— А ты тётенька откуда будешь?
— Я из Приречного, — Даше было забавно разговаривать с мальчиком. С виду такой маленький, а ведёт себя как взрослый мужичок, — мой дом там, у самой Серебрянки стоит. Его сразу видно.
— Я в Приречном два раза был, с отцом по делам, — кивнул головкой Сеня.
— А ты где живёшь, что так смело один по лесу ходишь?
— На Ивановском выселке, на кордоне, у нас там с отцом домик, хороший, просторный, мне там нравится жить.
— Так ты Александра Звонарёва сын, он у тебя лесничим работает,
— Ага, — заулыбался мальчик.
— А где он сам сейчас, раз ты один по грибы пошёл.
— На дальнем обходе, к вечеру только придёт. А я козу покормил, картошки начистил, и за грибами ушёл. Батя вернётся, ужин приготовит. Самому керогаз разжигать он мне не разрешает, хотя что там уметь, — Сеня пожал плечами, — но раз Батя сказал нельзя, значит нельзя. Я его слушаюсь.
— Молодец, правильно делаешь, — похвалила его Даша, — может тебя до дома проводить?
— Не, не надо, я лес хорошо знаю, не заблужусь.
— Ну тогда давай прощаться, мне тоже домой пора. У меня крёстная
болеет, нужно ей по хозяйству помочь. Если надумаешь, приходи в следующие выходные в гости, где живу знаешь.
— А у тебя дети есть?
— Нет, никого нет, я одна живу.
— А с кем же я тогда играть буду.
— Я с тобой поиграю, книжки тебе почитаю. У меня их много. От папы остались, и мои детские.
— Ну тогда приду, — пообещал Арсений.
Кликнул Бурана, и пошёл в сторону кордона, повесив корзину на палку, и закинув её на плечо. Даша еще долго смотрела вслед маленькой фигурке, пока та совсем не скрылась из виду за деревьями. Что-то тронуло её в этом ребёнке. Потом подняла корзины, и не спеша пошла в сторону Приречного. В голове роились мысли о мальчике. Нечасто встретишь таких детей, самостоятельных и рассудительных. Вспомнилось собственное детство, шумные игры с соседскими ребятишками, походы на речку. Давно это было, словно в другой жизни. Вернувшись домой, занялась хозяйством, покормила кур потом приготовила ужин. Вечером, сидя у Варвары и Константина, рассказывала о необычной встрече в лесу. Крестная слушала внимательно, иногда перебивая вопросами, и в конце сказала.
— Видать хороший мальчишка, хоть и растет без матери, а не разбалованный. Тебе бы тоже о семье подумать, сколько одной
то жить.
Даша лишь вздохнула в ответ.
Всю неделю сама того не замечая, с нетерпением ждала выходных. Ей хотелось снова увидеть Арсения, поиграть с ним, почитать ему книжки. Она даже достала с чердака свои старые игрушки, и отмыла их от пыли.
В субботу утром, как только солнце выглянуло из-за деревьев, Даша услышала знакомый лай. Подошла к окну, и увидела Арсения с Бураном, стоящих у ворот. Сердце её радостно забилось, и она поспешила открыть им калитку.
— Тётя Даша, здравствуй! — прокричал Арсений, а Буран радостно завилял хвостом, тыкаясь мордой в ладонь Даши.
— Здравствуй, Сеня. Я так рада, что ты пришёл. Проходи в дом, я как раз чайник поставила, и пирожки сейчас поспеют. А Бурану я косточек вынесу, пускай тоже угостится.
В доме Даша усадила мальчика за стол, и принялась кормить только что испечёнными пирожками с яблоками и душистым травяным чаем. Арсений с удовольствием уплетал угощение, рассказывая о том, как живёт с отцом на лесном кордоне. После чаепития они принялись играть. Даша показала мальчику свои старые игрушки: плюшевого медвежонка, куклу с фарфоровым лицом и деревянного коня с гривой из ниток. Арсений был в восторге. Потом она читала ему сказки, вместе строили башни из кубиков и рисовали цветными карандашами. От общения с мальчиком, Даша ощущала тепло и радость, которых давно не испытывала. День пролетел незаметно. На закате Арсений засобирался домой. Даша собрала ему с собой пирожков и проводила через Светлуху. Потом посмотрев на него, какой он маленький и беззащитный, решила идти вместе с ним на Ивановский выселок. И только когда из-за деревьев показалась крыша дома, остановилась.
— Ну всё, беги, — сказала она Арсению, тут уже сам дойдёшь.
Он на прощание обнял её, и прижав к груди свёрток с пирожками вприпрыжку побежал к дому. Проводив мальчика, и возвращаясь в Приречное, Даша почувствовала легкую грусть. Ей не хотелось расставаться с ним. В следующие выходные Арсений пришёл снова. А потом стал приходить каждые выходные. В начале декабря, когда на дворе уже лежал снег, она по обыкновению напекла пирожков и ждала его, но мальчик не пришёл, ни в субботу, ни в воскресенье. Забеспокоившись, в понедельник отпросившись с работы, она купила в магазине конфет и пряников, и решила идти на кордон сама. Дома достала с чердака лыжи, к купленным гостинцам добавила ещё банку малинового варенья и банку липового мёда, сложила всё это в старенький отцовский рюкзак и отправилась. Добравшись до кордона, увидела, что из трубы дома поднимается голубоватый дымок. «Значит хозяева должны быть дома, раз топят печку», подумала она. Когда подошла ближе, её встретил лаем Буран, но увидев знакомую, тут же смолк и завилял хвостом. Дверь дома была не заперта, и она вошла. Там было тепло, пахло сосновой смолой и ещё чем-то неуловимо мужским – табаком, ружейным маслом, и крепким чаем. Но в глаза сразу бросилось то, что в доме нет женщины. Не то чтобы комната была грязной или неухоженной – скорее, в ней чувствовалась какая-то… функциональность, лишенная женской руки, которая обычно привносит в пространство мягкость, уют. На столе, покрытом грубой домотканой скатертью, стоял массивный глиняный чайник с отбитым носиком и несколько кружек. Рядом – горка сухарей. Арсения она увидела лежащим в постели с замотанным горлом. Увидев Дашу, он обрадовался.
— Тётя Даша, ты пришла, — воскликнул он, и глазёнки его заблестели.
— Сеня, что случилось? — спросила Даша, снимая с плеч рюкзак. — Заболел, горло болит.
— А папа где?
— В Ивановку ушёл, за лекарствами. Те, что у него были, я все уже попил.
— Как же ты умудрился заболеть?
— В Сухой балке на санках катался, и промок.
— Понятно, — Даша улыбнулась, — наверное ещё и снег ел.
Арсений только вздохнул, тут и без слов всё было понятно.
— Ну что же, пока папа твой не вернулся, я буду тебя лечить, — проговорила она.
Разделась, повесила полушубок на вешалку, и принялась хозяйничать в чужом для неё доме. Из найденных на кухне трав сделала отвар, как когда-то её учила мама. Налила в кружку, добавила туда варенья, и отнесла Арсению.
— Пей, а я пока обед приготовлю, и уберу у вас немного. Овощи где храните?
— В подполе, — ответил мальчик.
Взял из рук Даши кружку с отваром, устроился поудобнее в постели и стал за ней наблюдать.
Даша спустилась в подпол, там все припасы были аккуратно разложены в ящики и корзины. «Надо же, — удивилась она, —у пьющего мужика, столько припасов, и всё так аккуратно хранится».
Вернувшись наверх, поставила на плиту большую кастрюлю с водой, почистила овощи и бросила их в кипяток. Добавила немного сушеной зелени, лавровый лист и сварился суп. Затем запекла картошку и пожарила оладьи. Когда обед был готов, подмела пол, протерла пыль со стола и полок. Арсений с аппетитом съел обед и, заметно повеселевший, попросил почитать ему книжку. Даша достала с полки потрепанный томик сказок Пушкина и начала читать нараспев. Арсений слушал, не перебивая, а Даша ловила себя на том, что получает удовольствие от этого занятия.
К вечеру вернулся Александр. Увидев Дашу, он сначала оторопел от неожиданности, а потом грубо произнёс.
— Я гостей, кажется, к себе не приглашал.
Даша встала со стула, отложила в сторону книгу и как бы оправдываясь произнесла.
— Арсений не пришёл в эти выходные в гости, я волновалась. Поэтому решила сама к вам прийти.
— Так вот значит куда он всё это время бегал, к тебе. А я всё думал, что за тётя Даша, с моим мальчишкой дружбу водит.
Александр, внимательно посмотрел на неё, потом поставил на стол рюкзак и стал доставать лекарства. Повертел коробочки в руках, потом подошёл к Арсению, потрогал его лоб.
— Ну как ты, сынок? – спросил он, и Даша заметила в его голосе неподдельную тревогу.
— Уже лучше, — ответил Арсений, — тётя Даша меня лечила. Чай с малиновым вареньем давала.
Александр перевёл взгляд на Дашу, и насмешливо произнёс.
— Спасибо за заботу, но мы в ней больше не нуждаемся.
Даша вздохнула и стала собираться.
— Проводить, а то стемнело уже, — предложил вдруг Александр.
— Не надо, — резко отказалась Даша, — я дорогу хорошо знаю.