В школе при рассмотрении поэзии серебряного века, а именно течения «символизм», изучали и изучают некоторые стихотворения Валерия Брюсова. По моей старой памяти больше внимания при рассмотрении именно символистов уделялось творчеству Александра Блока. Также изучалось и изучается творчество акмеистов, футуристов и имажинистов. Стихотворения Блока, Есенина, Маяковского, Мандельштама и Ахматовой до сих пор остались в голове спустя 20 лет после окончания школы. Сейчас очень жалею, что не проводилась параллель с этими же течениями в других видах искусства, например, параллель с живописью. Это было бы интересно и сделало бы творчество интуитивно осязаемым, визуализировало бы многие образы. Кстати, насчет осязаемого, это напрямую касается творчества Брюсова.
Некоторые писатели настолько хорошо владеют своим искусством, что могут передавать читателю весьма конкретные образы, а не общие штрихи в формате «домысли сам». При чтении многих произведений Бунина человек практически буквально может погружаться в цвето-звуко-световую атмосферу произведения. Ощущения у читателя практически как при нахождении в кинотеатре. Брюсов же передает часто четкие, упругие контуры предметов, словно их можно потрогать. Слог его является практически ОСЯЗАЕМЫМ. Это можно увидеть на примере стихотворения «Крот» («Роет норы крот угрюмый»). В строчке «Шорох, шелест, треск и щебет…» за счет аллитерации мы ощущаем шуршание. Далее читаем по тексту:
«Под цветами скрыты входы,
Под буграми — залы, своды…
Крот, ты горд дворцом своим!»
Здесь за счет аккумуляции и анафоры вначале и метафоры в конце мы можем представить: насколько мала нора крота для человека, но несоизмеримо велика для самого крота. В стихотворении «По грибы» множество метафор, связанных с драгоценными камнями. Все образы являются осязаемыми и плотными, словно камни, а не просто прозрачными и выстроенными за счет цвета. Вот такое погружение до уровня осязания является отличительной особенностью творчества данного автора, который писал не только стихотворения, но и прозу. Она не изучается в школьной программе совсем.
Часть стихотворений Валерия Брюсова посвящена музыке и звукам. Музыку он тоже мастерски передает читателю через свои красивые, практически осязаемые образы. Так же тема музыки раскрывается как в прямом, так и переносном смысле в его рассказе «Моцарт».
Из стихотворений, посвященных музыке, интересным для рассмотрения является «В ресторане». Стихотворение написано трехстопным анапестом, что по количеству ритмических долей совпадает с вальсовым трехчетвертным размером в музыке, хотя сильные и слабые доли расположены в обратном порядке. Слово «вальс» тоже присутствует в стихотворении. Также в нем есть лексический повтор, а конкретно его вид – геминация. Я нашла его в 3-х стихах: «Мы — во сне, мы — в тени, мы — одни», «Ах, не надо, не надо, не надо», «Этот вальс, этот зов, эти звуки». В двух местах можно также видеть анафору, которая аналогично лексическому повтору усиливает эффект вращения. У читателя появляется возможность потанцевать немного, коли его душа этого просит.
Также интересными являются стихотворения Брюсова о звуках, которые включают в себя тоже различные виды лексических повторов. Рассмотрим стихотворение «Слишком».
Слишком, слишком много счастья!
Переполнена душа,
И стою я, не дыша,
И к ногам готов упасть я.
Звуки, звуки! Гимн победный,
Песни, строфы торжества!
Но зачем же все слова
Слишком жалки, слишком бледны!
И стою — стою безмолвно,
Жду неведомых стихов,
Но для грезы нету слов:
Слишком, слишком сердце полно!
В этом стихотворении наблюдаются неоднократные лексические повторы, а именно геминация. За счет этого создается особый ритм. Если обратить внимание на фонетику, то в начале преобладают шипящие звуки, и читатель может послушать тишину, затем глухой звук «ш» переходит в звонкий «ж». И вот мы слышим звонкие звуки. А потом звонкие звуки стихают и в последней строчке возвращается звук «ш». Потанцевал читатель и хватит. А я танцую дальше.
Еще два интересных ритмически стихотворения у Брюсова — «Творчество» и «Вечером». В стихотворении «Творчество» очень много лексических повторов со звуком «з». Все стихотворение будто звенит. Лексические повторы со звуком «л» придают некую плавность. Вот так поэт-виртуоз создает свои неповторимые практически музыкальные звуковые образы. В стихотворении «Вечером» происходит аналогично предыдущему лексический повтор целых фраз. Именно в данном стихотворении в повторах содержатся антонимичные слова «нежно» и «мятежный», что добавляет экспрессию. Тем самым автор, как мы видим, способен создать множество различных эффектов за счет своего мастерства.
Но мастерство Брюсова не ограничивается умелым использованием аллитерации, ассонанса и различных видов лексического повтора. Очень он хорош в использовании аллегорий и антитез как явных, так и скрытых, которые читателю с первого взгляда не так просто увидеть. Можно рассмотреть эти приемы на примере стихотворения «Как струны оборвавшейся жалобный звук».
Как струны оборвавшейся жалобный звук,
В сердце ― эхо недавних желаний и мук.
Детский взор, милый лик, прелесть ласковых рук, ―
Почему это все стало чуждым мне вдруг?
За окном уже день, и сквозь просветы штор
Наглый луч на кровать смотрит прямо в упор.
Плечи молча целую, бесправно, как вор,
Знаю, понял: окончен мучительный спор…
Ночи гаснет недолгий, обманчивый бред.
В безразличьи твоем есть безмолвный ответ,
И «не знаю» звучит беспощадней, чем «нет»…
Заливает двоих все решающий свет.
Нынче ― осень, вчера ликовала весна;
Кто жестоко исчерпал всю душу до дна?
Из подушек ты смотришь, как прежде, ясна,
Но уныло звенит, умирая, струна…
Это стихотворение во многом созвучно с рассказом «Моцарт», который написан тремя годами позднее. В стихотворении можно заметить лексическую антитезу: день и ночь, весна и осень, милый и чуждый. Подобные антитезы можно заметить и в «Моцарте». Но эти слова являются не только антитезой, но одновременно и аллегорией. Весна и осень ассоциируются с зарождением и увяданием чувства, день и ночь — с затмением разума и его пробуждением. В данном случае это еще и антонимично по своей сути, так как чувство является не разумной любовью, а слепой страстью, в которой весна почему-то ночью, а осень — днем. В ночи разум мутится, днем приходит прозрение при свете «наглого» луча и «гаснет недолгий, обманчивый бред». А помутнение рассудка куда наиболее точно определяется словосочетанием «не знаю». Эту фразу говорят не определившиеся с чувствами или решениями люди.
Вот это сочетание «не знаю» и играла скрипка-душа «Моцарта» при встрече с одной необычной женщиной. Еще в данном стихотворении можно увидеть своеобразную закольцовку: оно начинается и заканчивается звуком рвущейся струны. Возможно, это струна скрипки, как знать? Танцуем дальше?
