— Сволочь! Сволочь такая! — голос Веры разрывал тишину кухни пополам.
Кружка с недопитым кофе полетела в стену. Осколки фарфора рассыпались по линолеуму, как белые слезы. А она стояла посреди этого хаоса — сорокапятилетняя женщина в застиранном халате, с растрепанными волосами и глазами, полными такой ярости, что воздух вокруг, казалось, потрескивает.
— Двадцать три года! — кричала она в пустоту. — Двадцать три года я терпела тебя!
Соседи за стеной постучали — мол, потише там. Но Вера только громче завопила:
— А теперь — молчать? Теперь — стерпеть?
На кухонном столе лежала распечатка из банка. Цифры на бумаге танцевали перед глазами: счет пуст. Полностью. До последней копейки. А рядом — ключи от машины, которой больше нет. И записка почерком мужа: "Прости. Игорь".
Прости! Да как же он посмел написать это слово?
Телефон завибрировал. Неизвестный номер. Вера швырнула трубку об пол — пусть лежит. Пусть все идет к черту. Но через минуту подняла. Мало ли... вдруг это работа? Хотя какая работа — кому нужна сорокапятилетняя продавщица без высшего образования?
— Алло?
— Вера Николаевна? Это Светлана из банка. По поводу кредита на квартиру...
Кредит. Ну конечно. Квартира тоже под залогом. Вера медленно опустилась на табуретку.
— Слушаю.
— У нас проблема. Последние три платежа не поступали. Если до понедельника не погасите задолженность...
— Сколько?
— Четыреста семьдесят тысяч рублей.
Четыреста семьдесят тысяч. У Веры в кошельке лежало ровно две тысячи триста. Зарплата — через неделю. И то, если не уволят за прогулы.
— Я перезвоню, — сказала она и отключилась.
Вера встала с табуретки, прошла в комнату, открыла шкаф. Достала небольшой чемодан — тот самый, с которым когда-то приехала в этот город из деревни. Молоденькой, глупой, влюбленной.
Двадцать три года назад Игорь обещал ей звезды с неба. А подарил только долги и унижения.
Она начала складывать вещи. Не много — только самое необходимое. Паспорт, документы, немного одежды. На дне шкафа, под стопкой старых журналов, нашла конверт. Тот самый, что прятала от мужа все эти годы. Внутри — пятьдесят тысяч рублей. Деньги, которые копила по рублю, по десятке. На черный день.
Черный день настал.
— Ну что, подруга, — сказала она своему отражению в зеркале. — Беги. Беги, пока можешь.
За окном шел дождь. Серый, мерзкий октябрьский дождь. Точно такой же, как в тот день, когда она впервые переступила порог этой квартиры невестой.
Вера застегнула чемодан, накинула куртку и направилась к двери. Рука дрогнула на ручке. А что, если...
Нет. Хватит "что если". Хватит ждать. Хватит надеяться.
Она открыла дверь и вышла в подъезд. На площадке стояла соседка — тетя Клава, семидесятилетняя пенсионерка, главная сплетница дома.
— Верочка, милая, ты куда это с чемоданом? — глаза у старухи загорелись любопытством. — Не уезжаешь ли часом?
— Еду к маме, — соврала Вера. — Заболела она.
— А Игорь твой где? Что-то не видать его третий день...
— У него командировка.
Тетя Клава прищурилась:
— Командировка, говоришь? А мне Люська из седьмой квартиры сказала, что видела его позавчера у бара. С какой-то молоденькой...
Вера почувствовала, как внутри все сжалось в один горячий комок.
— Что вы сказали?
— Да так, девочка, не обращай внимания. Людочка, она такая... любит приврать.
Но Вера уже знала — это правда. Все сходилось. Долги, пустой счет, исчезновение машины. И теперь еще и это.
Молоденькая. Конечно, молоденькая. Кому нужна сорокапятилетняя, с морщинами вокруг глаз и руками, натруженными на работе?
— Спасибо, тетя Клава, — тихо сказала Вера. — За правду спасибо.
Она спустилась по лестнице, вышла на улицу. Дождь сразу принялся хлестать по лицу, но она не спешила открывать зонт. Пусть смоет. Пусть смоет все — слезы, боль, эти проклятые двадцать три года.
На автобусной остановке стояли люди — усталые, промокшие, спешащие домой после работы. А она? Куда ей спешить?
