Смоленск. Ночь. Душная и липкая, как проклятие. Даже несмотря на то, что с неба непроглядной стеной льет дождь. Такое впечатление, будто сама природа рыдает над человеческой глупостью.
Злата стояла под дырявым навесом старых входных дверей приюта «Надежда для всех» и сжимала пальцами воротник капюшона. Вода стекала по рукам, просачивалась сквозь кеды и холодила тело где-то под лопаткой. А рядом - сутулая фигура, обмотанная лохмотьями, с влажными волосами, прилипшими к щекам и полностью скрывавшими черты лица.
- Так это и есть наше «спасение»? - недовольно пробулькал гость, презрительно посмотрев на кривую табличку рядом с дверью.
- Ага. "Надежда для всех". Даже для ворчливых мифических существ с вечно мокрым задним местом, - хмыкнула Злата.
- Воняет здесь. Псами и людьми.
- Будешь жаловаться - поселим тебя в фонтане на Привокзальной площади. Будешь сидеть среди голубей и ловить головой монетки от туристов. Может, даже построишь себе трон из полтинников.
Гость, который на самом деле был водяным, фыркнул. Вода в луже под его ногами задрожала и стала светлее. От него пахло водорослями, но почему-то без отвращения. Естественно как-то, что ли.
- Имя наконец мне скажешь, или будешь откликаться на "эй, лягушачий король"?
— Я Хлюп, - гордо ответил гость, и его уже более уверенный голос зашелестел, словно подземный ручей.
- В самом деле?.. - тихо прыснула Злата, пряча улыбку за ладонью.
- Что-то не так? - глаза водяного блеснули.
- Да нет, просто это так мило.
Внутри приюта попахивало дезинфекцией, кормом и булочками. Хотя кому попахивало, а кому воняло. Мимо вновь прибывших прошмыгнула черная кошка, которая на самом деле была чертенком в отпуске, и хитро щурясь, потерлась о ногу Хлюпа.
- Ты что, еще и с этими хвостатыми работаешь? - водяной едва не вскрикнул от неожиданного прикосновения.
- Знаешь, сколько нечисти скрывается под видом животных? Они намного добрее людей, - ответила Злата. - А иногда и умнее.
За стойкой дремала большая пегая собака с жетоном «Цветок». Она лишь сонно моргнула на вновь прибывшего и снова захрапела.
Тем временем из боковой двери вышла лесавка, выглядевшая как девушка из рекламы шампуня: влажная русая грива, собранная лентой, рассыпалась по плечам. На ней был махровый халатик и тапочки, украшенные пушистыми ушами мыши.
- Ну, и кого же это нам принесло на постой? - усмехнулась она, сложив руки на груди. - Воняет болотом, а вид... интригующий.
- Это Хлюп. Бездомный из дендропарка Смоленского Поозерья, - отчиталась Злата перед помощницей. - Пруд осушили, семью разогнали, вот сам пришел.
- Слышала я, - как-то недовольно отозвалась лесавка, хотя в ее глазах читалось искреннее сочувствие. - Наделали вы там шума. Зачем полезли с людьми драться? Из-за вас туда столько журналюг съехалось! Чуть не раскрыли тайну нашего существования.
- А пусть бы и раскрыли! - сердито воскликнул Хлюп и тряхнул головой. От чего его длинные волосы наконец отлипли от щек и показали молодое, даже привлекательное лицо. Для представителя нечисти, конечно. - Люди делают, что им заблагорассудится, а мы вообще-то тоже здесь живем. Почему мы должны прятаться? Мы же сильнее.
- Не знаю, кто вам рассказывает такие сказочки, но той силы уже давно нет, — скривилась Злата. - Наши предки спрятали ваше племя от человеческих глаз не просто так. Иначе бы сейчас вы все лежали где-то в лабораториях под наблюдением врачей-экспериментаторов.
- В каких «лабориях»? - не понял водяной.
— Как-нибудь потом объясню, - устало вздохнула девушка. - Итак, где жить будешь: здесь или в фонтане?
- Здесь, - безрадостно булькнул Хлюп.
- Ну, хоть не болотник. А то после последнего мы неделю воздух освежителем брызгали, - флегматично прокомментировала лесавка.
Злата жестом позвала его за собой и прошла через широкие раздвижные двери. Водяного встретил обычный зооприют: просторные клетки с собаками и котами, таблички с именами, кормушки. Опекунша подвела гостя к неприметной каморке в конце помещения. Она вставила ключ, и оказалось, что там скрыт проход, замаскированный в кирпичной стене под лестницей.
Дальше было настоящее подземелье, просторное, чистое. Здесь было все: прачечная, кухня, медкабинет и даже тренировочный зал. Но главное - здесь жили они. Те, о ком люди давно забыли или считали выдумками.
Они работали в приюте под прикрытием. В большинстве своем выглядели, как люди. Или же по крайней мере старались быть похожими на них. Собирали миски, подметали, даже возили животных на ярмарки в поисках любящих семей. Были здесь и кикимора, и леший, и непоседливый чертенок с пушистым черным хвостом. Был даже демон, который готовил так, что коты мурлыкали от удовольствия вплоть до рассвета.
И животные чувствовали, что рядом другие. Ластились, ловили хвостами нечисть, залезали на руки и не убегали. За все время ни одна проблемная собака даже не оскалилась, а их здесь было достаточно после человеческих обид и издевательств.
Злата вывела Хлюпа во двор и коротко перечислила основные правила: не ссориться, не воровать, не пьянствовать, друзей приводить только с разрешения. Ну и, конечно, помогать. За зданием тянулся дикий сад. там, в тени старых яблонь, сверкало маленькое озерцо.
- Это твое новое жилье. Глубокое, с родничком. Вода чистая, мягкая. Раньше здесь жили русалки, но переехали на Алтай.
Хлюп медленно сбросил тряпье, под ним открылась кожа цвета мокрой глины, с серебристым отливом. Его тело пульсировало волнами, как вода от брошенной гальки.
- Мой пруд..., - голос гостя дрогнул - ... они безжалостно осушили его. Расширяют берег. Собаки бегают, дети рыгают в тростнике…
- Ты хотел сказать "играют", - уточнила Злата.
— Да нет, - фыркнул водяной и скривился. Однако тут же отмахнулся и сменил тон на грустный, — а мы там жили поколениями. Мои братья, тети... Ухаживали за рыбой, растили ракушек. Ни один рыбак не уходил от нас с пустым ведром. А в благодарность получили...
— Так бывает, - кивнула Злата. - Не вы первые, не вы последние. Но я найду твоих. Возможно, кто-то выжил. Ты сам сказал, что сейчас многие разбежались в леса и парки, потому что думали, что «Надежда» пришла в упадок.
- А ты не боишься? Что они придут сюда. И тебя уничтожат вместе с нами?
Злата подняла взгляд. В нем не было страха. Только злость и усталость.
- Пусть попробуют.
Хлюп смотрел на нее дольше, чем надо. Потом кивнул и погрузил руку в озеро. Оно отозвалось блеском. И гость исчез в воде, растворившись в глубине. Злата еще немного постояла, слушая, как плещется вода. Потом повернулась и пошла в приют. Ветер сорвал с ее головы капюшон, и капли ливня сразу ударили в лицо. Но почему-то не хотелось бежать и прятаться. Ей нравилась эта ночь, нравилась гроза и молнии. А еще нравилась эта ответственность и этот странный мир, где она чуть ли не единственная, кто заботится о тех, кто скрывается в тени.
Где-то на крыше топали лапы. Вероятно, домовой с соседнего чердака снова пришел за булочками. Он всегда приносит новости из тайного мира города. Особенно когда в Смоленске обсуждают мистические истории и город гудит слухами. Девушка еще не знала, но эта ночь была лишь началом. Началом удивительной и опасной истории. Но разве судьбоносные события происходят по-другому?
***
Все та же поздняя ночь. Смоленск вздрагивает от неуемной грозы. Молнии, как кривые плети, рассекают небо и мгновение спустя гром стучит в стекла. Как ни странно, но такая погода держалась уже третью неделю. Однако жара даже не думала отступать, от чего каждый ливень заканчивался удушающей влагой. Но не здесь.
На двадцатом этаже одной из новых административных высоток не спит один единственный кабинет. Кабинет следователя из Центрального Мифического Управления. Просторный, с дорогой мебелью, но удивительно безликий. Здесь все слишком правильно: идеальная линия жалюзи, ни одного хилого листочка в вазоне, книги по размеру, полочки с артефактами по дате обнаружения. Адам сидел за столом, держа в руках дело №714/м. Его почти черные глаза быстро бегали по строчкам, а пальцы сжимали край папки. Дождь упрямо барабанил по окнам, и это мешало сосредоточиться.
— Разорение естественного ареала, - пробормотал сам себе мужчина. - Ответ: нападение на группу геодезистов. Пострадали трое. Один в реанимации. Показания - "...на нас набросились скользкие существа с лягушачьими глазами".
Адам криво улыбнулся и бросил дело на стол. Далее следовали сопроводительные документы: фотоснимки, карта с пометкой — пруд возле дендропарка, уничтоженный во время расчистки под строительство. Когда на место происшествия прибыли работники ЦМУ, то от нечисти не осталось и следа. Но мужчина знал, где искать.
Следователь привычным движением вывел курсор на планшете и открыл досье. Верхнее фото - женское лицо. Медовые волосы собраны в небрежную гульку, большие темные глаза, курносый нос с веснушками. Так сразу и не скажешь, что этой разбойнице уже тридцать лет. Сверху подпись: "Злата Чернова. Директор приюта "Надежда для всех"". Адам нахмурился.
Ее взгляд. В этом фото было что-то неправильное. Она не улыбалась. Но не была и равнодушной. Невольно возникало впечатление, что в ней было нечто большее, чем позволено обычному человеку. Однако следователь не мог считать ее, как делал это со всеми остальными. Пусть иногда получалось не с первого раза, но в результате никто не мог скрыть от него свои эмоции. Кроме этой девушки. Ее имя уже не первый раз фигурирует в делах следователя, но лично познакомиться пока не довелось.
- Что ты прячешь, Чернова? - пробормотал он. Мужчина провел пальцем по стеклу, приближая изображение. Немного размытый фон, старая кирпичная стена, на ней граффити. Камера поймала девушку в движении — в тот момент, когда она подавала руку маленькому бездомному песику.
Детективы из ЦМУ сделали множество фото и, несмотря на магический фотоаппарат, ни одно изображение не позволяло Адаму почувствовать ее. И именно это раздражало больше всего. Следователь не любил загадки. А тем более сюрпризы.
Его способность читать эмоции работала всегда. Люди были словно открытые книги. А нечисть так тем более. Но эта женщина - нет. Она как будто не имела никаких эмоций или тщательно их скрывала. Может, это ее дар?
Часы на стене пробили час ночи. Адам встал. Здание уже давно замерло в темноте ночи и лишь ночная смена несла стражу на первом этаже. Мужчина взял с дивана пиджак, включил автоматическую блокировку двери и вышел в коридор. Лифт спустил его к подземному паркингу. Салон машины встретил знакомым запахом экокожи и кофе. Машина, словно покорный зверь, завелась с первого прикосновения.
- Домой, - пробормотал Адам, но руки сами вывели другое направление на навигаторе. Приют "Надежда для всех".
Шины прошуршали по мокрому асфальту. В окне замелькали фонари, черные силуэты деревьев, одиночные поздние пешеходы под ливнем. Дождь до сих пор не прекратился. Подъехав к территории приюта, Адам заглушил двигатель и выключил фары. Спрятался в тени заброшенных деревьев.
Калитка во двор распахнулась. Сквозь потоки дождя шла Злата. Невысокая, в темной куртке, капюшон почти сполз. Рядом-кто-то сутулый, закутанный в тряпье. Они медленно пересекли двор. Женщина что-то говорила, спутник коротко отвечал. Адам не слышал слов, но видел движения: прямая спина Златы, ее уверенные жесты. Она не боялась.
"Это не бездомный", - подумал следователь. И не работник. Явно чувствовал другое. Магическое. Точно нечисть.
Злата открыла дверь приюта, и они скрылись внутри. Убогий свет под дырявым навесом выключился.
Адам еще несколько минут сидел неподвижно. Однако удушающая влажность просачивалась даже сквозь металл машины. Все же он нажал кнопку старта. Двигатель едва слышно заурчал, следователь развернул машину и поехал домой.
Но ощущение осталось. Что-то в этой женщине было не так.
И, черт побери, что-то очень интересное.
***
Утро пришло слишком быстро. Казалось, она успела прилечь всего лишь на несколько минут, а за дверью ее комнаты уже раздался нетерпеливый стук.
- Злата, проснись! - голос лесавки был встревожен. - К нам кто-то приехал. Говорит, следователь из ЦМУ. Богом клянусь, это тот самый!
Злата не ругалась, хоть и хотелось. Просто не имела сил, ведь вчера полночи искала водяного, а потом еще и уговаривала довериться ей. Села, сбросила плед на пол и мгновенно натянула светлую толстовку на голое тело. Волосы стянула в небрежный пучок, обула тапочки в форме пушистых бананов (подарок кикиморы) и поспешила на ресепшен. Он уже ждал. Высокий. Черные волосы. Темно-синий костюм идеально сидит на спортивном теле. Выглядит дорого и слишком самоуверенно. А еще излучает холод.
