Дженнифер шла по снегу, прижимая младенца к груди. Пальцы не слушались, лицо обжигал ветер. Руки дрожали. Снег бил в лицо, оседал на ресницах и забивался за воротник куртки. Она шла по едва различимым в снегу следам мужа. На плечах висели вещи, собранные в спешке, ноги были обмотаны целлофаном из прачечной.
Так начиналась шестая ночь.
Декабрь 1992
Всё началось с внезапного известия — умерла бабушка Джима. Пожилая женщина жила в Айдахо. Её уход стал шоком для всей семьи. В доме начали собираться родственники. Они организовали службу, заказали гроб. Осталось одно: дождаться Джима, его жену Дженнифер и их младенца Клейтона.
Им предстояло преодолеть почти 1600 километров от Северной Калифорнии. Зимняя дорога, горы, перевалы. Маршрут был понятным: через Неваду, по шоссе I‑80. Но за день до выезда по радио начали передавать тревожные прогнозы: надвигался снегопад, высок риск обледенения. И вот, когда они добрались до одной из ключевых развилок, дорога оказалась закрыта. Знаки предупреждали: проезда нет, трасса перекрыта. Фронт надвигался на перевал.
Пара остановилась у заправки, купила кофе, взглянула на карту. На ней — пунктирная дорога через заповедник Шелдона. На карте это выглядело не слишком привлекательно, но могло стать альтернативой. Они решили ехать.
Джим свернул с трассы.
Машина и снег
29 декабря 1992 года. В начале всё шло хорошо. Небо было пасмурным, падали редкие снежинки. Дорога, хоть и извилистая, оставалась проходимой. Машина уверенно брала подъёмы. Они ехали через холмы. Но вдруг асфальт закончился. Началась крошка, а потом лёд. Колёса заскользили, пикап вильнул. Джим замедлил ход. Вскоре дорога превратилась в белую ленту без очертания, без следов, словно по ней не ездили уже несколько недель.
В какой-то момент машина просто осела: глухо, тяжело, как будто провалилась в рыхлый снег. Газовать было бесполезно: колеса только глубже увязали в сугробе. Вокруг не было ни фонарей, ни домов, ни опознавательных знаков. Только ветер бесконечная белая пелена.
Они остались в машине. В первый вечер ещё верили, что утром кто-то появится. Кому-то, возможно, тоже пришлось объезжать трассу. Кто-то обязательно свернёт сюда же. Прошёл день. Потом ещё. На третий стало понятно: никто не появится.
Из еды остались крошки рождественского пирога, пакет с детским питанием и вода. Дженнифер кормила грудью, насколько позволяло истощение. Чтобы отвлечься, они писали пальцами слова на стёклах, вспоминали игры, которые знали с детства.
Клейтона прятали между собой, чтобы не замёрз.
На четвёртые сутки пришло осознание. Больше ждать нельзя.
Трудное решение
Они решили идти. Понимали: если не выберутся — погибнут. Перед уходом оставили в машине письмо:
Если мы уже мертвы, не обращайте внимания на остальную часть письма. Но если нас нигде не найдут, мы отправились к шоссе 140 (Невада), поскольку это, похоже, ближайшее место, где можно найти помощь.
Они утеплились, как могли. Дженнифер обмотала ноги целлофаном, натянула поверх несколько пар носков, сверху добавила ещё плёнку. Клейтона закутали в одеяло, вложили в спальный мешок и уложили в тканевый чехол для одежды, пристегнув к поясу, как импровизированные сани. Джим повёл семью в сторону предполагаемого шоссе. По карте выходило около тридцати километров, но на белом поле расстояние теряло всякий смысл.
Путь в неизвестность
Они двигались сквозь снег. Джим тащил чехол с сыном, Дженнифер шла следом, преодолевая боль в бёдрах. Пить хотелось мучительно, но снег не утоляет жажду, только усиливает её. Голова кружилась. Дорога тянулась в пустоту.
Спустя двенадцать часов поднялись на холм. По логике, за ним должна была быть трасса. Но за холмом снег, скалы, серое небо. Всё это время они шли не туда.
И тогда случилось то, чего они боялись больше всего.
Клейтон замолчал.
Он всегда кричал, когда они останавливались. Теперь — тишина. Они раскрыли мешок. Младенец смотрел на них широко открытыми глазами.
Это дало им ещё немного сил. Но Дженнифер больше не могла идти. Она не вставала. Боль в ногах не давала сделать шаг. Джим отыскал скальное углубление, почти пещеру, где они могли укрыться. На седьмую ночь они спрятались там. И тогда Джим понял: нужно разделиться.
Один
Он пообещал Дженнифер, что вернётся через три дня. Вышел рано утром. Пометил пещеру яркой кофтой, чтобы не заблудиться. Падал. Поднимался. Заставлял себя идти. Напевал армейские считалки, чтобы не потерять ритм. Вскоре у него начались галлюцинации. Он знал, что мозг отказывается работать без воды и еды.
К вечеру он добрался до машины и попытался её завести. Безуспешно. Обессилевший, улёгся спать на водительском сиденье. Утром встал и продолжил путь. До ближайшего населённого пункта оставалось более 80 километров. Он шёл по снегу один.
Когда он увидел крышу дома, не поверил. Но это было не мираж. Это было спасение.
Поиски
6 января 1993 года. Мужчина по имени Дэйв Питерсон заметил силуэт на обочине заснеженной дороги. Джим шатался, шаги были неровными, глаза полузакрыты от обезвоживания. Питерсон остановил машину, буквально затащил его внутрь, дал тёплой воды, включил печку, вызвал спасателей по рации. Джима доставили в больницу: глубокие обморожения ног, критическое истощение, но он выжил.
В тот же день стартовала поисковая операция. Спасатели добрались до пещеры спустя несколько часов. Там лежала Дженнифер. Ее губы были синие, дыхание едва уловимое. Рядом — ребёнок, почти неподвижный. Но они дышали. Они были живы.
Что дальше
Они провели в снегу девять суток — без связи, почти без еды, в условиях, когда температура ночью опускалась до минус двадцати градусов. Пара провела несколько месяцев в больнице. Джиму и Дженнифер ампутировали пальцы на ногах. Они прошли через боль, операции, восстановление.
Спустя годы Клейтон окончил колледж. В интервью он сказал:
«Я — сын Джима и Дженнифер Столпа. И я — причина, по которой они тогда не сдались».
И, возможно, он был прав.
У этой истории есть экранное продолжение. О фильме про Столпов читайте в Telegram.