Автобус подошел. Вера села у окна, поставила чемодан рядом. Билет до вокзала стоил тридцать рублей. Дорого. Но что теперь дорого, а что дешево?
— Девушка, извините, — обратилась к ней женщина лет шестидесяти, сидящая напротив. — Вы не подскажете, когда остановка "Центральная"?
— Следующая будет, — ответила Вера.
Женщина кивнула, поправила сумочку на коленях. Потом вдруг сказала:
— У вас такой грустный вид... Простите, что вмешиваюсь, но... все будет хорошо.
Вера посмотрела на нее внимательнее. Обычная женщина — седые волосы, добрые глаза, простая одежда.
— Откуда вы знаете?
— А как же иначе? — улыбнулась незнакомка. — Я вот тоже когда-то... в сорок лет мужа бросила. Думала — конец света. А оказалось — начало новой жизни.
Центральная остановка. Женщина встала, направилась к выходу. На пороге обернулась:
— Смелости вам, девочка. И удачи.
Автобус поехал дальше. А Вера смотрела в окно и думала: а что, если эта случайная встреча — знак? Что, если действительно все только начинается?
Вокзал встретил ее гулом голосов, стуком колес и запахом вокзальной еды. На табло мелькали названия городов: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск...
Куда ехать? Куда может поехать сорокапятилетняя беглянка с пятьюдесятью тысячами в кармане?
— Билеты! Билеты покупаем! — выкрикивал кассир.
Вера подошла к окошку. Пальцы дрожали — то ли от холода, то ли от волнения.
— Мне... — начала она, но вдруг поняла, что не знает, что сказать.
— Куда едем? — спросил кассир, не поднимая глаз от монитора.
— А куда можно? — тихо спросила Вера.
Кассир поднял голову, посмотрел на нее с удивлением:
— Как это — куда можно? Туда, куда билет купите. Вы что, сами не знаете, куда ехать хотите?
За спиной послышалось недовольное бурчание — очередь. Вера растерялась. Действительно, куда? Родной деревни давно нет — дом продали еще родители. Подруг настоящих тоже нет — растеряла за годы замужества. Родственников близких...
— Извините, — сказал мужчина в очереди. — Вы будете билет покупать или нет? А то мне на восемнадцатый поезд успеть нужно.
— Дайте мне... — Вера закрыла глаза, открыла наугад. — Дайте мне билет в Краснодар. На ближайший поезд.
— Плацкарт, купе?
— Плацкарт.
— Две тысячи семьсот. Поезд в двадцать три ноль пять.
Вера протянула деньги. Билет лег в ее ладонь — маленький кусочек картона, который изменит всю жизнь.
Время до отправления — два часа. Она купила в привокзальном кафе чай и бутерброд, села за столик у окна. На улице все тот же дождь, все те же серые дома.
Телефон снова завибрировал. На этот раз номер был знакомый — Игорь.
Вера долго смотрела на экран. Сбросить? Ответить? Выключить?
Ответила.
— Алло.
— Вера, слава богу! — голос мужа прозвучал облегченно. — Я уже третий день пытаюсь дозвониться. Где ты? Почему не отвечала?
— Где я? — Вера засмеялась. Странно — смех прозвучал почти весело. — А где ты, Игорь? И где наши деньги? И где моя машина?
Молчание. Долгое, тягучее молчание.
— Вера, я все объясню...
— Объясни. Про бар объясни. Про молоденькую объясни. Про кредит, который завтра нужно гасить, объясни.
— Откуда ты... кто тебе сказал?
— А это важно? Важно другое — ты думал меня обмануть? Думал, что я дура и ничего не пойму?
— Вера, послушай...
— Нет, ты послушай. Я уезжаю. Навсегда. И можешь со своей дурочкой хоть в космос улетать.
— Ты не можешь уехать! У нас квартира, кредит...
— Это теперь твои проблемы. Мои закончились.
Вера положила трубку. Выключила телефон. Допила остывший чай и посмотрела на часы. Час до отправления.
А в это время в другом конце города Игорь стоял посреди пустой квартиры и понимал, что потерял все. Не только деньги, которые спустил по барам. Не только машину, которую продал, чтобы рассчитаться с долгами. Он потерял женщину, которая двадцать три года тащила на себе их общую жизнь. Женщину, которую предал ради глупой интрижки с двадцатитрехлетней секретаршей из офиса.
И теперь секретарша требовала денег на новую шубу. А Вера исчезла, как дым.
Справедливость — штука забавная. Иногда она приходит не тогда, когда ее ждешь, а тогда, когда готов ее принять.
На перроне Вера стояла с чемоданом и слушала объявления диспетчера. Поезд на Краснодар прибывает на первый путь. Посадка начнется через пять минут.
Рядом с ней ждали другие пассажиры. Молодая мать с ребенком, пожилая пара с огромными сумками, студенты с рюкзаками. Все они куда-то ехали, к кому-то ехали. А она?
Она просто ехала прочь.
— Внимание! Поезд номер сто двадцать пять сообщением Москва-Краснодар прибывает на первый путь!
Огромная машина выкатилась из темноты, шипя тормозами и разбрасывая искры. Вагоны один за другим проплывали мимо — синие, с желтыми полосами, до боли знакомые.
— Посадка! — крикнул проводник.
Вера подняла чемодан. Ноги как будто приросли к перрону. Последний шанс передумать. Вернуться. Простить. Забыть.
Но забыть что? Унижения? Ложь? Предательство?
Она сделала шаг к вагону.
— Девушка, ваш билет, — протянул руку проводник.
Вера протянула билет, поднялась по ступенькам. В вагоне пахло дорогой — тем особенным запахом, который не спутаешь ни с чем. Запахом свободы.
Ее место оказалось у окна. Она убрала чемодан, села, посмотрела на часы. Еще десять минут. Последние десять минут старой жизни.
И тут в вагон вошел он.
Высокий, широкоплечий, с сединой в темных волосах. Лет пятидесяти, не больше. В руках — кожаная сумка и букет увядших роз. Да, именно увядших — лепестки осыпались прямо на пол вагона.
Мужчина остановился, посмотрел на свое место — оно оказалось прямо напротив Веры. Уставился на розы, потом швырнул их в урну у двери.
— Вот и все, — сказал он вслух. — Двадцать лет псу под хвост.
Вера невольно подняла глаза. Лицо у незнакомца было усталое, но красивое. Правильные черты, выразительные темные глаза. И в этих глазах — такая же боль, как у нее самой.
— Простите, — спохватился мужчина. — Не хотел при посторонних... Я Михаил.
— Вера, — коротко ответила она.
Поезд дернулся, тронулся. За окном поплыли огни города — того города, где она прожила двадцать три года. Где оставила все — дом, работу, мужа-предателя.
— Далеко едете? — спросил Михаил, устраиваясь на своем месте.
— Далеко. А вы?
— До конца. До самого конца.
Что-то в его голосе заставило Веру присмотреться внимательнее. Мужчина расстегивал куртку, и она заметила на его пальце след от обручального кольца — белую полоску на загорелой коже. Недавно снятого кольца.
— Тоже беглец? — неожиданно для себя спросила она.
Михаил замер, потом усмехнулся:
— Откуда вы знаете?
— Розы. Никто не несет увядшие розы просто так. И кольцо вы недавно сняли — видно по коже.
— Наблюдательны. — Он откинулся на спинку сиденья. — Да, беглец. Сегодня пришел домой — а там она... с моим деловым партнером. Двадцать лет брака, двадцать лет я ей все, а она... Ладно, неважно уже.
Проводница прошла по вагону, проверяя билеты. Объявила, что через час будет чай. Пассажиры устраивались на ночь — кто-то уже переоделся в пижамы, кто-то достал книги.
— А вы? — спросил Михаил. — Тоже муж?
Вера кивнула. Говорить не хотелось, но молчание было еще тяжелее.
— Двадцать три года. Бары, долги, молоденькая любовница. Стандартный набор.
— Сволочи, — тихо сказал Михаил. — Все они сволочи.
— Не все.
— Все. Проверено на собственной шкуре.
Они замолчали. Поезд набирал скорость, равномерно постукивая колесами. За окном мелькали огни поселков, пустые поля, леса. Ночная Россия — бескрайняя, равнодушная к человеческим драмам.
— Хотите чаю? — предложила проводница, остановившись у их мест.
— Два стакана, — сказал Михаил. — И печенье, если есть.
Когда проводница ушла, он повернулся к Вере:
— Не обижайтесь, но вы выглядите так, будто не ели со вчерашнего дня.
— Почти так и есть.
— План есть? Куда, зачем?
Вера пожала плечами:
— Никакого плана. Просто... прочь. А вы?
— У меня тетка живет в Анапе. Давно зовет. Говорит, помочь может — у нее гостевой дом на берегу. Работы полно, особенно летом.
— И вы поедете к ней?
— А куда еще? Бизнес партнер прикарманил, квартира на жене записана, сбережения... — он горько засмеялся. — Какие сбережения? Я же идиот доверчивый.
Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками. Горячий, крепкий, с лимоном. Вера обхватила стакан ладонями — руки дрожали не от холода, а от нервов.
— Знаете что, — сказал вдруг Михаил. — А давайте выпьем за новую жизнь. За то, что самое страшное позади.
Он поднял свой стакан. Вера посмотрела на него, потом на свой чай. Обычный вагонный чай. А ей вдруг показалось — шампанское.
— За новую жизнь, — согласилась она.
Чай был действительно горячий и вкусный. А может, дело было не в чае, а в том, что впервые за много месяцев рядом сидел человек, который понимал без объяснений.
— Михаил, а можно вопрос?
— Конечно.
— Вы не жалеете? Что уехали, бросили все?
Он долго молчал, глядя в окно. Потом сказал:
— Знаете, жалеть можно по-разному. Можно жалеть о том, что потерял. А можно — о том, что столько лет терпел. Я пока не определился.
— А я уже определилась, — сказала Вера. — Жалею только о том, что не уехала раньше. Намного раньше.
— Значит, мы на правильном пути.
За окном проплыл крупный город — огни, вокзал, толпы людей на перроне. Поезд остановился на пять минут. Кто-то выходил, кто-то садился. Жизнь продолжалась.
— Вера, — сказал вдруг Михаил. — У меня предложение. Может, покажется глупым, но...
— Слушаю.
— Я не знаю, что вы собираетесь делать в Краснодаре. Но если у вас нет конкретных планов... Моя тетка всегда говорила — в гостевом доме работы на двоих хватит. Сезон вот-вот начнется, весна, лето...
Вера смотрела на него во все глаза.
— Вы предлагаете мне... что?
— Работу. Жилье. Начать сначала не в одиночку. Я не о романах говорю — черт с ними, с романами. Я о взаимовыручке. О том, чтобы встать на ноги и дальше жить.
— Мы же совершенно незнакомые люди!
— Были незнакомыми два часа назад. А теперь... — он улыбнулся. — Теперь мы попутчики. И у нас есть кое-что общее.
— Что?
— Мы оба знаем, что такое предательство. И оба готовы начать заново.
Вера откинулась на спинку сиденья. В голове мешался рой мыслей. С одной стороны — безумие. Ехать к незнакомому мужчине, к его тетке, в незнакомый город. С другой...
— А если не получится? Если мы поссоримся, не сработаемся?
— Тогда разойдемся. Как взрослые люди. Без скандалов, без претензий.
— И никакой романтики?
— Никакой. Я честно — после сегодняшнего дня мне кажется, что больше никому не смогу доверять. А вы?
Вера подумала об Игоре. О его лживых глазах, о том, как он говорил "люблю" и тратил их деньги в барах.
— Я тоже.
— Значит, идеальный вариант. Деловое партнерство двух разочарованных людей.
Поезд снова тронулся. Вера закрыла глаза, прислушалась к стуку колес. Как странно — утром она не знала, что будет вечером. А вечером уже планировала новую жизнь с совершенно незнакомым мужчиной.
— Ладно, — сказала она. — Попробуем. Но условие — при первых же проблемах расходимся без обид.
— Договорились.
Они пожали друг другу руки. Крепко, по-деловому. И Вера подумала, что первый раз за много лет чувствует себя равной. Не жертвой, не прислугой, не бесплатной домработницей. Партнером.
А в это время в квартире, которую она покинула, Игорь метался по комнатам и обрывал телефон. Звонил всем общим знакомым, соседям, даже в справочную службы вокзала. Никто ничего не знал.
Его молоденькая любовница Катерина прислала эсэмэску: "Детка, когда увидимся? И про деньги не забудь — срок поджимает".
Деньги. Какие, к черту, деньги? Игорь посмотрел на пустые полки в холодильнике, на отключенный за неуплату телевизор, на письма из банка, которые Вера аккуратно складывала на столе.
Без нее он был никто. Она работала, она вела хозяйство, она решала проблемы. А он... он играл в большого мужика и спускал их общие деньги.
Телефон зазвонил. Игорь схватил трубку:
— Вера?!
— Это банк. По поводу вашего кредита...
Игорь швырнул телефон об стену. Как и Вера несколько часов назад.
Только у нее в этот момент была надежда. А у него не было ничего.
Поезд мчался на юг. В плацкартном вагоне пассажиры укладывались спать. Михаил уже переоделся в домашние брюки и футболку, застелил постель. Вера сидела на своем месте и смотрела в окно.
— Не спится? — тихо спросил он.
— Нет. Все как-то нереально. Утром я была замужней женщиной с работой и квартирой. А теперь...
— А теперь вы свободны. Разве не об этом мечтали?
— Мечтала. Но когда мечта сбывается, становится страшно.
Михаил сел на край своей полки, повернулся к ней лицом:
— Вера, хочу быть честным. Мне тоже страшно. Я привык к стабильности, к уверенности в завтрашнем дне. А теперь еду в никуда, к тетке, которую не видел пять лет.
— Тогда зачем предложили мне ехать с вами?
— Потому что вместе не так страшно. И потому что... — он помолчал, подбирая слова. — Потому что у вас в глазах такая же решимость, как у меня. Вы не из тех, кто сдается.
— Откуда вы знаете?
— Видно. Слабые люди не решаются на такие поступки. Они остаются и терпят до последнего.
Вера подумала о соседке — тете Клаве. О том, как та сорок лет жила с мужем-алкоголиком и каждый день жаловалась, но не уходила. О подругах, которые обсуждали измены своих мужей, но продолжали готовить им завтраки.
— Может, вы правы.
— Я уверен. И знаете что? Завтра утром мы проснемся в Краснодаре. Новый город, новые люди, новые возможности. Чем не начало приключения?
Приключения. Когда Вера в последний раз думала о своей жизни как о приключении? Кажется, никогда.
— Хорошо, — сказала она. — Попробуем устроить себе приключение.
Она встала, достала из чемодана пижаму. Пора и правда ложиться спать. Завтра будет трудный день — знакомство с теткой Михаила, поиски работы, обустройство на новом месте.
Но почему-то страха больше не было. Была усталость, волнение, предвкушение. И еще — благодарность судьбе за то, что в самый трудный момент рядом оказался человек, готовый протянуть руку.
— Спокойной ночи, Михаил.
— Спокойной ночи, Вера. И сладких снов о новой жизни.
Она улыбнулась — в первый раз за много месяцев. И подумала: а ведь новая жизнь уже началась. С этого поезда, с этого разговора, с этого решения не сдаваться.
За окном летела ночная Россия. А два беглеца спали крепким сном людей, которые сделали правильный выбор.
Утром поезд прибыл в Краснодар под ярким апрельским солнцем. Вера проснулась от громкого объявления диспетчера и на секунду не поняла, где находится. Потом увидела Михаила, который уже собирал вещи, и все вспомнила.
— Приехали, — сказал он, улыбаясь. — Готовы к новой жизни?
Тетка Михаила — Анна Петровна — встречала их на перроне. Невысокая, энергичная женщина лет шестидесяти пяти, с короткой седой стрижкой и проницательными синими глазами.
— Мишенька! — обняла она племянника. — Как же ты похудел... А это, значит, Вера? — повернулась она к спутнице. — По телефону ты толком ничего не объяснил.
— Тетя Аня, я расскажу дорогой. Вера — мой... — Михаил запнулся.
— Деловой партнер, — подсказала Вера. — Мы хотели бы поработать в вашем гостевом доме.
Анна Петровна внимательно посмотрела на них обоих, потом рассмеялась:
— Ясно. Беглецы. Ну что ж, место найдется. У меня как раз горничная на прошлой неделе уволилась, а сезон начинается.
Гостевой дом оказался уютным двухэтажным зданием в пяти минутах ходьбы от моря. Анна Петровна дала им соседние комнатки на мансарде и сразу же погрузила в работу — нужно было подготовить номера к приезду первых отдыхающих.
***
Месяц пролетел незаметно. Вера убиралась в номерах, помогала на кухне, встречала гостей. Михаил занимался техническими вопросами — чинил сантехнику, красил заборы, возился в саду. Работали много, но Вера чувствовала себя живой впервые за долгие годы.
Вечерами они сидели на террасе, пили чай и обсуждали планы на завтра. Никакой романтики — как и договаривались. Просто двое людей, помогавших друг другу встать на ноги.
А потом случилось то, чего не ожидал никто.
В один из жарких июньских дней к гостевому дому подъехал служебный автомобиль. Из него вышли двое мужчин в форме — один в погонах майора, другой в костюме.
— Нам нужен Михаил Сергеевич Комаров, — обратился майор к Вере, поливавшей цветы у крыльца.
— А что случилось? — насторожилась она.
— Служебное дело. Он дома?
Михаил появился из дома с ведром краски в руках, увидел гостей и замер.
— Михаил Сергеевич? — майор достал удостоверение. — Майор Петренко, следственный комитет. Нам нужно с вами поговорить.
— О чем?
— О деле вашей строительной фирмы. И о том, куда делись средства дольщиков.
Вера почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Строительная фирма. Дольщики. Это означало только одно — нечистые дела.
Михаил поставил ведро, вытер руки о рабочую одежду:
— Я думал, это дело закрыто.
— Возобновлено по новым обстоятельствам. Пройдемте в машину, поговорим спокойно.
Они увезли Михаила на три часа. Вера металась по дому, не находя себе места. Анна Петровна пыталась успокоить племянницу, но сама выглядела встревоженной.
Когда Михаил вернулся, он был бледен и подавлен.
— Что происходит? — спросила Вера.
Михаил тяжело опустился на стул в беседке:
— Вера, я не был с тобой честен. Совсем не честен.
— В каком смысле?
— Я не просто сбежал от неверной жены. Я скрываюсь от следствия. Моя строительная компания... мы строили жилой комплекс, собрали деньги с дольщиков, а потом... проект провалился. Банк отозвал кредит, подрядчики ушли, стройка встала.
Сердце Веры ушло в пятки. Опять ложь. Опять обман.
— Сколько людей пострадало?
— Двести семей. Они остались без квартир и без денег.
— И ты просто сбежал?
— Я пытался найти решение! Искал новых инвесторов, пытался договориться с банком... Но ничего не получалось. А потом началось следствие, и я... испугался.
Вера встала и медленно пошла к дому. В голове звучал только один вопрос: почему? Почему опять? Почему она снова попала на обман?
— Вера, подожди! — окликнул Михаил. — Дай объяснить!
— Что объяснять? — она обернулась. — То, что ты лжец? То, что из-за тебя двести семей остались без жилья? То, что ты втянул меня и твою тетку в ужасную историю?
— Я не хотел никого втягивать! Я просто...
— Просто сбежал. Как трус.
Анна Петровна вышла из дома, посмотрела на племянника с горечью:
— Мишка, неужели это правда?
— Тетя Аня, я не специально... все пошло не так...
— Людей обманул?
— Не обманул! Я действительно собирался строить, но обстоятельства...
— Деньги взял?
— Взял, но...
— И дома не построил?
— Не построил...
Анна Петровна покачала головой:
— Значит, обманул. Езжай отсюда, Мишка. Не хочу тебя видеть.
— Тетя Аня!
— Езжай, говорю. И больше не появляйся.
Михаил собрал вещи за полчаса. Перед отъездом подошел к Вере:
— Прости меня. Я правда не хотел, чтобы так получилось.
— Уезжай, — тихо сказала она. — Просто уезжай и не возвращайся.
Когда такси увезло Михаила, Анна Петровна села рядом с Верой на террасе:
— Ну что, голубушка, опять мужики подвели?
Вера кивнула, не в силах говорить.
— Слушай меня внимательно, — сказала пожилая женщина. — Я в своей жизни многое повидала. И вот что тебе скажу — не все мужики сволочи, но все сволочи — мастера притворяться хорошими мужиками.
— Как же я могла опять попасться?
— А никто не застрахован. Мишка всегда был таким — обаятельным, но безответственным. В детстве уже врал и увиливал от наказания. А я думала, возраст научит...
Три дня Вера не выходила из комнаты. Ела мало, в основном лежала и смотрела в потолок. В голове крутились одни и те же мысли: опять обман, опять она поверила красивым словам, опять начинать с нуля.
На четвертый день Анна Петровна ворвалась к ней в комнату без стука:
— Все, хватит киснуть! Одевайся, идем в город.
— Зачем?
— Увидишь.
Они поехали на автобусе в центр Краснодара. Анна Петровна привела Веру в нотариальную контору.
— Зачем мы здесь? — спросила Вера.
— Оформляем на тебя долю в гостевом доме, — спокойно сказала пожилая женщина.
— Что?!
— Ты слышала. Пятьдесят процентов. Будешь совладелицей.
— Но я не могу... у меня нет денег...
— А кто говорит про деньги? Ты месяц работала не покладая рук, гости тебя хвалят, доходы выросли. Это и есть твой вклад.
Вера смотрела на Анну Петровну как на сумасшедшую:
— Но вы же меня толком не знаете!
— Знаю достаточно. Ты честная, работящая и не бросаешь дела на полпути. А главное — ты понимаешь, что такое настоящие проблемы, а не выдуманные.
— А если я вас подведу? Уйду, как Михаил?
— Не уйдешь.
— Откуда такая уверенность?
Анна Петровна улыбнулась:
— Потому что тебе некуда идти. И потому что ты не из тех, кто бежит от ответственности. Ты из тех, кто бежит к ней.
Они вышли из нотариальной конторы в полдень. Солнце пекло нещадно, но Вере было не жарко. Впервые в жизни у неё было собственное дело. Маленькое, но своё.
— Что теперь делать? — спросила она.
— Теперь работать. Сезон в разгаре, гостей много. А осенью займёмся расширением — я давно хочу ещё один корпус построить.
Вечером Вера позвонила Дмитрию — журналисту, который жил у них неделю и брал интервью для статьи о развитии туризма.
— Дмитрий? Это Вера из «Морского бриза». Помните, вы обещали прислать статью...
— Конечно помню! А что случилось?
— Ничего особенного. Просто стала совладелицей гостевого дома и подумала — может, вам будет интересно написать об этом?
Дмитрий приехал через неделю. На этот раз не как журналист, а как друг. Привёз корректуру статьи и предложение о сотрудничестве — его журнал мог рекламировать их заведение.
— Знаете, — сказал он за ужином на террасе, — а вы очень изменились за это время.
— В лучшую сторону, надеюсь?
— Определённо. Стали увереннее, спокойнее. И... счастливее, что ли.
Вера задумалась. Действительно, она чувствовала себя по-другому. Не как жертва обстоятельств, а как хозяйка своей судьбы.
— А знаете что самое странное? — сказала она. — Я должна была бы ненавидеть Михаила. Но не ненавижу.
— Почему?
— Потому что если бы он не обманул меня, я бы никогда не узнала, на что способна. Все эти годы я думала, что могу только подчиняться и терпеть. А оказывается, могу руководить, решать, строить планы.
— Философия.
— Опыт.
Через полгода «Морской бриз» стал одним из самых популярных мест отдыха на побережье. Не роскошный отель, но уютный семейный пансионат с домашней атмосферой и отличным сервисом.
Вера вставала в шесть утра, составляла план дня, встречала гостей, решала хозяйственные вопросы. К вечеру падала с ног от усталости, но засыпала с чувством выполненного долга.
А потом случилось совсем неожиданное.
В один из октябрьских дней к ним приехал мужчина лет сорока пяти — высокий, седоватый, в дорогом костюме. Представился Владимиром Петровичем, сказал, что хочет снять номер на неделю.
— Сезон закончился, — предупредила Вера. — Море холодное, развлечений мало.
— Мне не развлечения нужны. Мне тишина нужна.
Владимир Петрович оказался владельцем сети ресторанов в Москве. Приехал в Краснодар «проветрить голову» после тяжёлого развода.
— Жена подала на раздел имущества, — рассказал он Вере за ужином. — Двадцать лет вместе строили бизнес, а теперь она хочет половину забрать. И детей настраивает против меня.
— А суд что говорит?
— Суд? Суд будет делить всё поровну. Формально она права — была зарегистрирована как соучредитель. Хотя пальцем о палец не ударила.
Вера слушала и думала о том, как по-разному складываются судьбы. Её Игорь тратил их общие деньги на собственные прихоти, а этому мужчине жена помогала строить бизнес, но теперь хочет его разрушить.
— А вы что собираетесь делать?
— Не знаю. Может, всё продам и начну где-нибудь заново. Здесь, например. Красивые места, туристов много.
— В ресторанном бизнесе?
— А что ещё я умею? — Владимир Петрович усмехнулся. — Хотя... местная кухня интересная. И конкуренции особой нет — одни шашлычные да столовки.
На следующий день он попросил Веру показать ему город. Они ездили по побережью, заходили в кафе и рестораны, оценивали кухню и сервис.
— Знаете, — сказал Владимир Петрович, когда они сидели в приморском кафе, — а у вас хорошее место. И потенциал огромный. Если рядом с гостевым домом открыть ресторан...
— Мы об этом думали, — призналась Вера. — Но денег нет на такой проект.
— А если найдётся инвестор?
Вера посмотрела на него внимательно:
— Вы предлагаете партнёрство?
— Почему бы и нет? Вы знаете местную специфику, у вас есть клиентская база. А у меня — опыт и деньги.
— А если не получится? Если мы не сработаемся?
— Тогда разойдёмся цивилизованно. Я уже наелся семейных драм на всю жизнь.
Вера молчала, обдумывая предложение. С одной стороны — заманчивая возможность расширить бизнес. С другой — опять партнёрство с мужчиной, опять риск быть обманутой.
— Мне нужно посоветоваться с Анной Петровной.
— Конечно. И не торопитесь с ответом. Предложение не сгорит.
Анна Петровна выслушала рассказ Веры и долго молчала.
— Что думаете? — спросила Вера.
— Думаю, что предложение интересное. И мужик вроде серьёзный — видно, что дела понимает.
— Но?
— Но ты боишься опять нарваться на обманщика.
— Боюсь, — честно призналась Вера.
— И правильно боишься. Но знаешь что я тебе скажу? Нельзя из-за страха отказываться от возможностей. А то всю жизнь просидишь на печи.
— Как проверить, что он не мошенник?
— Никак не проверишь. Но интуицию послушать можно. Что она говорит?
Вера задумалась. Владимир Петрович не походил на Игоря или Михаила. Не было в нём той показной обаятельности, которой прикрываются обманщики. Говорил по делу, без лишних обещаний.
— Интуиция говорит, что можно попробовать.
— Значит, пробуй. Только договор составь подробный. Чтобы всё чётко прописано было — кто что делает, кто за что отвечает.
Ресторан «Морской бриз» открылся весной следующего года. Небольшое уютное заведение на тридцать мест с открытой террасой и видом на море.
Владимир Петрович оказался идеальным партнёром — профессиональным, ответственным, без лишних амбиций. Он отвечал за кухню и финансы, Вера — за сервис и маркетинг, Анна Петровна — за хозяйственные вопросы.
К концу первого сезона стало ясно — дело выгорело. Ресторан пользовался популярностью не только у постояльцев гостиницы, но и у местных жителей.
— Знаете, — сказал Владимир Петрович в конце октября, когда они подводили итоги сезона, — а ведь это лучший год в моей жизни.
— Почему?
— Впервые работаю с людьми, которым полностью доверяю. Не боюсь, что обманут или подставят.
Вера улыбнулась:
— А я впервые чувствую себя равноправным партнёром. Не жертвой, не прислугой — партнёром.
— И как ощущения?
— Отличные.
Дмитрий приехал зимой — написать статью об успешных бизнес-проектах на юге. За два года их отношения с Верой переросли из дружеских в нечто большее, но без спешки, без драм.
— Рассказывайте, как всё начиналось, — попросил он, включив диктофон.
— Началось с того, что меня бросил муж-транжира, — спокойно сказала Вера. — Я села в поезд, не зная, куда еду. В вагоне познакомилась с мошенником, который скрывался от следствия. Он привёз меня сюда и исчез, а я осталась.
— И не жалеете?
— О чём жалеть? О том, что наконец-то стала хозяйкой своей жизни?
— А если бы мужья не обманули — и ваш, и Михаил? Жили бы сейчас в тихом семейном счастье.
Вера задумалась. Этот вопрос она задавала себе много раз.
— Знаете, Дима, я поняла одну вещь. Некоторые люди приходят в нашу жизнь не для того, чтобы сделать нас счастливыми. Они приходят, чтобы показать — мы можем быть счастливыми сами. Без них.
— Красивая философия.
— Практичная философия. Проверенная на собственном опыте.
За окном падал снег, но в ресторане было тепло и уютно. Анна Петровна готовила ужин на кухне, Владимир Петрович проверял документы за соседним столиком, а Дмитрий записывал историю женщины, которая превратила крушение жизни в её новое начало.
Прошло пять лет
Игорь так и не нашёл Веру — после продажи квартиры за долги он спился и исчез. Михаил отбывал срок за мошенничество.
А Вера построила на берегу моря маленькую империю — гостиницу, ресторан, сувенирную лавку. Не богатство, но достаток и уверенность в завтрашнем дне.
У неё появилась новая привычка — каждое утро выходить на террасу с чашкой кофе и смотреть на море. И каждый раз вспоминать тот дождливый октябрьский вечер, когда она стояла на перроне с чемоданом, не зная, куда ведёт билет.
А теперь знала. Билет вёл домой. К себе настоящей.