Утреннее солнце пробивалось сквозь жалюзи, освещая разбросанные по полу свадебные туфли. Ангелина сидела на краю кровати, сжимая в руках мятое платье подружки невесты. Телефон в её руке показывал видео, которое уже набрало триста тысяч просмотров.
— Значит, это была ШУТКА? — её голос звучал механически, будто она произносила эти слова в десятый раз.
Борис стоял у окна, спиной к ней. Его смокинг висел на спинке стула, галстук-бабочка валялась на полу.
— Ангелина, послушай...
— НЕТ, — она встала, и телефон выпал из её рук на ковёр. — Это ты послушай. Вчера была моя свадьба. МОЯ СВАДЬБА, Борис! А оказалось, что для тебя и твоих дружков это был просто контент для соцсетей.
На экране упавшего телефона продолжало играть видео: «ПРАНК НА СОБСТВЕННОЙ СВАДЬБЕ! НЕВЕСТА В ШОКЕ!» Миллион лайков. Тысячи комментариев.
— Я же объяснил, это была идея Ярослава, — Борис развернулся к ней. На его лице не было ни тени раскаяния. — Он сказал, что это принесёт мне популярность. Ты же знаешь, я пытаюсь раскрутить свой канал...
— Канал? — Ангелина засмеялась. Смех получился истерическим. — Ты превратил нашу свадьбу в цирк ради КАНАЛА?
Вчерашний день пронёсся перед её глазами как кошмарный сон. Церемония шла как по маслу, пока не настал момент клятв. Борис достал микрофон, повернулся к гостям и объявил, что всё это — розыгрыш для его YouTube-канала. Что Ангелина не знала об этом. Что сейчас будет самая эпичная реакция в истории интернета.
Гости замерли. Её мама чуть не упала в обморок. А камеры — их было восемь штук — продолжали снимать.
— Твой отец заплатил двести тысяч за банкет, — продолжал Борис, словно это был весомый аргумент. — Я же не мог упустить такую возможность. Бесплатная локация, куча народу, идеальный свет...
— ВЫЙДИ ОТСЮДА.
— Ангелина, не надо так остро...
— ВЫЙДИ! — она схватила его смокинг и швырнула в коридор. — И забери своего «гениального» Ярослава с его камерами!
Борис пожал плечами и вышел, прихватив телефон с пола. Через минуту она услышала, как он говорит кому-то по телефону:
— Да, братан, всё идёт по плану. Она психует. Это же ЗОЛОТО для второй части! «День после пранка: жена подаёт на развод». Представляешь, сколько просмотров будет?
Ангелина села на пол. Три года отношений. Год подготовки к свадьбе. И всё это оказалось материалом для дурацкого канала.
Её телефон начал вибрировать. Звонила Милослава, её лучшая подруга.
— Лина, ты как? Я видела это... видео.
— Подаю на развод, — Ангелина вытерла слёзы. — Сегодня же.
— Правильно делаешь. Слушай, а ты знаешь, что он ещё выложил?
— Что ещё может быть хуже?
— Он... он выложил видео вашей первой брачной ночи. С заголовком «Ночь после пранка».
Телефон выпал из рук Ангелины. Она подбежала к ноутбуку, открыла YouTube. Там было. Конечно, с цензурой, но было. Два миллиона просмотров за четыре часа.
— Я УБЬЮ ЕГО! — закричала она.
В дверь постучали. За ней стояла Елизавета, мать Бориса. Женщина выглядела не менее разъярённой, чем сама Ангелина.
— Где мой идиот-сын?
— Ушёл снимать «продолжение», — Ангелина впустила её.
— Я всегда знала, что он дурак, но не думала, что настолько, — Елизавета села на диван. — Ангелина, милая, у меня есть для тебя информация. И предложение.
— Какая информация?
— Мой муж, Святослав, владеет компанией по кибербезопасности. Я попросила его проверить канал Бориса. Оказывается, мой сын нарушил около двенадцати законов, публикуя видео без согласия участников. Особенно... последнее видео.
— И что вы предлагаете?
— Разрушить его. Полностью. Законно. И я вам помогу.
Ангелина посмотрела на эту женщину с новым уважением.
— Почему вы хотите помочь мне против собственного сына?
— Потому что я растила человека, а не блогера-психопата. Он позорит нашу семью. Вчера на свадьбе были партнёры Святослава. Они уже разрывают контракты. Мой муж потерял три крупных сделки из-за этого «пранка».
— И что мы делаем?
Елизавета достала планшет.
— Сначала подаём заявление о нарушении приватности. Потом иск о моральном ущербе. YouTube заблокирует канал в течение суток. А потом... — она улыбнулась холодной улыбкой, — потом мой муж позаботится о том, чтобы Борис узнал, что такое настоящие последствия.
Следующие три часа они провели с адвокатом, которого вызвала Елизавета. Документы были готовы к обеду. Заявление в полицию — поданы. Иск — оформлен.
А Борис продолжал снимать. Он ходил по городу с камерой, рассказывая подписчикам о том, как «жена не понимает искусство».
— Смотрите, народ, — вещал он в камеру, сидя в кафе. — Она реально обиделась! Как будто я что-то плохое сделал. Это же АРТ! Это ИСКУССТВО! Свадьба-пранк — это новый уровень контента!
Рядом сидел Ярослав, его лучший друг и оператор.
— Борян, а может, стоило её предупредить?
— Тогда бы не было искренней реакции! — Борис махнул рукой. — Ты видел эти эмоции? Это же НАСТОЯЩЕЕ! Люди устали от постановы, им нужна правда!
— А если она реально разведётся?
— Не разведётся. Куда она денется? Поплачет и вернётся. Они все возвращаются.
В этот момент его телефон начал взрываться от уведомлений. Канал заблокирован. Видео удалены. Страйк за нарушение правил сообщества.
— ЧТО? — Борис вскочил. — КАК ЭТО ЗАБЛОКИРОВАН?
Следом пришло сообщение от отца: «Приезжай домой. НЕМЕДЛЕННО».
Дом Святослава и Елизаветы находился в элитном районе. Когда Борис вошёл в кабинет отца, там уже сидели родители и незнакомый мужчина в строгом костюме.
— Садись, — голос Святослава не предвещал ничего хорошего.
— Пап, ты видел, что они с моим каналом сделали? Три миллиона подписчиков! Мой основной доход!
— Твой бывший доход, — поправил отец. — Это господин Воронцов, наш семейный адвокат. Он объяснит тебе ситуацию.
Адвокат открыл папку.
— Против вас подано четыре иска. Нарушение права на приватность. Публикация интимных материалов без согласия. Моральный ущерб. И мошенничество.
— МОШЕННИЧЕСТВО? — Борис подскочил.
— Вы получали деньги за рекламу на видео, в которых использовали образ вашей жены без её согласия и без выплаты ей процента. Это мошенничество.
— Но она же моя жена!
— Уже нет, — вмешалась Елизавета. — Брак аннулирован. Оказывается, если один из супругов вступает в брак с мошенническими намерениями, его можно аннулировать в течение суток.
— Вы с ней заодно? — Борис посмотрел на мать с недоверием.
— Мы с порядочностью заодно, — отрезала она.
Святослав встал из-за стола.
— Борис, ты опозорил нашу семью. Я потерял контракты на пятьдесят миллионов из-за твоей выходки. Партнёры не хотят работать с отцом «того самого пранкера со свадьбы».
— Но это же просто шутка была!
— Шутка? — Святослав подошёл к сыну. — Ты превратил священный обряд в шоу. Унизил девушку перед сотнями людей. Выложил интимное видео в интернет. И называешь это ШУТКОЙ?
— Вы просто не понимаете современный мир! — Борис начал злиться. — Это новые медиа! Это будущее!
— Твоё будущее — это суд, — адвокат закрыл папку. — Первое слушание через неделю. Советую найти хорошего защитника.
— Вы же наш семейный адвокат!
— Был. Теперь я представляю интересы Ангелины Рощиной.
Борис выбежал из кабинета, хлопнув дверью. На улице его ждал Ярослав.
— Ну что?
— Полный крах, братан. Канал заблокирован, иски, суды. Родители от меня отвернулись.
— Может, извиниться перед Ангелиной?
— Извиниться? — Борис засмеялся. — Да она должна мне спасибо сказать! Я же её прославил!
Но слава оказалась совсем не той, на которую рассчитывал Борис. К вечеру история попала в новости. «Блогер превратил собственную свадьбу в пранк». «Самая короткая свадьба года». «Жених-пранкер остался без невесты и канала».
Комментарии были беспощадны. Люди писали о том, что Борис — позор мужского пола. Девушки создавали петиции в поддержку Ангелины. Феминистские организации объявили бойкот всем брендам, которые рекламировались на его канале.
А потом начались настоящие проблемы.
Банк заморозил его счета до выяснения обстоятельств с мошенничеством. Арендодатель расторг договор на квартиру — оказывается, в контракте был пункт о недопустимости съёмок коммерческого контента без разрешения. Спонсоры требовали вернуть деньги за невыполненные рекламные обязательства.
Ярослав тоже попал под удар — его обвинили в соучастии. Его девушка Василиса, узнав о ситуации, выставила его вещи за дверь.
— Если ты способен на такое с чужой свадьбой, что ты сделаешь с нашей? — сказала она, захлопывая дверь перед его носом.
Борис попытался снять квартиру, но как только арендодатели узнавали его имя, отказывали. Пришлось переехать к двоюродному брату Мирославу, который согласился приютить его на диване.
— Но никаких съёмок в моей квартире, — предупредил Мирослав. — И вообще, ты идиот, Борис. Ангелина была лучшим, что с тобой случалось.
— Да ладно, она вернётся, — упрямился Борис. — Увидит, что без меня ей плохо.
Но Ангелина не возвращалась. Наоборот, она расцвела. Крупное модельное агентство предложило ей контракт — её история сделала её символом женской силы и достоинства. Косметический бренд запустил линию «Сильная и независимая» с её лицом на упаковке.
А главное — она встретила Германа. Владельца галереи современного искусства, который увидел её интервью и был поражён её силой духа. Они начали встречаться через месяц после «свадьбы».
Борис узнал об этом из Instagram. Фотография Ангелины и Германа на открытии выставки набрала миллион лайков. Подпись гласила: «Когда закрывается одна дверь, открывается другая. Спасибо судьбе за настоящую любовь».
— Она специально это делает! — кричал Борис, швыряя телефон. — Хочет меня задеть!
— Братан, она просто живёт своей жизнью, — Мирослав покачал головой. — Ты же хотел хайпа? Получил. Только не такой, как планировал.
Суд состоялся через два месяца. Зал был забит журналистами. Ангелина пришла в строгом костюме, рядом с ней сидели её родители и адвокат. Борис явился один — даже Ярослав не пришёл его поддержать.
Судья, строгая женщина лет пятидесяти, внимательно изучила материалы дела.
— Господин Ващенко, — обратилась она к Борису. — Вы признаёте, что организовали так называемый «пранк» на собственной свадьбе без ведома невесты?
— Это было искусство! Социальный эксперимент!
— Отвечайте на вопрос. Да или нет?
— Да, но...
— Достаточно. Вы признаёте, что опубликовали видео интимного характера без согласия вашей бывшей супруги?
— Там всё было закрыто цензурой!
— Да или нет?
— Да.
Судья кивнула.
— Суд признаёт Бориса Ващенко виновным в нарушении права на частную жизнь, причинении морального вреда и мошенничестве. Приговор: штраф в размере трёх миллионов рублей в пользу потерпевшей, общественные работы сроком на 480 часов и запрет на ведение блогерской деятельности сроком на пять лет.
— ПЯТЬ ЛЕТ? — Борис вскочил. — Вы не можете так!
— Могу и сделала. Заседание окончено.
Выходя из зала суда, Борис столкнулся с Ангелиной. Она выглядела счастливой и уверенной.
— Ангелина, подожди...
— Мне нечего тебе сказать, Борис.
— Я хотел извиниться.
— Поздно. Знаешь, я должна тебе сказать спасибо.
— Спасибо?
— Да. Ты показал своё истинное лицо до того, как мы прожили вместе годы. Ты освободил меня для настоящей любви. Герман сделал мне предложение вчера. Настоящее, без камер и пранков.
Она прошла мимо, оставив его стоять посреди коридора.
Через полгода Борис работал курьером — никто не хотел брать на работу скандально известного пранкера. Доставляя очередной заказ, он увидел на двери табличку: «Герман и Ангелина Крыловы».
Ангелина открыла дверь. Увидев Бориса, она не удивилась.
— Твой заказ, — он протянул пакет.
— Спасибо. Кстати, мы ждём ребёнка, — она положила руку на округлившийся живот. — Настоящая семья, знаешь. Без ИДИОТСКИХ шуток и розыгрышей.
Борис кивнул и ушёл. На лестнице он встретил Ярослава — тот тоже работал курьером в той же компании.
— Видел объявление? — спросил Ярослав. — Ищут ведущего для детских праздников. Может, попробуем?
— После всего этого? Родители будут нас узнавать.
— Ну и что? Дети любят КЛОУНОВ.
Борис горько усмехнулся. Клоуном он стал уже давно. Только понял это слишком поздно. Вечером, лёжа на диване у Мирослава, он в сотый раз прокручивал в голове тот злополучный день. Что, если бы он послушал хоть один голос разума? Что, если бы не поддался на уговоры Ярослава? Что, если бы просто любил Ангелину, а не количество просмотров?
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Видел твою историю. У меня есть предложение. Реалити-шоу «Жизнь после хайпа». Интересно?»
Борис посмотрел на сообщение. Потом удалил его. Хватит. Камеры принесли ему достаточно бед.
На следующий день он устроился грузчиком на склад. Тяжёлая работа, маленькая зарплата, никакой славы. Но хотя бы честно.
А Ангелина в это время примеряла свадебное платье для настоящей свадьбы. Без камер, без трансляций, без пранков. Только она, Герман и самые близкие люди.
— Волнуешься? — спросила Милослава, помогая с фатой.
— Нет. В прошлый раз я волновалась. А сейчас я просто счастлива.
— Борис прислал письмо с извинениями.
— Пусть оставит его себе. Мне не нужны его извинения. У меня есть всё, что нужно.
Свадьба прошла тихо, красиво, искренне. Никто не выкрикивал «Это пранк!» во время клятв. Никто не снимал первый танец на восемь камер. Никто не думал о просмотрах и лайках.
Просто любовь. Настоящая.
А Борис в это время разгружал коробки и думал о том, что погоня за славой стоила ему всего: любви, семьи, уважения, карьеры. Ярослав работал в соседнем цеху. Иногда они встречались в курилке и молчали. Говорить было не о чем.
Однажды, через год после той злополучной свадьбы, Борис увидел в новостях: «Ангелина Крылова открывает фонд помощи жертвам кибербуллинга». На фотографии она стояла рядом с Германом, на руках держала младенца.
— Я знаю, каково это — стать объектом нежеланной интернет-славы, — говорила она журналистам. — Мой фонд поможет людям защитить свои права и достоинство в цифровом пространстве.
Борис выключил телевизор. В кармане лежало уведомление — последний платёж по штрафу. Ещё четыре года до снятия запрета на блогерскую деятельность. Но он знал — не вернётся к этому никогда.
Потому что некоторые шутки обходятся слишком дорого.
И самое страшное — когда понимаешь это, уже поздно что-то исправить.
Автор: Владимир Шорохов © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН