Пятое февраля… Стеклянный бокал, который Алексей держал в руке, со звоном разбился о тарелку. Он встал, извинившись невнятным бормотанием, и вышел из-за стола, направляясь в свой кабинет.
— Пап, что с тобой? — встревоженно спросил Иван.
— Устал, сынок, — прозвучал из-за двери глухой голос. — Работа.
Елена бросила на Зинаиду уничтожающий взгляд и пошла за мужем.
В кабинете Алексей стоял у окна, сжимая виски пальцами.
— Она моя, Лена. Моя дочь. Ты понимаешь? Анна родила мою дочь и… ничего мне не сказала. И мать… мать знала. Я видел ее лицо.
— Успокойся, — попыталась прикоснуться к нему Елена, но он отстранился.
— Успокоиться? Моя дочь выросла в детском доме! Пока я тут жил в достатке, строил карьеру, она была одна! И она встречается с нашим… с Ваней! Это же кошмар!
В гостиной царило замешательство. Лида смущенно собиралась уходить.
— Мне кажется, я не вовремя… Извините, что вызвала такой переполох.
— Да нет же, Лидочка, все в порядке! — уверял Иван, сам находясь в полном недоумении. — Просто папа устал, а бабушка… бабушка, ты точно в порядке?
Зинаида подняла на него глаза, полные слез.
— Ваня, родной… Ты ее… ты Лидочку очень любишь?
— Конечно! — горячо воскликнул Иван. — Она удивительная! Я никогда не встречал никого подобного. Она сильная, добрая, умная… Вы же видете!
Зинаида закрыла лицо руками. Она понимала, что должна что-то сказать. Правду. Но слова застревали в горле, превращаясь в беззвучный стон.
В этот момент дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял Алексей. Бледный, но собранный. Он прошел через гостиную, не глядя ни на кого, и подошел к вешалке.
— Я выйду. Пройдусь. Мне нужно подышать воздухом.
— Пап, я с тобой, — предложил Иван.
— Нет! — резко оборвал его Алексей. — Останься с… с гостьей. Я один.
Алексей вышел, хлопнув дверью. В доме воцарилась тягостная тишина. Лида окончательно растерялась.
— Мне действительно пора. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Иван проводил девушку до машины. Зинаида, дождавшись, когда за ним закроется дверь, поднялась с кресла и, шатаясь, побрела в свою комнату. Елена осталась одна посреди гостиной, чувствуя себя абсолютно чужой в собственном доме, в самом центре семейной драмы, о которой она ничего не знала.
Алексей шел по темным улицам, не разбирая дороги. В голове стучало: «Дочь. Моя дочь. Лида. Анна… Почему? Зачем ты скрыла?» И самый страшный вопрос, который жгло ему душу: «А знала ли мать? Знала ли она, отправляя меня в город, что Анна ждет ребенка? Даже если не знала с самого начала, то потом должна была узнать! Они жили в одной деревне, где трудно скрывать хоть что-нибудь. Мать сообщила мне о смерти Анны, а знала ли она почему умерла Анна?»
Ответ на вопрос был очевиден. Мужчина обхватил руками голову и застонал.
Он вспомнил странное поведение матери все эти годы, ее постоянную грусть, попытки заговорить о прошлом. Да, она знала. Она знала наверняка.
Алексей остановился, прислонившись спиной к пыльному столбу. Ему казалось, что если не найдёт опоры, упадёт замертво в тот же миг. Перед ним стоял выбор. Продолжать молчать, сохраняя видимость благополучия, но жить с этой ужасающей правдой или все разрушить всё, но обрести дочь.
Вернувшись домой под утро, он заглянул в комнату к матери. Зинаида не спала, сидела в кресле у окна не двигаясь. Казалось, что даже не дышит.
— Мама, — тихо сказал Алексей. — Мы должны поговорить. Ты знаешь о чем.
Зинаида молча кивнула, не в силах вымолвить и слова. Она знала, что отступать некуда. Пришла пора платить по счетам.