- Адам Радецкий, - слегка кивает головой, не дав себе труда поздороваться.
- Доброе утро, - Злата подошла ближе и, хотя сон еще не выветрился, ее голос прозвучал на удивление ровно. - Я Злата Чернова. Вы к нам с проверкой?
- Доброе утро, Злата Чернова, - более вежливо проговорил он, но без улыбки и без протянутой руки. - Есть вопросы по делу №714/м. Надеюсь, не поставил вас в неловкое положение.
Взгляд мужчины лениво скользнул по телу Златы. Девушке в ответ захотелось снова закутаться в плед.
— В нашей работе неожиданное бывает каждый день, - холодно произнесла девушка. - Однако мы открыты к сотрудничеству. Чем могу помочь?
- Подозреваем, что нечисть, причастная к нападению на геодезистов, может скрываться здесь. Приют "Надежда для всех" долгое время был вне поля зрения ЦМУ. Я, в частности, не вмешивался. Но, если будут игнорироваться вопросы регистрации, документов и проверок, придется изменить подход.
Злата сохраняла спокойствие. Лишь легкое движение челюсти указывало на напряжение. Случайно хрустнули костяшки на пальцах, которые она сжала в кулак.
- И вы решили начать с утреннего визита без предупреждения, чтобы сообщить мне это?
— У меня достаточно оснований, - отрубил он. - Приют принял вновь прибывшего буквально вчера. Хлюп, кажется?
— Да. Мы его оформили согласно правилам. У него нет никаких признаков участия в схватке. И я, и моя помощница — мы были на месте событий на следующий день после инцидента. Никто его не узнал. Ни среди потерпевших, ни среди случайных свидетелей.
Адам слегка прищурился.
- Проблема в том, что приют не имеет статуса официального учреждения для нечисти. По документам - это ветеринарный центр с передержкой для бездомных животных. Поэтому любое убежище, которое берет под опеку магическое существо без регистрации и разрешения, нарушает статью 4 Закона о магической безопасности.
Злата почувствовала, как в ней закипает кровь.
Она старалась быть мягкой. Она встала с постели в семь утра, чтобы поговорить вежливо. А он что - читает ей лекции о статьях? Сам же прекрасно понимает, что реальный мир к законам имеет мало отношения!
- Послушайте, следователь Радецкий. Приют существует давно. И, если честно, благодаря тому, что вы не трогали его, он до сих пор функционирует. Я ценю вашу деликатность. Но если вы думаете, что я тут развела какой-то притон для преступников - вы глубоко ошибаетесь.
- Я не думаю. Я проверяю.
- Так проверяйте. Но без угроз. Разве я дала вам основания полагать, что покрываю преступников?
Он молчал. Но взгляд становился холоднее. Хотя, куда еще больше-то? Не человек, а железяка какая-то. Между тем Адам не сводил с нее глаз, пытаясь поймать хоть какую-то эмоцию. Не удавалось. Ни гнева, ни страха, ни смятения. Она стояла перед ним спокойно и уверенно. Возможно, немного растрепанная, в странных тапочках, зато с такой прямой спиной, что хотелось либо кланяться, либо спорить.
- Вы всегда так искренне врете? - бросил вдруг, растянув губы в улыбке.
- А вы всегда так холодно и неискренне улыбаетесь? - язвительно ответила она. - Могу предложить кофе. С сахаром, может, это немного разморозит ваше сердце.
— Я имею право осмотреть территорию, - Адаму явно не понравилась такая фривольная грубость.
- Имеете. А я имею право требовать постановление. У нас все по закону, помните?
- Если в следующий раз я получу подтверждение, что вы принимаете у себя преступников — никакие права вам не помогут. ЦМУ не церемониться.
- Если в следующий раз вы придете без кофе — даже не пытайтесь пройти дальше рецепции, — бросила она, наслаждаясь тем, как недовольно сжимаются губы следователя.
В углу лесавка уже не сдерживала смех. Она, как девчонка, сидела на корточках за стойкой и старалась не прыснуть вслух. Телефон Адама резко зазвонил. Он мгновенно принял звонок.
— Где? Сколько? Уже еду. Вызови подмогу.
Завершив звонок, мужчина предупредил:
- Мы продолжим этот разговор. И я настроен серьезно.
- Я тоже. Могу даже выписать вам все адреса в городе, где варят самый вкусный кофе.
Адам взглянул на нее еще раз. Внимательно. Это длилась дольше, чем позволяла служебная этика. И разглядывал он далеко не только глаза. Потом развернулся и вышел. Дверь закрылась тихо, но воздух стал теплее. Лесавка Пихта вылезла из-за стойки и фыркнула:
- Господи, какой зануда: «ответственность», «преступники»... Я бы и не подумала, что это «тот самый Адам», которого все боятся. Но знаешь что? Если нас и арестуют, то умоляю, пусть это будет он!
Злата рассмеялась, но в глазах остался легкий огонек гнева. Она чувствовала - это еще не конец. Даже не начало. Это - первый удар колокола. И звук этот будет отдаваться эхом еще долго.
***
На четырнадцатом этаже Центрального Мифического Управления царила сосредоточенная тишина. Все с нетерпением ждали, пока правая рука начальника управления ознакомится с отчетами и даст указания. Его подчиненные в шутку называли такие встречи " ритуальными допросами с приятным фейсом» — хотя Адам и не был жестоким, но умел смотреть так, что даже опытные следователи невольно искали, куда бы спрятать руки. А лучше всего себя. Особенно Адам не любил, когда работу выполняли наскоро. Поэтому мог начать задавать вопросы, и если подчиненный не знал ответов, то дело передавалось другому. Сегодня же вместо детального разбора отчетов он просто сидел в зале заседаний, опираясь локтем на стол и покручивая шариковую ручку в пальцах.
Перед ним лежал доклад о ночной операции. Троих из пяти напавших на геодезистов поймали. Пара водяников и одна русалка. Остальные исчезли. И, вероятнее всего, убежали в ближайшее большое убежище.
- Если коротко, то местная нечисть заявляет, что нападение было ответом на уничтожение пруда, — докладывал молодой агент в серо-зеленой форме.
- Они не признают себя преступниками, требуют адвоката. Один даже объявил себя представителем «Клана новых берегов».
Адам поднял глаза и хмыкнул:
— Звучит почти как "Опасная группировка".
- Еще двое не попали в засаду. Один исчез на подходе к городу. Другой, по словам задержанных, остался прикрывать родственников.
Адам снова уставился в текст. Сердце сжалось: родственников. Немощные, дети, больные. Именно таких и принимает к себе Злата. И она никогда некому не отказывает. Ни по обстоятельствам, ни по виду. А если среди них будут скрываться представители «клана»?
- Они будут в «Надежде», — пробормотал он себе под нос. - Обязательно будут. Там точно можно спрятаться. Но будут ли они вести себя тихо?
Следователь уже собирался подняться, чтобы обсудить с руководителем разрешение на слежку за приютом...
- Господин заместитель? - в дверь конференц-зала заглянул другой агент, чуть старше и с заметной сединой на висках. - Есть несколько тревожных обновлений. В Вязьме неизвестное существо напало на маршрутку — три пострадавших, один в реанимации. В Дубках - колдунья ограбила ювелирный магазин, исчезла через вентиляцию. А в Калуге — официально зарегистрированный маг совершил нападение на врачей скорой после странной смерти дочери.
В зале стало очень тихо. Адам тяжело вздохнул, положив предыдущее дело на стол.
— Хорошо. Составь полный список по каждому случаю: контакты, имена, фотографии. Хочу сам поговорить с кураторами этих направлений.
- Уже делаем, - кивнул агент. - И еще, Тверь просит временно передать им нашего эксперта по артефактам. У них что-то активировалось на старом кладбище, и они не могут снять поле.
- Пусть забирают Одуванчика. Но только на три дня. Больше не дам.
Все немного оживились. Вроде обычная рутина ЦМУ, но когда ею руководит Радецкий, то можно ожидать интересных решений.
- Слава богам, - заявил кто-то из заднего ряда. - Может, хоть в Твери Одуванчик не будет пробовать считывать артефакты через... нижнее белье.
- Это был эксперимент! - донеслось из коридора. - И он, кстати, частично сработал!
Несколько агентов засмеялись. Адам только едва улыбнулся. Одуванчик был еще тем чудаком. Хорошо хоть белье брал новое и чистое. Улыбка моментально исчезла. Адам озабоченно уставился в окно, где вспышка молнии разрезала небо над городом. Смоленск пока молчит. Но тишина - это еще не покой. Здесь очень много мощной волшебной силы. Да и нечисти немало.
- Все свободны. Но старайтесь фиксировать даже малейшие вспышки. И добавьте два патруля днем и три ночью.
Подчиненные разошлись, а Адам снова взял планшет. Писать письмо в Вязьму. Потому что время идет. И у него, как всегда, его слишком мало.
Читать дальшеhttps://dzen.ru/a/aNd_G3yHBhwwXU82