1943 год, Анисимовка
Катерина получила очередное письмо с фронта и прижала его к своим губам. Это он, Мишенька. Он письмо прислал, а значит, жив её любимый. Вот кончится война и прилетит к ней Мишка, как на крыльях, и всё у них будет хорошо.
" И поженимся мы, и красивую свадьбу сыграем, и детей родим", - думала Катя, теребя конверт пальцами.
Девушке хотелось насладиться этими мгновениями. Письмо от любимого уже пришло, и она знает, что там нежные, ласковые слова, обращенные к ней, Катерине. Иного быть не может. Значит, можно просто подержать в руках, сладко предвкушая прочтение.
Девушка уже и забыла о тех временах, когда от Михаила приходили короткие, сухие, редкие послания. Его будто подменили в какой-то момент - теперь любимый слал ей волнующие признания, рисовал на бумаге цветы, облака и бабочек.
"Надо же, как я раньше не знала, что Миша так замечательно рисует", - с улыбкой подумала Катя и начала читать.
Это было длинное письмо, полное слов любви и надежд на скорую встречу. Сердце девушки замерло от счастья. Как правильно она поступила, что не вышла замуж за Петра Фролова, сына председателя. А ведь были же мысли пойти за другого, когда Миша перестал писать!
Катя понимала, что виной тому, что письма долгое время не шли, могла быть плохая работа почты. Но от Феди Суханова, что служил в одной роте с ее любимым, письма домой приходили. Пару раз он даже упоминал родным, что Михаил жив и здоров. Потому и решила Катерина, что не больно то и нужна она парню.
И неспроста в её голову закрадывались дурные мысли. Знала Катя, что не любит её парень также сильно, как она его. Знала, а всё равно надеялась и ждала.
1940 год
- Ты чего, Катюха, будто сама на своя? – с удивлением спросила Маруся, глядя на дочь. Катюшка всегда весёлой была и озорной, а тут вдруг задумчивая стала, будто тревога какая в сердце поселилась.
- Ничего, мама, - пожала плечами девушка и опустила взгляд.
- А ну не ври, - нахмурилась мать и поставила на землю тяжёлые вёдра, - я ж тебя знаю, плутовка. Ежели притихла, значится, задумала что-то.
- Да не задумала, - махнула рукой Катерина и пошла было по своим делам.
- А ну стой, - властно произнесла мать и взяла дочь за руку, - кажется, я понимаю. Обидел тебя кто? Ты ж мне только скажи, знаешь ведь, я быстро уши-то откручу тому, кто посмел…
Катя улыбнулась, с нежностью глядя на мать. Да уж, матушка у неё горяча! Дочке любимой спуску никогда не давала, но и обидеть её никому бы не позволила.
Катя привыкла, что мать обо всём всегда знает. И о том, что происходит в дочкиной жизни, могла догадаться по одному лишь взгляду девочки. Вот и сейчас…
Обтёрла Маруся руку об ткань юбки и взяла дочурку за подбородок. В глаза её внимательно поглядела.
- Мишка опять, - вздохнула мать, - задала бы я этому прохвосту такую трёпку, чтоб даже не подходил к тебе близко!
- Не надо, мамуль, он хороший, - взмолилась Катя, глядя на мать влажными от слёз глазами. Ей было невыносимо даже думать о том, что родительница может вмешаться в её отношения с Мишей. Он же непростой парнишка, а с характером. А грубая Маруся ежели слово неосторожное скажет, фыркнет Миша и не будет больше с Катей. Красавиц-то в Анисимовке много, легко найдёт Катерине замену.
- Хороший, - хмуро произнесла Маруся, - да вся деревня о нём говорит, все знают его, как облупленного.
- А чего говорят, мам? – широко распахнув глаза, спросила Катя. Очень ей хотелось всё-всё знать о любимом.
- А то говорят, что бабник он, каких свет не видывал, - воскликнула мать, - девчата по нему сохнут, а он скачет от одной к другой. Ты-то я знаю, с малых лет как заколдованная ходила, имя его с губ твоих не сходило!
- Мам, ну не надо.
- А чего не надо-то? Пока малая была, смеялись все, вот мол, Мишке Губанову невестка подрастает. Все говорили, что прыгает шалопай, а как утихомирится, так на Катьке и женится. На тебе то есть.
- Так и говорили?
- Ну как говорили… Потешались. Ему ж когда семнадцать стукнуло, он ни одной юбки не пропускал. А тебе десять тогда было. Ходила за ним, что поросёнок за мамкой.
Катя отвела от матери взгляд. Да, были такие времена. Как влюбилась девочка в шалопая и повесу Мишу, так и не переставала любить. И чувство своё называла любовью самой настоящей, а никакой не детской влюблённостью.