А на следующее утро Иван, бледный и решительный, зашел в кабинет к отчиму.
— Пап, я не знаю, что вчера произошло, но это как-то связано с Лидой и я имею право знать что. Я люблю ее и не позволю никому делать ей больно. Даже вам.
Алексей посмотрел на парня, которого растил как сына, и в его сердце что-то надломилось. Он понял, что скрывать правду больше нельзя. Она уже вырвалась на свободу и грозила уничтожить все, что ему дорого.
Несчастный отец собрался с духом, чтобы произнести самые трудные слова в своей жизни. Слова, которые навсегда изменят жизнь всех собравшихся в этом доме.
*****
Некоторое время спустя, Зинаида и Алексей сидели в кабинете. Никто из них не решался первым нарушить тишину. Наконец-то Алексей тяжело вздохнул:
— Мама, я хочу услышать правду. Ты знала, что Анна была беременна?
Зинаида не подняла на него глаз. Она смотрела на свои натруженные руки, лежавшие на коленях. Секунда тянулась за секундой. Казалось, она вот-вот распадется под тяжестью этого молчания. Наконец, она кивнула. Еле заметно.
— Да, — прошептала она. — Знала.
Алексей закрыл глаза. Он ждал этого подтверждения, но от этого не стало легче. Удар был сокрушительным.
— Как? — спросил он сдавленно. — Когда?
— Она… она перед смертью… в больнице… — Зинаида задыхалась, слова давались ей с невероятным трудом. — Она попросила меня… забрать девочку. Сказать тебе. Я обещала.
Алексей вскочил с места, с силой упершись руками в стол.
— И что же? Почему я ничего не знал? Почему моя дочь росла в детском доме? Почему ты молчала все эти годы?!
В его крике была вся накопившаяся за пятнадцать лет боль, обида, горечь утраты. Зинаида вздрогнула и заплакала тихими, безнадежными слезами.
— Я испугалась, Лешенька! — вырвалось у нее. — Испугалась за тебя! Ты бы все бросил! Поехал бы к ней, к этой девочке… Твоя учеба, твое будущее… Все бы рухнуло! Ты бы связал себя по рукам и ногам! Я хотела как лучше!
— Как лучше? — Алексей с горькой усмешкой отошел к окну. — Ты решила за меня, что для меня лучше? Лишить меня дочери? Позволить ребенку моей… моей Анны расти без отца, без семьи? Ты называешь это «лучше»?
— А что я могла сделать? — взмолилась Зинаида. — Я, простая баба, одна? На какие деньги я бы ее подняла? Ты бы не учился, а мыкался бы по стройкам, чтобы нас прокормить! Я видела, как ты страдал из-за Анны… Я не могла допустить, чтобы ты сломал себе жизнь из-за ребенка!
— Моя жизнь уже была сломана, когда я потерял Анну! — крикнул Алексей, поворачиваясь к матери. Его лицо было искажено болью. — А дочь… дочь могла бы все изменить! Она стала бы частью Анны, которая осталась со мной! Ты отняла у меня это! Ты солгала мне! Ты предала меня и память о той, которую сама же называла светлой женщиной!
Дверь в кабинет тихо приоткрылась. На пороге стояли Иван и Елена. Они слышали все. Иван был бледен, его глаза были огромными от ужаса и непонимания.
— Что… что происходит? — тихо спросил Иван. — Какая дочь? Моя Лида?.. Лида — это твоя дочь?
Алексей обернулся к сыну. В его взгляде была бесконечная усталость.
— Да, Ваня. Лида — моя дочь. Твоя… сводная сестра.
Иван отшатнулся, будто от удара.
— Нет… Этого не может быть… Это какой-то кошмар…
Елена молча стояла рядом, ее лицо было каменным. Она смотрела то на мужа, то на Зинаиду. В ее глазах читались шок, обида и горькое торжество: вот он, призрак из прошлого, который оказался страшнее, чем она могла предположить.
