Для реализации крестьянской реформы в 1861 году в России были учреждены Губернские по крестьянским делам присутствия, которые в основном представляли собой судебные инстанции во главе с Губернатором для решения различных споров и жалоб.
Именно в таком фонде мне попалось мне интересное дело, касаемое военной службы моего пра-прадеда, Сергея Матвеевича Евстигнеева. Если быть точнее, то дело касалось событий вокруг военной службы.
Но сначала всё по порядку.
Сергей был вторым сыном в крестьянской семье – кроме него был ещё старший на 13 лет брат Степан, следы которого я потерял после 1873 года. Степан был женат и имел пятерых детей, когда в 1870 году подошла очередь идти на царскую службу.
2-го ноября 1869 года был издан Манифест о проведении рекрутского со всей империи набора, время проведения которого было назначено с 15-го января по 15-е февраля 1870 года.
На семейном совете было решено отдать в рекруты 20-летнего Сергея, холостого и неженатого. Он был первоначально зачислен в 29-й Пехотный Резервный батальон в гор. Касимове, откуда поступил на укомплектование Гальванической Учебной роты в С.-Петербурге (пр. по роте № 235 от 23-го августа 1870 года ).
3 января 1857 года из Учебного сапёрного батальона выделена 3-я рота и названа Учебная гальваническая рота. 19 марта 1857 года Высочайше утверждено «Положение о Техническом Гальваническом заведении и Учебной роте» .
Согласно §3 Положения «В Гальваническом заведении, теоретически и практически образовываются офицеры, командируемые из сапёрных батальонов, Лейб-Гвардии Конно-Пионерного эскадрона и 1-го Конно-Пионерного дивизиона и обучаются нижние чины, разным мастерствам по гальванической части, и людьми этими снабжаются все сапёрные батальоны и 1-й Конно-Пионерный дивизион».
Согласно §14 нижние чины обучались: «фронту, гимнастике, стрельбе в цель, грамоте и арифметике, способу воспаления пороха посредством галванизма, обращению и действию с электрическим телеграфом и устройству подводных мин. В летнее время упражняют их практически в производстве сухопутных и подводных взрывов, в снаряжении, устройстве и установке в воду мин, предназначаемых для обороны морских прибрежий.
Обучение в роте продолжалось три года, пока 23-го января 1873 года мать Сергея, Акулина Евстигнеева, обратилась с прошением на имя Министра внутренних дел генерал-адъютанта А. Е. Тимашева, в котором жаловалась на постигшее их семью несчастье:
«…Самое горное и безвыходное моё положение заставило меня обратиться с настоящим прошением к Вашему Высокопревосходительству и просить Вас оказать мне помощь.
Дело моё состоит в следующем. Муж мой, крестьянин вышеназванного сельца Ратчина имеет от роду 57 лет, а мне 56 лет. У нас было два сына: Сергей Матвеев и Степан Матвеев. Из этих сыновей, Сергей Матвеев, по приговору сельского [общества был отдан в рекрутский набор на военную] службу, а другой, Степан Матвеев убит в г. Воронеже упавшими лесами при оштукатуривании им здания в настоящем году. После этих моих сыновей осталось на руках моих с мужем моим, пять человек малолетних детей, которых мы, при неимении средств к жизни, не в состоянии иначе прокормить, как прося милостыню, которую трудно собирать, имея такие преклонные лета и плохое здоровье, как наше…»
Далее следовало слёзное обращение вернуть ей единственного сына –
«… потому я и решилась беспокоить Ваше Высокопревосходительство, не найдёте ли Вы возможным возвратить из военной службы сына моего, Сергея Матвеева, как для прокормления нас, престарелых его родителей, так и несчастных наших пятерых внучат…»
Естественно, что за неграмотную женщину прошение писал крестьянин соседнего села городища Пётр Власов.
Прошение было подано в Департамент Полиции Исполнительной Министерства Внутренних Дел, откуда 12-го марта того же 1873 года поступило в Московское Губернское по крестьянским делам Присутствие М.В.Д. и 30-го мая было передано мировому посреднику Московской губернии Коломенского уезда 1-го участка.
6-го апреля последний предписал Ачкасовскому Волостному Старшине представить ему резолюцию волостного схода крестьян деревни Ратчиной, на котором бы присутствовало все наличные домохозяйства и не менее двух третей крестьян, имеющих голос на сходах.
Кроме того, потребовал представить копию из ревизской сказки семейства просительницы, и «донести, жаловалась ли в действительном порядке Евстигнеева на неправильное назначение в рекруты сына Сергея Матвеева».
23-го апреля сельский сход постановил отказать Акулине Евстигнеевой в прошении:
«… сын просительницы, Сергей Матвеев, в 1870 году поступил в рекруты по очередному порядку от 3-х наличных работников, так как старше этого семейства, не отправлявшего рекрутской повинности, в селении не было.
Затем в последние рекрутские наборы 1871, 1872 и 1873 года семейства тройниковые и, наконец, в настоящее время в нашем селении кроме двойниковых семейств, не отправлявших рекрутской повинности, не находится, а потому и не имеем возможности заменить членом другого семейства для возвращения из военной службы сына просительницы…».
Но, при этом, община заявила о скидке по обязательным платежам в пользу семейства -
«… По поступлении в рекруты Сергея Матвеева и после смерти брата его, Степана Матвеева, это семейство общество облегчило скидкой 3-х душ поземельного надела, а равно и платежа за оные казённых и мирских повинностей до 35 руб. в год.
Муж же просительницы, Матвей Евстигнеев, в настоящее время оплачивает повинности только за одну душу, и, не имея совсем престарелых лет, может иметь прокормление своего семейства и поддерживать своё домашнее хозяйство, а в довершение сего для поддержания его хозяйства и воспитания малолетних приговорили крестьянину Матвею Евстигнееву выдавать ежегодно до 1878 год из общественных мирских сумм денежного пособия по 5-ти руб…».
Увольнительный от службы билет Сергей Матвеев Евстигнеев получил по окончании русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов.
Мой прадед, Иван Сергеевич Евстигнеев, участник Первой мировой войны в составе 210-го пехотного Бронницкого полка, родился в 1879 году.