Татьяне нужно было час-полтора где-то перекантоваться, пока Иван Валерьевич проведёт ещё одну встречу. Договорились встретиться возле ресторана, который был расположен в двух кварталах отсюда. Она основательно проголодалась, поэтому заглянула в кафетерий в ближайшем гастрономе, купила пирожок со стаканом берёзового сока и теперь неспеша перекусывала, заинтригованная встречей с отцом Леонида. Немного утолив голод, она собралась пойти на выход, как услышала слабый старческий голос.
- Деточка, подай Христа ради на хлебушек! Пенсию до дома не донесла, потеряла по дороге...
На вид маленькая и щупленькая старушка, передвигающаяся с палочкой, смотрела на Татьяну жалостливо. Перекусывающий рядом со старухой мужичок средних лет, из числа обычных работяг, достал из кармана металлический рубль и протянул бабуле.
- Возьми, мать! И молока ещё купи...
- Храни тебя Господь, мил человек! - поблагодарила старушка, приняла рубль и продолжила смотреть на замешкавшуюся Татьяну.
- Не нужно на меня так смотреть... Мужчина же дал денег... А у меня лишних нет... - ответила девушка, во взгляде которой читались недовольство и некоторая брезгливость.
Отказ на старушку не произвёл впечатления. Она зажала рубль в морщинистой руке, развернулась было, чтобы пойти в сторону отдела хлебобулочных изделий, но остановилась, негромко что-то и непонятно кому адресованное проговорила, а затем, шаркая ногами, пошла.
- Ещё и недовольна? - обратилась Татьяна к нечаянному свидетелю их разговора.
- Она сказала, что ты демон зла в юбке и что живёшь не умом, а похотью...
- Да я её вижу в первый раз... - огрызнулась Татьяна. - Чего языком мелет?
- Не знаю... Но тебя же почему-то эти слова зацепили...
- Эй, бабка, - догнала старушку Татьяна. - Ты чего незнакомых людей оскорбляешь?
- Бежать надобно... За светом прячется тьма, во тьме скрывается свет... Но не все могут его разглядеть... - бормотала старушка, не обращая внимания, на догнавшую её девушку.
- Ненормальная, похоже? - пожала плечами Танька. - Точно из ума выжила. Разговаривает сама с собой... - успокоила она себя этой мыслью и неторопливо направилась к месту встречи.
Ждать Ивана Валерьевича пришлось ещё сорок минут. Татьяна за это время успела замёрзнуть и пару раз сходить погреться в близлежащий магазин, прежде чем знакомая машина подъехала к ресторану.
- Заждалась? Извини, работы очень много. Невозможно просто взять и уйти, постоянно кто-то с вопросами останавливает... - подчёркивая свою значимость, оправдался Иван Валерьевич.
- Ничего страшного, я только пришла, - соврала Татьяна, состроив самую милую улыбку из всех возможных.
- Молодой человек, нам нужно спокойное местечко, где мы с коллегой сможем спокойно поговорить... - обратился Иван Валерьевич к швейцару, который почти в адмиральской форме, с галунами и при фуражке, встречал гостей на входе.
- Есть для вас прекрасное место! Проходите, пожалуйста, в гардероб! - ответил с торжественным видом сотрудник ресторана, жестом приглашая гостей пройти.
При слове "коллега" самооценка Татьяны резко возросла. Она высокомерно посмотрела на швейцара и нехотя, с абсолютным безразличием, будто бывала в таких ресторанах каждый день, отправилась за ним и своим спутником.
Татьяна в лучшем из имеющихся в её гардеробе коротком и слегка расклешённом платье удачно продемонстрировала Ивану Валерьевичу прелести своей фигуры, которой он, безусловно, остался доволен.
Делать заказ Татьяне показалось сложно. Она ничегошеньки не понимала в тех названиях, которые были предложены в меню.
- Танечка, разреши мне самому выбрать для тебя блюда! - поспешил на выручку догадливый спутник. Разлив по фужерам вино, официант удалился.
- Давай, Танюша, выпьем за встречу! - предложил Иван Валерьевич, хитро подмигивая, он поднял бокал, призывая "коллегу" сделать то же самое.
- За встречу! - тотчас поддержала его спутница, искусно стреляя глазками.
- После той случайной встречи на даче часто про тебя думал, вот и решил о себе напомнить...
- Правильное решение! Та встреча, была незабываемой! Вы, Иван Валерьевич, - шикарный мужчина!
- Находишь? Очень приятно слышать! - поверив в искренность слов Татьяны, лицо Ивана Валерьевича расплылось в довольной улыбке, а глаза заблестели. - Танечка, раз нам взаимно приятно общение, я хотел бы предложить время от времени встречаться. Как тебе предложение?
- Предложение очень нравится!
- Тогда не буду юлить, а скажу прямо... После празднования юбилея комсомола мы с группой партийных товарищей уезжаем на отдых в Сочи. Я хотел тебя пригласить тоже...
Разум девушки чуть не взорвался от восторга. Она и поедет в такой компании, да ещё и в Сочи? "Немыслимо!" - подумала Танька, а вслух произнесла: - Звучит заманчиво, но я же работаю...
- За это не переживай! У тебя на весь период поездки будет больничный...
Татьяна вдруг замялась, опустила глаза и начала тормошить край белоснежной скатерти.
- Вижу, тебя что-то смущает?
- Немного... - непривычно скромно для себя ответила она. - Мне не в чем ехать. Одета я слишком просто для вашей компании.
- Я подумал об этом. Там мы купим всё, что потребуется...
Теперь лицо Татьяны окончательно расплылось в счастливой улыбке. Она от волнения взяла фужер с недопитым вином, выпила его залпом и сказала: - Ну, тогда я согласна...
- Предлагаю встретиться послезавтра после торжественного мероприятия и всё обсудить. У вас спокойнее будет. Всё-таки я человек женатый и при должности, мне лишние разговоры не нужны. И поэтому прошу соблюдать строгую конфиденциальность...
- Я всё понимаю! Не волнуйтесь!
- Хорошо, тогда попрошу Виктора подготовить нам квартиру...
- Иван Валерьевич, не знаю, как вам и сказать, но Виктор Борисович мне несколько раз делал разного рода неприличные предложения. Он после смерти мужа мне прохода не даёт. Не начнёт мстить, когда узнает про наши встречи? - решила "подбросить сена под ноги" Татьяна.
- Не переживай! Карьера Виктора в моих руках, как захочу, так она и сложится. Я и так ему небывалый для такого возраста рост обеспечил.
На всякий случай, заручившись поддержкой Ивана Валерьевича, а затем и устроившись на мягком сидении чёрной "Волги" Танька отдалась во власть мечтам, и, конечно, их разбег теперь не имел границ...
К празднованию пятидесятилетия Ленинского комсомола на металлургическом комбинате было всё готово. Виктор Борисович в тёмно-сером костюме и белоснежной сорочке и полосатым галстуком встречал высокопоставленных гостей и тут же провожал их в Красный уголок, где скромным продуктовым набором были накрыты столы: несколько сортов коньяка, огромное количество бутербродов с красной и чёрной икрой, а также мясной нарезки, аромат которой чувствовался уже на входе. Здесь было слишком оживлённо. Партийцы громко поздравляли друг друга с праздником, смеялись, вспоминая годы, проведённые в ВЛКСМ, и с иронией наблюдали за волнениями руководителей нынешних комсомольцев.
Иван Валерьевич отвёл Виктора в сторону от товарищей и, памятуя о рассказе Татьяны, уверенно сказал:
- Витя, вечером по-тихому обеспечь доставку Татьяны ко мне на квартиру...
Виктор Борисович сам не мог понять, какие чувства он сейчас испытывал к бывшей любовнице. Ревновал он или это откликалось его ущемлённое самолюбие? Ясно было одно, что, оставшись без жены, разбегаться с Танькой в планы перспективного партийного работника не входило. На его лице старший и более опытный товарищ прочитал некоторое замешательство.
- Ты меня слушаешь или в облаках летаешь? - строго спросил он и помахал перед Виктором красной папкой с речью для выступления. - Соберись! Народу наприглашали, а ты словно кисейная барышня в обморок хлопнуться готов...
- Я слушаю и слышу... Просто решаю сразу несколько вопросов одновременно, - тут же соврал подопечный Ивана Валерьевича. - Всё сделаю в лучшем виде! Вы же меня знаете...
Тем временем вскоре гостей пригласили в актовый зал комбината. Праздничную атмосферу создавали поздравительные лозунги, которые красным фоном бросались в глаза, огромный бюст Ленина на сцене возле трибуны для выступлений, счастливые улыбки комсомольцев и звучащая песня Пахмутовой "О тревожной молодости":
"Забота у вас простая,
Забота наша такая —
Жила бы страна родная,
И нету других забот!
И снег, и ветер,
И звезд ночной полет…
Меня мое сердце
В тревожную даль зовет..."
Зал быстро заполнился выступающими и гостями. Погас свет, и на большом экране под аплодисменты зрителей полетела история комбината с первых дней его строительства, где активное участие принимали комсомольцы, до нынешних дней. Потом с трибуны с поздравительной речью выступил директор комбината, затем, как недавний комсомольский лидер, выступил Елфимов Виктор Борисович, который отрапортовал о выполнении плана на двести пятнадцать процентов, рассказал о преемственности поколений, о надёжном резерве для вступления в партию и завершил своё выступление словами:
- Для многих комсомол - это целая эпоха великих свершений и открытий. Это и комсомольские стройки, и участие в фестивалях, диспутах и собраниях. Школа жизни, добра и справедливости, дружбы и стойкости, ответственности. Искренне поздравляю всех присутствующих с пятидесятилетним юбилеем со дня образования комсомола!
Виктор Борисович упивался каждым сказанным словом. Он органично вжился в образ идейного вдохновителя и строителя коммунизма. Одновременно на сцену вышел Иван Валерьевич, который также поздравил комсомольцев комбината, пожелал новых свершений и следом представил коллективу нового освобождённого парторга, который с нового года возглавит партийную организацию. Эта новость, как и многие другие, была встречена в зале бурно. Виктор, окрылённый таким успехом, даже простил Татьяну. Тем более, что карьера для него однозначно была важнее этой девицы. И потом, надежда на возвращение Нины ещё сохранялась. Не зря же он дал ей время подумать...
"Перебесится, успокоится и вернётся домой! Кому она с ребёнком нужна? И вообще, только дура может отказаться быть женой такого успешного человека. Впредь мне прежде нужно быть осмотрительнее, чтобы больше не попадать в подобные передряги. Завтра же поеду к жене вымаливать прощение. Авось простит..." - размышлял он, пока шёл праздничный концерт...