Молодой человек никогда не обижал и даже подыгрывал своей маленькой поклоннице. А ещё обещал в шутку, что повзрослеет Катюха, станет его женой. Вот только он шутил, все смеялись, а сама Катерина ждала того самого дня, когда назовёт её Михаил своей невестой.
В упор глядела Маруся на дочь. Как хотелось ей уберечь девчонку от слёз. Да ведь не послушает глупая матери. Как бегала за бессердечным бабником, так и будет. И никто ей не указ.
- Доченька, - непривычно ласково произнесла Маруся и погладила девушку по голове, - ты ж красавица у меня. Кого в деревне ни спроси, каждый скажет, что Катерина Невелева самая завидная невеста. И личиком румяна, и душой чиста. А Мишка же твой…тьфу!
Вскинула Катя на мать глазищи свои синие, а в них мольба читалась. Прошептала девушка, что любит она Михаила, и не откажется от него. Сказала, что изменился он, а значит, вместе им быть суждено.
- Изменился, значит, - с грустной усмешкой произнесла Маруся, - а чего ж морду-то сквасила, а? Я ж чего и хожу вокруг тебя, да выплясываю - вижу, что страдаешь.
Ни за что бы не призналась Катя, что у неё на сердце. Все мать верно подметила – душа не на месте у её дочки. А всё, потому что Мишка о любви ей шепчет, а сам на других смотрит. И не только смотрит, ещё и приобнять пытается, а то и за бок ущипнуть норовит.
Вот и сегодня весь день прождала его Катерина, в цветастую юбку обрядилась. Но так и не явился Миша, а соседка шепнула, что он у молодой вдовушки Верки Сидихиной. Якобы забор ей красит, ведь бедняжке и помочь некому. А ведь все в Анисимовке знают, зачем парни молодые, мужики вдовые и даже женатые к веселой вдове ходят!
Как ни старалась Маруся втолковать дочке, что не стоит Миша её внимания, всё без толку. Вбила глупая себе в голову, что сумеет исправить беспутного парня. И верила ему, не видя того, что творил парень у невесты под носом.
***
- Чего нос воротишь, Катюшка, а? – весело спросил Михаил, встретив девушку на дороге.
Он подошёл к Кате и хотел, было, к себе её прижать. Девчонка же отстранилась и поглядела на него холодно.
- Сам будто не понимаешь, - произнесла она изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.
- В душе не ведаю, - пожал плечами Мишка, - захворала что ль? Лихорадка какая, и ты меня заразить боишься? Так не бойся, ко мне хворь никакая не липнет.
- Да не хворая я! – возмутилась Катя.
- Так иди обниму, лапочка, - расхохотался Михаил и всё-таки сгреб её в охапку.
Катя обратила на любимого глаза, полные слёз. Не сумела она удержаться, не получилось чувства свои скрыть. А, может, и к лучшему оно?
- Мишенька, да почему ж ты со мной так? - расплакалась девушка, прижавшись к Михаилу.
- Ты чего, родненькая? – растерянно произнёс молодой человек, будто искренне удивившись Катиным следам.
- Я будто дотянуться до тебя не могу, - призналась Катя, - руки к тебе обратила, сердце раскрыла, на вот, бери… А ты то целуешь, и ближе тебя нет никого, то отдаляешься.
- В ум не возьму, о чём толкуешь ты.
- Скажи, Мишенька, невеста я тебе или так просто?
- Конечно, невеста, неужто сомневаться вздумала?
- Так почему ж не по-человечески ты со мной?
- А как оно, по-человечески? Я и не знаю. Не научен, видать. Сирота ведь, учить некому было.
Верилось Кате, что любимый искренне говорит. Даже пожалела она его в ту минуту. Мишка ведь и правда сиротой рос при бабке старой, даже вроде как не родной. Старшие Губановы от хвори страшной на тот свет сгинули, а младенца чудом спасти удалось.
Вздохнула девушка и прижалась теснее к своему Мишеньке. Сердце аж заболело, так жалко его стало.
- Ты, миленький, как женишься на мне, большая семья у тебя будет, - шептала Катерина любимому на ухо, - матушка с отцом мои тебя как сына родного примут. А потом и я детишек тебе нарожаю.
- Думаешь, примут меня в твоём доме? – серьёзно глядя на девушку, спросил Миша. Знал он, что матери и отцы девиц, которым он головы кружил, не больно-то его жалуют.
Катерина кивнула. Хотя и говорила мать нелестные слова о её женихе, а всё потому, что не по-людски у них всё. То ли любовь, то ли так просто. А вот придёт Мишка к ним, поговорит, как полагается, так всё иначе будет. А уж когда свадьбу сыграют…
Сверкнули озорно Мишкины глаза, и сердце девушки аж биться перестало на мгновение. Какой же он красивый! Не зря все девчонки в Анисимовке сохнут по нему.
