Есть мнение, что крупнейший из когда-либо живших на планете хищников – кашалот – кусаться не умеет совсем. Не может, в частности, перекусить щупальца гигантского кальмара. Это мнение высказывалось мной в предыдущей публикации о кашалотах, – животных, именоваться чудом природы, полное право имеющих. И обосновывалось там только логически: мог бы, перекусывал бы, а раз не перекусывает, значит не может. В основной массе аудитория нашла данный довод исчерпывающим, но одной из читательниц за кашалотов стало обидно.
Вопрос причин, по которым кашалоты кусаться не могут, разбирался на трёх скринах:
...Среди которых следует обратить внимание на второй. Где приводится снимок челюстей кашалота, и я призываю собеседницу смотреть на него упорно – до результата. До момента, когда удастся заметить, что, хотя зубы кашалота и впечатляют, – у меня один на полке лежит, – усеяна ими только нижняя челюсть.
И, кстати, о впечатлениях. Они обманчивы. Зубы кашалота, конечно, огромны, но – с чем сравнить. Если с ним самим, то вовсе нет. В абсолютном же зачёте они меньше, например, клыков саблезубого тигра. «Улыбка» кашалота, всё-равно, выглядит устрашающе, но и это не более чем субъективное впечатление, связанное с формой зубов. Каждый похож на клык или коготь, загнутый внутрь, в сторону глотки. Это очень примитивная форма, на уровне подсознания ассоциирующаяся с безудержной агрессией свирепого хищника. «Свирепого» – в смысле, тупого, – без рассуждений бросающегося на всё, что меньше него и движется… Естественно, уж кого-кого, а кашалота нельзя так охарактеризовать.
Проще говоря, если присмотреться, становится ясно, что кашалот носит какие-то дикие, совершенно неподобающие прогрессивному млекопитающему зубы, да ещё и как-то набекрень носит. Лишь на одной из челюстей. Что, собственно, и исключает использование зубов так, как ими пользуются сухопутные звери, – для нанесения жертве ран, расчленения её тела на части, с последующим измельчением не только мягких тканей, но и костей. Так, разрывая, разгрызая и пережёвывая, можно наиболее полно использовать биомассу добычи, да ещё и ускорить её переваривание. Правильно подобранные зубы – это очень полезная вещь.
Первыми это поняли синапсиды – ещё в начале пермского периода. Успех звероящеров тогда был связан прежде всего с опережающей другие линии сухопутных позвоночных эволюцией зубов. И данное преимущество синапсиды, – теперь уже в лице млекопитающих, – сохраняют. В частности нормальные зубы были и у предков китообразных. В море, таким образом, произошёл регресс. Адаптируясь к водной среде китообразные много приобрели, но многое же, не считая ног, потеряли. Зубы их, в частности, упростились.
И это касается китообразных вообще. Кашалот лишь один из примеров. Прежде всего, посмотреть надо на его предка – левиафана Мелвилла, – небольшого (сравнительно с современным кашалотом), но реально свирепого хищника океана, разрывавшего других китообразных и акул, как до него акул и друг-друга рвали морские ящеры.
Зубы левиафана внушают, – они и больше. Чем у кашалота. Но ничем не лучше. Это зубы для мощного укуса, позволяющего вырвать большой кусок плоти. Скорее всего, рана нанесённая таким укусом будет смертельной. И, казалось бы, чего ещё желать?.. Левиафан, как мозозавры и плиозавры до него, иного и не желал. Тот кого он укусит, – не жилец. Так что, и клыки, вроде бы, ни к чему.
Однако, легко заметить, что наземные хищники рассуждают иначе. Клыки позволяют наносить глубокие раны, – причём, в точно выверенные места, – и, таким образом, умертвить добычу крупнее себя. В публикациях канала много раз подчёркивалось, что прогрессивный хищник такой возможностью не злоупотребляет, выбирая добычу поменьше… Но задача-то всё равно стоит. Хотя бы потенциально. Ведь на суше травоядные крупнее хищников. Размер хищников ограничен вместимостью верхних ярусов пищевой пирамиды. Ситуация при которой льву придётся иметь дело с копытным способным ему убедительно ответить – вполне реальна.
В море пищевая пирамида не «пирамидальная». Как нет и «травоядных». Есть только фильтраторы, но они – все на подбор – вообще не вооружены. На что также стоит обратить внимание, как на общую закономерность. Почему у фильтраторов никогда не бывает естественного вооружения?.. Потому что зубы превращены в фильтрующий аппарат, рогов же и копыт жителям моря не положено в принципе. И не потому даже, что их некуда приделать. В плотной среде нельзя использовать технику резких ударов.
...Таким образом, в море синапсиды потеряли свою гордость, – клыки. Упрощение же зубов оказалось связано с резко сузившейся сферой их применения. Ну… можно впиться в добычу, вырвать и проглотить кусок. Пережёвывать некогда, даже если бы под водой можно было жевать, – надо снова и снова кусать, как можно скорее, ибо растерзанная жертва тонет. Соответственно, нет речи и о разгрызании костей. Да и грызть-то у жителей моря особо нечего.
Устрашающая пила левиафана вполне подходила для решения таких – ограниченных – задач.
У кашалота же зубы и для того не годятся, ибо он специализируется на мелкой, – обычно около трёх килограммов, – добыче. Что к фантастическому успеху кашалота и привело, – мелких животных больше чем крупных. Но об этом подробно говорилось в предыдущей публикации… Кальмаров же в море ещё и больше, чем кажется.
Самая крупная из возможных жертв кашалота, – гигантский кальмар весом до полутонны. Но и его можно проглотить целиком. Считается, что у кашалота узкое горло, – так и кальмар без костей. Проскальзывает.
Собственно, зубы кашалоту и нужны только для того, чтобы крупный кальмар из пасти не выскользнул. Для этого загнутых назад крючьев только на нижней челюсти – хватает.