Катерина стояла посреди родительской гостиной, держа в руках телефон, из которого доносился возмущённый голос брата. Мать застыла у плиты, отец опустил газету. В воздухе повисло ощутимое напряжение.
— НЕТ, Паша. Я сказала — НЕТ, — твёрдо произнесла Катерина, глядя прямо в глаза матери. — Я не буду забирать твоих детей из школы и сидеть с ними до вечера. У меня есть своя жизнь.
Из динамика телефона раздался злой голос Павла:
— Ты что, с ума сошла? Мне нужно на важную встречу! Алёна на работе! Кто заберёт детей?
— Наймите няню. Попросите соседей. Договоритесь с другими родителями. Это ВАШИ дети, не мои.
Мать, Галина Петровна, всплеснула руками:
— Катя! Как ты можешь так говорить? Это же твои племянники!
— Мама, я люблю Мишу и Лизу. Но последние три года я забираю их из школы минимум два раза в неделю. Вожу на кружки. Делаю с ними уроки. Кормлю ужином. А знаешь, сколько раз Паша сказал мне спасибо? НИ РАЗУ.
Отец, Виктор Иванович, наконец подал голос:
— Катерина, перестань драматизировать. Помоги брату.
— Папа, я отменила уже четыре свидания за последний месяц, потому что Паше СРОЧНО нужно было, чтобы я посидела с детьми. Я пропустила корпоратив, день рождения подруги и презентацию, на которую меня пригласили как спикера. И всё почему? Потому что у Паши всегда есть дела поважнее.
— Ты эгоистка! — прокричал Павел из телефона. — Бездетная эгоистка, которая думает только о себе!
Катерина нажала на отбой. В комнате повисла тишина. Она медленно обвела взглядом родителей:
— Знаете что? Я действительно бездетная. По своему выбору. И это не делает меня обязанной быть бесплатной прислугой для вашего любимого сыночка.
— Катя, ну что за слова! — возмутилась мать. — Мы тебя так не воспитывали!
— Да? А как вы меня воспитывали? «Катя, уступи братику». «Катя, ты же старшая». «Катя, у Паши семья, ему труднее». Мне тридцать пять лет, мама. ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ. И я всё ещё должна жертвовать своей жизнью ради удобства брата?
Входная дверь с грохотом распахнулась. В квартиру ворвался Павел — растрёпанный, с красным от злости лицом. За ним семенила его жена Алёна, пытаясь его удержать.
— Паша, остановись, не надо... — умоляла она.
— НЕТ! Я выскажу этой эгоистичной дряни всё, что о ней думаю!
Катерина повернулась к брату. В её глазах не было страха — только усталость и разочарование.
— Давай, Паша. Выскажи. Расскажи всем, какая я плохая сестра. Как я не помогаю тебе БЕСПЛАТНО сидеть с твоими детьми, пока ты и Алёна строите карьеру.
— Ты... ты просто завидуешь! — выплюнул Павел. — Завидуешь, что у меня есть семья, а ты в свои тридцать пять до сих пор одна!
— Я не одна, Паша. У меня есть прекрасный мужчина, который, кстати, уже дважды делал мне предложение. Знаешь, почему я отказывала? Потому что не могла представить его на наших семейных ужинах, где ты унижаешь меня при каждом удобном случае, а родители молчат.
— Катя! — воскликнула мать. — Мы никогда...
— Мама, ХВАТИТ. Просто хватит. Вы всегда были на стороне Паши. Всегда. Когда он разбил мою любимую чашку — «это же ребёнок». Когда украл деньги из моей копилки — «он не со зла». Когда рассказал всем в школе про мой дневник — «мальчишки такие». А теперь — «у него семья».
Алёна тихо заплакала. Павел сжал кулаки.
— Да кому ты нужна со своими претензиями! Старая дева, которая возомнила себя невесть кем! У тебя даже квартиры своей нет!
— Нет? — Катерина достала из сумки документы. — Вот договор купли-продажи. Двухкомнатная квартира в новом доме. Купила на прошлой неделе. За СВОИ деньги, которые заработала САМА, пока не бегала няней к твоим детям.
Родители ошеломлённо переглянулись. Павел побледнел.
— Ты... ты купила квартиру и даже не сказала?
— А зачем? Чтобы ты начал просить деньги в долг, который никогда не вернёшь? Или чтобы мама начала рассказывать, какие шторы мне нужно повесить?
— Мы же твои родители! — возмутился отец. — Мы должны были знать!
— Должны? Вы ДОЛЖНЫ были научить сына уважать сестру. ДОЛЖНЫ были пресекать его хамство. ДОЛЖНЫ были хоть раз, ХОТЬ РАЗ встать на мою сторону. Но нет. «Паша маленький». «Паша не со зла». «У Паши трудности».
Катерина подошла к двери, обернулась:
— Знаете что? Я переезжаю через неделю. И мой адрес будет знать только тот, кто относится ко мне с уважением. Пока что таких в этой комнате нет.
— СТОЙ! — заорал Павел. — Ты не можешь просто взять и уйти! А как же дети? Они привыкли к тебе!
— Дети привыкли, что тётя Катя — это бесплатное приложение к их жизни. Что она всегда придёт, всегда поможет, всегда уступит. Знаешь что, Паша? Я люблю Мишу и Лизу. Но я не буду больше потакать твоему эгоизму под видом помощи детям.
— Катя, одумайся! — взмолилась мать. — Мы же родные люди!
— Родные? Мама, когда я в прошлом году лежала в больнице с воспалением лёгких, кто меня навещал? Только Марина, подруга. Паша был ЗАНЯТ. У него были важные дела. Вы с папой приехали один раз, на пятнадцать минут, и всё время говорили о том, какой Паша молодец — повышение получил.
Алёна всхлипнула громче. Она подняла заплаканное лицо:
— Катя, прости нас... Я не знала... Паша говорил, ты сама предлагаешь помощь...
— Алёна, я ни разу не предлагала. Это всегда было «Катя ДОЛЖНА помочь». И я помогала. Годами. Бесплатно. Безропотно. Но знаешь что? С меня ХВАТИТ.
Павел шагнул вперёд:
— Да что ты о себе возомнила? Менеджер среднего звена! Подумаешь, квартиру купила! Я вот свой бизнес открываю!
— На мамины деньги, — спокойно парировала Катерина. — Которые она взяла в кредит под залог дачи. Не думай, я всё знаю.
Галина Петровна побледнела. Виктор Иванович резко повернулся к жене:
— ЧТО? Ты заложила дачу?
— Витя, я хотела помочь сыну...
— БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА?
Павел попятился:
— Папа, это временно, я всё верну...
— Когда? — голос отца дрожал от сдерживаемой злости. — Когда ты вернёшь? Ты уже три года обещаешь вернуть пятьсот тысяч, которые взял на «развитие»!
— Это другое...
— ЭТО НЕ ДРУГОЕ! — взорвался Виктор Иванович. — Галина, какую сумму ты взяла?
— Два миллиона... — едва слышно прошептала мать.
В комнате повисла мёртвая тишина. Катерина покачала головой:
— И вы ещё смеете учить меня семейным ценностям? Мама тайком закладывает имущество, папа не знает о долгах сына, Паша врёт всем подряд, а я — я плохая, потому что отказываюсь быть бесплатной няней?
— Катя, доченька... — начала мать.
— НЕТ. Просто нет. Я ухожу. И не ищите меня. Когда научитесь уважать меня как личность, а не как бесплатное приложение к вашей жизни — тогда и поговорим.
Она открыла дверь. Павел бросился за ней:
— Катька! Катька, стой! Мне правда нужна помощь с детьми! У меня встреча с инвестором!
Катерина остановилась на пороге, не оборачиваясь:
— Знаешь, Паша, я вчера встретила Игоря Семёнова. Помнишь такого? Он сказал интересную вещь. Что ты полгода назад взял у него в долг триста тысяч на бизнес. А на прошлой неделе он видел тебя в элитном автосалоне, где ты покупал новую машину.
Алёна ахнула:
— Паша... ты же сказал, что машину дала фирма...
— Это... это не то, что ты думаешь...
Катерина усмехнулась, не оборачиваясь:
— Знаете что? Разбирайтесь сами. Я больше не участвую в этом спектакле.
Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В квартире начался скандал — голос отца, плач матери, оправдания Павла, всхлипывания Алёны. Но Катерина уже не слышала. Она спускалась по лестнице, и с каждым шагом на душе становилось легче.
На улице она достала телефон, набрала номер:
— Андрей? Привет, любимый. Да, я поговорила с ними. Нет, всё хорошо. Даже прекрасно. Знаешь что? Давай поженимся. Да, прямо сейчас хочу сказать да. Почему? Потому что я наконец-то свободна от токсичных связей. И готова строить свою семью. Настоящую семью, где люди уважают друг друга.
Она улыбнулась, слушая радостный голос в трубке:
— И знаешь что ещё? Давай уедем. Хоть на край света. Начнём новую жизнь, где я — это я, а не чья-то сестра, дочь или бесплатная няня.
В это время в родительской квартире продолжался хаос. Виктор Иванович требовал объяснений о заложенной даче. Галина Петровна плакала. Алёна выясняла у мужа про долги и новую машину. А Павел понимал, что его карточный домик начинает рушиться.
Через три дня ситуация стала критической. Игорь Семёнов, узнав про покупку машины, потребовал немедленного возврата долга. Инвестор, на встречу с которым так рвался Павел, отказался иметь с ним дело, узнав о финансовых махинациях. Мать слегла с сердцем, узнав, что сын потратил взятые под залог дачи деньги не на бизнес, а на машину и долги по кредитным картам.
Алёна забрала детей и уехала к своим родителям. Она оставила Павлу записку: «Я не могу больше жить во лжи. Дети не должны расти, думая, что обман — это норма».
Виктор Иванович подал документы на развод, не простив жене тайного залога дачи — единственного, что у них оставалось на старость.
А Павел остался один в съёмной квартире, потому что их с Алёной жильё тоже было в ипотеке, которую теперь некому было платить. Он сидел на полу среди коробок с вещами и впервые в жизни понимал — никто ему не ДОЛЖЕН. Ни сестра, которую он унижал годами. Ни жена, которой он врал. Ни родители, которых он использовал.
Телефон разрывался от звонков кредиторов. В дверь стучали. Павел знал — это пришли за машиной. И за ним. Потому что подделка документов для получения кредита — это уже не семейная ссора. Это статья.
Он набрал номер Катерины. Длинные гудки. Автоответчик: «Абонент недоступен».
Набрал ещё раз. И ещё. На десятый раз услышал её голос:
— Что тебе нужно, Павел?
— Катя... Катюша... помоги. Мне некуда идти. Алёна ушла. Родители не разговаривают. У меня долги...
— Найми юриста. Обратись к специалистам. Это ТВОЯ жизнь, не моя.
— Катя, ну мы же...
— Что — МЫ ЖЕ? Родственники? Да. Но родство не даёт тебе права использовать меня. Паша, ты взрослый мужчина. Тебе сорок лет. Пора научиться отвечать за свои поступки самому.
— Ты же не бросишь меня в беде!
— Паша, я не брошу ТВОИХ детей в беде. Я уже перевела Алёне деньги на их содержание. Открыла счета на образование Миши и Лизы. Но тебе — тебе я больше не помогу. Ты сам выбрал этот путь.
— КАТЯ!
— Прощай, Паша. И знаешь что? Я правда желаю тебе справиться. Но без меня. Потому что я больше не играю роль бесплатной палочки-выручалочки для того, кто меня не ценит.
Она отключилась. Павел остался сидеть на полу пустой квартиры. В дверь стучали всё настойчивее. Он закрыл глаза, понимая — расплата пришла. И никакая сестра-нянька его больше не спасёт.
В это время Катерина сидела в самолёте рядом с Андреем. Они летели в Португалию — начинать новую жизнь. Она держала в руках два билета и документы о регистрации брака. На безымянном пальце блестело скромное золотое кольцо.
— Не жалеешь? — спросил Андрей, сжимая её руку.
— Нет. Впервые в жизни — нет. Я наконец-то живу для себя. И это не эгоизм. Это — свобода.
Самолёт набирал высоту. Внизу оставался город, где она провела тридцать пять лет, играя роль удобной сестры, послушной дочери, бесплатной няни. Впереди была новая жизнь. Её собственная жизнь.
А в телефоне пришло сообщение от незнакомого номера: «Катерина, это Алёна. Спасибо вам за помощь детям. И спасибо, что открыли мне глаза. Вы были правы — никто никому не ДОЛЖЕН жить в токсичных отношениях. Даже если это семья. Особенно если это семья».
Катерина улыбнулась и выключила телефон. Старая жизнь осталась за бортом. Новая — только начиналась.
Эпилог
Прошёл год. Катерина открыла небольшое кафе в пригороде Лиссабона. Андрей работал удалённо, помогая жене с бизнесом. Они ждали ребёнка.
От родителей приходили письма — сначала гневные, потом умоляющие, потом просто грустные. Катерина не отвечала. Она знала — прощение возможно. Но только после искреннего раскаяния. А его не было.
Павел отсидел полгода за мошенничество. Вышел никому не нужный — ни семье, ни друзьям, ни родителям. Устроился грузчиком. Снимал комнату в коммуналке. Иногда видел детей — Алёна разрешала встречи раз в месяц под присмотром.
На день рождения дочери он отправил Катерине открытку: «Прости меня. Я был неправ. Во всём. Ты не была обязана терпеть моё хамство. Не жди ответа — просто хотел, чтобы ты знала. Я наконец понял — уважение и любовь не покупаются родством. Их нужно заслужить».
Катерина прочитала. Убрала открытку в ящик. Может быть, когда-нибудь она ответит. Может быть, они снова станут братом и сестрой. Настоящими — которые уважают друг друга.
Но не сегодня. Сегодня она была занята своей жизнью. Той самой, которую отстояла, сказав: «Я не обязана выполнять роль бесплатной няни».
И это было правильно.
Автор: Елена Стриж ©