- Когда ты, Мишенька, к моим…, - начала было Катя, но прикрыл ей молодой человек рот поцелуем.
- А вот когда станешь моей по-настоящему, тогда и невестой считаться можешь, - прошептал Михаил, продолжая целовать девушку.
- Нет, любименький, после свадьбы только, - мягко отталкивала Катя парня.
- Видать, не люб я тебе, Катюша, - обиженно глядя на девушку, произнёс Михаил.
- Люб, очень люб, - с жаром ответила Катя, - но давай уж, как люди. Приди в дом, с моими матушкой и отцом поговори, свадьбу сыграем, а там уж и всё остальное.
Долгий год страдала Катерина, видя, что Мишка всё угомонится не может. Её Катюшенькой зовёт, ласковые слова на ушко нашёптывает, а сам ни одну юбку не пропускает.
К родителям невесты он всё же пришёл, сказал, что жениться на их дочери хочет. Отец Катерины пожал плечами – если люб жених дочке, пусть выходит замуж. Маруся же волком на Мишку смотрела, всё взглядом сверлила, вопросы каверзные задавала. После той встречи две недели Катюша жениха своего не видела.
- Где ж ты прятался всё это время? – возмутилась девушка, которая глаза все выплакала к тому времени.
- Да где придётся, - развёл руками Михаил, - матушке твоей я не люб, потому к дому подойти боялся.
- Да потому и не люб, что веры к тебе нет, - расплакалась Катя. Она всё еще любила Мишу и не переставала надеяться, что однажды он изменится.
****
А потом пришла страшная весть. 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. И загудела страна, как разъярённый улей. Во всех городах и сёлах будто этот гул стоял – солдаты собирались на фронт, а матери и девицы проливали слёзы, отправляя мужчин на войну.
- Уж когда приду, там и поженимся, - говорил Миша невесте, - веришь?
Катя кивнула. Они ведь на август сговаривались, вдруг к тому времени война и закончится?
- Я ведь ухожу завтра, неужто отпустишь без ласки жениха своего? – прошептал жених Катюше на ухо.
- Да ведь не в родительском же доме, - ахнула девушка и замахала руками.
- Придумаем что-нибудь, - тихо произнёс Михаил, - как стемнеет, приду за тобой. Жди меня, чтобы стучаться не пришлось.
Еле сдерживала Катерина слёзы, понимая, что уходит любимый воевать. Убережёт ли судьба его от вражеской пули, никому не ведомо. Потому, неимоверно страдая, пообещала Катя жениху, что всё будет у них ночью. Рано утром предстояло ему с десятком деревенских мужиков покинуть Анимимовку. Стало быть, прощаться всю ночь можно.
- Ты чего спать не идёшь, неугомонная? – пробормотала сонная Маруся, когда вышла среди ночи попить воды. Дочка сидела одетая и вышивала что-то.
- Хочу Мишеньке платок вышить, - пряча глаза, ответила дочь, - утром, сказал, свидимся.
Покачала головой мать, но ничего не ответила. Махнула рукой и ушла спать. Катя же всё в окно выглядывала – ну когда уж любимый явится?
А Мишка так и не пришёл. Всю ночь не спала Катя, а едва рассвело, побежала к любимому. Тот вышел не сразу, с удивлением поглядел на невесту.
- Проспал, - виновато произнёс он, - уж и собираться пора.
Ни слова упрёка не сказала ему Катя. Просто кинулась обнимать и всё лила, лила слёзы, обещала писать и просила с ответами не задерживаться.
Так и ушёл Мишка воевать. Первое от него письмо было бодрое и полное ласковых слов. А вот дальше хуже стало. То на пять Катюшиных посланий приходило одно короткое, без нежностей всяких. Будто вовсе не до невесты ему было. То вообще молчал Михаил.
- Почта худо работает, - говорила Катерина, продолжая верить любимому.
- А Федька-то Суханов исправно пишет, - покачала головой Маруся, - и нет, нет, да о Мишке пару слов сообщает.
Маруся дружна была с Валентиной Сухановой, потому и знала, что в спокойном месте служат Фёдор и Михаил. Только вот Федька слал и матери, и невесте письма, полные нежности и любви. А Мишка не особенно-то Катерину баловал.
А потом и вовсе послания прекратились. Проливала Катерина слёзы, каждый день писала любимому. В одно из писем даже фотокарточку свою положила, чтобы глядел на неё Мишка, и помнил, какая невеста у него красивая.
Это фото было единственным у Маруси. По другому случаю нипочём бы не отдала его девушка. Но тут уж дело важное было. Для жениха ничего не жалко.
Вот только не ответил Михаил на письмо, что с фотокарточкой, ни на другие послания. И Катюша приуныла.