Началоhttps://dzen.ru/a/aNT3q6J5Ug3yiWgo
Адам не помнил, как оказался на улице. Лишь тяжелое дыхание, жжение в сердце и нестерпимое гудение в голове.
То, что раньше называлось "мыслями", теперь было похоже на рой ос. Кто именно был целью? Они пришли за ним? За Романом? За Златой? Это был просто теракт? Предупреждение? Устранение свидетелей? Но одна вещь не давала ему покоя больше всего. Маска. Когда Злата стянула ее с одного из нападавших — все стало ясно. Борис. Новенький из подразделения быстрого реагирования. Пришедший каких-то два месяца назад приветливый, корректный, спрашивал разрешения, говорил "господин заместитель" так, будто кланялся в середине каждого слова. А теперь — вооруженный, в тактическом снаряжении, с артефактом в руке и без тени сомнения в глазах. Борис ...
Адаму показалось, что его нутро вырвалось наружу и упало где-то под ногами. Такое нельзя сливать в отчет. О таком нельзя говорить даже в баре после смены. О таком говорят только с тем, кто отдает приказы. И именно поэтому Адам решил ехать к начальнику ЦМУ — Евгению Викторовичу. Телефон благородно сдох. Дисплей - треснутый, обугленный, был совершенно непригоден к использованию. Даже не загружался. И, видимо, это хорошо. Потому что предупреждать о своем визите было бы самоубийством. Вдруг его прослушивают?
Адам оставил машину на глухой улице за несколько кварталов до цели. Включил интуицию. Проверил отражение в витринах, задержался у киоска с кофе, сменил пиджак на черную куртку, вытащенную из багажника. Когда убедился, что хвоста нет, направился в элитный жилой комплекс, где жил Евгений Викторович. Адам хорошо знал местность, ведь лично когда-то расследовал покушение на начальника. Сейчас это поможет ему пробраться незамеченным. Неизвестно, кто может быть замешан в заговоре.
Ровный бетон. Глухие окна. Крыши домов были соединены между собой техническими переходами — бывший административный блок, теперь — идеальная дорога для тех, кто не хочет, чтобы его заметили. Камеры здесь конечно были, но следователь обошел их и остался незамеченным. Поднявшись на крышу, Адам пригнулся и быстро перебрался к нужному блоку. Присел, чтобы перевести дыхание. Удары сердца лупили где-то возле ключиц.
Да, яд не хочет так просто отпускать. Интересно, что это было? Он снова вспомнил Злату. Ее пальцы. Ее глаза, когда он просил её не уходить. Тепло ее рук на груди. Но думать об этом сейчас — слишком большая роскошь. Он мог быть под прицелом.
Дальше - люк. Старый, тугой, поэтому без охраны. Он выломал его, словно опытный грабитель. Спустился по рыжим металлическим ступеням. Шагнул в тень технического коридора. И услышал голоса.
- Ты совсем сдурел! - раздраженно бормотал Викторович. - Ко мне домой?! Еще немного и кто-нибудь точно увидел бы нас вместе! Хорошо, что я перехватил тебя на камерах и ввел свой пароль перезагрузки.
Адам замер. В теле снова вспыхнуло пламя - на этот раз в груди.
- Извините, но ситуация критическая, — отвечал Борис, тихо, без надрыва. - Я должен был доложить лично. Отряд сильно пострадал. Там еще и Радецкий был. Правда, он серьезно ранен. Возможно, даже не выжил.
Вот оно.
- Сколько раз говорил - никаких имен! - Викторович не на шутку кипел. - Ты привел хвост за собой?!
- Нет, никого не было. Я проверил.
- Это хорошо, потому что если кто-то узнает, что именно ты вел группу - все пропало. И тебя, и меня, и все управление уничтожат гораздо более сильные люди. Хотя они и не люди по факту.
Адам похолодел. Внутри все сжалось.
- Но мы не захватили цель…
- Конечно не захватили! Судя по твоему докладу, этот Роман могуч. А значит эксперимент прошел удачно. Только как теперь вернуть его? Потому что после твоего провала его точно спрячут в другом месте, - с иронией бросил Викторович. - Я же тебе говорил: действовать точно, быстро, без лишних жертв. А вы устроили взрывы, молнии, фейерверки! Думаешь, этого никто не заметит?!
- Простите, - опять пробубнил Борис. - Но эта женщина, Чернова. Она слишком активна.
- Знаю. И слишком живая, - прошипел Викторович. - Ее надо будет убрать. Но позже. Чтобы без шума. Пока что - наблюдать. И, главное, не привлекать внимание. В новостях точно об этом скажут. Если еще и исчезновение Радецкого всплывет, что делать будем?
- Так это, - усмехнулся Борис, - найдем кого-нибудь похожего, бросим труп с артефактом и похороним.
-С почестями, - хохотнул Евгений Викторович. - Сделаем из него героя. Чтобы все молчали.
Адам сжал кулаки. Это уже не злость. Это что-то другое. Это предательство, которое воняет так сильно, что хочется содрать с себя все — и форму, и звание, и прошлое.
- Но Чернова точно сообщит в ЦМУ.
- Не думаю, что она настолько глупа, чтобы вешать на себя еще и тело главного следователя, — снова сказал Евгений Викторович. - Если он действительно умрет, то просто где-нибудь прикопают. По крайней мере, я на это надеюсь. Сейчас твоя задача-наблюдать за приютом. Если появится кто-нибудь из ЦМУ-исчезай. Но если увидишь движение, связь с колдунами или темными — докладывай немедленно. И меня не волнует, что там с твоей командой. Ты должен был оставить хотя бы кого-то наблюдать за убежищем.
- Я понял. Сейчас же найду самого надежного.
- И без самодеятельности, Борис. Ты мне еще нужен. Пусть в управлении полно моих людей, но у каждого своя роль.
Шаги. Кто-то пошел в сторону лифта. Потом - щель света. Дверь закрылась. Когда все затихло и коридор опустел, Адам еще долго стоял в тени. Его трясло. Он был жив. Но уже - вне системы. Теперь он знал больше, чем надо. Больше, чем мог позволить себе знать. Его собирались похоронить. И еще уничтожить Злату. Проклятие. Это уже не просто "дело". Это - война. Но можно ли ее выиграть?
Окрестности Смоленска проплывали перед глазами, как в тумане. Серые, залитые светом фонарей, с неподвижными деревьями вдоль — город спал, и не догадывался, что в его теле завелась гниль. Следователь специально выбрал дорогу, где не заметят его машину. Адам сжал руль. Машина двигалась, но его мысли — нет. Кто? Для чего? Сколько их? Система, которой он отдал годы, которую защищал, которой верил — сгнила. И не где-то там в центре, а прямо над ним. Начальник. Человек, который держал руку на пульсе всей магической безопасности города. Создавалось впечатление, что Адам попал в шпионский боевик с напряженным сюжетом.
"Ты мне еще нужен", - вдруг раздался в ушах голос Евгения Викторовича. И закрутил в желудке новый спазм отвращения.
— Он ему, мать твою, еще нужен, - прошипел Адам себе под нос. - А я уже нет.
Пальцы судорожно сжали кожаный руль. Он попытался глубоко вдохнуть, но получилось как-то рвано. Так кому он теперь может доверять? В ЦМУ - предатели. Старые связи под вопросом. Даже друзья - потенциальные "агенты", которые могут сдать его при первой же возможности. Есть ли у Адама хотя бы кто-то, на кого ЦМУ не сможет выйти? На светофоре вспыхнул красный свет. Адам затормозил. Взгляд уставился в ночной перекресток. Безлюдно, тихо. Как и все вокруг. Он не выдержал — сжал кулак и с размаху стукнул по рулю. Звук глухо разнесся в салоне, а с ним рык гнева, рвавшийся изнутри.
- Тварь, - вырвалось сквозь зубы. Лоб опустился на руки. Секунда. Две. Десять. Дышать стало трудно. Слишком много всего навалилось.
А потом он все же заставил себя выпрямить спину. Успокоить дыхание. Сейчас не время распускать нюни. Сейчас время думать. "Никому не доверять" - это было базовое правило. Но теперь оно стало не параноидальным, а жизненно необходимым. И среди всех — лишь два человека не вызывали у него тревоги. Злата. Она спасла ему жизнь. Она не сдала его, хотя могла бы. И что-то в ее глазах — то, что не поддавалось чтению, тронуло его больше, чем все остальное. Ева. Ведьма. Циничная, языкастая, опасная. Но честная. По крайней мере с собой. И, кажется, со Златой. Читать ее было нелегко, но очень интересно.
Это все так странно. Очень странно. Жизнь Адама вывернулась наизнанку. Он еще вчера вел допрос в следственном изоляторе, а сегодня — скрывается от тех, с кем служил и дрался бок о бок. Все перевернулось с ног на голову. Но первое, что надо сделать — это выжить. А для этого придется пойти на неожиданные шаги. Нестандартные. Грязные. Возможно - незаконные. Но это уже не о чести. Это о выживании и правде. Зажегся зеленый свет. Адам нажал на газ и вырвался в ночь.
***
Все тело ныло. Оно и неудивительно - пережить схватку с наемниками. Как только выжила? Видимо, благодаря Роману и отсутствию розовых очков. Злата не питала иллюзий относительно мира, в который когда-то влезла. Поэтому самооборона - это первое, о чем она позаботилась. Как оказалось, не зря. Голову будто держал кто-то большой и невидимый обеими руками. Еще и сжимал слишком крепко. Но больше всего болела щека. Правая. Хотелось уткнуться в подушку и спать. Но, как только девушка это сделала, то застонала от боли:
— Зараза, - она не хотела открывать глаза. Зато с радостью осталась бы в теплом пространстве полузабытья.
Там, где не надо было ремонтировать приют. Где ее друг не превратился в грозовую тучу. Где Адам не умирал у нее на руках и яд не вытекал из него ручьем. Там, где было хоть что-то стабильное. Глаза открылись неохотно, один за другим. Знакомое помещение. Стены, аптечный шкаф, запах дезинфекции, звуки котельной. Все как обычно. И еще ... Адам. Сидел напротив, как тень. Неподвижный, в привычной позе — руки скрещены, спина прямая, лицо суровое. Смотрел прямо на нее. Но лениво вытянутые ноги и черная куртка вносили новизну в его облик. Если бы еще не окровавленная рубашка.
Встретившись с ним взглядом, Злата замерла.
- Опять ты? - просипела она, растерянная, но пытаясь сразу включить сарказм. - И снова без кофе. Вообще, что за извращение, господин следователь, смотреть, как я сплю?
- Надо было тебя разбудить? - хмыкнул Адам, не шелохнувшись. - Спасибо, я еще хочу пожить.
- Справедливо, - пробормотала девушка и, вздохнув, села на краешек кушетки. Она не предназначалась для сна - узкая, со скрипучими пружинами. Но из всех вариантов это было самое близкое к кровати, которая не трещит по швам от нечисти.
Странно, как это чертенята не прибежали к ней спать на подушке? А еще именно здесь Злата спасла его. Воспоминание внезапно накатило: пульс, который исчезал, яд, который шипел, как лава, ее руки на коже следователя — и момент, когда он открыл глаза, схватил ее запястье и прошептал: "Не уходи..." Злата встала, чтобы убежать от мыслей.
Пошла к раковине, включила холодную воду. В зеркале отразилось измученное лицо - одна щека опухла, под глазом намеки на синяк, губа треснула. Изрядно же ее приложили. Девушка умылась, осторожно вытерлась, провела влажными пальцами по растрепанным волосам и собрала их в быстрый, небрежный пучок. За спиной — тишина. Но ощущение, что он смотрит на неё, было почти физическим. Адам сидел на том же месте, не оглядывался, не двигался, но в его взгляде что-то изменилось. Он изучал ее. Не как объект "дела". Не как проблему. Как загадку и человека.
"Почему именно она?"- мысленно пробормотал Адам. Злата была совсем не такая, как те, с кем ему приходилось иметь дело. Особенно по работе. Она не играла, не выставлялась, не пыталась нравиться. У нее были важные дела, а не позирование на камеру. Чужие проблемы, а не вечеринки до утра. Вместо резких духов - запах кофе, вместо дорогой помады - гематома. И он никак не мог понять, почему его так тянет к этой усталой, колючей, растрепанной женщине с руками, которые заставили его сердце снова биться. Может, из-за ее силы? Может, потому что не мог ее прочитать? А может, просто потому, что впервые за долгое время не чувствовал фальши.
— И я не с пустыми руками, - проговорил он наконец. Злата бросила на него недовольный взгляд, пока вытирала руки полотенцем. — У меня есть жертвоприношение для твоего внутреннего демона, - добавил Адам и указал за спину. Там, на столе, стояла небольшая кофемашина, а рядом — пачка кофейных зерен, которые можно было забросить внутрь. - Не мятный раф, конечно, - пожал он плечами.
— Но и не то отвратительное "три в одном", которое мы пьем, - в голосе Златы прозвучала искра радости.
Она подошла ближе, взяла пакет, открыла его и засунула туда нос . Глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом.
- Если бы у тебя не было репутации бессердечного изверга, я бы подумала, что ты романтик, — пробормотала она.
Адам попытался держаться ровно. Но внутренне зафиксировал каждое ее движение. То, как ее плечи расслабились. Как тело впервые за сутки перестало напрягаться в присутствии следователя.
- Твое лицо ... - осторожно произнес он.
- Не волнуйся, лед я уже приложила. И, как видишь, жива. Разве боевые шрамы не добавляют особого очарования женщинам?
- Ты всегда настолько наполнена сарказмом? - одна бровь следователя не удержалась и поползла вверх, выдавая его эмоции.
- Нет, Радецкий. Я всегда наполнена усталостью. А сарказм - это мой способ не бросаться на людей.
— Это многое объясняет, - сказал он.
Хозяйка приюта взглянула на часы.
- Пойдем в столовую. Возьмем бутербродов. И молока.
- Я пью черный кофе.
— Я и не сомневалась, - сказала Злата, закатывая глаза. Но Адам не двинулся. И вдруг снова стал серьезным.
- Есть условие, - сказал он. - Никто не должен знать, что я здесь. По крайней мере — живой и относительно здоровый.
- Что?! - Злата остановилась на полпути. - Ты серьезно?
- Приведи Еву. И бутерброды не забудь. Но повторю: меня здесь нет. Если кто-то спросит - я мертв. И вы это как бы тщательно скрываете.
- Радецкий, ты издеваешься? - проскрежетала Злата, сжимая пальцы в кулаки. - Сначала наводишь на нас спецотряд убийц, а теперь хочешь, чтобы мы еще и в шпионов играли?
- Они приходили за Романом, — его голос стал холодным. - И придут снова. Но это далеко не самое худшее. В опасности все. Я расскажу больше, но только вам обоим с Евой.
Злата несколько секунд молча смотрела на него. Он на нее. Потом сердито вздохнула, вышла, но не удержалась: хлопнула дверью и заперла ее на ключ. Адам лишь качнул головой, пряча неведомо откуда взявшуюся веселую улыбку.
Через несколько минут она вернулась с подносом дымящихся пирожков и Евой, которая выглядела так, будто выбралась из сатирической книжки о конце света. От ее ведьминского лоска мало что осталось. Зато усталости и желания выместить на ком-то плохое настроение было хоть отбавляй.
— Ну что, живой труп, — пробормотала она, - лучше бы у тебя была действительно хорошая причина, потому что я еще не успела накраситься, а уже должна влезть в какой-то заговор.
- Попытка нам всем выжить - достаточно веская причина? - ответил Адам. Он сидел на том же месте, спокойный снаружи, но во взгляде — темнота. Не ярость. Не страх. Что-то гораздо хуже, от чего девушкам стало страшно. Хорошее напоминание, кто перед ними.
Ева примостилась на краешке кушетки, подвернув ногу под себя. В одной руке — кофе, в другой — булочка с чем-то зеленым. Она молча жевала и не сводила с Адама глаз. Злата села у двери. Горячая кружка в руках слегка дрожала.
- Если коротко, то я узнал в одном из нападавших своего коллегу и поехал к начальнику, чтобы сообщить о крысе в управлении, — начал Адам.
- Звучит оптимистично, - сухо бросила Ева. - И что? Он тебе все объяснил? Обнял, предложил валидол?
— Я не дошел до его апартаментов, - холодно сообщил следователь. - Поскольку услышал их разговор и узнал, что тот, кого считал образцом правосудия, находится под каблуком у каких-то колдунов. Все они дружески ждут факта моей смерти. Но вломились сюда для того, чтобы забрать Романа, а не меня. Он, кстати, их удачный эксперимент, который вырвался из-под контроля. Теперь в это замешан не только я, но и вы. И ваша смерть тоже входит в планы заговорщиков.
Бывший следователь рассказывал коротко, без лишних прикрас. После чего в комнате на какое-то время стало тихо. Даже кофе потерял вкус и свою ароматную привлекательность.
- Извини, ты сейчас серьезно? - Ева приподняла бровь.
- А у меня неожиданно появилось звание «шутник года»? - в тон ответил Адам.
Злата молчала. Она все еще держала чашку обеими руками. Не потому, что было холодно — просто так меньше тряслись руки.
- Но почему? - выдохнула она. - Почему Роман? В нем никогда не было и капли магии.
- Вы знакомы? - чересчур резко поинтересовался Адам и даже сменил позу.
- Ага, они любовники, - отмахнулась Ева так, будто вспомнила о случайном знакомстве в кафе. - Бывшие.
Злата замерла и крепче сжала чашку кофе. Выражение ее лица ясно давало понять, что таких подробностей можно было бы и избежать. Ева же не обращала внимания на убийственный взгляд подруги. И делала она это не для того, чтобы её достать. Нет. Адам видел, что Ева считает информацию важной. Вот бы еще суметь прочитать, что сейчас чувствует Злата.
- Твоего Романа кто-то создал. - Адам взглянул прямо на рыжеволосую хозяйку приюта. - В него вложили большую силу. Похоже, гораздо больше, чем рассчитывали. Иначе я не могу объяснить, как Роману удалось сбежать. И теперь этот кто-то хочет свою игрушку получить обратно. Поэтому готов уничтожить все, что стоит на пути.
- Твою ж налево, - прошептала Ева. Она отставила чашку, скрестила руки и уперлась взглядом в пол. - Хорошо, мы поняли, что попали в сплошную за...саду. И что теперь?
- Теперь ..., - Адам перевел взгляд на Злату, — мы либо исчезаем, либо объявляем войну.
- Ты же сказал, что мы все под подозрением. И нас могут искать, - Злата говорила тихо, но твердо. - Как спрятаться от ЦМУ? И как спрятать всех моих подопечных? Я не брошу их. Ни за что.
- Именно поэтому мы ничего не делаем официально. Никаких звонков. Никаких рапортов. Меня здесь нет. И вы ничего не знаете. Это даст вам фору.
Ева фыркнула.
- И мы должны похоронить тебя на территории? Может, еще табличку вывесить: "Главного следователя здесь нет"?
— Если надо будет, то - да, - спокойно ответил Адам. — Но пока, просто молчание. И действовать очень осторожно.
- Я знала, что этот день будет плохим, — прошептала Злата, тяжело вздыхая. - Но почему-то не думала, что дойдет до "имитации смерти госслужащего".
Она встала, прошлась по комнате, а потом резко развернулась к Адаму.
— Хорошо. Что дальше?
Адам на мгновение задумался. Его взгляд стал тяжелым.
- Надо узнать, что именно сделали с Романом. Кто стоит за экспериментом. И чего они на самом деле боятся.
- И как ты это собираешься сделать? - скептически спросила Ева, широко зевая. Она, в отличие от подруги, спать еще не ложилась.
- Начнем с простого. Он проснется и мы с ним поговорим. Но я должен еще кое-что выяснить наедине.
- Никаких "наедине", - отрезала Злата. - Мы должны знать полную картину. Или ты думал, что мы с Евой будем молча выполнять твои приказы?
— Я люблю фантазировать, но не настолько, - Адам впервые за время разговора улыбнулся. Немного. Взгляд задержался на ней. - Я понял, что недооценивал вас, когда увидел с оружием на крыльце.
- Адам, мы женщины в подпольном мире, — отмахнулась Злата. - Здесь не принца надо ждать, а дать понять, что ты опаснее, чем преступники, которые вздумают воспользоваться тобой.
- Слушайте, — уже не так холодно вздохнул Адам, - я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы мы вышли живыми из этой ситуации.
- О, ну если обещает следователь, то я спокойна, — пробормотала Ева. - Как тебе не доверять-то.
- Вообще-то,"бывший следователь". И у меня есть козырь, который точно получит вашу благосклонность.
Злата моргнула и закатила глаза. Но краешек ее губ предательски дернулся:
- Я думала, это была кофемашина.
— Я могу быть гораздо щедрее, - с легкой обидой парировал мужчина. - Нам надо вывезти отсюда всю нечисть. За приютом будут наблюдать. Возможно, это уже делают.
- Вы сдурели, господин «бывший следователь»? - воскликнула Ева. - Куда? Знаешь, сколько нечисти нашло здесь временный дом? А животные!
- Спокойно, ведьма! - почему-то это прозвучало чуточку обидно. Он достал из внутреннего кармана сложенные бумаги и протянул их Еве.
- Здесь дарственная на твое имя. Дом в Смоленской области. Он немного заброшен, но участок большой. Думаю, нечисть справится с газонокосилкой и пылесосом.
В медкабинете повисла тишина. Подруги подозрительно переглянулись между собой, и Злата заговорила первой:
- Откуда?
- Это мое наследство, которое удалось скрыть от лишних глаз. Долгая история. Но ЦМУ точно о нем не знает.
- Когда ты успел его оформить на меня? - не унималась Ева.
- Считайте, что в моей жизни не все крутится вокруг работы.
- Конечно, - в один голос фыркнули девушки, отчего Адам недовольно скривился.
- Нечисть надо вывезти отсюда, - подчеркнул мужчина. - Настоящие цели - это мы четверо. Но надо разыграть целый спектакль. Готовы ли вы изменить свою профессию?
Злата с Евой снова переглянулись и неуверенно кивнули.
— Что ж, - неожиданно весело усмехнулся Адам. - Тогда нам нужен труп.
***
Ближайшие два дня он оставался в медкабинете. Говорил мало. Спал урывками. Иногда днем, иногда рано утром. Но когда Злата заходила, всегда был на ногах. Будто ждал. Или не позволял себе расслабиться. Тем временем приют затих. Нечисть не исчезла мгновенно, сначала наблюдала, спрашивала, просила остаться и обещала помочь. Некоторые прятались в подвале, другие вытирали слезы на кухне или обнимали животных, как будто в последний раз. Они понимали, что это конец приюта. Хотя и не знали подробностей. Возможно, красноречивым было выражение лица Златы, которая ходила исхудавшая и молчаливая. В интернете "Надежда для всех опубликовала сухое сообщение:"В связи с техническими повреждениями после проливных дождей, приют вынужден временно прекратить прием животных. Мы работаем над устранением последствий и приносим извинения за неудобства".
Для ЦМУ это звучало, как тревожный звонок. Для нечисти - сигнал к действию. Они покидали дом группами: кто-то под видом обычной прогулки с животным, или как работники с ящиками полными хлама. Но иногда - просто тихо шли в дождь. Кое-кто шел как осужденный. Другие держались друг за друга, словно дети, которых ведут сквозь тьму.
Один домовой каждый раз оглядывался через плечо, пока не упал на колени и не разрыдался, вцепившись в калитку. Еще бы! Он прожил здесь более двадцати лет. Лесавка оставила на стене сухую ветку - "чтоб дом помнил". Злата провожала всех и искренне прощалась. Частично, чтобы наблюдатели поняли, что убежище действительно закрывается. Но в большинстве случаев — для того, чтобы показать нечисти, что они важны для нее, и она будет их помнить. Все звали Злату с собой. Но теперь главной была лесавка Пихта. Именно она должна была заниматься нечистью на новом месте. А главное - придумать новые легенды и обеспечить неприметную жизнь. Пусть все выглядело хаотично, но на самом деле это был четко спланированный маршрут. Точкой встречи была поляна за лесом. Там их ждала Ева - собранная, молчаливая, с раздражением на лице и пистолетом в кармане. Ее новая, арендованная на фальшивое имя машина, ревела как демон, но вывезла всех. Ведьма не жалела, не обнимала, не говорила слов поддержки.
Лишь махала рукой и повторяла: «Быстрее, быстрее». Но когда никто не видел, поворачивалась спиной и глотала воздух с разорванным сердцем в груди. Она знала дорогу к новому укрытию-имению, которое Адам передал в ее руки. Временно. Или навсегда. Трудно было даже сосчитать, сколько раз ведьма выполнила маршрут «туда и обратно». Самым трудным оказалось найти труп. Ведь параметры у Адама были незаурядные. Рост - метр девяносто, мускулистый, широкоплечий. Однако Ева справилась и здесь.
- Не смотри на меня так, - ворчала ведьма, когда вытаскивала из багажника старой побитой машины черный мешок. Арендованную машину здесь светить нельзя было. Да и на эту пришлось накинуть заклятие невидимости и надеяться, что у наблюдателей нет чего-то антимагического. - У каждой почтенной ведьмы должен быть знакомый патологоанатом. Ее зовут Зина, и она лучше, чем большинство мужчин, которых я знала. Решит любые проблемы.
— Надеюсь, это не ее бывший, - хмыкнул Адам. Ева показала ему язык и пошла обратно в машину. Адам остался в коридоре смотреть на черный мешок, будто тот действительно был его телом. Странное ощущение.
***
Позже бывший следователь принес свой окровавленный костюм и отдал печатку. Трудно. Словно отрывал часть себя. Злата держала украшение в пальцах и в какой-то момент не удержалась:
- Что в ней особенного?
- Это ... тети. Она носила его до последнего дня. Потом я, чтобы не забыть, кем был, когда начал притворяться другим.
Злата больше не спрашивала. Но в голове остался этот обрывок разговора. О тете. О воспоминаниях. О том, кем был Адам на самом деле и что он скрывает, даже от самого себя. Ее сердце тогда предательски сжалось. В ночь «Х» Злата оделась во все черное. Накинула худи с капюшоном, натянула лыжную маску и тщательно спрятала волосы. Ни одна камера не должна была ее узнать. Дождя не было, но асфальт блестел, будто только что вымытый пол.
Злата села в машину Адама, включила фары и двинулась медленно, без суеты — как делают те, кто ничего не боится. В багажнике — бензин. В салоне — труп, уже в костюме Адама, с его печаткой на пальце. Лицо неподвижное, ни намека на жизнь. Ему даже вырвали все зубы — по совету Евы. Чтобы никто не смог его идентифицировать по зубной карте. ЦМУ должен поверить - и поверит. Адам специально выбрал место, где работают камеры. Там часто случались мелкие аварии и подразделение быстрого реагирования давно мониторило участок. Именно здесь "должен был погибнуть" их следователь.
Злата притормозила, как было указано. У нее в запасе имелось всего несколько секунд — открыть дверь, переместить тело, набросить руку трупа на руль. Пальцы дрожали, но четко выполняли план. Все, как Адам говорил. Обливала бензином щедро, без сожаления. Автомобиль и его содержимое должны прогореть. Машина вспыхнула сразу. Огонь лизнул небо. И в тот же миг девушка исчезла в тени ближайших деревьев. Адам видел все с холма. Его сердце билось ровно, пока пламя не поднялось к небу. Только тогда он стиснул зубы. Адам Радецкий, заместитель начальника ЦМУ и главный следователь — мертв. По крайней мере, для системы. Но Злата еще жива. А это значит, что расслабляться нельзя.
Читать дальшеhttps://dzen.ru/a/aNpLdHyHBhwwi0fr