— Значит, все эти годы… — медленно проговорил Иван, смотря на Алексея. — У тебя была дочь. И ты ничего не знал? Или… знал? — Его взгляд упал на Зинаиду, и в нем вспыхнуло подозрение.
— Он не знал! — воскликнула Зинаида, вставая и обращаясь к Ивану. — Клянусь тебе, Ванюша, он не знал! Это я все скрыла! Это мой грех! Я одна во всем виновата!
Иван смотрел на нее, и его любовь к бабушке боролась с отвращением к ее поступку.
— Бабушка… Как ты могла? — прошептал он. — Отдать ребенка в детский дом… Солгать…
— Я не думала, что так получится! — рыдала Зинаида. — Я думала, время все залечит… что она будет счастлива… Я не знала, что вы встретитесь! Что полюбите друг друга!
В комнате повисла тяжелая пауза. Все осознали весь ужас ситуации.
— Что я ей скажу, папа? Как? Скажу, что мой отец — это твой отец, Лидочка?
Алексей подошел к сыну, попытался положить руку на плечо, но Иван резко отпрянул.
— Не трогай меня!
— Ваня, мы должны ей все рассказать, — твердо сказал Алексей. — Она имеет право знать правду о своей матери, об отце. Обо всем.
— И что? Разрушить ее жизнь, как бабушка разрушила твою? — с горькой усмешкой бросил Иван. — Она только начала быть счастливой! Она нашла свой дом, свою историю… и меня! А теперь?
— Я искал бы, если бы знал! — горячо возразил Алексей. — Я бы нашел ее, чего бы мне это ни стоило!
— Но ты не знал! — вступила в разговор Елена. Ее голос был холодным и резким. — И теперь эта правда разрушит нашу семью. которую мы с тобой построили, Алексей. Что будет с Ваней? С нами? Мы должны молчать!
Алексей посмотрел на жену, на пасынка, на плачущую мать. Он понимал, что Елена права. Правда принесет боль всем, но продолжать лгать было уже невозможно.
— Лгать дальше — значит повторить ошибку моей матери, — тихо сказал Алексей. — Я не хочу нести этот груз. Лида уже взрослая. Мы… мы как-нибудь справимся вместе.
Он подошел к телефону на столе. Его рука дрожала.
—Я позвоню ей. Попрошу приехать. Мы все будем здесь. И расскажем ей все. С самого начала.
Иван молча повернулся и вышел из кабинета. Елена, бросив на мужа взгляд, полный боли и гнева, последовала за сыном. Зинаида осталась сидеть в кресле, беззвучно плача.
Алексей набрал номер Лиды. Сердце бешено колотилось. Он слышал гудки. Каждый гудок отдавался эхом в тишине кабинета, словно отсчитывая секунды до конца старой жизни и начала чего-то нового, страшного и неизвестного.
Наконец, на том конце провода послышался ее голос, ясный и живой: «Алло? Алексей Петрович? Это Вы?» Алексей понял, что пути назад нет.
*****
Лида приехала через час. Она вошла в гостиную, и ее улыбка сразу же исчезла, сменившись настороженностью. Алексей, подтянутый, но очень бледный, стоял у камина. Иван сидел в кресле, уставившись в пол. Елена, сжавшись в углу дивана, выглядела отстраненной. А Зинаиды не было видно.
— Что-то случилось? — тихо спросила Лида, останавливаясь посреди комнаты. — Иван, ты не отвечал на сообщения. Все в порядке?
— Лида, садись, пожалуйста, — сказал Алексей. Его голос был неестественно ровным. — Нам нужно с тобой серьезно поговорить.
Она медленно опустилась на край дивана, напротив Елены. Иван не поднимал на нее глаз.
— Речь идет о твоей матери, — начал Алексей, делая паузу после каждого слова, будто подбирая их с огромным трудом. — Об Анне.
Лида насторожилась еще больше.
— Что? Вы что-то узнали?
— Я… я знал твою мать, Лида, — выдохнул Алексей. — Я знал ее очень хорошо.
Он рассказал все. Как пришел к ней садовником. Как между ними вспыхнуло чувство. Как его мать, Зинаида, и сама Анна, испугавшись за его будущее, уговорили его уехать. Он говорил о своей любви, о своем горе, о том, как так и не смог забыть Анну за все эти годы. Он не сводил с Лиды глаз, ища в ее чертах хоть какое-то понимание.
Лида слушала, не шелохнувшись. Ее лицо было маской, но глаза, как две капли воды похожие на серые глаза Анны, выражали бурю эмоций: недоверие, шок, растущее осознание.
— Почему… почему Вы мне этого раньше не сказали? — наконец прошептала она. — Когда Иван познакомил нас? Когда я рассказывала о доме?
— Потому что я не знал о тебе, Лида, — голос Алексея дрогнул. — Я не знал, что Анна ждала ребенка. Я узнал об этом только вчера, от своей матери.
В этот момент из соседней комнаты вышла Зинаида, похожая на свою тень. Она прошла через комнату, не глядя ни на кого, и села в кресло.
— Это правда, детка, — тихо сказала она, обращаясь к Лиде. — Он не знал. Это я… я все скрыла.
И тогда Зинаида, рыдая, выложила свою страшную исповедь. Смерть Анны в больнице. Ее последняя просьба. Крошечная девочка и страшное, паническое решение — промолчать, чтобы «не мешать» сыну. Она говорила о своем страхе, о своем заблуждении, о муках совести, которые съедали ее все эти годы.
Лида слушала, и ее лицо постепенно белело. Когда Зинаида замолчала, в гостиной стояла гробовая тишина. Казалось, даже дыхание замерло.
— Значит, — медленно, словно проверяя каждое слово на прочность, заговорила Лида, — Вы… Вы мой отец? — девушка посмотрела прямо на Алексея.
Алексей кивнул, и по его щекам покатились слезы, которых он не мог сдержать.
—Да. Прости меня. Прости, что не был рядом, что не спас тебя.
Лида перевела взгляд на Зинаиду.
— А Вы моя бабушка. И Вы отдали меня, потому что решили, что так будет лучше.
В голосе Лиды не было гнева. Была ледяная, все пронзающая пустота. Это было страшнее любого крика.
— Лидочка, родная… — попыталась было Зинаида, но Лида резко встала.
— Не надо. Не называйте меня так.
Девушка посмотрела на Ивана, который наконец поднял на нее глаза. В его взгляде была адская смесь любви, боли и отвращения к ситуации.
— А ты… — голос Лиды сломался. — Ты мой брат.
Иван сжал кулаки.
—Лида… я… я не знаю, что сказать. Это ужас. Но мы же не виноваты! Мы ничего не знали!
— Но теперь знаем! — крикнула она, и в ее голосе впервые прорвалась боль. — Что нам теперь делать с этой правдой, Ваня, а? Как нам теперь смотреть друг на друга?
Она отвернулась, подойдя к окну. Ее плечи слегка вздрагивали.
— Я уезжаю отсюда сейчас же! Мне нужно побыть одной.
— Лида, подожди! — Алексей шагнул к ней. — Не уходи так. Давай поговорим. Я хочу все тебе рассказать о твоей матери. Какой она была… Она была удивительной…
— Вы опоздали на восемнадцать лет, Алексей Петрович, — холодно оборвала его Лида, поворачиваясь. В ее глазах стояли слезы. — У меня нет отца. У меня никогда его не было. И бабушки у меня тоже нет. А брат… — она посмотрела на Ивана, и ее взгляд смягчился на мгновение, — брат у меня есть. Но теперь все по-другому. Прощайте.
Она быстрыми шагами направилась к выходу. Иван вскочил.
—Лида, стой! Я поеду с тобой!
— Нет! — резко сказала девушка, оборачиваясь на пороге. Ее лицо было искажено страданием. — Останься со своей семьей, Ваня. Тебе с ними разбираться. А я теперь одна. Как и всегда.
«Секретики» канала.
Рекомендую прочесть
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)