Если попасть в Николаевку проездом или случайно, можно подумать, что деревня умерла. Полуразвалившиеся дома утонули в зелени, дороги превратились в полосы грязи, а из печных труб давно не поднимается дым. Но и в этой тишине кто-то всё ещё обитает. Не призраки – люди. Их всего трое: пожилой мужчина и молодая семейная пара.
Они – последние, кто остался в некогда богатом, а теперь опустевшем селе Тюменской области.
Хусаину уже за семьдесят. Когда-то он жил в Тюмени, работал трактористом, строителем, даже милиционером. Там обзавёлся семьёй, воспитал четверых детей, причём трижды лично принимал роды.
Потом всё рухнуло. Жена уехала в Харьков, дети отправились с ней. А он остался в Тарманах. Почему не направился следом, сказать толком не может. Возможно, была на то причина, да чего уж прошлое ворошить…
За одной бедой пришла другая. Дом, где проживал мужчина, вскоре ограбили – вынесли всё, что только было можно. Тогда Хусаин понял, что терять больше нечего. И решил уйти туда, где никого нет – в глушь, в Николаевку.
Теперь его жизнь размерена и проста.
Просыпается с первыми лучами солнца, кормит собак и выходит на поиски металла. Приобретённый металлоискатель стал его спутником и средством заработка.
– Кило железа – двенадцать рублей. Пенсия у меня маленькая, тринадцать тысяч. Но мне одному хватает, – рассказывал три года назад селянин.
Дом Хусаина напоминает времянку после долгой зимы: прохудившаяся крыша, пыльные ковры, старая плита, печка, превратившаяся в склад для мусора. Умывальника нет – все водные процедуры проходят в заброшенной бане соседа, воду берёт из колодца у дома. В этой избушке, как и в Николаевке, время будто остановилось.
– Я монеты тут нахожу, – поделился пенсионер. – Елизаветинские, николашки. Старые, интересные. Такое я не продаю. Просто коллекционирую.
О том, что происходит в мире, мужчина не знает. Мир для него давно сузился до нескольких дворов, а что творится за его пределами – дело десятое.
Иногда он просто выходит на улицу, смотрит на пустыри и вспоминает:
– Вот тут дом был, а там – поляна… Теперь пусто.
Селянин скучает по дочерям, однако связь между ними давно потеряна.
– Лет шесть назад дочь старшая приезжала сюда, посидела со мной 10 минут. Она приехала дом продавать в Тарманах. А как его продашь без меня? Ну вот и всё. Я здесь чужой, прописка у меня тюменская. Одиноко, конечно. Но у меня есть товарищ в деревне. Когда-то здесь ещё один сосед был, но он переехал. Другие, из дома рядом, угорели. Только мы и остались.
Под словом «мы» Хусаин подразумевает себя и молодую пару. В одном из домов здесь поселились Дмитрий (имя изменено по просьбе мужчины) и его жена – люди из другого поколения.
Супруги, которым нет и тридцати, переехали в Николаевку несколько лет назад. В родном селе Дмитрия, Кунгурово, остались его родители. Там всё куда «цивилизованней» - есть магазин и клуб.
Отучившись после школы на механика, селянин устроился по специальности, но проработал недолго.
– В сёлах работа если и есть, то низкооплачиваемая, – объяснил он. – Пытался работать механиком. Работать нужно было каждый день с 5 утра. Ни выходных, ни проходных не было. А зарплата – всего 17 тысяч. Из-за этого люди бегут.
Попробовал силы в Москве – не сложилось, обманули. В Тюмени долго не продержался – слишком много людей и шумно.
В Николаевке всё иначе: тишина, простор, природа. Дмитрий приобрёл за 350 тысяч здесь дом и обустроил хозяйство. С помощью родителей соорудил мини-ферму, где живут коровы и гуси. Потихоньку наладили бизнес. Летом стали сдавать молоко, зимой – мясо.
Сил такой вид деятельности отнимает немало, но мужчина не жалуется:
– Такая экономическая ситуация сложилась: либо тут жить и работать, либо за 15 тысяч трудиться в селе. Сейчас наша постоянная работа – сельское хозяйство. В месяц «грязными» выходит 60–70 тысяч. «Чистыми» – 30 тысяч.
Трактор, который раньше пригождался, теперь сломан. Та же участь постигла и автомобиль. До города добираться стало труднее. Редкие поездки за продуктами, как и походы в лес, Дмитрий воспринимает как развлечение. Телевизора и компьютера у семьи нет, да и они не нужны. Новости пару не интересуют, а забот и без того хватает.
О будущем Дмитрий задумывается редко. Живёт сегодняшним днём.
– Мечтать некогда, – говорит. – Надо много работать. Когда расширится хозяйство и наладится производство, будем из Николаевки выбираться поближе к цивилизации.
А вот будущее села уже предрешено – как только исчезнут последние жители, оно превратится в ещё одну заброшенную точку на карте. Потом не станет и её. Но пока в двух избах по вечерам горит свет, Николаевка ещё жива.
Друзья, если вам хочется видеть на канале «Ямал-Медиа» больше интересных историй, подписывайтесь и пишите об этом в комментариях. Вскоре мы опубликуем новую статью о добровольных отшельниках – последних жителей российских глубинок. А пока можете провести время за чтением похожих материалов: