– Что ты такое говоришь, Катя? – Олег замер. – Я же сказал, что не хочу забирать квартиру. Просто давай продадим её и поделим деньги поровну. Это же честно!
Катя смотрела на мужа, и в её глазах мелькали искры гнева. Десять лет брака, бесконечные ссоры и примирения, а теперь – вот это. Развод. И разговор о квартире, ради которой они оба жертвовали многим. Или не оба? Она отложила салфетку, стараясь держать себя в руках.
– Честно? – переспросила она, и голос её дрогнул. – Ты правда думаешь, что это честно? После всего, что я вложила?
Олег нахмурился, отодвинул тарелку и скрестил руки на груди.
– Катя, не начинай. Мы оба работали, оба откладывали. Это наша общая квартира.
– Общая? – она резко встала, стул скрипнул по паркету. – Ты хоть раз считал, сколько я вложила? Сколько раз я отказывалась от отпуска, от новых туфель, от всего, чтобы мы могли выплатить этот чёртов кредит?
Олег открыл было рот, но Катя не дала ему вставить слово.
– А ты? Помнишь, как брал деньги из нашей общей копилки на свои «проекты»? На ту машину, которую разбил через полгода? На твой бизнес, который так и не взлетел?
– Хватит, Катя! – он тоже повысил голос, но тут же осёкся, заметив, как их десятилетняя дочь Лиза выглянула из своей комнаты. Олег понизил тон: – Давай не при ребёнке.
Катя сжала губы, чувствуя, как внутри всё кипит. Она кивнула, бросила взгляд на Лизу, которая тут же скрылась за дверью, и вышла на кухню. Олег последовал за ней, прикрыв за собой дверь.
Кухня была маленькой, уютной. Здесь они с Олегом когда-то пили чай по ночам, мечтая о будущем – о квартире, о путешествиях, о том, как Лиза вырастет и поступит в университет. Теперь же эта кухня стала ареной их войны.
– Я не хочу ссориться, – начал Олег, опираясь на столешницу. Его голос звучал устало, почти умоляюще. – Но развод – это конец. Мы должны всё поделить и двигаться дальше.
– Двигаться дальше? – Катя повернулась к нему, сжимая в руке полотенце. – Ты серьёзно? После того, как я тянула нас всех эти годы? Я работала на двух работах, Олег! Когда Лиза болела, кто сидел с ней ночами? Кто брал подработки, чтобы мы могли закрыть ипотеку?
– Я тоже старался, – возразил он, но в его голосе не было прежней уверенности. – Ты же знаешь, как мне не везло.
– Не везло? – она горько усмехнулась. – Это не невезение, Олег. Это твои решения. Твои риски. А я всегда была той, кто разгребал последствия.
Олег отвёл взгляд, уставившись в окно, где дождь размазывал огни фонарей. Катя почувствовала, как в горле встаёт ком. Она не хотела этой ссоры, не хотела развода. Но последние два года брака были словно бег по минному полю – каждая мелочь взрывалась скандалом.
– Ладно, – наконец сказала она, бросая полотенце на стол. – Если ты хочешь делить, давай делить. Но я не отдам тебе половину квартиры просто так. Я докажу, что вложила больше.
– Докажи? – он повернулся к ней, вскинув брови. – Это что, теперь судиться будем?
– Если понадобится, – отрезала Катя. – Но я надеюсь, что до этого не дойдёт.
Она вышла из кухни, чувствуя, как сердце колотится. В гостиной Лиза сидела на диване, прижимая к себе плюшевого медведя. Её большие серые глаза смотрели на мать с тревогой.
– Мам, вы опять ругаетесь? – тихо спросила она.
Катя присела рядом, обняла дочь и прижала её к себе.
– Мы просто разговариваем, милая. Иногда взрослые говорят громко, но это не значит, что они не любят друг друга.
– А вы с папой всё ещё любите друг друга? – Лиза посмотрела на неё так, словно от ответа зависела вся её жизнь.
Катя замялась. Как ответить на такой вопрос, когда сама не знаешь правды?
– Мы любим тебя, – сказала она наконец, целуя дочку в макушку. – И всегда будем любить. А остальное... остальное мы разберёмся.
Лиза кивнула, но в её глазах осталась тень сомнения. Катя почувствовала укол вины. Она не хотела, чтобы дочь становилась заложницей их с Олегом проблем. Но как защитить её, когда всё рушится?
На следующий день Катя сидела в маленьком кафе неподалёку от работы. За окном моросил дождь, а перед ней стояла чашка остывшего капучино. Напротив, сидела её подруга Наташа – адвокат, с которой они дружили ещё со школы. Наташа, всегда собранная и деловая, листала какие-то бумаги, которые Катя принесла из дома.
– Ну что ж, – Наташа отложила документы и посмотрела на Катю поверх очков. – Ты права. У тебя есть все шансы доказать, что основной вклад в квартиру вносила ты.
– Правда? – Катя выпрямилась, чувствуя, как в груди загорается слабая искра надежды.
– Смотри, – Наташа постучала пальцем по листам. – Вот выписки с твоего счёта. Ты регулярно вносила деньги на ипотеку, причём суммы больше, чем у Олега. А вот его переводы – они нестабильные, часто маленькие. Плюс у тебя есть чеки за ремонт, за мебель, за технику – всё оплачено с твоей карты.
Катя кивнула, вспоминая, как они с Олегом договаривались, что она будет платить за ипотеку, пока он «вкладывается в бизнес». Бизнес, который так и не принёс ни копейки.
– А это законно? – спросила она. – Ну, делить квартиру не пополам, а по вкладу?
– Законно, – уверенно ответила Наташа. – В Семейном кодексе есть статья о разделе совместно нажитого имущества. Если ты докажешь, что твой вклад был больше, суд может присудить тебе большую долю.
– Суд... – Катя поморщилась. Слово звучало как приговор. – Я не хочу доводить до суда.
– Тогда попробуй договориться с Олегом, – пожала плечами Наташа. – Покажи ему документы, объясни ситуацию. Может, он сам согласится.
Катя горько усмехнулась. Олег и согласится? Тот самый Олег, который до последнего будет стоять на своём, даже если не прав?
– Я попробую, – сказала она, но в голосе не было уверенности.
Вернувшись домой, Катя застала Олега за ноутбуком. Он сидел в гостиной, хмурый, с красными от недосыпа глазами. Лиза была в своей комнате – судя по звукам, смотрела мультики.
– Нам надо поговорить, – начала Катя, садясь напротив мужа.
– Опять? – он устало посмотрел на неё. – Катя, я уже всё сказал. Давай продадим квартиру, поделим деньги и разойдёмся.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Я не согласна. Я принесла документы.
Она положила на стол папку с выписками и чеками. Олег нахмурился, но всё же взял папку и начал листать. С каждой страницей его лицо становилось всё мрачнее.
– Это что, ты теперь каждую копейку считать будешь? – наконец спросил он, бросая папку на стол.
– А ты думал, я просто так отдам тебе половину? – Катя старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Олег, я работала как проклятая. Я отказывалась от всего, чтобы мы могли купить эту квартиру. А ты... ты где был, когда я ночами сидела за подработками?
– Я тоже старался! – он вскочил, и его голос загремел. – Ты думаешь, мне легко было? Я пытался построить бизнес, чтобы мы могли жить лучше!
– Лучше? – Катя тоже повысила голос. – И где этот твой бизнес? Где деньги, Олег? Ты их проиграл, профукал, а я должна теперь всё делить пополам?
– Мам, пап, хватит! – Лиза стояла в дверях, прижимая к себе медведя. Её глаза блестели от слёз. – Пожалуйста, не кричите...
Катя замолчала, чувствуя, как сердце сжимается. Олег опустился на диван, закрыв лицо руками.
– Прости, Лиза, – тихо сказал он. – Иди к себе, мы просто... разговариваем.
Лиза шмыгнула носом и убежала в свою комнату. Катя посмотрела на мужа, и ей вдруг стало его жалко. Он выглядел таким потерянным, таким уставшим. Но жалость быстро сменилась гневом.
– Я не отдам тебе половину, – повторила она. – Если хочешь, иди в суд. Но я докажу, что квартира в основном моя.
Олег поднял на неё взгляд, и в его глазах было что-то новое – не злость, не раздражение, а что-то похожее на страх.
– Катя, подожди, – тихо сказал он. – Давай... давай не будем торопиться.
– Торопиться? – она вскинула брови. – Это ты торопишься развестись и всё поделить.
– Я не... – он запнулся, словно подбирая слова. – Просто... мне нужно время.
Катя посмотрела на него внимательно. Что-то в его тоне, в его взгляде насторожило её. Олег всегда был упрямым, но сейчас он казался... сломленным.
– Что ты скрываешь? – спросила она, прищурившись.
– Ничего, – быстро ответил он, но слишком быстро.
– Олег, – её голос стал твёрже. – Если ты что-то недоговариваешь, лучше скажи сейчас.
Он молчал, глядя в пол. А потом вдруг сказал:
– Хорошо. Я скажу. Но ты не поймёшь...
Катя почувствовала, как холод пробежал по спине. Что-то подсказывало ей, что правда, которую она сейчас услышит, перевернёт всё с ног на голову. Но она даже не подозревала, насколько глубокой окажется эта пропасть...
Катя сидела за кухонным столом, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Олег молчал, уставившись в пол, словно собираясь с силами. Тишина была такой густой, что казалось, её можно разрезать ножом.
– Ну? – наконец не выдержала Катя. – Говори. Что ты скрываешь?
Олег глубоко вздохнул, и его голос, когда он заговорил, был почти шёпотом:
– Я... я в долгах, Катя.
Она замерла, не веря своим ушам.
– В каких ещё долгах? – переспросила она, чувствуя, как внутри всё холодеет.
– Я брал кредиты, – он поднял на неё глаза, и в них было столько боли, что Катя невольно отшатнулась. – Последние три года. Сначала думал, что смогу всё вернуть, что бизнес пойдёт... Но ничего не вышло.
– Сколько? – её голос дрожал. – Сколько ты должен?
Он сглотнул, словно слова застревали в горле.
– Около двух миллионов.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Два миллиона. Это было больше, чем они платили за первый взнос по ипотеке. Больше, чем она могла представить.
– Почему ты молчал? – спросила она, и в её голосе смешались гнев, страх и отчаяние. – Почему не сказал мне?
– Потому что стыдно, – он опустил голову. – Ты всегда была такой... сильной. Всегда всё тянула. А я... я хотел доказать, что тоже могу. Что я не неудачник.
Катя молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Все эти годы она думала, что они вместе идут к общей цели. А он, оказывается, жил в своём собственном мире, где гордость была важнее правды.
– И что теперь? – наконец спросила она. – Ты хочешь продать квартиру, чтобы покрыть свои долги?
Олег кивнул, не поднимая глаз.
– Это единственный выход, – тихо сказал он. – Иначе... иначе они придут за мной.
– Они? – Катя нахмурилась. – Кто «они»?
– Коллекторы, – выдавил он. – Я уже несколько месяцев не плачу. Они звонят, угрожают...
Катя закрыла глаза, чувствуя, как мир рушится. Их квартира, их дом, ради которого она работала до изнеможения, теперь был под угрозой из-за долгов, о которых она даже не подозревала.
– Почему ты не сказал раньше? – повторила она, и её голос сорвался. – Мы могли бы найти выход вместе!
– Я боялся, – признался он. – Боялся, что ты посмотришь на меня так, как сейчас.
Катя встала, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Она не хотела плакать при нём, не хотела показывать слабость. Но внутри всё кричало от боли и предательства.
– Я не знаю, что делать, – честно сказала она. – Но одно я знаю точно: я не отдам квартиру, ради которой пахала всю жизнь.
– Катя, пожалуйста... – начал Олег, но она подняла руку, останавливая его.
– Хватит. Мне нужно подумать.
Она вышла из кухни, оставив его одного. В гостиной Лиза всё ещё смотрела мультики, но Катя видела, что дочь прислушивается к каждому звуку.
– Мам, всё нормально? – тихо спросила Лиза.
– Всё будет нормально, – ответила Катя, хотя сама в это не верила.
Она прошла в спальню, закрыла дверь и рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Мысли путались, сердце колотилось. Два миллиона долгов. Коллекторы. Развод. Как всё это могло случиться с их семьёй?
Но в одном Катя была уверена: она не сдастся. Она будет бороться за свой дом, за свою дочь, за свою жизнь. Даже если для этого придётся столкнуться с правдой, которую она пока не готова принять.
А что, если правда окажется ещё страшнее?
Катя сидела на кухне, глядя на стопку документов, которые Наташа помогла ей собрать. Выписки с банковских счетов, квитанции об оплате ипотеки, чеки за ремонт – всё, что доказывало её вклад в их квартиру. За окном всё ещё моросил дождь, а в квартире было тихо – Лиза ушла в школу, Олег уехал на работу. Или, может, просто сбежал от разговоров, которые становились всё тяжелее.
Она взяла телефон и набрала Наташу.
– Наташ, я не знаю, что делать, – сказала Катя, едва подруга ответила. – Он должен два миллиона. Два! И говорит, что единственный выход – продать квартиру.
Наташа помолчала, словно переваривая услышанное.
– Это серьёзно, – наконец ответила она. – Но, Катя, не паникуй. Если он должен такие деньги, это его долг, не твой. Квартира – совместно нажитое имущество, но суд может учесть, что ты вносила больше. А ещё... ты уверена, что он рассказал всё?
– Что ты имеешь в виду? – Катя нахмурилась, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
– Просто... такие долги не появляются из ниоткуда, – осторожно сказала Наташа. – Может, стоит проверить, куда уходили деньги? Не только на бизнес, но, может, на что-то ещё?
Катя замерла. Мысль о том, что Олег мог скрывать что-то ещё, была как удар под дых. Но после вчерашнего разговора она уже не могла отмахнуться от подозрений.
– Как это проверить? – спросила она тихо.
– Я знаю одного человека, – ответила Наташа. – Финансовый аналитик, работает с банками. Он может посмотреть, куда уходили деньги с его счетов. Но это... это может вскрыть что-то, чего ты не захочешь знать.
Катя сжала телефон так, что пальцы побелели.
– Я хочу знать правду, – сказала она твёрдо. – Какой бы она ни была.
Вечером Олег вернулся домой поздно. Лиза уже спала, а Катя сидела в гостиной, листая старый фотоальбом. На одной из фотографий они с Олегом стояли у моря – молодые, счастливые, с горящими глазами. Это было их первое совместное путешествие, ещё до Лизы, когда они только начинали мечтать о будущем. Катя смотрела на эту фотографию и пыталась понять, где всё пошло не так.
– Ты чего не спишь? – Олег вошёл в гостиную, скидывая куртку. Он выглядел ещё более уставшим, чем вчера.
– Не могу, – честно ответила Катя, закрывая альбом. – Всё думаю о том, что ты сказал. О долгах.
Олег вздохнул и сел напротив неё, потирая виски.
– Катя, я же всё объяснил. Бизнес не пошёл, кредиты накопились. Я не хотел тебя грузить.
– Не грузить? – она посмотрела на него, и в её голосе появилась сталь. – Олег, это не твои личные проблемы. Это наша семья. Наш дом. Ты должен был сказать мне сразу!
– И что бы ты сделала? – он повысил голос, но тут же осёкся, бросив взгляд на дверь Лизиной комнаты. – Ты бы кричала, как сейчас, а я бы чувствовал себя ещё большим неудачником.
– А теперь ты чувствуешь себя лучше? – Катя встала, скрестив руки на груди. – Потому что я – нет. Я чувствую себя обманутой. Ты скрывал от меня долги, а теперь хочешь, чтобы я отдала квартиру, ради которой я пахала семь лет!
– Я не хочу забирать у тебя квартиру, – тихо сказал он. – Я просто... не вижу другого выхода.
Катя посмотрела на него внимательно. Что-то в его тоне, в его опущенных плечах подсказывало, что он недоговаривает. Она вспомнила слова Наташи и решилась.
– Олег, – начала она, стараясь говорить спокойно, – скажи честно. Эти долги... они только из-за бизнеса?
Он замер, и в этот момент Катя поняла, что попала в точку. Его лицо, обычно такое уверенное, дрогнуло, как у ребёнка, пойманного на вранье.
– Что ты хочешь услышать? – наконец спросил он, избегая её взгляда.
– Правду, – отрезала она. – Всю правду.
Олег молчал так долго, что Катя уже подумала, что он не ответит. Но потом он поднял глаза, и в них было столько боли, что она невольно отшатнулась.
– Хорошо, – сказал он глухо. – Да, не только бизнес. Я... я играл.
– Играл? – Катя нахмурилась, не сразу поняв. – Во что?
– На ставках, – выдавил он. – Спортивные ставки. Сначала думал, что смогу быстро заработать, чтобы закрыть кредиты. Но потом... потом всё закрутилось.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Ставки. Не просто неудачный бизнес, а ставки. Она представила, как Олег сидит ночами, глядя в экран, в надежде на удачу, пока их сбережения тают, как снег под солнцем.
– Сколько? – спросила она, и её голос дрожал. – Сколько ты проиграл?
– Около миллиона, – признался он, опустив голову. – Остальное – проценты по кредитам.
Миллион. Целый миллион, который мог бы пойти на Лизину учёбу, на ремонт, на их жизнь. Катя закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы.
– Почему ты не остановился? – прошептала она. – Почему не пришёл ко мне?
– Потому что я думал, что смогу всё исправить, – его голос сорвался. – Я думал, что один выигрыш, и я верну всё, что проиграл. Но каждый раз... каждый раз я только глубже залезал в долги.
Катя молчала, не зная, что сказать. Она смотрела на мужа – человека, с которым прожила пятнадцать лет, – и видела перед собой чужака. Человека, который разрушил их семью не только разводом, но и ложью, которая длилась годы.
– Я не знаю, как теперь тебе верить, – наконец сказала она. – И не знаю, как нам жить дальше.
Олег кивнул, словно соглашаясь с её словами.
– Я не прошу тебя прощать меня, – тихо сказал он. – Но я прошу... дай мне шанс всё исправить.
– Исправить? – Катя горько усмехнулась. – Как ты собираешься исправить два миллиона долгов? Продать квартиру? А где мы будем жить с Лизой?
– Я найду работу получше, – быстро сказал он. – Уже есть вариант – в логистической компании, зарплата выше, чем сейчас. Я смогу платить по кредитам.
Катя покачала головой. Его слова звучали как пустые обещания. Она слишком хорошо знала Олега – он всегда был полон идей, но редко доводил их до конца.
– Я подумаю, – сказала она наконец. – Но пока... пока я не могу с тобой говорить.
Она встала и ушла в спальню, оставив его одного. Олег сидел в темноте гостиной, глядя на закрытый фотоальбом. Впервые за долгое время он почувствовал, что теряет не только квартиру, но и всё, что у него было.
На следующий день Катя встретилась с Наташей в её офисе. Подруга выглядела серьёзной, но в её глазах мелькала искра любопытства.
– Ну что, – начала Наташа, – мой знакомый аналитик покопался в счетах Олега. И.. там есть кое-что интересное.
– Что именно? – Катя напряглась, готовясь к худшему.
– Большая часть денег уходила не на бизнес, а на счета какой-то букмекерской конторы, – сказала Наташа, листая распечатки. – Но есть ещё кое-что. Несколько переводов на счёт некоей Анны Сергеевны. Небольшие суммы, но регулярные. Знаешь, кто это?
Катя нахмурилась, пытаясь вспомнить. Анна Сергеевна... Имя звучало смутно знакомо, но она не могла связать его с чем-то конкретным.
– Нет, – честно ответила она. – Может, это кто-то из его коллег?
– Может, – Наташа пожала плечами. – Но я бы на твоём месте выяснила. Если он скрывал долги, то мог скрывать и другое.
Катя кивнула, чувствуя, как в груди нарастает тревога. Она не хотела копаться в прошлом Олега, но правда, которую она уже узнала, была слишком тяжёлой, чтобы остановиться.
– Спасибо, Наташ, – сказала она. – Я разберусь.
Вернувшись домой, Катя застала Олега на кухне. Он готовил ужин – что-то простое, яичницу с помидорами. Запах напомнил ей о тех временах, когда они только начинали жить вместе, и Олег, смеясь, учил её готовить «идеальную яичницу». Но сейчас смеха не было.
– Нам надо поговорить, – сказала она, садясь за стол.
– Опять? – он повернулся к ней, и в его глазах мелькнула усталость. – Катя, я всё сказал.
– Не всё, – она положила перед ним распечатки, которые дала Наташа. – Кто такая Анна Сергеевна?
Олег замер, и его лицо побледнело. Катя почувствовала, как сердце сжалось. Она ожидала чего угодно – долгов, ставок, даже измены, – но его реакция подсказывала, что правда будет ещё хуже.
– Это... сестра моего друга, – выдавил он наконец. – Я помогал ей с деньгами.
– Помогал? – Катя вскинула брови. – Ты брал кредиты, чтобы помогать сестре друга? Олег, ты серьёзно?
Он молчал, и в этой тишине Катя услышала ответ громче любых слов.
– Это не сестра друга, да? – тихо спросила она. – Кто она, Олег?
Он закрыл глаза, словно пытаясь спрятаться от её взгляда.
– Это моя сестра, – наконец сказал он. – Аня. Моя младшая сестра.
Катя почувствовала, как мир замер. Сестра? У Олега никогда не было сестры. За пятнадцать лет брака он ни разу не упомянул о ней.
– Какая ещё сестра? – её голос дрожал. – Ты всегда говорил, что ты единственный ребёнок.
Олег опустился на стул, словно из него выпустили воздух.
– Я не хотел, чтобы ты знала, – сказал он тихо. – Мои родители... они отдали её в детский дом, когда мне было пять. Мама не справилась, отец пил, денег не хватало. Я узнал о ней только семь лет назад, когда она сама меня нашла.
Катя молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Сестра. Детский дом. Олег, который скрывал это всё время. Её разум отказывался принимать эту информацию.
– Почему ты не сказал? – спросила она наконец. – Почему скрывал её от меня?
– Потому что я стыдился, – признался он. – Стыдился того, что мои родители так поступили. Стыдился, что я ничего не знал о ней все эти годы. Когда она нашла меня, я хотел помочь ей, дать ей шанс на нормальную жизнь. Но у меня не было денег, и я... я начал играть.
Катя почувствовала, как слёзы жгут глаза. Она не знала, что чувствует – гнев, жалость или что-то ещё. Всё смешалось в один болезненный ком.
– И ты думал, что ставки – это выход? – спросила она. – Ты думал, что, проиграв миллион, ты поможешь своей сестре?
– Я не думал, – его голос сорвался. – Я просто хотел исправить всё. Для неё, для нас, для Лизы...
– Для Лизы? – Катя вскочила, не в силах сдерживать гнев. – Ты думал о Лизе, когда влезал в долги? Когда рисковал нашим домом? Ты хоть раз подумал, что будет с ней, если мы потеряем всё?
Олег молчал, и его молчание было хуже любого ответа. Катя почувствовала, как внутри что-то ломается. Она не знала, как простить его за это. Не знала, хочет ли она вообще его прощать.
– Я поговорю с Наташей, – наконец сказала она. – Мы подадим на раздел имущества. И я сделаю всё, чтобы квартира осталась у меня и Лизы.
– Катя, пожалуйста... – начал он, но она уже вышла из кухни, не желая больше его слушать.
Вечером, когда Лиза легла спать, Катя сидела в спальне, глядя на телефон. Ей пришло сообщение от Наташи: «Позвони, есть новости». Она набрала номер, чувствуя, как сердце колотится.
– Катя, – голос Наташи был серьёзным, – я нашла Анну Сергеевну. Она действительно сестра Олега. Живёт в Подмосковье, работает медсестрой. Судя по всему, у неё действительно были трудности – она одна воспитывает ребёнка.
Катя молчала, переваривая информацию. Сестра. Ребёнок. Это делало всё ещё сложнее.
– И что мне теперь делать? – спросила она наконец. – Он всё равно лгал мне. Он влез в долги, поставил под угрозу наш дом...
– Я понимаю, – мягко сказала Наташа. – Но теперь ты знаешь правду. И тебе решать, как с этим жить. Если ты хочешь идти в суд, я помогу. Но подумай, что будет лучше для тебя и Лизы.
Катя положила телефон и посмотрела в окно. Дождь прекратился, и в тёмном небе мерцали редкие звёзды. Она чувствовала себя потерянной, словно стояла на краю пропасти, не зная, куда шагнуть.
Но одно она знала точно: она не сдастся. Она будет бороться за свою дочь, за свой дом, за свою жизнь. Даже если это значит столкнуться с правдой, которая перевернёт всё. А что, если правда окажется ещё тяжелее, чем она думала?
Катя сидела в маленькой кофейне напротив здания суда, нервно теребя край салфетки. За окном моросил мелкий дождь, такой же, как в тот день, когда Олег впервые признался ей в долгах. Прошло две недели с их последнего разговора, и за это время Катя чувствовала себя так, словно прожила целую жизнь. Наташа сидела напротив, листая бумаги, готовясь к предстоящему заседанию.
– Ты уверена, что хочешь идти до конца? – спросила Наташа, поправляя очки. – Суд – это всегда стресс. Может, всё-таки попробуете договориться?
Катя покачала головой, глядя в окно.
– Я пыталась, Наташ. Он не оставляет мне выбора. Говорит, что продажа квартиры – единственный выход. Но я не могу позволить, чтобы Лиза осталась без дома.
Наташа кивнула, не споря. Она знала, что Катя приняла решение, и спорить с ней было бесполезно.
– Хорошо, – сказала она. – У нас есть все документы: выписки, чеки, доказательства твоего вклада. Плюс информация о долгах Олега – это сыграет в твою пользу. Судья может присудить тебе большую долю.
Катя слабо улыбнулась, но внутри у неё всё сжималось. Суд. Развод. Долги. Всё это казалось каким-то кошмарным сном, из которого она не могла проснуться.
– А что с его сестрой? – спросила Наташа, словно прочитав её мысли. – Ты думала, что с ней делать?
Катя вздохнула. Анна Сергеевна – сестра Олега, о которой она узнала всего две недели назад. Женщина, которую Олег скрывал все эти годы. Женщина, ради которой он, по его словам, влез в долги. Катя всё ещё не знала, как относиться к этой правде. Часть её хотела ненавидеть Олега за ложь, но другая часть – та, что помнила их первые годы вместе, – чувствовала жалость. И к нему, и к этой незнакомой женщине, которая, судя по всему, тоже прошла через многое.
– Я не знаю, – честно ответила Катя. – Я не хочу её винить. Она не просила Олега играть на ставках. Но я не могу простить его за то, что он поставил под угрозу нашу семью.
Наташа кивнула, закрывая папку.
– Тогда давай сделаем всё, чтобы защитить тебя и Лизу. А там... там посмотрим.
Вечером Катя вернулась домой, где её ждала Лиза. Дочь сидела за столом, делая уроки, но её карандаш замер над тетрадкой, когда мать вошла.
– Мам, ты была у тёти Наташи? – спросила Лиза, глядя на Катю своими большими серыми глазами.
– Да, милая, – Катя заставила себя улыбнуться, снимая пальто. – Мы просто обсуждали взрослые дела.
– Это про развод? – Лиза опустила взгляд, ковыряя карандашом угол тетради. – Вы с папой правда разведётесь?
Катя замерла, чувствуя, как сердце сжимается. Она присела рядом с дочерью, взяла её маленькую руку в свою.
– Лизочка, мы с папой... мы пытаемся разобраться. Но что бы ни случилось, мы оба тебя любим. И всегда будем рядом.
Лиза кивнула, но её глаза блестели от слёз.
– Я не хочу, чтобы папа уезжал, – тихо сказала она. – И не хочу, чтобы мы продавали квартиру. Здесь мой дом...
Катя обняла дочь, чувствуя, как её собственные слёзы подступают к глазам.
– Я знаю, милая, – прошептала она. – И я сделаю всё, чтобы у нас был дом. Обещаю.
Когда Лиза ушла спать, Катя достала телефон и набрала номер Олега. Он ответил после второго гудка.
– Катя? – в его голосе была смесь тревоги и надежды. – Ты как?
– Я подаю на раздел имущества, – сказала она без предисловий. – Завтра первое заседание.
На том конце повисла тишина. Катя слышала, как Олег тяжело дышит, словно собираясь с силами.
– Катя, пожалуйста, – наконец сказал он. – Давай не будем доводить до суда. Я... я найду способ выплатить долги. Я уже говорил с новой компанией, они готовы взять меня на испытательный срок. Зарплата хорошая, я смогу...
– Олег, – перебила она, – я устала от твоих обещаний. Ты скрывал от меня сестру, долги, ставки. Как я могу тебе верить?
Он замолчал, и Катя почти видела, как он сидит, опустив голову, в их старой съёмной квартире, где он жил последние недели.
– Я не хочу терять тебя и Лизу, – тихо сказал он. – Я знаю, что виноват. Но я правда пытаюсь всё исправить.
Катя закрыла глаза, чувствуя, как внутри борются гнев и жалость. Она хотела кричать, хотела плакать, но вместо этого просто сказала:
– Если ты хочешь что-то исправить, начни с правды. Встретимся завтра в суде.
Она положила трубку, не дав ему ответить. Сердце колотилось, но в душе была странная ясность. Она знала, что делает правильно. Для Лизы. Для себя.
Утро в суде было холодным и серым, как и настроение Кати. Она сидела на деревянной скамье, сжимая в руках сумку, пока Наташа разговаривала с каким-то мужчиной в чёрном костюме. Олег вошёл в зал последним, и Катя невольно отметила, как он изменился за эти недели. Похудел, осунулся, под глазами залегли тени. Но в его взгляде была решимость, которой она не видела раньше.
– Катерина Александровна, – начал судья, пожилая женщина с усталыми глазами, – вы утверждаете, что ваш вклад в приобретение квартиры превышает вклад супруга. У вас есть доказательства?
Наташа поднялась, уверенно держа в руках папку.
– Да, ваша честь, – сказала она. – У нас есть банковские выписки, квитанции об оплате ипотеки, чеки за ремонт и мебель. Всё оплачено с личного счёта моей доверительницы. Кроме того, у нас есть доказательства финансовых трудностей ответчика, включая долги, связанные с его личными решениями.
Олег сидел молча, глядя в стол. Его адвокат, молодой парень с нервным взглядом, попытался возразить, но Наташа быстро его осадила, представив ещё больше документов.
– Мы просим присудить Катерине Александровне большую долю в квартире, – заключила Наташа. – А также учесть, что она является основным опекуном несовершеннолетнего ребёнка.
Судья кивнула, делая пометки. Катя посмотрела на Олега, ожидая, что он начнёт спорить, но он молчал. Когда судья дала ему слово, он встал, и его голос был тихим, но твёрдым.
– Я не спорю с тем, что Катя внесла больше, – сказал он. – Я признаю, что мои ошибки привели к долгам. И я.. я не хочу, чтобы из-за меня Лиза осталась без дома.
Катя замерла, не веря своим ушам. Олег посмотрел на неё, и в его глазах было столько боли, что ей стало не по себе.
– Я согласен, чтобы квартира осталась у Кати и Лизы, – продолжил он. – Я беру на себя все долги. И я.. я хочу попросить только одного. Дайте мне шанс видеться с дочерью.
Зал затих. Даже судья, привыкшая к семейным драмам, посмотрела на Олега с удивлением. Катя почувствовала, как слёзы жгут глаза, но она сдержалась, сжав кулаки.
– Мы учтём ваше заявление, – сказала судья. – Заседание переносится на следующую неделю для уточнения деталей.
Когда все вышли из зала, Катя остановилась в коридоре, глядя на Олега. Он выглядел потерянным, но в его взгляде было что-то новое – решимость, которой она не видела раньше.
– Почему ты это сделал? – тихо спросила она. – Почему согласился?
– Потому что ты права, – ответил он. – Я разрушил всё. Но я не хочу разрушить жизнь Лизы. И твою.
Катя молчала, не зная, что сказать. Она хотела ненавидеть его, но в этот момент чувствовала только усталость и странную благодарность.
– Спасибо, – наконец сказала она. – Но это не значит, что я тебя простила.
– Я знаю, – кивнул он. – Я просто хочу, чтобы у вас всё было хорошо.
Прошло несколько дней. Катя сидела в своей квартире – теперь уже официально её и Лизиной. Суд присудил ей большую долю, а Олег взял на себя обязательства по выплате долгов. Он действительно устроился на новую работу, и, судя по всему, был полон решимости начать всё с чистого листа.
Катя решила встретиться с Анной, сестрой Олега. Они договорились о встрече в небольшом кафе в Подмосковье. Анна оказалась худенькой женщиной с усталыми глазами и тёплой улыбкой. Её пятилетний сын, Миша, сидел рядом, рисуя что-то на салфетке.
– Спасибо, что согласилась встретиться, – сказала Анна, нервно теребя ручку сумки. – Я знаю, что Олег не должен был скрывать меня. Но он... он правда хотел помочь.
Катя кивнула, глядя на женщину перед собой. Она видела в ней не угрозу, а человека, который, как и она, пытался выжить в этом сложном мире.
– Я не виню тебя, – сказала Катя. – Но я хочу понять. Почему он не рассказал мне о тебе?
Анна вздохнула, глядя на сына.
– Он стыдился, – тихо сказала она. – Нашей семьи, нашего прошлого. Когда я нашла его, он был так счастлив, но в то же время... он чувствовал вину. За то, что не знал обо мне все эти годы. За то, что не смог помочь сразу.
Катя молчала, переваривая услышанное. Она всё ещё злилась на Олега, но теперь видела его поступки в новом свете. Он не просто лгал – он пытался справиться с грузом прошлого, который оказался слишком тяжёлым.
– Он помогает тебе? – спросила Катя.
– Да, – кивнула Анна. – Небольшими суммами, но регулярно. Он даже устроил Мишу в садик, помог с оплатой. Но я не знала, что он влез в долги из-за меня...
– Не только из-за тебя, – перебила Катя. – Он сам сделал выбор. Ставки – это его решение, не твоё.
Анна кивнула, и в её глазах мелькнули слёзы.
– Я хочу, чтобы вы знали, – сказала она. – Я не хочу быть обузой. Если я могу что-то сделать...
– Ты ничего не должна, – мягко сказала Катя. – Просто... позаботьтесь о себе с Мишей. А с Олегом мы разберёмся.
Вечером Катя сидела с Лизой на диване, глядя, как дочь рисует. На бумаге появлялся дом – их дом.
– Мам, папа будет к нам приходить? – спросила Лиза, не отрываясь от рисунка.
– Конечно, – ответила Катя, погладив дочь по голове. – Он всегда будет твоим папой.
Лиза кивнула, и на её лице появилась слабая улыбка.
– А ты его простишь? – тихо спросила она.
Катя задумалась. Прощение – это было сложно. Она всё ещё чувствовала боль от лжи Олега, от его решений, которые едва не разрушили их жизнь. Но она также видела, как он пытается измениться. Как он отказался от своей доли в квартире ради Лизы. Как он, несмотря на всё, старается быть отцом.
– Я не знаю, – честно ответила она. – Но я постараюсь не держать на него зла. Ради тебя. И ради себя.
Лиза прижалась к ней, и Катя почувствовала, как тепло разливается в груди. Их дом был в безопасности. Их жизнь – в её руках. И, может быть, со временем она найдёт в себе силы не только простить Олега, но и понять его.
А пока она просто обняла дочь, чувствуя, что впервые за долгое время может дышать свободно.
Для вас с любовью: