Егор сидел в своей съёмной однокомнатной квартире на Васильевском острове, когда телефон ожил в его руках. Номер был незнакомый, но голос — до боли знакомый. Раиса, его мать, каким-то образом раздобыла его новый номер.
— Почему не звонишь матери? — из трубки раздался пронзительный голос, от которого у Егора мурашки побежали по коже.
— Мама, — выдохнул он, закрывая глаза. — Откуда у тебя мой номер?
— НЕВАЖНО откуда! — заорала Раиса так громко, что Егор отдёрнул телефон от уха. — Ты уже полгода не появляешься дома! Твой отец пьёт каждый день, а тебе ПЛЕВАТЬ!
— Отец пьёт уже двадцать лет, — ровно ответил Егор. — И ты вместе с ним.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула мать. — Мы тебя вырастили, всё тебе отдавали!
Егор молчал. Он помнил своё детство совсем иначе — пустой холодильник, вечные скандалы, запах перегара, смешанный с дешёвыми духами. Родители появлялись дома только чтобы поспать или взять деньги, которые он начал зарабатывать с четырнадцати лет.
— Приезжай НЕМЕДЛЕННО! — продолжала Раиса. — У нас тут проблемы, а ты прячешься!
— Какие проблемы? — устало спросил Егор, хотя уже догадывался.
— Денег нет! Совсем! А ты, неблагодарный, даже копейки не присылаешь родителям!
— Я присылал вам деньги пять лет подряд, — напомнил Егор. — Пока не понял, что все они уходят на водку.
— ЛОЖЬ! — завопила мать. — Мы на еду тратили! На квартиру!
— Квартиру у вас отобрали за долги три года назад. Вы живёте у бабушки Светланы.
— И что? Ей тоже помогать надо!
— Бабушка умерла два года назад, мама. Ты была на похоронах пьяная.
Молчание. Потом новый взрыв:
— Ты мне ещё это припоминать будешь? Да я тебя родила! Я имею ПРАВО на твою помощь!
— НЕТ, — твёрдо сказал Егор. — Не имеешь. Я устал от вас. От ваших запоев, от вечных требований денег, от того, что вы продали всё, что можно было продать, включая мои вещи.
— Какие твои вещи? — фальшиво удивилась Раиса.
— Ноутбук, который я купил на первую зарплату. Велосипед, который подарил мне дед. Даже мою зимнюю куртку вы умудрились пропить.
— Это всё ВРАНЬЕ! Ты просто жадный стал! Нашёл себе девку и забыл про родителей!
Егор вздохнул. Да, он встретил Милану полтора года назад. Девушку, которая показала ему, какой может быть нормальная жизнь — без скандалов, без пьяных истерик, без вечного страха прийти домой.
— Милана тут ни при чём, — сказал он.
— Милана! — передразнила мать. — Что за дурацкое имя! Небось крашеная шалава, которая тебя окрутила!
— ХВАТИТ! — не выдержал Егор. — Больше не звони мне. И не ищи. Я начинаю новую жизнь.
— Ах так! — голос Раисы стал ядовитым. — Ну смотри, сынок. Я найду способ напомнить тебе, кто твоя мать. У меня есть свои методы.
— УБИРАЙТЕСЬ из моей жизни, — устало произнёс Егор и сбросил вызов.
Он откинулся на спинку дивана, растирая лицо ладонями. В дверь позвонили — это пришла Милана. Высокая, стройная девушка с каштановыми волосами и зелёными глазами вошла с пакетом продуктов.
— Привет, — улыбнулась она, но тут же нахмурилась, увидев его лицо. — Что случилось?
— Мать звонила, — коротко ответил Егор.
Милана поставила пакет на кухонный стол и села рядом с ним.
— Опять деньги требовала?
— И это тоже. Но главное — угрожала. Сказала, что найдёт способ напомнить о себе.
— Егор, может, стоит поменять квартиру? — предложила Милана. — Переехать в другой район?
— Она и новый номер телефона откуда-то узнала. Думаю, и адрес найдёт, если захочет.
Следующие несколько дней прошли спокойно. Егор работал веб-дизайнером на фрилансе, Милана преподавала английский в языковой школе. Они строили планы на будущее — хотели снять квартиру побольше, может быть, завести кота.
Но спокойствие было обманчивым.
В пятницу вечером, когда Егор возвращался домой из кафе, где встречался с заказчиком, он заметил знакомую фигуру у подъезда. Раиса стояла, покачиваясь, держа в руке бутылку пива.
— Вот ты где, сыночек! — пьяно улыбнулась она.
— УХОДИ, — холодно сказал Егор, пытаясь пройти мимо.
Но Раиса загородила ему путь.
— Никуда я не уйду! Ты мне ДОЛЖЕН! Слышишь? ДОЛЖЕН!
— Я тебе ничего не должен.
— Ах так? — глаза матери злобно блеснули. — А если я расскажу твоей Миланочке, какой ты на самом деле? Как ты отца бил? Как деньги из дома воровал?
— Это ЛОЖЬ, и ты это знаешь, — процедил Егор. — Я никогда не поднимал руку на отца. А деньги я не воровал — я их зарабатывал и прятал, чтобы вы не пропили.
— А кто тебе поверит? — ухмыльнулась Раиса. — Я мать! Мне всегда поверят!
— Милана знает правду.
— Правду? — расхохоталась пьяная женщина. — Какую правду? Что ты бросил родителей? Что ты неблагодарная скотина?
В этот момент дверь подъезда открылась, и вышла Милана.
— Егор? Что происходит?
— А, явилась! — Раиса повернулась к девушке. — Ты! Из-за тебя мой сын стал таким!
— Простите, но я вас не знаю, — спокойно сказала Милана.
— Я его МАТЬ! — заорала Раиса. — И ты у меня его отобрала!
— Мама, уходи. СЕЙЧАС ЖЕ, — твёрдо произнёс Егор, становясь между ней и Миланой.
— Не уйду! — Раиса попыталась оттолкнуть сына, но покачнулась и едва не упала. — Вы мне за всё заплатите! За всё!
Она выхватила из кармана телефон и начала снимать.
— Вот, люди добрые, смотрите! Сын родную мать на улицу выгоняет! С девкой своей! Неблагодарные!
— Прекратите это цирк, — холодно сказала Милана. — Или я вызову полицию.
— Полицию? — взвизгнула Раиса. — Да я сама в полицию пойду! Скажу, что вы меня избили! Ограбили!
— Мама, ты пьяная. Иди домой, — устало сказал Егор.
— НЕТ! Дай денег!
— НЕ ДАМ.
— Тогда я буду приходить сюда каждый день! Буду стоять под окнами! Соседям расскажу, какой ты!
Милана достала телефон.
— Алло, полиция? Здесь пьяная женщина угрожает нам у дома.
Раиса сплюнула ей под ноги и, пошатываясь, пошла прочь, выкрикивая проклятия.
— Это ещё не конец! Вы у меня попляшете!
Следующие недели превратились в кошмар. Раиса действительно приходила почти каждый день. То утром, то вечером. Иногда с отцом — Аркадием, таким же пьяным и агрессивным. Они кричали под окнами, звонили в домофон, писали гадости на двери.
Соседи начали косо смотреть на Егора и Милану. Участковый приезжал несколько раз, но ничего не мог сделать — формально Раиса и Аркадий не нарушали закон настолько, чтобы их можно было привлечь.
— Может, всё-таки дать им денег? — предложила однажды Милана. — Чтобы отстали?
— Если дам хоть раз — будут требовать постоянно, — покачал головой Егор. — Я это уже проходил.
Ситуация становилась всё хуже. Раиса узнала, где работает Милана, и пришла в языковую школу. Устроила скандал, обвинила девушку в том, что она «разрушила семью». Директор школы был в шоке, но Милану не уволил — она была одним из лучших преподавателей.
Потом Раиса нашла страницы Егора в социальных сетях, которые он забыл удалить. Начала писать его заказчикам, что он мошенник, что обманывает людей. Егор потерял двух клиентов, прежде чем смог всё объяснить остальным и заблокировать мать везде.
— Так больше продолжаться не может, — сказала Милана после очередного визита Раисы. — Нужно что-то делать.
— Что? — безнадёжно спросил Егор. — Переехать в другой город? Она и там найдёт.
— Есть один способ, — медленно произнесла Милана. — Но он... жёсткий.
— Какой?
— У меня есть знакомый адвокат. Он говорит, можно попробовать получить запретительный ордер. Но для этого нужны доказательства преследования.
— У нас есть записи с камер у подъезда.
— Этого мало. Нужно больше. Нужно, чтобы она сделала что-то... совсем неадекватное.
Егор задумался. Спровоцировать мать на что-то серьёзное? Это было опасно, но другого выхода он не видел.
Решение пришло само собой. В следующий раз, когда Раиса появилась у дома, Егор вышел к ней с включённым диктофоном в кармане.
— Чего тебе надо, мама? — спросил он.
— Денег! И чтобы ты бросил эту шалаву!
— НЕТ. Ни денег, ни Милану я не брошу.
— Ах так? — Раиса полезла в сумку. — Тогда получай!
Она выхватила кухонный нож и замахнулась. Егор успел отскочить, нож прочертил воздух в сантиметре от его куртки.
— Ты что, с ума сошла? — крикнул он.
— Я тебе покажу! — визжала Раиса, размахивая ножом. — Ты у меня узнаешь!
Прохожие начали останавливаться, кто-то снимал на телефон, кто-то вызвал полицию.
Раису скрутили и увезли. На этот раз её задержали — угроза ножом была серьёзным правонарушением.
Но история на этом не закончилась.
Через два дня к Егору пришёл отец. Аркадий был трезв — редкое состояние для него.
— Мать в больнице, — сказал он без предисловий.
— В больнице? Но её же арестовали?
— Отпустили под подписку. А дома она... — Аркадий замялся. — Напилась и таблеток наглоталась. Сказала, что если ты её в тюрьму упечёшь, она себя убьёт.
Егор похолодел.
— Она жива?
— Откачали. Но врачи говорят, печень совсем никуда. И сердце. Если продолжит пить — долго не протянет.
— И что ты от меня хочешь?
— Забери заявление. И дай денег на лечение.
— Отец, она на меня с ножом кинулась!
— Она твоя мать!
— БЫЛА матерью. Давно перестала ею быть.
Аркадий смотрел на сына пустыми, потухшими глазами.
— Значит, не поможешь?
— НЕТ.
— Ну и чёрт с тобой, — буркнул отец и ушёл.
Егор думал, что на этом всё закончится. Но через неделю ему позвонили из больницы.
— Вы Егор Геннадьевич Воронцов?
— Да.
— Ваша мать, Раиса Петровна, находится у нас в реанимации. Цирроз печени, последняя стадия. Ей требуется срочная операция, но...
— Но что?
— Операция платная. Двести тысяч рублей. Без неё... максимум месяц.
Егор молчал. Двести тысяч — это были все его накопления. Всё, что он откладывал на квартиру с Миланой.
— Мне нужно подумать, — наконец сказал он.
— Времени мало, — предупредил доктор. — Решайте быстрее.
Егор сидел на кухне, уставившись в одну точку. Милана молча обнимала его.
— Что мне делать? — спросил он. — Она же умрёт.
— Это её выбор, Егор. Она сама довела себя до этого.
— Но она же мать...
— Которая тебя чуть не убила. Которая сделала твоё детство адом. Которая преследовала нас.
— Я знаю. Но если я не помогу, и она умрёт... Смогу ли я с этим жить?
Милана молчала. Решение должен был принять только он.
На следующий день Егор пошёл в больницу. Раиса лежала под капельницами, жёлтая, исхудавшая. Увидев сына, она слабо улыбнулась.
— Пришёл...
— Мне сказали про операцию.
— Поможешь? — в её голосе появилась надежда.
— У меня есть условие.
— Какое?
— После операции ты исчезнешь из моей жизни. НАВСЕГДА. Никаких звонков, никаких визитов. Мы больше не родственники.
Раиса молчала, глядя на него потухшими глазами.
— И если я соглашусь?
— Тогда я оплачу операцию. Но это последнее, что я для тебя делаю.
— Жестоко...
— Это справедливо, — отрезал Егор.
— Хорошо, — прошептала Раиса. — Я согласна.
Егор оплатил операцию. Она прошла успешно, но восстановление шло тяжело. Раиса провела в больнице ещё месяц. Егор больше её не навещал.
Аркадий приходил один раз — просить денег на лекарства. Егор отказал. Отец ушёл, выругавшись.
Прошло полгода. Жизнь Егора и Миланы начала налаживаться. Они сняли двухкомнатную квартиру в хорошем районе, завели кота — рыжего Барсика. Егор нашёл постоянную работу в веб-студии, Милана открыла свои курсы английского онлайн.
И вот однажды вечером Егору позвонил незнакомый номер.
— Егор Геннадьевич? — спросил мужской голос.
— Да.
— Это следователь Крылов. Ваша мать, Раиса Петровна Воронцова, задержана по подозрению в мошенничестве.
— Что? — Егор не поверил своим ушам.
— Она организовала схему по сбору денег якобы на лечение несуществующих детей. Использовала поддельные документы, фотографии из интернета. Собрала около трёх миллионов рублей.
— Но... как?
— После операции она устроилась волонтёром в благотворительный фонд. Втёрлась в доверие, получила доступ к базам данных. И начала свою схему. Очень хитро придумано, надо сказать. Если бы не один внимательный жертвователь, который решил проверить информацию, могла бы ещё долго обманывать людей.
Егор был в шоке. Он думал, что после операции мать изменится, остепенится. Но нет — она нашла новый способ получать деньги обманом.
— Что ей грозит?
— От пяти до десяти лет. Мошенничество в особо крупном размере. Вам, возможно, придётся давать показания — она ссылается на то, что вы её бросили, и ей пришлось выживать.
— Я дам любые показания, — твёрдо сказал Егор.
— Хорошо. Мы с вами свяжемся.
Егор положил трубку и посмотрел на Милану, которая всё слышала.
— Вот и всё, — сказал он. — Она сама себя погубила.
— Ты не виноват, — Милана обняла его. — Ты дал ей шанс. Она им не воспользовалась.
Суд состоялся через три месяца. Раиса получила семь лет колонии общего режима. На процессе она кричала, что это Егор во всём виноват, что он её бросил, что она вынуждена была воровать. Но доказательства были неопровержимы.
Аркадий на суд не пришёл. Как выяснилось позже, он умер за неделю до процесса — упал пьяный с лестницы.
Егор стоял у окна своей новой квартиры, глядя на огни вечернего города. Барсик тёрся о его ноги, мурлыча.
— О чём думаешь? — спросила Милана, обнимая его сзади.
— О том, что всё могло быть иначе. Если бы она просто... приняла мою помощь и исчезла, как обещала.
— Люди не меняются, Егор. Особенно такие, как она.
— Знаешь, что самое странное? Я не испытываю ни злости, ни жалости. Только... пустоту.
— Это пройдёт. Ты свободен теперь. По-настоящему свободен.
Егор повернулся к Милане и обнял её.
— Спасибо, что была рядом. Всё это время.
— Всегда буду, — улыбнулась она.
За окном шёл снег. Первый снег этой зимы. Белый, чистый, укрывающий город белым покрывалом. Как будто начиналась новая жизнь. Жизнь без токсичного прошлого, без вечных требований и угроз.
Телефон Егора зазвонил. Незнакомый номер. Он посмотрел на экран и, не отвечая, заблокировал вызов. Кто бы это ни был — он больше не хотел знать.
— Пойдём ужинать? — предложила Милана. — Я приготовила лазанью.
— Пойдём, — улыбнулся Егор.
Они ушли на кухню, оставив за спиной окно с падающим снегом. Где-то далеко, в холодной камере следственного изолятора, Раиса Воронцова писала очередное письмо сыну, которое он никогда не прочитает. Писала о том, как она страдает, как ей плохо, как она надеется на прощение. Но адреса она не знала — Егор позаботился об этом.
А в маленькой уютной кухне пахло лазаньей, мурлыкал кот, и два человека, нашедших друг друга вопреки всему, строили планы на будущее. Будущее без токсичных родственников, без вечного чувства вины, без страха услышать в трубке тот самый пронзительный голос.
История закончилась. Не так, как хотела Раиса — окружённая любящей семьёй и внуками. И не так, как боялся Егор — в вечном плену родительских манипуляций. Она закончилась справедливо — каждый получил то, что заслужил. Раиса — наказание за жадность и ложь. Егор — свободу и право на собственную жизнь.
Последнее письмо от матери пришло через год. Свекровь всё же узнала адрес. Милана хотела выбросить его не читая, но Егор открыл конверт. Внутри было всего несколько строк: «Прости меня. Я умираю. Рак. Последняя стадия. Хочу увидеть тебя перед смертью».
Егор долго смотрел на письмо, потом медленно разорвал его и выбросил в мусорное ведро.
— Она уже умирала. От цирроза. Это просто очередная манипуляция.
— А если правда? — осторожно спросила Милана.
— Даже если правда — я сделал свой выбор. Она мертва для меня уже два года.
И они больше никогда не говорили о Раисе. Жизнь продолжалась — светлая, настоящая, без тени прошлого. А где-то в колонии или больнице доживала свои дни женщина, которая так и не поняла, что материнство — это не право требовать, а обязанность любить. И что сын не обязан всю жизнь расплачиваться за то, что его родили.
КОНЕЦ
Автор: Владимир Шорохов © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН