- Ма-ам! Ма-ам! Лю-юб!! Ма-ам! Ма-ам! Ну Лю-юб! - это типичное утро, обед или вечер в нашей квартире.
Иногда мне кажется, что я — центральный процессор в огромном, громком и вечно ломающемся компьютере. Ко мне стекаются все запросы, все ошибки, все проблемы. А сама я при этом — просто женщина. Семь пятниц на неделе, сорок лет на плечах, и усталость, которая въелась в кости как цемент.
Доколе?!
Сегодня было обычное утро. Вернее, оно должно было быть обычным. Я встала на час раньше всех, чтобы попить кофе в тишине, постоять у окна, посмотреть на просыпающийся двор. Это мой маленький ритуал выживания. Но тишина длилась ровно семь минут.
Первым, как всегда, поднялся Артем, муж. Он прошелся по квартире, громко шлепая босыми ногами, и заглянул на кухню.
— Люб, — сказал он, почесывая грудь. — А где мои серые носки? Те, с синей полоской?
Я сделала глоток кофе. Он обжигал язык, но это была хоть какая-то реальная, своя боль.
— В твоем ящике. Второй сверху.
— Там нет, — заявил он через минуту, появившись с пустыми руками.
Я молча прошла в спальню, отодвинула его же футболки, которые он сгреб в кучу, и достала из ящика те самые носки. Они лежали ровно там, где должны были лежать последние десять лет.
Потом поднялись дети. Даша, десять лет, с утра уже была в режиме драмы.
— Мам, а где мой фиолетовый джемпер? Тот, с оленями?
— В шкафу, на вешалке.
— Его нет! — последовал вопль из комнаты.
Он был. Под ее же школьной формой.
Пока я жарила яичницу, ко мне подошел шестилетний Сережа.
— Мам, а что положить в тарелку? — спросил он, глядя на меня широкими, абсолютно пустыми глазами.
— Ложку, Сереж, — ответила я, чувствуя, как во мне что-то обрывается. — Положи в тарелку ложку. Еду я тебе сама положу.
За завтраком — тихий ужас. Артем ищет ключи от машины, которые вечно кладет в разные места. Даша ноет, что яичница недостаточно соленая. Сережа проливает сок. И все смотрят на меня. На меня! Как будто я богиня соляных месторождений и тряпок для вытирания сока.
— Люб, да вытри ты сок, я же ключи ищу! - доливает масла в огонь Артем, которого попытался достать сын.
Я разлила чай, собрала крошки, отдала Артему его папку с документами, которую он чуть не забыл на стуле, завязала Сереже шнурки и нашла Даше резинку для волос. Стандартный набор.
Звонкая тишина
Проводив их за дверь, я облокотилась о косяк и выдохнула. Тишина. Но это не та, желанная тишина, а звонкая, напряженная пустота после бури. Я вернулась на кухню. Стояла и смотрела на гору грязной посуды, на кастрюлю с пригоревшей кашей, на крошки на столе, под столом и на стуле. Ах, там еще и сок. В который кто-то вступил и разнес по кухне... Это Сережа, он тапочки не нашел, а ответить, где они - я не успела. И вдруг это на меня накатило. Не злость. Грусть. Такая тяжелая, безнадежная.
Я села на стул и представила себя со стороны. Меня никто не видит. Видят функцию.
- «Где носки?» — это запрос к функции «Поисковик».
- «Что положить в тарелку?» — запрос к функции «Шеф-повар и официант в одном лице».
- «Ключи?» — включение функции «Система глобального позиционирования».
Я — приложение «Мама-дом-семья» с вечно разряжающейся батареей.
Вечером все повторилось, только в более громком и уставшем варианте. Артем, придя с работы, первым делом спросил:
— Люб, а что у нас на ужин?
Я не выдержала.
— Открой холодильник и посмотри, — сказала я, и мой голос прозвучал как скрип ржавой двери.
Он удивленно на меня посмотрел, поковырялся в холодильнике и извлек оттуда котлеты.
— А разогревать? Или так есть? — несмело спросил он.
В тот момент мне захотелось взять со стола тарелку и швырнуть ее об стену. Не со злости. А чтобы они все услышали этот грохот. Услышали меня. Не функцию, а меня. Женщину, которая устала.
—Ок, холодные поем... — сказал он с явной обидой. Еще бы, я же не бросилась их греть.
Я просто молча взяла сковородку и поставила ее на огонь.
Перед сном Даша, уже лежа в кровати, позвала меня.
— Мам, а ты не знаешь, где моя книжка про пони? Та, зеленая?
Она была у нее под подушкой.
Я вышла из детской, погасила свет в зале. Артем уже храпел в спальне. Я прошла на кухню, села на тот же стул, что и утром. За окном была темнота. Я смотрела на свое отражение в стекле — усталое лицо, потухшие глаза.
Я подумала о том, что завтра все начнется сначала. Носки. Джемперы. Ключи. Что положить в тарелку. И так до бесконечности. О, из-под дивана торчали детские тапочки. Поставлю прямо перед детской... поможет?
Я обхватила руками кружку, которая уже давно остыла, и прошептала в тишину, почти беззвучно:
— Я же тоже человек. Просто человек. А не справочное бюро.
Узнали себя?
Ставьте "Палец вверх", если было интересно и не забывайте подписываться на канал!
Читайте еще: