Последняя капля переполнила чашу терпения Вероники, когда она, стоя на балконе, в сотый раз за месяц слышала за своей спиной тяжёлый, многозначительный вздох.
— Нашла время стиркой заняться, — раздался голос свекрови, Веры Петровны. — На улице дождь, влажность, а ты бельё развесила. Всю квартиру сыростью напитаешь.
Вероника не обернулась. Она смотрела на мокрый асфальт двора, на лужи, в которых отражались окна панельных гигантов.
Трехкомнатная квартира, в которой они сейчас жили, принадлежала родителям мужа, иногда напоминала прекрасно обустроенную клетку. Комнаты были обставлены дорогой мебелью, в серванте стоял сервиз, которым пользовались раз в год с обязательного разрешения свекрови, а на стенах висели фотографии Сергея в детстве. Места для их с мужем общих воспоминаний не было вовсе.
— Вероника, ты что? — Сергей обнял её сзади, когда увидел, что ее плечи немного вздрагивают.
— Всё, Сережа. Я больше не могу. Твой отец вчера до двух часов ночи смотрел хоккей, орал на телевизор, я уснуть не могла, а у меня единственный выходной на этой неделе. А твоя мама опять недовольна. Сама перемоет всю посуду и сама же меня потом в этом упрекает!
— Ну, мама просто заботится...
— Нет, Сереж! — Ника резко повернулась, в ее глазах блестели слезы. — Это не забота. Она не считает меня хозяйкой, не доверяет мне, не верит, что я могу помыть тарелку так, как надо, что я могу купить нормальные продукты. Я слышала, как она кому-то по телефону говорила, что невестка у нее не ахти, руки не из того места.
Сергей вздохнул. Он видел, как Вероника сжимается, как гаснет её природный задор. Да и сам он порядком устал от постоянных придирок матери к его молодой жене.
— Ладно. Есть вариант. Я тебе рассказывал про Колю с работы? Они с Леной взяли квартиру в новостройке на окраине. Ипотека. Проценты небольшие, первый взнос смешной. Дом почти готов, скоро сдача.
Вероника посмотрела на него с надеждой, смешанной со страхом.
— Новостройка? Это же голые стены, Сережа! И где? У чёрта на куличках?
— Зато своя квартира. Да, далеко. Да, придется делать ремонт. Но, думаю, мы справимся. Согласна рискнуть?
Согласна ли она? Сердце учащенно забилось от предвкушения, но разум твердил о рисках.
— А если застройщик подведёт? Сроки сорвут?
— А если всё будет хорошо? — улыбнулся Сергей. — Не надо себя накручивать. Поедем, для начала посмотрим?
И они поехали. Веронике так понравилось, что она согласилась заключить договор. Родителям же сообщили, когда все документы были оформлены. Их реакция была неожиданной для молодой пары:
— Поздравляю, — прошипел отец Сергея, Борис Иванович, откладывая газету. — Вырастили сына, вложили душу, а он… за бабёнкой в какую-то трущобу подаётся. Как ты мог? Не спросив разрешения? Не посоветовавшись в конце концов?
— Да, сынок, расстроил ты меня, не ожидала я, что ты вот так… — Поддакивала отцу мать Сергея.
— Как, мам? Мы не хотели вас тревожить раньше времени, — попытался смягчить удар Сергей. — Так же всем легче будет! Мы скоро переедем. Свое жилье - это же здорово!
— Тревожить не хотели? Легче будет? Кому?! — Её лицо, обычно подтянутое и строгое, исказилось обидой. — Теперь вся зарплата в эту дыру уйдет! Пока еще ваш "дворец" достроят! А жить вы как будете? Об этом ты не подумал? На нашей шее сидеть? — Вера Петровна демонстративно схватилась за сердце и тяжело опустилась на стул.
— Мы будем платить, как платили! — Не выдержала Вероника. — За продукты, за коммуналку. Для вас ничего не поменяется!
— Ой, ты-то куда лезешь? Платить они будут! Ты что ли? — Фыркнула свекровь и вышла из комнаты.
Следующие несколько месяцев прошли в тягостной атмосфере. Родители почти не разговаривали ни с сыном, ни с невесткой. Сергей и Вероника старались не думать об этом, жили мечтой о квартире.
Они даже стали ездить по магазинам со стройматериалами, присматривать плитку, обои, мебель для ванной. Ждали сдачу дома как манны небесной. Но небеса подвели. Через три месяца им перезвонили: сдача дома переносится на четыре месяца.
Сергей объявил эту новость родителям за ужином. Веронике он сказал раньше, она расстроилась, но, с другой стороны, больше времени скопить денег на ремонт.
— Я же говорила! — Это был даже не крик, а скорее стон, вырвавшийся у Веры Петровны. — Ввязались в авантюру! Теперь что? Ни денег, ни квартиры, только долг перед банком остался!
— Ничего страшного не случилось. Это обычная практика, — твёрдо сказал Сергей. — Зато деньги на ремонт соберем.
Вероника молчала. Она видела, как переживает муж. Он стал молчаливее, задумчивее, постоянно переживал о работе, искал дополнительный заработок. Это действительно было тяжело - платить взносы за квартиру и отдавать деньги родителям. Но попросить их хотя бы об отсрочке он не мог. Гордость не позволяла.
Вероника ни раз говорила ему об этом. У свёкров не было проблем с деньгами, были сбережения, они могли бы пойти на встречу, но Сергей отказался на отрез.
Однажды сидя на кухне в одиночестве, пока вся семья смотрела телевизор в гостиной, Ника увидела на столе журнал по рукоделию, который всегда покупала Вера Петровна.
Ее привлекла фотография великолепного свадебного платья на обложке. Оказывается, его сшила портниха из Иванова. Победила в конкурсе и теперь ей посвятили целый разворот внутри журнала, где она рассказывала о том, как и где училась шить, и приглашала к себе в салон.
В голове что-то щёлкнуло. Шитьё. Это было её, забытое, заброшенное ещё в студенчестве увлечение. Она шила платья себе, подругам на заказ. Говорили, что у нее руки золотые.
“А почему бы и нет? — подумала Вероника. — Может получится что-то дополнительно заработать? Хотя бы немного.”
Она не стала говорить никому, даже Сергею. Достала с антресолей старенькую машинку «Подольск», купленную ещё её матерью. Заказала через интернет недорогих тканей, на которые потратила те небольшие деньги, что откладывала на будущий ремонт. И, когда днем все расходились по своим делам, она творила. Работа позволяла. Ника работала два через два.
Уже через две недели она разместила первые изделия на сайте. Это были детские легкие комбинезоны. Потом появилось платья в стиле бохо и пара блузок с необычным кроем.
Первый заказ пришёл почти сразу. Потом ещё один. Клиенты остались довольны. Стали заказывать еще. Деньги, которые она заработала, были небольшими, но для Ники они стали хорошим подспорьем, а самое главное, она поняла, как можно увеличить свой доход.
Однажды вечером Вера Петровна зашла в их комнату без стука и застыла на пороге. Вероника как раз отпаривала готовое платье — воздушное, цвета морской волны.
— Это что? — спросила свекровь, и в её голосе прозвучало не осуждение, а настоящее любопытство.
— Заказ, — коротко ответила Вероника, ожидая новой порции критики.
— Ты… шьёшь? — Вера Петровна подошла ближе, потрогала ткань. Профессиональный жест. — Шов ровный. И фасон интересный. Сама придумала?
— Сама.
— И… покупают?
— Да, покупают.
— Много заработала?
— Немного, но надеюсь, что получится зарабатывать больше. Может и на обои для нашей «трущобы» наскребу. — Она сказала это без вызова, скорее с горькой иронией. Вера Петровна молча постояла, потом кивнула и вышла.
Через четыре месяца дом наконец-то сдали. Радость от получения ключей была омрачена новым скандалом. Борис Иванович обвинил их в чёрной неблагодарности, кричал, что они «спину отцу сломают, пока он их хлам таскает».
Сергей, доведённый до предела, рявкнул в ответ: «Хватит уже! Сами справимся! Грузчиков наймем, в конце концов. Не нужно нам ничего от вас!».
После этого они не разговаривали две недели.
Переезд в холодную, пустую бетонную коробку был похож на бегство. Они спали на матрасе прямо на полу, грелись чаем из старого электрического чайника. Денег катастрофически не хватало. Ремонт продвигался черепашьими темпами. Сергей после работы делал ремонт, а Вероника ночами шила.
Однажды субботним утром, когда они пытались самостоятельно клеить обои, но у них ничего не получалось, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Вера Петровна. В тёплом пальто, с большой сумкой в руках. Она окинула взглядом квартиру: голые стены, стопки стройматериалов, усталые лица.
— Ну-ка, идите обедать, — строго сказала она.— Пока ещё не окочурились здесь с голоду.
По пути на кухню, Вера Петровна обратила внимание на небольшой стол в углу. На нем стояла швейная машинка, лежали журналы, рядом на стойке висела пара блузок.
“А эта упрямица обладает тем самым упорством, которое я всегда ценила в себе” — Поймала она себя на мысли, доставая из сумки контейнеры с домашними котлетами и термос с супом.
Сергей и Вероника переглянулись. Они не стали возражать, молча сели за небольшой столик, разложили на нем газету и стали есть. Было невероятно вкусно.
— Спасибо, мам, — тихо сказал Сергей.
— Не за что, — буркнула она. Потом встала, подошла к стене, потрогала обои, заглянула в ведро с клеем. — Кривовато и пузыри. Разглаживать нужно. Вы пока кушайте, а я отцу позвоню, пусть приедет, поможет или хотя бы покажет как надо. Заодно мне привезет что-нибудь, переодеться надо, работы тут у вас непочатый край!
— А он умеет? — Сергей не поверил своим ушам.
— А как же!? И я умею. — Вера Петровна посмотрела на Веронику. — Ты тут со своей швеёй все обои запорешь. А они, вижу, не дешевые. Жалко и накладно может получится. Всему-то вас учить надо! — Смягчившись сказала она. — А кто если не мы? Так что не переживайте, помогать будем.
Их взгляды встретились. И Вероника вдруг увидела в глазах свекрови не злобу и не осуждение, а то же самое, что грызло её саму — усталость от ссор. Она хотела перемирия. Они все хотели перемирия.
— Спасибо, Вера Петровна, — выдохнула Вероника.
— Да ладно уж, — свекровь махнула рукой, но в уголках её губ дрогнула улыбка. —И может хватит меня по имени-отчеству звать, можно просто мама, ну или мама Вера, если так удобнее. Все-таки в одной лодке сидим. — Мама Вера улыбнувшись обвела взглядом голые стены.
И Вероника поняла — самое страшное позади. Да, впереди их ждал ремонт, у них висел долг, да мало ли какие еще могут быть трудности…Но теперь они были не втроём против этого всего, а вчетвером. И это меняло всё.
Нравятся рассказы? Подписывайтесь на канал, отправляйте ссылки своим друзьям, оставляйте комментарии - всё это помогает каналу развиваться.