оля! – Ваня широко улыбнулся, обнимая её на пороге. – Ну ты даёшь, такой домина отгрохали! Прямо санаторий!
Ольга стиснула зубы, выдавив улыбку.
– Заходите, – сказала она, пропуская гостей в дом.
Наташа, высокая женщина с усталым взглядом, поставила на пол огромную сумку.
– Ох, дорога была та ещё, – пожаловалась она. – Дети всю дорогу ныли. Хорошо, что у вас тут просторно, есть где разгуляться.
– Ага, – подхватил Ваня, оглядывая гостиную. – И воздух какой! Прямо чувствую, как здоровье поправляется.
Ольга молча ушла на кухню, чтобы не сорваться. Она слышала, как дети с визгом побежали на второй этаж, а Наташа крикнула им вслед: «Не ломайте ничего!» Сергей, как всегда, был в своей стихии – хлопал Ваню по плечу, смеялся и тащил его осматривать участок.
К вечеру дом наполнился шумом. Артём и Лиза устроили догонялки в гостиной, Миша разлил сок на ковёр, а Наташа, вместо того чтобы помочь убрать, уткнулась в телефон. Ольга, подавляя раздражение, готовила ужин на шестерых, хотя продуктов в холодильнике было ровно на двоих.
– Оля, а у вас мясо есть? – заглянул на кухню Ваня. – Я бы шашлычок пртотовил, дети любят.
– Мяса нет, – коротко ответила она, нарезая овощи. – Но я могу сделать пасту.
– Паста – это, конечно, хорошо, – протянул он, – но шашлык был бы лучше.
Ольга сжала нож.
– Ваня, – сказала она, стараясь говорить спокойно, – мы не ждали гостей. Продукты закончились. Если хочешь шашлык, могу дать деньги, съезди сам.
Он замялся, явно не ожидав такой реакции.
– Да ладно, паста тоже сойдёт, – буркнул он и ушёл.
Ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Дети капризничали, а Ваня рассказывал Сергею, как собирается «пожить у вас недельку-другую, пока не найдём жильё в Кисловодске». Ольга чуть не поперхнулась вином.
– Пожить? – переспросила она, глядя на мужа. – Вы же говорили, что на пару дней.
– Ну, Оля, – Ваня широко улыбнулся, – семья же должна помогать семье, правда? Мы тут не навсегда, но город дорогой, а у вас дом просторный.
Сергей кашлянул, явно чувствуя неловкость.
– Мы с Олей обсудим, – сказал он, избегая её взгляда.
Обсудим? Ольга почувствовала, как внутри всё кипит. Она молча встала из-за стола, ушла на кухню и закрыла за собой дверь. Горячие слёзы жгли глаза, но она не дала им пролиться. Это был их дом. Их мечта. А теперь она чувствовала себя чужой в собственной кухне, среди грязных тарелок и чужого смеха.
Поздно вечером, когда гости разошлись по комнатам, а дети наконец угомонились, Ольга сидела на веранде, завернувшись в плед. Ночной воздух был холодным, пахло соснами. Сергей вышел к ней, держа в руках две кружки с горячим чаем.
– Оля, – начал он, садясь рядом, – я знаю, что ты злишься.
– Злюсь? – она горько усмехнулась. – Сереж, я не злюсь. Я в отчаянии. Твой брат только что объявил, что собирается жить у нас. Жить! А ты даже не попытался возразить!
Он опустил голову, глядя в кружку.
– Я не знал, что он так решит, – тихо сказал он. – Честно.
– А ты вообще спрашивал, чего они хотят? – её голос дрогнул. – Или просто сказал: «Приезжайте, у нас места много»?
Сергей молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
– Я хочу, чтобы мы установили правила, – твёрдо сказала Ольга. – Никаких внезапных приездов. Никаких «пожить». Если твоя семья хочет приезжать, пусть предупреждают заранее и помогают по дому. Иначе я уеду. К маме.
– Оля, – он посмотрел на неё, в его глазах было смятение. – Ты серьёзно?
– Абсолютно, – ответила она, и её голос был холоднее ночного воздуха.
На следующий день напряжение в доме только нарастало. Наташа оставила грязную посуду в раковине, Лиза разлила краски на ковёр в гостевой комнате, а Ваня, вместо того чтобы помочь, уехал «по делам» в город. Ольга молча убирала за всеми, но внутри её решимость крепла. Она не хотела ссориться с Сергеем, но и жить так дальше не могла.
К вечеру, когда она чистила картошку для очередного ужина, в дверь позвонили. Ольга вытерла руки и пошла открывать, ожидая увидеть очередного родственника. Но на пороге стоял пожилой мужчина в тёплой куртке, с чемоданом в руке.
– Здравствуйте, – он улыбнулся. – Я дядя Коля, брат тёти Любы. Сережа говорил, что у вас тут можно поправить здоровье. Я ненадолго, недельки на три.
Ольга застыла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Дядя Коля? Ещё один? И что значит «ненадолго»? Она медленно закрыла глаза, считая до десяти, чтобы не закричать. Но внутренний голос шептал: это уже слишком.
– Дядя Коля? – Ольга смотрела на пожилого мужчину, стоявшего на пороге с чемоданом, и чувствовала, как внутри всё закипает. – Вы серьёзно?
– А что такого? – дядя Коля, невысокий, с сединой и добродушной улыбкой, пожал плечами. – Сережа сказал, приезжай, мол, воздух в Кисловодске целебный, дом большой. Я ж ненадолго, Олечка, суставы подлечить – и домой.
Ольга сжала кулаки, стараясь не сорваться. Её взгляд скользнул по чемодану, который выглядел так, будто в нём было всё имущество дяди Коли. Дом, пропахший соснами и утренней росой, вдруг показался ей тесной клеткой. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Заходите, – выдавила она, отступая в сторону. – Я сейчас Сергея позову.
Она развернулась и пошла в гостиную, где Сергей с Ваней пили чай, обсуждая, как лучше обустроить мангал на участке. Дети носились по дому, их смех эхом отдавался от деревянных стен. Наташа сидела на диване, листая телефон, и даже не подняла глаз, когда Ольга вошла.
– Сереж – голос Ольги дрожал от сдерживаемого гнева. – Можно тебя на минуту?
Он посмотрел на неё, и его улыбка тут же погасла.
– Что случилось?
– Дядя Коля приехал, – отчеканила она. – С чемоданом. Говорит, ты его пригласил.
Сергей замялся, потирая затылок.
– Ну... я упомянул как-то, что у нас хорошо, воздух свежий...
– Упомянул? – Ольга прищурилась. – Или прямо сказал: «Приезжай, живи сколько хочешь»?
Ваня хмыкнул, отхлебнув чай, но промолчал. Ольга бросила на него взгляд, от которого он тут же уткнулся в кружку.
– Оля, давай не будем при гостях, – тихо сказал Сергей, вставая. – Пойдём, разберёмся.
Они вышли на веранду, где холодный ветер с гор шевелил занавески. Дядя Коля уже устроился в гостиной, рассказывая Наташе о своих болячках. Ольга закрыла дверь, чтобы их разговор не слышали.
– Это уже не смешно, Сереж, – начала она, скрестив руки. – Я вчера тебе ясно сказала: никаких новых гостей без моего согласия. А сегодня – дядя Коля! Кто завтра? Твоя троюродная тётя?
– Оля, он старый человек, – Сергей говорил тихо, но в его голосе чувствовалось раздражение. – Не могу же я его выгнать.
– А меня можешь? – она посмотрела ему прямо в глаза. – Потому что я на пределе. Я не хочу быть администратором в твоём семейном санатории!
Сергей открыл было рот, но тут из дома донёсся звон разбитого стекла. Ольга вздрогнула, а Сергей выругался под нос и бросился внутрь.
В гостиной Лиза, младшая дочь Вани, стояла над осколками стеклянной вазы – той самой, что Ольга купила на местном рынке, влюбившись в её простую, но изящную форму. Девочка виновато смотрела в пол, теребя подол платья.
– Я не хотела, – пробормотала она. – Оно само упало...
Наташа оторвалась от телефона и вздохнула.
– Ой, Оля, ну прости, дети же. Купишь новую.
Ольга почувствовала, как кровь прилила к вискам.
– Куплю? – переспросила она, стараясь не повысить голос. – Это не просто ваза, Наташа. Это мой дом. Мои вещи. А вы все ведёте себя так, будто это общежитие!
– Ну, не кипятись, – Наташа пожала плечами. – Мы же не навсегда.
– Ага, – подхватил дядя Коля, уже устроившийся в кресле с чашкой чая. – Я вот тоже ненадолго. Месяц, может, два. Суставы сами себя не вылечат.
Ольга замерла. Месяц? Два? Она посмотрела на Сергея, ожидая, что он вмешается, но он лишь неловко кашлянул, убирая осколки веником.
К вечеру дом превратился в хаос. Дети кричали, бегая по комнатам, дядя Коля громко рассказывал о своих болезнях, а Ваня с Наташей обсуждали, как им «удобно» жить у Сергея, пока не найдут «что-то подходящее». Ольга готовила ужин на восьмерых, хотя в холодильнике почти ничего не осталось. Она резала лук, чувствуя, как слёзы – не от лука, а от усталости и обиды – жгут глаза.
– Оля, а можно картошку пожарить? – заглянул на кухню Ваня. – Мишка супы не любит.
– Картошки нет, – отрезала она, не оборачиваясь. – И я не ресторан.
Ваня замялся, но не ушёл.
– Слушай, Оля, – начал он, понизив голос. – Я понимаю, что мы, может, не вовремя. Но ты же знаешь, как в городе тяжело. А у вас тут дом – мечта. Мы ж семья, должны выручать друг друга.
Ольга медленно положила нож. Её пальцы дрожали.
– Ваня, – сказала она тихо, но твёрдо. – Семья – это когда уважают друг друга. А вы приехали, не предупредив, заняли наш дом, разливаете сок, бьёте вазы, и ни разу не предложили помочь. Это не семья. Это... – она запнулась, подбирая слово, – это наглость.
Ваня открыл рот, но не нашёл, что ответить. Он только пожал плечами и ушёл, пробормотав что-то про «неприятный разговор».
Поздно вечером, когда гости наконец разошлись по комнатам, Ольга сидела на кухне, глядя на гору грязной посуды. Сергей вошёл, держа в руках мусорный пакет с осколками вазы.
– Оля, – начал он осторожно, – я понимаю, что ты злишься...
– Я не злюсь, – перебила она, глядя в окно, где тёмные силуэты гор растворялись в ночи. – Я устала. Устала чувствовать себя чужой в собственном доме.
Он сел напротив, пытаясь поймать её взгляд.
– Я поговорю с Ваней. И с дядей Колей. Обещаю.
– Поговоришь? – она горько усмехнулась. – Как ты говорил с тётей Любой? Или с Катей и Машей? Ты всегда обещаешь, а потом всё повторяется.
Сергей опустил голову, теребя край скатерти.
– Я не хочу ссориться, Оля. Но это моя семья...
– А я? – её голос сорвался. – Я твоя семья или нет?
Он посмотрел на неё, и в его глазах было столько боли, что она на миг пожалела о своих словах. Но отступать было некуда.
– Завтра, – сказала она, вставая. – Завтра ты говоришь Ване и дяде Коле, что они уезжают через два дня. Иначе я уезжаю. К маме. И не спрашивай, шучу ли я.
Сергей кивнул, не поднимая глаз. Ольга вышла на веранду, завернулась в плед и долго смотрела на звёзды, слушая, как ветер шелестит в соснах. Её сердце колотилось, но в душе росла решимость. Это был их дом. Их жизнь. И она не позволит никому – даже семье Сергея – отнять это у неё.
Утро следующего дня началось с нового сюрприза. Ольга спустилась на кухню и обнаружила, что дядя Коля уже хозяйничает: он варил кофе в её любимой турке, напевая что-то себе под нос.
– Доброе утро, Олечка! – бодро сказал он. – Решил вас побаловать. Кофеек – пальчики оближешь!
Ольга выдавила улыбку, но внутри всё кипело. Её турка. Её кухня. Её дом.
– Спасибо, – сказала она, стараясь не сорваться. – Но я сама обычно варю кофе.
– Ой, да что ты, – отмахнулся дядя Коля. – Я ж не чужой, всё по-семейному!
Она молча вышла из кухни, чувствуя, как пульсирует в висках. В гостиной Наташа кормила Мишу йогуртом, Артём и Лиза смотрели мультики в телевизоре, а Ваня спал на диване, раскинувшись, как у себя дома. Ольга остановилась, глядя на эту картину. Её дом больше не был её.
К обеду напряжение достигло пика. Сергей, как и обещал, попытался поговорить с Ваней. Они вышли на участок, и Ольга слышала обрывки их разговора через открытое окно.
– Вань, – говорил Сергей, – вы с Наташей, конечно, всегда желанные гости, но... надо бы предупредить заранее. И, знаешь, Оля устала. Нам нужно время вдвоём.
– Серьёзно? – в голосе Вани звучало удивление. – Я думал, вы рады. Дом-то огромный, чего вам жалко?
– Не в этом дело, – Сергей старался говорить спокойно. – Просто... это наш дом. Мы хотим жить своей жизнью.
– Своей жизнью? – Ваня хмыкнул. – А мы что, мешаем? Мы ж семья, Серь. Семья должна помогать.
Ольга не выдержала. Она вышла на участок, сжимая кулаки.
– Ваня, – сказала она, глядя ему в глаза. – Семья – это когда уважают друг друга. А вы приехали, не спросив, заняли наш дом, разбили мою вазу, разливаете сок, оставляете грязь... И теперь ещё дядя Коля! Это не помощь. Это... – она запнулась, подбирая слово, – это захват.
Ваня открыл рот, но не нашёл, что сказать. Сергей смотрел на жену с удивлением, но в его глазах мелькнула искра гордости.
– Оля, – начал Ваня. Мы ж не навсегда...
– А сколько? – перебила она. – Неделю? Месяц? Год? Вы с Наташей ищете жильё, дядя Коля лечит суставы... А мы с Сергеем что, должны стать вашими слугами?
– Оля, хватит, – тихо сказал Сергей, но в его голосе не было прежней уверенности.
– Нет, не хватит! – она повернулась к нему. – Я устала молчать. Это наш дом, Серь. Наш. А не база отдыха для твоих родственников!
В этот момент из дома вышел дядя Коля, держа в руках тарелку с бутербродами.
– Чего шумим? – бодро спросил он. – Олечка, ты не переживай, я ненадолго. А там, глядишь, и останусь. Место-то больно хорошее!
Ольга замерла. Остаться? Навсегда? Она посмотрела на Сергея, ожидая, что он скажет хоть слово, но он лишь опустил глаза. И в этот момент что-то внутри неё щёлкнуло. Она поняла: если не поставить точку сейчас, их дом никогда не станет их.
– Хорошо, – сказала она, и её голос был холоден, как горный ветер. – Если никто не хочет меня слушать, я уезжаю. Сегодня.
– Оля! – Сергей шагнул к ней, но она уже развернулась и пошла в дом.
Она поднялась в их спальню – единственную комнату, которую пока не заняли гости – и начала собирать сумку. Пальцы дрожали, сердце колотилось, но она знала: это не истерика. Это решение. Она не сбежит навсегда, но ей нужно время. Пространство. Тишина.
Сергей догнал её уже у машины.
– Оля, пожалуйста, – его голос дрожал. – Не уезжай. Я всё исправлю.
– Исправишь? – она посмотрела на него, и в её глазах были слёзы. – Ты уже полгода обещаешь, Сереж. А я всё ещё чужая в нашем доме.
Он схватил её за руку, но она мягко высвободилась.
– Я вернусь, – сказала она. – Но только когда у нас будут чёткие правила. Для всех.
Она села в машину, завела мотор и уехала, оставив за собой облако пыли и тишину, которая звенела громче любого шума. Сергей стоял у ворот, глядя вслед, а из дома доносились голоса гостей – таких же беззаботных, как будто ничего не произошло.
– Ты правда уехала? – голос мамы в трубке звучал встревоженно, но с ноткой поддержки. – Олечка, что случилось?
– Мам, я просто... – Ольга замялась, глядя в окно своей старой квартиры. – Я не могла больше, дом стал похож на вокзал.
За окном шумел город: машины гудели, где-то вдалеке лаяла собака. Квартира, которую они с Сергеем когда-то снимали, пахла пылью и воспоминаниями. Ольга сидела на диване, сжимая кружку с остывшим чаем. Она уехала вчера вечером, оставив Сергея с толпой родственников, и теперь пыталась понять, что делать дальше.
– Ты правильно сделала, – твёрдо сказала мама. – Иногда надо уйти, чтобы тебя услышали. Но что теперь? Ты же не бросишь Сережу?
– Нет, – Ольга покачала головой, хотя мама не могла её видеть. – Я люблю его. Просто... мне нужно, чтобы он понял. Это наш дом, мам. Не их.
– Тогда дай ему время, – мягко посоветовала мама. – Он хороший мужик, твой Сережа. Просто слишком добрый.
Ольга усмехнулась. Добрый. Это слово она слышала тысячу раз. Но сейчас его доброта казалась ей слабостью, которая разрушает их жизнь.
Тем временем Сергей стоял на веранде, глядя на горы. Утренний туман стелился по склонам, и дом, обычно такой уютный, казался пустым без Ольги. Внутри было шумно: дети Вани носились по гостиной, дядя Коля громко рассказывал Наташе о своих суставах, а Ваня пытался уговорить Сергея поехать в город за мясом для шашлыка. Но Сергей не слушал. Его мысли были заняты женой.
– Сереж, ты чего такой хмурый? – Ваня хлопнул его по плечу. – Оля вернётся, не переживай. Просто нервы.
– Нервы? – Сергей повернулся к брату, и его голос был непривычно резким. – Вань, ты хоть понимаешь, что она уехала из-за вас? Из-за всех вас!
Ваня замялся, явно не ожидав такого тона.
– Ну, Сереж, мы ж не навсегда...
– А сколько? – перебил Сергей. – Ты сказал «пару дней», а теперь говоришь про недели. Дядя Коля вообще собрался жить тут месяцами! Это не гостиница, Вань. Это наш с Олей дом.
Ваня открыл рот, но не нашёл, что ответить. Впервые за долгое время он выглядел растерянным.
Вечером Сергей собрал всех в гостиной. Дети играли на втором этаже, и в комнате было непривычно тихо. Ваня с Наташей сидели на диване, дядя Коля устроился в кресле, потирая колено. Сергей стоял у камина, нервно теребя ремень.
– Я хочу поговорить, – начал он, глядя на каждого по очереди. – Оля уехала. И это моя вина. Я не слушал её, не замечал, как ей тяжело. Но теперь я понял.
– Серьёзно? – Наташа вскинула брови. – Из-за нас, что ли? Мы ж просто погостить приехали.
– Погостить? – Сергей покачал головой. – Вы приехали без предупреждения. Не помогаете по дому. Бьёте вещи, оставляете грязь. А теперь ещё дядя Коля говорит, что хочет остаться надолго. Это не погостить. Это... – он запнулся, подбирая слово, – это захват.
Дядя Коля кашлянул, явно смущённый.
– Сережа, я ж не хотел вас стеснить, – пробормотал он. – Просто воздух тут хороший...
– Я понимаю, – мягко, но твёрдо сказал Сергей. – Но это наш дом. Мы с Олей мечтали о нём годы. Работали, копили, брали ипотеку. И я не позволю, чтобы она чувствовала себя здесь чужой.
Ваня нахмурился.
– Сереж, ты чего? Мы ж семья. Семья должна помогать.
– Семья должна уважать, – отрезал Сергей. – И я больше не буду молчать. Завтра вы все уезжаете. Ваня, Наташа, найдите себе жильё в городе. Дядя Коля, я помогу вам снять номер в санатории, там и воздух, и лечение. Но жить здесь вы не будете.
В комнате повисла тишина. Наташа открыла рот, чтобы возразить, но Ваня положил руку ей на плечо, останавливая.
– Ладно, – тихо сказал он. – Мы уедем. Завтра.
Дядя Коля кивнул, глядя в пол.
– Я тоже, Сережа. Не хотел вас расстраивать.
На следующий день дом опустел. Ваня с семьёй загрузили вещи в машину, Наташа буркнула что-то про «неблагодарность», но всё же обняла Сергея на прощание. Дядя Коля уехал в санаторий, пообещав звонить. Сергей стоял у ворот, глядя, как машины исчезают за поворотом. Впервые за недели в доме было тихо. Только сосны шумели за окном, и где-то вдали журчала река.
Он набрал номер Ольги. Она ответила после второго гудка.
– Оля, – его голос дрожал. – Они уехали. Все.
– Серьёзно? – в её голосе было недоверие. – Все-все?
– Да, – он улыбнулся, хотя она не могла его видеть. – Я поговорил с ними. Сказал, что так больше нельзя. И.. я хочу, чтобы ты вернулась.
Ольга молчала, и Сергей почувствовал, как сердце сжимается.
– Я был неправ, – продолжил он. – Я думал, что делаю правильно, пуская всех в наш дом. Но ты была права. Это наш дом. Только наш.
– Сереж, – её голос смягчился. – Я.. я вернусь. Завтра. Но нам нужно договориться. Никаких внезапных гостей. Никаких «пожить».
– Договорились, – твёрдо сказал он. – Я уже сказал Ване и дяде Коле, что теперь только по приглашению. И с чёткими сроками.
– А если они опять приедут? – спросила она, и в её голосе всё ещё звучала тревога.
– Тогда я скажу «нет», – ответил он. – Обещаю.
Ольга вернулась на следующий день. Когда она подъехала к дому, солнце садилось за горы, окрашивая небо в розовый и золотой. Сергей встретил её у ворот с букетом полевых цветов, которые собрал утром у реки.
– С возвращением, – сказал он, и его глаза блестели.
Ольга обняла его, чувствуя, как напряжение последних недель растворяется в тепле его рук. Дом был чистым, тихим, их. Она прошла в гостиную, вдохнула запах древесины и кофе, и впервые за долгое время улыбнулась.
– Ты убрался? – спросила она, заметив, что ковёр в гостиной снова белоснежный.
– Ага, – он усмехнулся. – И посуду помыл. И продукты купил. Только для нас двоих.
Они сели на веранде, глядя на горы. Вечер был тёплым, несмотря на осень, и воздух пах хвоей. Ольга взяла Сергея за руку.
– Я боялась, что мы потеряем это, – тихо сказала она. – Наш дом. Нашу мечту.
– Не потеряем, – он сжал её пальцы. – Я понял, что важнее всего. Ты. И этот дом – наш, а не чей-то ещё.
Через неделю они устроили небольшое новоселье – только для двоих. Сергей развёл костёр на участке, они жарили шашлык и пили вино, смеясь над старыми воспоминаниями. Но в глубине души Ольга знала, что это ещё не конец. Родственники Сергея могли вернуться. И ей нужно было быть готовой.
Через месяц позвонила тётя Люба.
– Олечка, – начала она сладким голосом. – Я тут подумала, может, заеду к вам на недельку? Суставы опять шалят...
Ольга глубоко вдохнула, чувствуя, как Сергей напрягся рядом.
– Тёть Люб, – спокойно сказала она. – Мы будем рады вас видеть, но только на выходные. И предупредите за неделю. А ещё, если можно, привозите продукты.
В трубке повисла пауза. Сергей смотрел на жену с удивлением и гордостью.
– Ну... ладно, – растерянно ответила тётя Люба. – Я подумаю.
Ольга положила трубку и посмотрела на мужа.
– Ну что, – улыбнулась она. – Кажется, мы учимся?
– Кажется, да, – он обнял её, и они оба рассмеялись, глядя на звёзды над горами.
Прошло три месяца. Родственники больше не приезжали без приглашения. Ваня с семьёй сняли квартиру в Кисловодске, дядя Коля остался в санатории, а тётя Люба так и не решилась на новый визит. Дом снова стал их убежищем – местом, где пахло кофе по утрам, где они с Сергеем могли сидеть на веранде, слушая тишину, и планировать будущее.
Однажды вечером, когда они накрывали стол для ужина, Ольга вдруг сказала:
– Знаешь, я рада, что всё так получилось.
– Серьёзно? – Сергей поднял брови. – Даже с этим... нашествием?
– Ага, – она улыбнулась. – Потому что мы научились защищать наш дом. И нас самих.
Он обнял её, и в этот момент она поняла: они не просто сохранили свой дом. Они построили нечто большее – границы, которые сделали их семью сильнее.
Для вас с любовью: