Утро в плацкартном вагоне поезда Москва-Адлер для Валентины Сергеевны и её попутчиц началось неожиданно рано. В 6:50, когда большинство пассажиров ещё наслаждались сном, дверь купе с грохотом распахнулась. На пороге возникла грузная женщина лет пятидесяти с ярко-рыжими, явно крашеными волосами. От неё исходил такой сильный аромат табака, что Валентина Сергеевна невольно поморщилась, хотя и не открыла глаза, надеясь урвать ещё хотя бы полчаса драгоценного сна.
— Так-так, значит, здесь моё место? — прогремел хриплый голос незнакомки. — Верхняя полка, вижу. Кто-то уже сошёл, так я понимаю…
Валентина Сергеевна, удобно расположившаяся на нижней полке, которую забронировала заранее, мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Напротив неё на нижней полке дремала Екатерина, интеллигентного вида женщина около сорока лет с аккуратной стрижкой каре, а над Валентиной Сергеевной ехала её давняя подруга Нина Павловна, с которой они вместе направлялись в санаторий в Лазаревском.
Новоприбывшая, не обращая ни малейшего внимания на спящих попутчиц, принялась шумно раскладывать свои вещи, сопровождая каждое действие громким комментарием:
— Так, сумки сюда... Чемодан сюда… А пакеты с продуктами пристрою вот здесь... Надо бы постельное белье расстелить...
Непрерывное шуршание пакетов, стук сумок и нескончаемый монолог окончательно разбудили всех в купе. Екатерина приподнялась на локте и с тоской взглянула на часы.
— Будьте добры, потише, пожалуйста, — сонно попросила она. — Сейчас только без десяти семь.
— А что такого-то? — возмутилась рыжеволосая попутчица, продолжая греметь. — Поезд — не санаторий какой-нибудь. Привыкайте к реалиям.
Голос её звучал резко и безапелляционно. Она даже не пыталась говорить тише, напротив, казалось, что после замечания она стала шуметь ещё демонстративнее.
Валентина Сергеевна обменялась многозначительными взглядами с Ниной Павловной, которая свесила голову с верхней полки. Обе моментально поняли, что впереди их ждёт непростое путешествие.
Когда новая пассажирка наконец завершила обустройство своего места, Валентина Сергеевна с облегчением прикрыла глаза, надеясь хоть немного подремать. Но не тут-то было.
Шумная попутчица, вместо того чтобы подняться на свою верхнюю полку, бесцеремонно плюхнулась на нижнюю, прямо рядом с Екатериной, которая оказалась практически вжатой в стенку.
— Простите, что вы делаете? — возмутилась Екатерина, пытаясь вытащить край своего одеяла из-под грузной незнакомки.
— Что-что... Завтракаю, — невозмутимо ответила женщина, извлекая из объёмного пакета варёные яйца и начиная их энергично чистить. Осколки скорлупы падали прямо на простыню Екатерины. — Имею полное право, между прочим.
— Но это же моя полка! — Екатерина попыталась отодвинуться, но пространства катастрофически не хватало. — И вы в верхней одежде сидите!
— Слушай сюда внимательно, — безапелляционно заявила пассажирка, разворачиваясь всем корпусом к Екатерине, от чего та оказалась ещё более зажатой у стены. — По новым правилам проезда каждый пассажир имеет право на трёхразовое питание за столиком. Завтрак положен с 7:00 до 7:30 утра. Сейчас, если интересно, ровно 7:05.
После этого она поднялась и направилась к выходу:
— Пойду возьму чайку. И не вздумайте трогать мои продукты!
Как только дверь за ней закрылась, Екатерина облегчённо выдохнула и торопливо стряхнула с постели яичную скорлупу:
— Невероятно! Она в уличной одежде уселась на мою постель! И эти крошки повсюду!
— Что ещё за новые правила такие? — удивилась Валентина Сергеевна, окончательно прощаясь с мыслью о сне. — За сорок лет поездок по железной дороге впервые о таком слышу.
— Никаких подобных правил не существует, — отозвалась сверху Нина Павловна, перегибаясь через край полки. — Это обыкновенное враньё. Нет никакого права сидеть в уличной одежде на чужой полке.
— Я в курсе, — вздохнула Екатерина, стряхивая с простыни последние скорлупки. — Но спорить в такую рань просто нет желания. Пусть уж поест и поднимется к себе наверх.
— Ты уж черезчур деликатная, — покачала головой Валентина Сергеевна. — Я бы такое не потерпела. Впрочем, тебе решать.
Рыжеволосая дама вернулась с дымящимся стаканом чая в металлическом подстаканнике и снова бесцеремонно уселась на место Екатерины, даже не спросив разрешения. Она шумно чистила вареные яйца, громко прихлёбывала чай и с кем-то даже поболтала по телефону. Стойкий запах табачного дыма от её одежды смешивался с запахами ее еды, создавая в тесном купе совершенно невыносимую атмосферу.
Когда завтрак был окончен, а непрошеная гостья продолжала восседать на нижней полке, разглядывая проплывающий за окном пейзаж и даже закинув ногу на ногу, словно находилась в собственной гостиной, Екатерина не выдержала:
— Вы уже позавтракали, будьте добры, поднимитесь к себе на верхнюю полку. Я хотела бы ещё немного отдохнуть, — произнесла Екатерина, стараясь сохранять вежливый тон.
Женщина медленно повернулась и с вызывающим видом отчеканила:
— Из положенных мне тридцати утренних минут я использовала только двадцать две. У меня в запасе ещё целых восемь минут, и я намерена их использовать полностью.
— Какие ещё восемь минут? — не выдержала Екатерина, её голос задрожал от возмущения. — Вы сидите на моей постели! И мнёте моё бельё своей уличной одеждой!
— Правила есть правила, — отрезала пассажирка, скрестив руки на груди. — Осталось восемь минут, потом поднимусь. Не нужно устраивать тут театр!
Екатерина закрыла глаза, явно пытаясь успокоиться. Валентина Сергеевна заметила, как подрагивают её веки от сдерживаемого гнева.
Ровно через восемь минут, ни секундой раньше, женщина наконец-то забралась на свою верхнюю полку, бросив напоследок:
— Некоторые совершенно не знают элементарных правил поездки. Современные люди ничему не учатся.
После этого в купе наступила относительная тишина. Екатерина так и не смогла уснуть и погрузилась в чтение книги, время от времени поглядывая на часы. Нина Павловна дремала, а Валентина Сергеевна разгадывала кроссворды, изредка бросая настороженные взгляды на верхнюю полку, где затихла их беспокойная попутчица. Внутренний голос подсказывал ей, что передышка временная.
Ровно в 13:00, словно по заводному механизму, верхняя полка заскрипела. Рыжеволосая пассажирка спустилась вниз, громко шурша своими многочисленными пакетами и приговаривая:
— Так, обеденное время по расписанию. Пора подкрепиться как следует.
Она извлекла лапшу быстрого приготовления и уверенно направилась за кипятком, даже не взглянув на Екатерину, словно той вовсе не существовало.
Екатерина, мгновенно просчитав ситуацию, быстро свернула свой матрас и отодвинула его к стене. Сама же она села за столик, открыв книгу и заняв стратегическую позицию.
— Мудрое решение, — тихонько заметила Нина Павловна, наблюдая за её манёврами сверху.
Вернувшаяся с дымящейся лапшой женщина нахмурилась, увидев свёрнутый матрас, но её это не остановило. Она уселась рядом с Екатериной, буквально притиснув её к стенке, и вновь зашуршала пакетами. На свет появились сало с желтоватым оттенком и нарезанный лук. Терпкий аромат мгновенно заполнил всё купе, заставив всех непроизвольно поморщиться.
— Не могли бы вы есть на своём месте? — не выдержала Екатерина. — Этот запах просто невыносим в замкнутом пространстве. И вы снова без разрешения заняли моё место.
— В обеденное время, — с набитым ртом ответила пассажирка, демонстративно разворачивая ещё один увесистый кусок сала, — пассажирам верхних полок разрешается находиться за столиком ровно шестьдесят минут. Так что в ближайшие сорок пять минут я с этого места не сдвинусь. И не надо мне указывать — я прекрасно знаю свои права.
Она отправила в рот солидный кусок сала, громко прожевала и добавила:
— Вам бы правила проезда изучить, прежде чем претензии предъявлять.
Екатерина решительно выпрямилась. Было видно, что её терпение достигло предела.
— С меня достаточно! — твёрдо произнесла она, глядя прямо в глаза нахалке. — Я терпела ваше поведение исключительно из нежелания создавать конфликтную ситуацию. Но вы переходите все границы приличия! Запомните раз и навсегда: в правилах перевозок пассажиров на железнодорожном транспорте нет ни единого слова о том, что пассажир верхней полки имеет право без спроса занимать нижнюю полку! В правилах говорится, что пассажиру верхней полки должен быть предоставлен доступ К столику, а не право сидеть ЗА столиком! Вы можете СТОЯТЬ возле столика для приёма пищи, но не имеете никакого права СИДЕТЬ на чужой полке!
Пассажирка замерла с лапшой на полпути ко рту, выпучив глаза от такого неожиданного отпора. Несколько капель бульона упали на её кофту, но она даже не заметила.
— К вашему сведению, я работаю в юридической сфере, — продолжала Екатерина, не давая ей опомниться. — И прекрасно знаю все правила проезда в поездах дальнего следования. Я молчала не потому, что вы правы, а исключительно из желания сохранить мирную атмосферу. Но если вы продолжите нарушать мои права как пассажира, я немедленно обращусь с официальной жалобой к начальнику поезда!
Пассажирка несколько секунд ошеломлённо смотрела на Екатерину, явно не ожидав такого решительного отпора от казавшейся такой тихой попутчицы. Затем резко отставила недоеденную лапшу и произнесла угрожающим тоном:
— Ну всё, сейчас приведу проводника и начальника состава — они тебя приструнят и высадят на следующей станции! Посмотрим, что ты запоёшь, когда тебя оштрафуют за оскорбление пассажира, юристка недоделанная!
С этими словами она пулей вылетела из купе, даже не закрыв за собой дверь, оставив после себя недоеденную лапшу, сало и стойкий запах. Валентина Сергеевна поднялась и аккуратно прикрыла дверь, качая головой.
— Браво! — восхитилась Нина Павловна, аплодируя сверху. — Я уж думала, ты так и будешь терпеть её выходки до конечной.
— Я тоже впечатлена, — улыбнулась Валентина Сергеевна. — Очень точно и по существу.
Екатерина заново расстелила матрас на всю длину своей полки, руки её слегка подрагивали:
— Терпеть не могу конфликты, но иногда просто нет другого выхода, — продолжила Екатерина, глубоко вздохнув. — Эта женщина явно привыкла, что все ей уступают из-за её напора. Как думаете, она действительно приведёт проводника?
— Пусть приводит, — уверенно поддержала её Валентина Сергеевна. — Вы абсолютно правы — ни в одном железнодорожном уставе нет таких правил, о которых она говорит.
— Конечно, приводите, — подхватила Нина Павловна. — Мы все подтвердим, как было дело.
Прошло около двадцати минут напряжённого ожидания. Наконец дверь купе медленно открылась, и в проёме показалась их скандальная попутчица с верхней полки — одна, без сопровождения и заметно сникшая. Молча, не глядя ни на кого, она собрала свои недоеденные продукты и забралась на свою верхнюю полку.
До конца путешествия рыжеволосая пассажирка больше не спускалась вниз без крайней необходимости. Она молча ела на своей верхней полке, лишь изредка бросая недовольные взгляды на попутчиц. Но им было уже не до неё — Валентина Сергеевна и Нина Павловна с воодушевлением обсуждали предстоящие процедуры в санатории и планы на морские прогулки, а Екатерина вернулась к своей книге, время от времени позволяя себе лёгкую улыбку удовлетворения.