В декабре 1941 года в Ленинграде из сводок внезапно исчезли 10 000 смертей. Ни одной строчки в газетах, ни одного официального рапорта. Медицинские документы с пометкой «секретно» так и не были опубликованы. Почему?
Город, окружённый кольцом блокады, уже умирал от голода, холода и артобстрелов. По официальным данным, в декабре умерло 52 000 человек. Но внутренние отчёты некоторых районов говорят о гораздо большей цифре — почти 63 000. Откуда этот разрыв?
Версия одна: часть смертей не фиксировали. Осознанно. Не от халатности, а по приказу. Но откуда такие приказы, и кому было выгодно скрыть трагедию?
В 1941-м году медицинская инфраструктура Ленинграда рушилась буквально на глазах. Больницы бомбили, госпитали переоборудовывали под штабы, фельдшеров не хватало. На каждый район — по одной выжившей амбулатории. Люди умирали в квартирах, на лестницах, в трамваях.
И вот что важно: медики вели учёт. Даже когда не было бумаги — писали на обрывках газет, даже когда не было чернил — использовали сажу. Они фиксировали всё. Но не всё уходило «наверх».
Из воспоминаний одного фельдшера: «Мы сдавали рапорты ежедневно. Но с декабря несколько наших отчётов вернули без объяснений. Через неделю нам сказали: “Заносите только срочные и особые случаи”.»
Что такое «особые случаи» — не объяснили. Но именно тогда начались расхождения между районными и городскими сводками. В архивах есть следы записей, которые не вошли в официальные итоги. Причём, аккуратно вычеркнутые чернилами другого цвета.
На Петроградской стороне числилось 8200 умерших, но в сводке города — только 5400. Калининский район — 9100 против 6900. И так — по всем районам. Совпадение?
Некоторые исследователи считают, что причина — в панике. Власти боялись деморализации. В газетах шли лозунги:
«Город жив!»,
«Ленинград дышит!».
Публиковать цифры в 60 тысяч погибших — это признать крах. Этого допустить не могли.
В архивах найдено письмо председателя горсовета, датированное 12 декабря 1941 года: «С целью сохранения морального духа населения, предлагается ограничить доступ к полной статистике смертности и сосредоточить внимание на работе здравоохранения и обеспечении населения». Ни подписи, ни грифов — но копии письма разосланы по медучреждениям.
А теперь — главное. Несколько лет назад в одном из подвалов Центрального архива нашли ящики с неучтёнными рапортами. Более 400 сводок за ноябрь и декабрь. Ни одна не была включена в официальную хронику. Некоторые содержат ужасающие подробности: смерть на морозе, поедание обуви, группы умерших на чердаках домов.
Была ли это цензура? Или попытка «сохранить лицо» города-героя? Возможно, и то и другое. Но результат один — тысячи смертей остались безымянными.
Сегодня исследователи пытаются восстановить эту статистику по крупицам. Родственники ищут упоминания. Волонтёры сверяют дневники с улицами. Но много ещё неизвестного. Мы знаем не всё.
Сколько ещё трагедий скрыто за словом «секретно»?
Напишите, слышали ли вы в своих семьях истории о блокаде? О жертвах, которые не попали в хроники?
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые документальные расследования.