После писем испанского адмирала П.Серверы, дневников американского
офицера, командира канонерской лодки "Виксбург", воспоминаний
британского офицера, служившего на корветах, который делился своим
мнением о войне и людях на войне. Настала очередь воспоминаний русского
морского офицера-подводника
И помним, что дневниковые записи выражают субъективное
видение и понимание автором событий, явлений, участником или
свидетелем которых он являлся. И автор сам определяет значимость и
проводит отбор сведений, которые необходимо отразить, в соответствии со
степенью их значимости для себя, а также для читателей. Предлагаю
именно с таких позиций оценивать изложенный материал, к которому мы, по
возможности, добавим свои комментарии. Продолжаем...
21 августа
"Завтра я совместно со своей лодкой отправляюсь по железной дороге на войну. Должен сказать, что если не считать два её погружения для пробы корпуса, так клодка эта идет на войну совершенно неиспытанной, ак окончательная сборка лодки будет производиться на театре войны. Пока оборудован вполне только один её корпус, и частью установлены необходимые двигатели".
Ранее мы отмечали, что подготовка и отправка подводных лодок на Дальний Восток шла в большой спешке. И для этого были основания, достаточно вспомнить, что бой в Желтом море 28 июля закончился возвращением большинства кораблей русской эскадры в Порт-Артур, 1 августа в результате боя в Корейском проливе погиб броненосный крейсер "Рюрик", а "Богатырь" (еще один крейсер владивостокского отряда был в ремонте), а подготовка Второй Тихоокеанской эскадры еще не была закончена.
Что касается записей, то надо уточнить - 21 августа 1904 года подводная лодка "Скат" была только спущена на воду, и назначенный 5 июля ее командиром МТ вряд ли мог 21 августа уже отправиться на войну. По имеющимся данным только 26-27 октября 1904 года подводные лодка "Касатка", "Скат", "Налим" и "Фельдмаршал граф Шереметьев" были погружены на транспортеры, и 2 ноября (по другим данным - 1 ноября) одним эшелоном во Владивосток отправили лодки "Скат" и "Налим". Так что в записях уже виден не просто "ошибочный сдвиг по времени" - а специальное искажение описываемой реальности. Зачем? Вероятно у автора были причины.
"Как ни странно, но я имею мужество идти командиром подводной лодки, не обладая буквально никакой практикой: ни подводного плавания, ни
стрельбы минами, так как несколько «ныряний» - опыт слишком недостаточный. Правду говоря, я и сам удивляюсь, каким образом рискнул я, - в виду тех опасностей, которыми богато плавание на подводных лодках, где малейшее незнание, малейшая неопытность и неподготовленность к разнообразным условиям плавания под водой непреклонно ведут к самым ужасным последствиям, могущим стоить жизни всему экипажу лодки, - взять на себя тяжелую ответственность руководителя в области, мне совершенно неизвестной."
Надо отдать должное, автор воспоминаний обладал незаурядной храбростью и мужеством, так как вызвался стать офицером -подводником. Но как можно увидеть он не был фанатиком и испытывал чисто человеческие чувства неуверенности, а где-то и страха перед неосвоенной техникой. С другой стороны можно предположить, что при принятии решения никто из участников этой операции не думали, что все будет происходить так стремительно, и новые, только что построенные лодки, без длительных испытаний и обучения экипажей будут отправлены на дальневосточный ТВД. С другой стороны - а кто учил экипажи "Ханли", которые в итоги все погибли вместе с лодкой, тогда дело было тоже во время войны. А ведь добровольцы находились.
"Но не желая оправдываться, приведу в виде ответа только выдержку из отчета одного моего сотоварища по плавание, командира такой же лодки; который так говорит относительно этой спешной отправки лодок на войну:
«... Личный составь лодок приглашался на опытную лодку на время испытаний в качестве простых зрителей, и я лично, уезжая на войну, имел весьма смутное представление об управлении подводным миноносцем и стрельбе минами из его аппаратов, ибо в качестве зрителя я мог усвоить одни лишь командные слова".
Как известно, в тот период четыре "касатки" были отправлены на Дальний Восток, и их командирами кроме МТ были: Плотто ("Касатка"), Ф.Белкин ("Налим"), Заботкин ("Граф Шереметьев") - не исключено, что данные размышления принадлежат кому-то из троих.
А если говорить по существу, то замечание верное - экипажи не успевали освоить свои подводные лодки, и печально то, что это на тот момент - лето-осень 1904 года такая ситуация была характерная для большинства кораблей русского флота, отправляемых на войну (за счет прибытия пополнения экипажей). Другое дело, что освоить надводный корабль, даже броненосец, может показаться более простым занятием - вернее, цена за неправильные действия не всегда критично опасна.
«На вверенном же мне миноносце я всего только успел два раза погрузиться в воду, и то только для того, чтобы осмотреть, не дает ли корпус где-либо течи».
«Считая себя не в праве с такими малыми познаниями отправляться на театр военных действий, я тогда же доложил обо всем своему начальнику, на что мне было сказано, что могу ехать со спокойной совестью, так как по прибытии в порт нам дадут время закончить все необходимые работы и произвести опыты».
Интересный момент, действительно, даже на момент отправки подводных лодок они все еще считались "миноносцами": "Дельфин" - был "миноносцем № 150", подводные лодки типа "Касатка" относились к миноносцами типа "№ 140". Да, новое с трудом пробивает себе дорогу.
Можно представить, как молодой офицер воспринял пояснение от своего начальника. С другой стороны - в освоении боевой техники на передовой или непосредственно на театре боевых действий не было ничего необычного. Другое дело, что удаление от судостроительной и ремонтной базы могло создать (и создавало) много трудностей. Но они же добровольцами стремились на войну? Разве нет?
"Приведенная выдержка показывает, что каждый из нас, по видимому, был предоставлен сам себе, так как начальство наше резонно решило, что раз жизнь дорога каждому, то всякий, несомненно, поневоле должен позаботиться и об обстоятельствах, могущих по возможности дольше сохранить ее в неприкосновенности.
После этого, конечно, уже не удивительно, если командир даже опытной лодки ни разу за все время её испытаний не мог нырнуть на ней правильно: то она плавала по поверхности, совершенно, по видимому, не обнаруживая тенденции погрузиться, то шла кормой вниз или упиралась носом в дно, - одним словом, если и походила на подводную лодку, то, во всяком случае, не на управляемую а на обыкновенное тонущее судно, которое если и погружается на дно, то абсолютно помимо всякой воли и желания своего капитана".
Согласимся с мнением автора - нельзя доверять управление подводным кораблем человеком без опыта, но на тот момент в русском флоте не было таких офицеров, которые могли бы учить "потоком" молодых командиров. А в условиях войны - времени на подготовку не было. Можно высказать мнение, что самым опытным и единственным офицером-наставником был М.Н.Беклемишев, но его возможности как человека тоже были ограничены. Новый вид оружия только формировался и все приходилось делать самим именно этим офицерам - первопроходцам, кроме них никого и не было, по сути.
Что касается замечаниям МТ о том, как подводные лодки плохо управлялись - возникает вопрос: "Откуда он это знал, если по его же словам имел "за плечами" только два погружения и то в качестве наблюдателя? Товарищи рассказали? Наблюдал за эволюциями субмарины с берега? Так тогда была только одна субмарина - "Дельфин", находящаяся в ремонте. Или "Форель"? Или он это в свой "дневник" уже вписал позже по своему опыту управления "Скатом"?
"Во время оного из походов опытной лодки, кроме практики подводного плавания, нужно было произвести еще опыт стрельбы минами из двух аппаратов, и нельзя было не удивляться той поразительной находчивости командира этой лодки, с которой он сумел выйти из трудного положения, в котором оказался благодаря своему бессилию в управлении лодкой. Он отлично знал, что действительность минной стрельбы достигается с лодки этого типа только в погруженном её состоянии, а раз она не желала нырять, не все ли равно; мины были выпущены, при чем одна тотчас же утонула, а куда пошла другая, - близко ли, далеко от цели, -этим и не интересовались особенно; все отлично понимали, что командир лодки «должен был» выполнить этот «номер»".
Данный пример больше похож на байку о том, как командир подводной лодки "решил курсовую задачу", которую от него требовало "начальство", и решил, как бы сейчас сказали "на отвали". И не жалко ведь ему было мин Уайтхэда, с которыми были серьезные проблемы у русского флота (особенно для минных аппаратов подводных лодок). Странное поведение.
"Вообще все снаряжение подводных лодок на войну и отправка нас, с которой отчего-то сильно торопились, невольно наводила на некоторая скверные мысли, и, собственно, следовало бы вовсе отказаться от всей этой миссии, но для этого требовалось, бы еще большее мужество, чем идти, даже прямо верхом на мине, так как отказ и уход с лодки, в особенности теперь, в военное время, после того, когда сам вызвался охотником, несомненно объяснили бы самою обыкновенною трусостью."
Что значит - "отчего-то сильно торопились"? Может потому торопились, что ситуация на море в районе Владивостока была сложной, и требовалось всеми силами ее хоть как то изменить в лучшую сторону? Странные слова (еще раз повторим) от офицера, который стремился попасть на войну и при этом добровольцем вызвался на подплав.
"Было слишком ясно, что скорейшее отправление лодок являлось необходимым не для того, чтобы предупредить возможность опоздания лодок к порту, могущему оказаться отрезанным, не для того, чтобы лодки могли, по прибытии к месту войны, тотчас открыть свои действия, так как работы на них, все равно, были далеко еще не закончены, - видно было только, что торопливостью в их отправке руководят совершенно другие мотивы, нужен был известный «номер»... о нем должно быть доложено кому-то... будут телеграммы...
А принесет ли это новое, еще неиспытанное орудие благие результаты, соответствующие затраченным на него средствам - об этом, конечно, и не думали, потому что, нет сомнения, в него и не верили..."
Вот в итоге, мы как раз и получаем пояснения от самого автора - вся спешка, оказывается, по его мнению, только для "начальства" - чтобы доложить, отчитаться и "успокоиться". Печально, но в годы войн случаи, когда не подготовленные войска и корабли бросались в бой были не редкостью. И часто даже в таком случае они решали задачи, формируя условиях для последующего успеха. Бывали и поражения. Не знаю как вы, уважаемые читатели, но здесь, что- то похожее на известную речь Н.М.Бухвостова с "Императора Александр III". И то у командира броненосца было больше энтузиазма.
Видимо постепенно автор воспоминаний переход больше к критике, чем к описанию событий. Что тут скажешь - ему виднее. Не претендую на полную истину - просто поделился своим мнением на отдельные детали, которые вызвали желание уточнить и разобраться. Могу и ошибаться. Буду рад выслушать ваше предположения и замечания.
Продолжение следует, ссылка - ЗДЕСЬ
P.S.Кнопка для желающих поддержать автора - ниже, она называется "Поддержать", )).