«Они были запрограммированы на cамoуничтoжeниe» – эта мысль невольно приходит в голову, когда читаешь биографию автора романа «Прощай, оружие!» Узнав о том, что отец свёл счёты с жизнью, Эрнест Хемингуэй, словно размышляя вслух, сказал: «Я, наверное, пойду тем же путём». 2 июля 1961 года он поставил жирную cвинцовую точку в земном существовании. Через два десятилетия младший брат Лестер повторил его судьбу.
А через 35 лет после деда – 1 июля 1996, за день до роковой даты – супермодель, актриса, икона 70-х Марго Хемингуэй избрала тот же путь в никуда. Неслучайно документальный фильм, посвящённый истории этой семьи, называется «Running from Crazy» – «Бегство от безумия». В жестокой борьбе с личными демонами они взывали не к Богу, искали поддержки не у близких, выбирая в союзники алкоголь и наркoтичеcкий дурман.
В честь бутылки красного вина
Глядя на темнобровую сероглазую красавицу с высокими скулами и ярким ртом, улыбающуюся с фотографий, снятых для модного «глянца», трудно понять, что могло заставить наследницу известной фамилии, которая никогда ни в чём не нуждалась и с лёгкостью получала всё что угодно, упорно смотреть в бездну.
Её жизнь одной стороной, полной блеска и славы, была обращена к любопытной толпе. О другой, тёмной стороне, на илистом дне которой извивались страхи, тоска и отчаяние, до поры до времени не знал никто.
В первом браке у старшего сына Эрнеста – Джека Хемингуэя, которого отец называл «Бамби», и его жены Пак родились три дочери: Джоан Уиттлси («Маффет»), Марго и Мэриел.
Позднее, когда Марго повзрослела, Джек, смеясь, признался, что она была названа в честь вина Château Margaux, которое родители пили в ночь зачатия. Марго шутку оценила и, дабы следовать духу и букве родительской задумки, сменила в документах имя Margot на Margaux. Кто знает, возможно, судьба тоже приняла участие в глупом перформансе и подбросила девочке, названной в честь бутылки красного, серьёзные проблемы с алкоголем, которые преследовали Марго с раннего детства и в конце концов погубили.
Семья часто переезжала. Из Портленда, штат Орегон, Джек перевёз жену и детей на Кубу, в отцовский дом в Гаване, где они счастливо прожили несколько лет. Затем все перебрались в Сан-Франциско и, наконец, осели в Айдахо, на любимой ферме Хемингуэя в Кетчуме.
Кетчум – крохотный городок, зародившийся в начале века как поселение рабочих с ближайшей шахты – в 1936 году, после открытия горнолыжного курорта Сан-Валли, стал магнитом для знаменитостей. А ферма легендарного писателя, где он жил вместе с женой и любимыми кошками до последних дней и где упокоился на тихом кладбище под сенью деревьев, добавляла ажиотажа вокруг провинциального местечка.
Но тогда Марго не искала известности. «Я была этаким маленьким чертёнком в ковбойских сапогах, с улыбкой в пол-лица», – вспоминала она в одном из интервью, признаваясь, что слыла настоящей разбойницей, задирая местных мальчишек. Забавная девчонка с прозрачными глазами изменчивого цвета и веснушчатым лицом и правда улыбается на всех фотографиях.
«Она с детства была очень открытой и жизнелюбивой. Она источала такую тёплую улыбку, что каждый мечтал подружиться с ней», – писала позднее в своих воспоминаниях о сестре Мэриел.
Первый брак комом
Простодушная, доверчивая, бесхитростная, Марго отчаянно нуждалась в любви. Но Джек был занят своими делами, с матерью отношения тоже были весьма натянутыми. Младшая сестра Мэриел не скрывает, что оба родителя имели алкогольную зависимость, и в доме царила нездоровая атмосфера, наэлектризованная скандалами, руганью и битьём посуды. «Я выросла и вдруг поняла, что, оказывается, бросаться тарелками и орать друг на друга – это ненормально», – откровенничает она. К счастью, Мэриел обладала большей психологической устойчивостью, чем хрупкая Марго.
Уже в ту пору маленькая девочка имела очень взрослые проблемы. Марго страдала от эпилептических припадков, расстройств пищевого поведения (булимии) и приступов депрессии, а «лечилась», будучи предоставлена сама себе, с помощью алкоголя. Слава знаменитого деда бедняжке не грозила, поскольку, ко всем её бедам, у внучки писателя диагностировали дислексию – трудности с освоением навыков чтения и пониманием прочитанного, а также, как следствие, с правописанием.
Кое-как окончив школу, девушка устроилась в небольшую фирму PR-агентом. Будущее рисовалось весьма туманным.
В один из деловых визитов Джека в Нью-Йорк 19-летняя Марго напросилась поехать с отцом, и там в пятизвёздочном отеле «Плаза» привлекла внимание Эррола Уэтсона, молодого предпринимателя и наследника сети закусочных. «Он заметил меня, когда я пила чай в лобби, а потом постучал в дверь моего номера с розой в руках и бутылкой шампанского. Так я влюбилась», – со свойственным ей прямодушием делилась Марго. Шёл 1974 год.
Глядя на фотографии Эррола – упитанного кудрявого малого с невыразительным лицом – так и хочется воскликнуть сакраментальное «что она в нём нашла?!» Вероятно, причина была проста: Уэтсон стал первым, кто обратил на неё внимание.
Ведь высокая (рост Марго Хемингуэй составлял 183 см), статная, стройная, ослепительно красивая девушка с точёным носиком, волосами цвета спелой пшеницы и соболиными бровями вразлёт вряд ли понимала, насколько она хороша, а детские травмы не давали возможности трезво оценивать свои и чужие чувства.
Роман развивался стремительно. Уже спустя четыре месяца Марго перебралась в Нью-Йорк, где поселилась вместе с Уэтсоном в квартире своего друга Закари Селига. Художник, писатель, дизайнер интерьеров, спиритист и просто светский повеса, Селиг познакомил Мврго с легендарным модным фотографом Франческо Скавулло, известным своими обложками для журнала Cosmopolitan и портретами знаменитостей.
Затем круг её знакомств пополнился модельером Роем Холстоном, редактором журнала Women’s Wear Daily Мариан Макэвой, редактором журнала Vogue Франсис Штейн и членом семейного клана косметического бренда Revlon Джоном Ревсоном.
«Зачем мне удостоверение личности, когда со мной мои брови?»
Казалось, мир, который прежде ни в какую не желал замечать Марго Хемингуэй, неожиданно прозрел. Она подписала контракт на баснословные 1 млн. $ с компанией Fabergé – той самой, основанной в Российской империи и получившей известность благодаря изготовлению пасхальных яиц для русской царской семьи. Правда, теперь рекламировать предстояло не изысканные драгоценные безделушки, а парфюм под названием Babe.
Марго Хемингуэй стала первой в истории моделью, подписавшей миллионный контракт. Впрочем, она не впала в эйфорию от свалившегося на голову успеха и весьма прямолинейно заявляла: «Я ненавидела эту вонь, но мое лицо стало одним из самых узнаваемых в Америке».
Ещё бы! Модельеры, известные фотографы, редакторы глянцевых журналов водили вокруг Марго хороводы. Она блистала на обложках Vogue, Elle, Cosmopolitan, Harper’s Bazaar. 16 июня 1975 года еженедельник Time удостоил яркую дебютантку титула одной из «новых красавиц» («new beauties»). А 1 сентября 1975 года к ногам простушки из Айдахо пал американский Vogue, назвав «новой нью-йоркской супермоделью» (New York's New Supermodel).
«Она стала лицом поколения, таким же узнаваемым и запоминающимся, как Лиза Фонсагривс и Джин Шримптон», – констатировал новую расстановку сил модный иллюстратор Джо Юла в интервью газете The New York Times.
Но внезапно обрушившаяся слава не столько радовала, сколько пугала Марго. По утверждению Vogue, однажды она сравнила известность с «нахождением в эпицентре урагана».
«Внезапно я стала девушкой с обложки международного журнала. Все восхищались моей хемингуэевщиной, – делилась она. – Звучит гламурно, и так оно и было. Мне было очень весело. Но в то же время, когда я появилась на сцене, я была очень наивной. Я искренне думала, что люди любят меня такой, какая я есть – за моё чувство юмора и хорошие качества. Я никогда не ожидала встретить столько профессиональных пиявок».
Искушённой нью-йоркской богемной тусовке, которая повидала многое, и впрямь ещё не попадался подобный экземпляр. Каноническая американская красавица, которой, по словам Закари Селига, было под силу наполнить светом и чувственностью любое пространство, где бы она ни появилась, изумляла гламурное общество, привыкшее носить маски не снимая, своей искренностью и простотой.
Роковая Студия
Она хохотала хриплым басом над немудрёными шуточками, а однажды, по слухам, поколотила Франсуазу Саган за то, что та посмела назвать её деда «третьесортным писателем». Рука у Марго была тяжёлая, и эпатажной интеллектуалке волей-неволей пришлось взять свои слова обратно.
Одновременно Марго Хемингуэй очутилась в самой гуще бурлящего водоворота светской жизни большого города.
Она стала завсегдатаем легендарной «Студии 54» – культового ночного клуба и всемирно известной дискотеки на пересечении Бродвея и Манхэттена, – где всю ночь зажигала на танцполе вместе с Миком Джаггером и его женой Бьянкой, Лайзой Миннелли, Энди Уорхолом, Грейс Джонс и другими знаменитостями.
Это место, оказаться в котором простым смертным оставалось только мечтать, славилось жёстким фейс-контролем и разного рода излишествами, которые предлагались в большом ассортименте: тут вам и виски рекой, и наркотики горстями, и беспорядочные связи. А Марго, несмотря на внешнюю привлекательность, оставалась крайне неуверенной в себе. «Я была простушкой в стоптанных казаках с провинциальным акцентом. Эррол взялся лепить из меня диву: рассказывал, что мне следует есть, пить, как одеваться и краситься, с кем общаться и куда ходить», – вспоминала она в одном из интервью.
Страдая от многочисленных комплексов и чувствуя себя скованно в богемной среде, новая звезда модного «глянца» не нашла ничего лучше, чем поддержать покосившуюся самооценку алкоголем и марихуаной. Ей казалось, что так будет проще вписаться в новый сверкающий мир.
Это было начало конца. По наследству от деда Марго Хемингуэй досталась не только невероятная харизма, но и все его демоны: хроническая депрессия, алкогольная и наркотическая зависимости, непреодолимая тяга к саморазрушению.
По словам хорошо знавших её людей, Марго всю жизнь пыталась соответствовать своему громкому имени. В середине 70-х она предприняла попытку испытать силы в кинематографе и в 1976 году снялась в фильме Лэмонта Джонсона «Губная помада» вместе с 14-летней младшей сестрой Мэриел.
Сёстры очень похожи, хотя, в отличие от блистательной Марго, Мэриел можно назвать очаровательной дурнушкой. Однако хватки и уверенности в себе младшенькой было не занимать: в дебютной картине она переиграла и совершенно затмила сестру, от актёрских способностей которой критики остались не в восторге, назвав её «деревянной».
В 1979 году Мэриел закрепила успех, снявшись в ленте Вуди Аллена «Манхэттен». Роль Трейси в том же году принесла Мэриел Хэмингуэй номинацию на премию BAFTA за лучшую женскую роль второго плана, а в 1980 – номинацию на премию «Оскар».
В это время брак Марго уже трещал по швам и в 1978 году распался. Она возложила на мужа ответственность за происходящее в её жизни, сказав, что он «мешал ей строить карьеру».
Через год неожиданно вышла замуж за французского режиссёра Бернара Фоше – это решение друзья называли поспешным и необдуманным, впрочем, как и большинство принимаемых ею решений. Супруги расстались спустя шесть лет.
Гепард с глазами и сердцем Марго
Марго изо всех сил старалась обмануть себя, убегая от реальности. Тем временем количество выгодных предложений стало заметно убывать. Кинокарьера также не сложилась – достаточно упомянуть, что Марго снялась в двух десятках фильмов, но вам вряд ли удастся назвать хотя бы один из них. Она боролась с депрессией, накатывающей мутными волнами, привычным образом: с помощью алкоголя и запрещённых препаратов.
В 1984 году, катаясь в Австрии на лыжах, серьёзно травмировалась, и в период реабилитации набрала более 30-ти килограммов. На карьере модели можно было ставить крест.
Образ жизни бывшей «новой красавицы» сильно повлиял на её внешность, она теряла контракт за контрактом, модные дома отказывались с ней сотрудничать.
Весь 1987 год Марго Хемингуэй провела в реабилитационной клинике Бетти Форд в Калифорнии. Она судорожно пыталась вынырнуть – то с помощью фотосьёмки для обложки Playboy в 1990 году, которая на короткий срок возродила её популярность и дала возможность расплатиться с долгами, то с помощью йоги и медитации в надежде обрести просветление и душевный покой. Но, отправившись в паломничество по святым местам в Индии, внезапно оказалась в тюрьме, откуда её вызволяли друзья.
Неудачи в личной жизни, крах карьеры, соперничество с младшей сестрой… Последние годы жизни Марго Хемингуэй превратились в череду коротких взлётов и всё более глубоких падений.
«Я напивалась до бессознательного состояния, потом приходила в себя и думала о том, как мне лучше покончить с жизнью. Это просто невыносимо», – признавалась она.
В 1994 году в шокирующем интервью журналу People Марго заявила, что «всю жизнь не выносила свою мать», а спустя некоторое время обвинила отца в домогательствах. Джек Хемингуэй и его жена Анджела (мачеха Марго) категорически отрицали все обвинения:
«Она постоянно врёт. Мы не общаемся с ней вот уже два года. Вся наша семья не желает иметь с ней ничего общего. Ей пора повзрослеть и взять на себя ответственность за собственные беды», – парировали родственники.
1 июля 1996 года Марго Хемингуэй была найдена мёртвой в своей квартире в Санта-Монике. «Надо честно признать, что в яростной борьбе со всеми своими пороками Марго проиграла», – бесстрастно заявит ее отец. Прах эталонной модели, незадачливой актрисы и очень несчастной женщины упокоился на семейном кладбище Хемингуэев в Кетчуме.
Друг и коллега Эрнеста Хемингуэя, американский журналист Дин Барт Петитклерк, произнося прощальную речь, сказал:
«Мы никогда не сходились во взглядах на феномен реинкарнации: Марго не верила в переселение душ. Но я уверен, что где-то в африканских прериях бродит гепард с глазами и сердцем Марго».
Это интересно:
Ранее:
Далее:
✅©ГалопомПоЕвропам
© Копирование текста или его фрагментов без ссылки на первоисточник запрещено и является нарушением авторских прав.