Началоhttps://dzen.ru/a/aNT3q6J5Ug3yiWgo
Маленькая комната в подвале бывшего приюта была похожа на кладовую санатория: сырость, старая кушетка, стол с отслоившейся краской и душистая мята в углу — попытка Златы нейтрализовать запах лекарств и пыли. К сожалению, это было единственное место с достаточно толстыми стенами, чтобы выдержать удары молний.
Да, сейчас Роман был в сознании. Но ведь так может быть не всегда. Он сидел на краю кушетки, завернутый в плед, больше напоминавший магическое спасательное одеяло, чем что-то уютное. Бледный, тихий, но разумный. Наконец. Наручники с него пока сняли.
- Хорошо, что не умер, — вздохнула Ева и тут же долила чай с ромашкой, будто этим завершала паузу в театральной драме.
— Я тоже так думаю, - пробормотал Роман и попытался улыбнуться. Не очень удачно: лицо до сих пор болело от того, что можно было назвать «ласковым поцелуем».
Адам стоял у стены, заложив руки за спину, как на допросе. Ему не привыкать.
- Начнем, - коротко сказал бывший следователь, украдкой взглянув на Злату. - Но без глупостей. Все здесь, чтобы выжить. И я хочу знать - ты нам угроза или нет.
- Адам ..., - начала Злата, но мужчина лишь чуть наклонил голову, и она притихла.
Не из повиновения, а из понимания — сейчас это его роль. Роман вздохнул и кивнул.
- Я почти ничего не помню. Последнее, что видел - автограф-сессия. У меня как раз вышла новая книга. Бестселлер, кстати. Было слишком много людей. Камеры. Селфи. Потом я пошел в туалет, а дальше темнота. Несколько секунд паники. Фургон. И ..., - он зажмурился. - И что-то холодное в спине. Как толстая игла. После того - сплошной провал.
— А потом ты появился в центре Смоленска и превратился в убийцу голубей и машин, - сухо отметила Ева, поглядывая на писателя поверх ободка чашки. — Романтично.
— Я не помню, - Роман опустил глаза. - Я не хотел.
- И я не хотела ломать каблуки в тот вечер, но пришлось — спасая твою грозовую зад... голову, — проворчала Ева.
Адам присел напротив писателя. Его движение было неожиданно спокойным. Даже дружественным. Но глаза - холодные, как сталь.
- И все же: молнии, паника, извержение силы. Как ты сбежал?
— Они потеряли бдительность. Я не знаю, как. Просто я проснулся, а кандалы ослаблены. И что-то во мне..., - Роман не мог подобрать слова. - Словно взорвалось. И я побежал.
— А потом встретился с кирпичом Евы, - подытожила Злата.
— Ну, да. И я рад, что она такая меткая.
Ева фыркнула, но слегка покраснела. И быстро отвела взгляд. Роман же тепло ей улыбнулся. Интересно чукчи пляшут…
- Хорошо, - коротко подытожил бывший следователь. - Есть информация, что ты - эксперимент. Пока мы не знаем, почему именно ты. Но твои способности нестабильны. И опасны.
— Я не хочу никому навредить, - твердо сказал Роман. Его голос был спокоен. Без пафоса. Удивительно искренний.
Адам снова взглянул на него. И как ни старался, не мог найти лжи. Это раздражало. Слишком уж Роман "хороший".
- Попробуй вспомнить что-нибудь еще. Символы. Лаборатория. Люди?
- Все как во сне. В памяти только женщина в красном. Попробую ее обрисовать, - писатель прикрыл глаза, сосредоточился. - Кто-то говорил: "стабильный образец". И еще:"срабатывает связь". Я не понимаю, о чем это, ведь не имею ни с кем связи.
Злата едва заметно наклонилась вперед. В ее глазах блеснуло что-то нежное. Заботливое.
- Мы не отдадим тебя им. Но мы должны знать все, чтобы защитить.
— Я знаю, - прошептал Роман, заглядывая Злате в глаза. - Поэтому я и здесь.
Адам поймал это. И ему не понравилось. Хоть он и не признавался себе, но мысль, что Роман смотрит так не только на Еву, заползала под ребра, как ядовитый дым.
- Поэтому, или из-за Златы, - бросил Адам. Тон - сухой. Но глаза не спрятали огня. Роман не ответил. Но отвел взгляд. Стыд? Вина? Или он согласен?
Ева, которая все еще молча наблюдала, наконец поднялась.
- Хватит на сегодня. Если мы хотим от Романа хоть каких-то ответов, то надо, чтобы он остался жив. И в здравом уме. А ты, — она повернулась в сторону Адама, - может, и разбираешься в допросах, но не на людях. Ему нужен отдых и много целебных отваров.
Ведьма забрала у Романа пустую чашку и направилась к заварнику.
— Я не собираюсь изображать из себя доброго дядю, - буркнул Адам, тоже поднимаясь. - Я пытаюсь, черт побери, понять, что с нами всеми происходит. И кто из нас будет следующим трупом. Для этого надо проанализировать каждого из нас.
- Так, может, начнешь с себя, - прошептала Злата. Она не хотела говорить это вслух. Но как-то само вырвалось. Он резко замер. Потом медленно кивнул.
- Возможно, и начну.
Когда Адам вышел, Злата осталась возле Романа. Писатель сидел, вытянув ноги, и нервно вертел в руках ложку от чая.
- Извини за него, - наконец произнесла она. - Он не всегда такой ледяной. Хотя, кому я вру. Всегда. Его у нас прозвали стальной следователь, холодный судья, бесчувственный изверг…
- Как поэтично, - хмыкнул Роман и взял Злату за руку. - Я не хочу создавать тебе проблем. То, что между нами до недавнего времени было, не должно тебя заставлять рисковать ради меня.
— Ха, получается, что ты ее плохо знаешь, - влезла в разговор Ева, включая электрический чайник. - Злата у нас всегда в центре событий. Но достать ее не так просто. Волнуйся лучше за себя и за то, насколько Радецкий тебя невзлюбил.
- Это потому, что я был тебе кем-то? - тихо спросил Роман у Златы. - Или потому, что он сам хочет быть кем-то для тебя?
Вопрос заставил девушку смутиться и выпалить:
— Не мели всякую ерунду! Чтобы быть мне кем-то - надо иметь сердце. Роман, Моя цель - помогать нечисти. Его - сажать эту нечисть за решетку. Понимаешь, насколько мы разные?
- А он это понимает? - чуточку насмешливо поинтересовался мужчина. Злата не ответила ничего.
Просто отмахнулась и вышла из комнаты. А в коридоре, прислонившись спиной к стене, стоял Адам. И слушал. Знал, что не имеет права ревновать. Но все в его теле горело от мысли, что Роман сидит рядом с ней. Свободно разговаривает, шутит. А главное - понимает ее. Как ему это удается, не читая эмоций напрямую? Как он смог разгадать Злату и стать ей близким?
Девушка вылетела из кабинета и порывисто захлопнула за собой дверь. После чего чуть не налетела на следователя. Адам стоял, спрятав руки в карманы, и смотрел на Злату с тем выражением лица, от которого люди либо начинали в чем-то признаваться, либо быстро убегали. Она не делала ни того, ни другого. Просто оперлась плечом о стену напротив и задрала подбородок.
- Долго слушал? - тихо спросила девушка. Голос не сердитый. Только усталый.
- Достаточно, - ответил следователь.
- И как? Услышал что-то подозрительное? Есть какие-нибудь замечания? Может опять хочешь отругать меня за что-то?
- Ты странная, - почти весело сказал он.
Вот как? Злата думала, что ей сейчас будут читать мораль, или учинят допрос.
- Спасибо, - ответила она автоматически. - Я стараюсь.
- Это не комплимент.
- А звучало почти как признание в симпатии.
Девушка поняла, что ляпнула лишнего. Ей не хотелось намекать, что Роман задел ее за живое, когда предположил заинтересованность Адама ею. Но тот сразу же принял игру. Улыбнулся уголком губ, хотя глаза так и не расслабились. В них было что-то... голодное. Либо он давно не спал, либо она все-таки довела его до предела. Взгляд Златы скользнул по лицу бывшего следователя. Она знала эту гримасу, когда Адам старается не показать свою уязвимость. А вместо этого выглядит ... красиво, резко, но соблазнительно властно. Девушка заметила это еще при первой их встрече, хотя и не позволяла себе обращать на это внимание.
- Я серьезно, - проговорил он тихо. - Ты лечишь существ, которые, по всем нашим протоколам, должны быть под стражей. Спасаешь тех, кого считают опасными. И сейчас у тебя в комнате лежит потенциально взрывоопасный колдун. А ты ведешь себя так, как будто это нормально.
- Я вообще много с чем обращаюсь так, как будто это нормально, — пожала она плечами. - Знаешь, иногда мне кажется, что ты его ненавидишь.
— Не он меня злит, - Адам на мгновение отвел взгляд.
- А кто?
- Ты, - честно прошептал он в ответ. Это не было признанием. Это не было даже намеком на чувства. Но Злата почувствовала, как что-то в груди жжет сквозь мышцы. Словно злость, страсть и страх вместе взятые. Адам оторвался от стены и сделал полшага вперед. Близко. Слишком близко.
- О, то есть теперь я у тебя в списке угроз? - фыркнула Злата.
- Ты исключение из всех моих правил.
- Так прочти меня, как делаешь это со всеми остальными, — вызов в голосе девушки звучал слишком двояко.
Адам подошел еще ближе. Склонил голову и прошептал:
— Я не могу. Но очень хочу.
Пауза зависла, тяжелая, как мокрые простыни после дождя. Он смотрел на нее с тем особым напряжением, которое возникает где-то между «ну его все к черту» и «только дай мне разрешение». И это напряжение медленно превращалось во что-то не менее взрывное, чем сила Романа в соседней комнате.
- Слушай, — тихо сказал Адам, вынимая руки из карманов и кладя их по обе стороны от Златы, - я, кажется, забыл, что хотел сказать.
- О, это нормально. Побочный эффект стояния слишком близко ко мне.
- Это настолько опасно?
- Ага. Были случаи. Люди начинали думать, что я им нравлюсь.
- Ужас, - прошептал он. - А потом?
- А потом приходилось объяснять, что я просто ласково роюсь в их ранах. В буквальном смысле, Радецкий. От меня одни проблемы.
Адам хмыкнул. Взгляд скользнул по ее лицу, ниже, остановился где-то на ямочке под ключицей, на едва заметной дрожи груди под футболкой. А потом порывисто оторвал глаза.
- Думаешь, я не заметил. Но ты сама не знаешь, во что ввязалась.
- Знаю, - улыбнулась она. - Просто делаю вид, что не знаю. Так интереснее.
Адам сжал челюсти. Ее смелость пробуждала в нем интерес хищника, вышедшего на охоту. Он был готов что-то сказать,что-то такое, после чего возврата назад уже не будет. Рука Златы едва дернулась. Она хотела коснуться его плеча. Остановилась. Сейчас их разделял сантиметр. Может быть, два.
Взгляд Адама упал на ее губы. Злата замерла. Дышала часто. Его пальцы дернулись, чтобы осмелиться и коснуться ее первым, но вдруг из-за стены раздался стон Романа. После чего Ева в голос закричала:
- Этот молниеносный гений сжег мне чайник! Как вообще можно испарить из него воду?!
Злата порывисто вздохнула. Адам закатил глаза. И сделал шаг назад, забрав с собой телесное напряжение.
- Пока повезло, - сказал он.
- Кому из нас? - нервно улыбнулась девушка.
— В том-то и проблема, что я не знаю, - бросил Адам и стремительно пошел по коридору. Злата же осталась стоять, сжимая зубы, чтобы не улыбнуться шире, чем стоило бы.
Приют был пуст. Не просто без животных. А пустой как заброшенный павильон съемочной площадки. Вся нечисть уже исчезла - исчезла в спектакле, который должен был убедить даже самых параноидальных агентов ЦМУ. Не "вывезли по-тихому", а отпустили "на показ". Нечисть ушла с громким воем, рыданиями и проклятиями в небо. Для внешнего зрителя все было идеально: приют развален, охвачен отчаянием, хозяйки сломаны. "Надежды" нет.
Конец столетней истории. Но за кулисами этого спектакля Ева руководила каждым движением. Четкий план побега. Указания, когда плакать, кому выть, где упасть на колени. Злата же просто не мешала. Она знала - это нужно. Она была частью плана, поэтому молчала. Однако, это не означало, что сердце не подводило ее. Все было фальшивкой — боль была настоящей. Даже несмотря на то, что их ждал новый дом. Но уже без Златы. Возможно и без Евы. Сейчас они не знали, на что надеяться и удастся ли хоть когда-то вернуться к предыдущей жизни. Стены приюта не гудели энергией домового. Ни один угол не щемил знакомым шорохом чертенят, воровавших пирожки на кухне. Даже скрип пола не имел в себе души. Адам это видел, но не лез в душу к Злате. Пожалуй, будет лучше, если она сама переживет этот момент. А еще Адам видел, что за домом все-таки следят.
Темная ободранная машина стояла внизу на улице. Один из "случайных " велосипедистов уже второй раз проезжал вдоль забора. В дроне, несколько раз зависавшем над крышей, он узнал модель ЦМУшного патруля. Но никто не трогал ни Злату, ни Еву. Потому что на их лицах была печаль, игра была искусной. Две женщины, которые просто держатся за обломки разрушенной мечты. Никто не заподозрил, что на самом деле эта мечта эвакуирована, приют сохранен, просто не здесь. Просто не теперь.
***
Отныне в интернете висела официальная версия: Адам Радецкий — замглавы ЦМУ - погиб. Трагедия. Герой. Смерть при попытке преступной группировки завладеть доступом к сети видеокамер города. Ева только фыркала от того, как легко люди ведутся на прикрытие управления: Центр мониторинга осложнений. Якобы аналитическая структура при МВД, которая занимается инфраструктурной безопасностью, авариями, утечками газа, техногенными угрозами и кибернападениями. И никто даже не догадывался, что это ширма для борьбы с магией. Неужели такое странное название не привлекало внимания? Настоящее ЦМУ тихо вздохнуло с облегчением. Еще немного и пришлось бы объяснять, куда исчез главный специалист по магическим нарушениям, влезший не в свои дела. Видимо Борис считал это подарком судьбы.
А вот Злата в его глазах стала еще опаснее, ведь так удачно разыграла смерть главного следователя.
- Твоя авария сработала, - вздохнула Злата, выключая новости. — В ЦМУ - слезы. У журналистов - радость. Ты как звезда, только в пепле.
- Всегда мечтал быть героем посмертно, - невесело усмехнулся Адам. - Идеально сыграно. Ты, кстати, шикарно смотрелась в капюшоне. Как воровка, которая точно знает, что делает.
- Ну, наконец-то хоть кто-то оценил мой потенциал, - бросила Злата. - А то все "не мешай, прикрой, не дыши громко".
- Да я не против, чтобы ты дышала. Просто без пламени и взрывов, — сказал Адам.
Но расслабляться было рановато. На следующий вечер Ева вышла из приюта, широко распахнула ворота и зашипела в темноту:
— Слышите меня там? - в ее голосе не было театра. Была настоящая ярость, которая давно просилась на волю. - Поздравляю, вы это сделали. Приют уничтожен. Все умерло. Довольны?
Пауза.
- Нечисть разбежалась. Они убежали в леса. Попрятались в норах. Как и наши мечты. Мы со Златой остались одни, чтобы прибрать за вами! Это конец игры. Отстаньте от нас. нет здесь больше ничего, кроме пустоты и мусора.
Еще одна пауза.
- Хотите проверить? Заходите! Посмотрите на пустые стены и следы от пуль, потому что больше ничего не найдете! И если ищете того, за кем пришли — зря. Он сбежал. Как и ваша совесть!
Стоило ведьме вернуться в приют и закрыть за собой дверь, как выскочил Адам и сурово поинтересовался:
— Ева! Что это за - "зайдите и проверьте"?! Этого не было в сценарии!
- Да ну! - скривилась Ева. - Это психология. Если сказать мужчинам "заходите" - никто не зайдет. Это же как просить их вынести мусор: только из-за ссоры и на третий день.
- Гениально, - пробормотал Адам. - А если кто-то все-таки зайдет?
Девушки переглянулись между собой и хором ответили:
— Точно не зайдет.
- Это план или женская интуиция? - не унимался бывший следователь.
— Это опыт, дорогуша, - хмыкнула Ева и подмигнула ему.
Когда стемнело, Адам осторожно выглянул в окно:
— Их стало меньше. Осталось только машина внизу улицы. Это наш шанс сбежать.
- Куда?! - удивилась Злата. - Ты так нам ничего и не объяснил.
- Есть одно место, о котором ЦМУ не знает. Но для этого, — Адам протянул Еве старую, пожелтевшую книгу с закладкой. - Ты должна кое-что прочитать. Давний заговор. Нужен ведьмовской голос. Четыре амулета - для нас. Один -для машины.
Ева внимательно прочитала.
- Это старославянский? Или просто очень пьяная кириллица?
- Вот ты мне и скажи. Получится прекрасная проверка твоего потенциала, - тихо добавил он. - У тебя сила больше, чем ты думаешь. Я сразу это заметил.
- Заметил он, ишь ты, приметливый какой, - проворчала ведьма, а потом прикрикнула. - Еще бы! Ты нас всех словно под микроскопом разглядываешь. Чувствую себя инфузорией-туфелькой.
Пока Ева готовилась, Злата шепнула ей.
— А, может, сделаешь еще и расклад?
— Ого, - ведьма на мгновение застыла. - Ты же не любишь этого, потому что «не хочешь слышать плохих новостей».
- А теперь я больше боюсь неизвестности. Хочу знать, доедем ли мы до того безопасного места.
Ева вытащила из кармана колоду и без лишних слов начала. Карты легли одна за другой, создавая удивительно пеструю картину.
- Ох, - протянула Ева.
- Что там? - хрипло спросила Злата.
- Рядом с нами смерть. Прямо в центре. Путешествие подвешено. Если отправимся сейчас - пятьдесят на пятьдесят. Можем либо выжить, либо погибнуть.
— Так это же замечательные шансы, - пробормотал Адам. - Тогда точно отправляемся сегодня.
- Господи, - простонал Роман, который все время г лежал и старался чувствовать себя лучше, получалось не очень. - Можно мне не принимать участия во всем этом абсурде?
- Нет, - ответили все трое хором.
Ева успела закончить с амулетами только ближе к полуночи. Как бы Адам ии вертелся возле нее и не пытался ускорить процесс, это не помогало. В конце концов ведьма пригрозила, что если бывший следователь не оставит ее в покое, то она превратит его в слизняка. Подействовало. Поэтому Адам решил найти Злату и помочь ей собирать вещи. Надо было взять все необходимое: одежду, медикаменты, оружие. Кстати, об этом. Адам уже давно хотел поговорить со Златой об их незарегистрированных пистолетах. Девушка как раз выгребала из ящика патроны и пыталась их посчитать.
- Помочь? - поинтересовался бывший следователь, останавливаясь неподалеку.
- Спасибо, - напряженно, но без злобы ответила Злата.
- Девушка из богатой семьи, которая сразу после школы оборвала все связи. Выучилась на ветеринара, потом уже на человеческого врача. Стала владелицей тайного приюта для нечисти, но и бездомным животным не отказывала в помощи.
- Ты не поверишь, но свое досье я и без тебя знаю, — удивленно хмыкнула Злата.
- Просто меня интересует, где ты так научилась владеть оружием? Учитывая твое происхождение, ты должна была бы быть примером золотой молодежи. Нежиться на заграничных курортах, покупать дорогие машины, крутить романы перед камерами.
Злата спокойно пересыпала патроны в небольшую сумку и лишь потом подняла на него взгляд. В нем не было ни грусти, ни раздражения — лишь усталость. Глубокая, старая усталость, не имеющая дна.
- Я пробовала, - ее голос был неожиданно ровным. - Была "паинькой", как того хотели мои родители. Дизайнерские платья, балы, идеальная репутация, правильный круг общения, уроки вокала, верховой езды и парень, которого для меня выбрали. Мне тогда не было и четырнадцати. Но родители дали понять, что они лучше знают, как устроить мою жизнь. Особенно учитывая то, что я "бракованная".
- То есть? - Адам от возмущения на мгновение перестал дышать.
- Дар моего рода - это исцеление людей. Конечно же богатых и щедрых. Откуда ты думаешь у нас такое состояние? Итак, свадьба должна была состояться, как только мне исполнится восемнадцать. Я должна была стать примером идеальной жены и многодетной матери.
- Какого черта? - удивился Адам.
- Знаешь, сколько у меня старших братьев и сестер? - продолжила она, сжимая ткань сумки. — Семеро. А у моей матери вообще одиннадцать детей! Однако мой дар не вписывался в наши рамки, поэтому от меня ожидали «правильного» потомства. До конца школы я еще пробовала с этим как-то ужиться. Совместить так сказать то, чего хотела я, и то, чего хотели от меня. Я даже сходила на бал дебютанток, где меня сняли для обложки глянца. В роскошном бальном платье изумрудного цвета. Это был план. Не мой, но четко продуманный. И когда я решила получить образование, никто даже глазом не моргнул. Мол "пусть поиграет в самостоятельность". А потом я встретила..., - Злата замолчала. Адам ждал, но она лишь пожала плечами. - Собственно говоря, неважно кого. Важно, что этот "кто-то" был не с того света. В прямом смысле. И меня убедили, что мой дар — дар, который считали бесполезным, — мог спасать жизни. И не важно, что существам, которых моя семья считает мусором.
- Ты давно знала о своих способностях? - осторожно спросил Адам.
Злата кивнула.
- Лет с десяти. Я была так счастлива, когда помогла домовому вылечить ожог. Прибежала к родителям хвастаться. Но меня отругали и сказали, чтобы я больше никогда в жизни не выдумывала таких глупостей. Что я уже взрослая и хватит мне водиться с прислугой. Это же стыдно. Я честно пыталась. Но сердце болело, когда видела больную нечисть. Когда мне исполнилось восемнадцать, я еще пыталась убедить всех, что я тоже представляю ценность. Просто немного другую. Свадьбу откладывали. Но, когда мне исполнилось двадцать, то поставили жесткий ультиматум. И тогда впервые в жизни я сделала что-то не по инструкции. Пошла против отца, матери, против всех. Сложила вещи, выключила телефон и убежала. Ни свадьбы, ни платьев, ни отпуска в Сен-Тропе. Только я, студенческая комната и учебники по анатомии животных.
Адам долго молчал. Затем осторожно присел на край стола неподалеку. Словно хотел быть рядом, но не позволял себе лишнего. В его голосе было что-то более мягкое, чем обычно.
- И когда ты успела еще и стрелять научиться?
- На четвертом курсе, - она чуть улыбнулась. - Была фишка: если ты живешь одна, без родственников, без денег, но с амбициями помогать нечисти, — лучше уметь держать оружие. Мы тогда уже дружили с Евой и она приворожила одного ветерана, чтобы он научил нас.
— Теперь понятно, почему ты так ценишь эту ведьму, — усмехнулся Адам. - Но я точно не буду больше ничего брать из ее рук.
- Вообще-то это была моя идея, - хмыкнула Злата. Но улыбка быстро погасла. - Прости, что я не доверяю твоему плану. Все это…
- Я понимаю, - тихо сказал он. - Здесь трудно доверять кому-то. Еву и Романа ты знаешь давно. А я чужак с репутацией бессердечного изверга.
Они оба на мгновение замерли. В воздухе повисла тишина, наполненная взглядами, которые не решались перейти во что-то большее.
- Ты изменилась, - сказал он вдруг.
- В какую сторону?
— В ту, которую мне стало еще труднее прочитать, - вздохнул Адам и поднялся. - Как так-то? Ты не прячешься за масками, не представляешь из себя кого-то другого и всегда честно проявляешь эмоции, но я до сих пор считаю тебя загадкой. Чернова, это раздражает.
- Как же ты собираешься ехать рядом со мной в машине? - улыбнулась Злата, но тут же слегка нахмурившись. - У нас еще целая ночь впереди. И, если честно, я очень не хочу проводить ее, выковыривая из тебя очередной яд.
— А мне понравилось в прошлый раз, - загадочно и удивительно широко улыбнулся Адам.
- И ты меня называешь загадкой? - растерянно фыркнула Злата. - Это я не знаю, чего ждать от тебя. Адам Радецкий оказался не тем ледяным монстром, которому плевать на несчастную нечисть. Как так-то? - передразнила она его.
Адам виновато взглянул на Злату:
- Это неинтересная история.
После чего молча вышел из комнаты. Но улыбка на его лице держалась дольше, чем он этого хотел.
Продолжение следует...