Едва минуло полтора года, после того, как Коломну отбили у мятежных отрядов Болотникова, как на город напал ещё один воевода «чудесно спасшегося царя». К тому времени Михайло Молчанов наконец-то подобрал человека, приблизительного похожего на «царя Дмитрия» и способного сыграть его роль. Где именно откопал дьяк Молчанов человека, подходившего для того, чтобы исполнить роль… нет, даже не царя, а именно Самозванца, называвшегося царем, по сей день неизвестно. Так же скрыто до сих пор, кто действительно был тот, кого станут звать Лжедмитрием II, «Тушинским вором», цариком, «добрым царем Дмитрием Ивановичем» и прочими званиями.
Что о нем известно, более или менее достоверно? Человек он был образованный. Хорошо знал церковную службу. Владел несколькими языками, в том числе и еврейским, что тогда встречалось не часто. Видимо где-то проходил регулярный «вышкол», как тогда говорили. Дома сидя, такую премудрость не освоишь. Но где и когда, у кого он учился? Тайна остается тайной. Из каковских людей происходил? Мнения расходятся, можно сказать, кардинально. Одни говорили, что он попович из Москвы, а промышлял тем, что, бродя по литовским провинциям, при поповских домах держал школы, в которых учительствовал. Значительная часть населения Великого княжества Литовского была русскоязычная и православная. В то же время там были Коллегии и Академии, организованные на европейский лад, а потому именно туда, в Литву, шли из Московского царства те, кто желал получить образование. И многие там потом оставались. Не случайно ведь Иван Фёдоров наладил печатание русских книг именно в Литовском княжестве, входившим в состав Речи Посполитой. Но это мы отвлеклись) Вернемся к нашему персонажу. Другие, полагали, что он сын стрелецкий. Были и уверявшие, что крещеный еврей из Шклова.
Как был то ни было, человек он был не глупый, и быстро сообразив во что его втягивает Молчанов, дал деру. За ним снарядили погоню, но поймали только несколько месяцев спустя в белорусском городе Пропойске, где «кандидата в цари» засадили в местную тюрьму, объявив «русским шпионом», предложив выбор «или-или».
Было ему, о чем подумать в темнице. Конечно, царем показалось ему стать предпочтительнее. Шпиона ждала петля, а с этим царством, кто его знает, может и выгорит дельце. А может, удастся и удрать под шумок… Словом, он выбрал второе «или», изъявив согласие назваться царем Дмитрием и играть роль по прописанной ему Молчановым партитуре.
***
Тем временем в самой Польше закипели события рокоша – легального восстания шляхетской конфедерации против короля, посягнувшего на привилегии шляхты. Его Величеству Сигизмунду III новая война с Московским царством была совершенно не нужна, а потому всю компанию заговорщиков прямо и не двусмысленно «попросили на выход».
Выехав из Польши, «царь» и его удалая свита остановились в Стародубе, откуда поскакали их гонцы, сзывая под знамена «государя» всех недовольных правлением Шуйского. Туда, в стародубский лагерь, потянулись татары, казаки, русские дворяне с порубежных территорий, остатки отрядов Болотникова, терпевшего одну неудачу за другой. Власть «царя Дмитрия» признали Новгород-Северский, Почеп, Чернигов, Путивль, Севск, и ещё несколько городов приграничного края.
Народу в Стародуб прибыло немного, тысяч около трех. С этими силами Самозванец пошел было на Тулу, где сидел в осаде Болотников, но прежде чем они дошли, Тула сдалась. Болотников отдался на милость царя Василия, по приказу которого его сослали в Каргополь. Правда, потом участь его была скверной. В октябре 1607 года ссыльного Ивана Болотникова ослепили и убили, утопив в проруби.
Боевые действия не принесли решительного успеха, и, покружив между Тулой и Брянском, «царик», как его называли в войске, повел своих людей в Орел, где и зазимовал. Той зимой «царику» сопутствовала удача. Слух о нем прошел по городам и весям, и к Орлу стали подходить отряды людей, которые ничем, кроме как воевать, в жизни своей не занимались. Атаман Заруцкий привел в лагерь Молчанова большие отряды донских и запорожских казаков. Из Польши подошли подкрепления. Там король Сигизмунд разгромил мятежную конфедерацию рокоша, и война окончилась. Оставшиеся не у дел и без жалования солдаты подались в Орел, где их приняли с радостью. Туда же поспешили те, кому оставаться на территориях, подвластных королю Сигизмунду, было небезопасно.
Сложившаяся в орловском лагере Самозванца польская солдатская конфедерация оказалась сущей находкой для предводителей разношерстного войска. С деньгами у них было не густо, а потому они только обещали озолотить всех, кто им поможет занять русский престол. В частности солдатам конфедерации была обещана выплата 100 тыс. дукатов или право сбора налогов в Рязанском и Северском краях. Но только после победы. Пока же им предлагалось самим о себе заботиться, как они умеют. Всех все устраивало.
***
Один из отрядов в орловский лагерь «царика» привел пан Александр Лисовский, молодой ветеран трех войн. Родился он под Вильно и учился в виленском иезуитском колледже. Служить начал в войске валахского господаря Михая Храброго, сражавшегося с турками и своими соседями. Когда Михай затеял войну с Речью Посполитой, пан Александр перешел к своим. Потом примкнул к ракошу, и таких дел наворотил во время той недолгой войны, что король Сигизмунд объявил его вне закона. Популярный в среде военных, пан Александр, которого подчиненные звали «батька Лисовчик», объявил набор войска для похода в русские земли. За ним пошли около 600 всадников, которых прозвали «лисовчиками».
Вооружение лисовчиков было близко к казачьему – легкие доспехи, пистолеты, сабля, сагайдак с луком и стрелами. Да-да, в XVII веке древнее оружие было еще вполне в ходу и весьма успешно дополняло мушкеты, пищали и прочий «огненный бой». Главным козырем лисовчиков была скорость перемещения. Без обозов и лагерных таборов они неслись, как татарская конница. И по этой же тактике налетали внезапно, отчаянно сражаясь. Не имея тыла и флангов, они брали верх удальством и натиском, а в случае неуспеха полагались лишь на резвость своих коней, уходя от преследователей в бешеной скачке.
Во всякой войне главным для лисовчаков была добыча. Они не получали жалования, оговаривая право добывать все необходимое самим, захватывая трофеи, мародерствуя на территориях, где шла война, грабя и бесчинствуя всюду, где они проходили.
***
Весной 1608 года войско Самозванца, выросшее за зиму до 27 тысяч человек, вышло из Орла и направилось к Москве. Отделившийся от него отряд Лисовского, коему от «царя Дмитрия» пожалован был чин полковника, пошел в набег по рязанским землям. Под началом Лисовского было около полутора тысяч всадников.
Верный своим обычаям ведения войны, «батька Лисовчик», опережая вести о себе, налетал, убивал, грабил. Прямых столкновений с войсками противника он избегал, насколько это было возможно. Действуя подобным образом, ему удалось взять Пронск и Михайлов, а оказавший сопротивление Ряжск, полковник приказал сжечь.
В мае 1608 года ждали его удара на Перяславль-Рязанский, где стали всерьез готовиться к осаде. К Пронску отправили войско, выступившее из лагеря на реке Кудесне, прикрывавшего дорогу на Зарайск и Москву. Вступившей в бои с «ворами» дворянской поместной коннице удалось выбить «лисовичков» из защищенного острогом городского Посада, загнав их в цитадель Пронска, заперев в осаде. При попытке штурма укреплений был тяжело ранен воевода Прокопий Ляпунов – выпущенная из пищали кем-то из осажденных пуля попала ему в ногу.
Принявший на себя командование брат воеводы, Захар Ляпунов, решительности не проявил, и отбить Пронск не смог. Он приказал отступать и увел войско в Переяславль-Рязанский. Тем временем, пользуясь тем, что войска покинувшие лагерь на Кудесне, завязли в боях под Пронском, а потом ушли к Перяславлю, полковник Лисовский, выступив из Михайлова, стремительным броском достиг Зарайска и с ходу, практически без боя овладел зарайским кремлем, где традиционно держали запасы продовольствия и вооружения. Взять крепость удалось путем простого подкупа воротников, стороживших входы в кремль. Присяге изменили городовые казаки, через которых это дельце и устроили.
***
Кроме изрядных запасов и казны, в руки Лисовского попал важный пленник. Он захватил протопопа Никольского собора Дмитрия Леонтьева, роль которого в городской жизни была чрезвычайно велика. Протопоп был известен царю Василию Шуйскому, который ему благоволил, да кроме того это был самый старший по чину священник во всей округе. Он должен был приводить горожан к присяге «государю-царю Дмитрию Ивановичу» и освобождать от присяги, данной Василию Шуйскому, но протопоп отказался, и его объявили пленным, намереваясь доставить в лагерь «царика».
Узнав о том, что Зарайск взят, служившие в Рязани воинские люди собрали совет, на котором решили послать войско, чтобы выбить «литовских людей и русских воров» из города и крепости. Только что пришедшие из-под Пронска сотни дворянской конницы снова седлали коней. Всего удалось собрать тысячи полторы воинов рязанского поместного войска. Да к ним прибавили 250 дворян и детей боярских Арзамасского уезда, подчиненных непосредственно воеводе князю Хованскому, и как указывалось особо, это были «лучшие люди».
Отряд возглавили воеводы Захарий Ляпунов и Иван Хованский, поведшие свое войско к Зарайску. Старшим был Ляпунов, который проявил себя не с самой лучшей стороны. В дороге воеводы не спешили, на стоянках пировали. Усиленное боевое охранение не выставляли, и посты не проверяли. Все это вызнали разведчики пана Лисовского, известившие «батьку». Склонный к принятию стремительных решений, полковник повел своих лисовчаков на вылазку и атаковал сводный отряд Ляпунова и Хованского, стоявший поблизости от города.
Посланные вперед лазутчики сняли посты, охранявшие лагерь, постреляв караульщиков из луков и действуя ножами. По их сигналу около тысячи всадников ворвались в лагерь, рубя и стреляя во всех, кто попадался у них на пути. Сеча была жестокая и короткая. Победу одержали лисовчаки. Рязанские воеводы Ляпунов и Хованский, были ранены. Их люди бежали, спасаясь. Многие попали в плен.
По приказу Лисовского, трупы погибших собрали на поле боя и сосчитали. Оказалось, что в том бою пало около трех сотен бойцов рязанского-арзамасского ополчения. Больше других досталось арзамасцам – они полегли почти все. Полковник Лисовский решил увековечить свою победу необычным образом. Пленных заставили копать огромную яму, в которую свалили мертвые тела. Перед тем покойников обобрали, сняв с них все более менее ценное, включая одежду и обувь. Этот факт подтверждают раскопки – кости в яме свалены в груду, и нет среди них никаких остатков вещей.. То есть их валили кучей, без гробов, голыми. Сверху погребения павших воинов тщеславный победитель приказал насыпать курган. Этот курган в Зарайске сохранился до сих пор. Сейчас на вершине кургана установлен поклонный Крест, а у подножья памятный знак.
Пану полковнику было что праздновать! Зарайск остался за ним. Дорога на Коломну открыта. Войско его было обеспечено всем необходимым. Отряд, конечно, понес потери - в бою с рязанско-арзамасским войском – погибли около трех сотен лисовичков, но прослышав об успехе Лисовского, к нему потянулись люди. Из своих нор вылезали остатки отрядов Болотникова, тех, кто бежал из Москвы после переворота в мае 1606 года. Приходили даже шайки, вроде тех, что была у Хлопка Косолапа, сложившиеся ещё в голодные времена. Вернее, то, что от них осталось.
Так что в короткий срок отряд Лисовского не только восполнил потери, но и ещё и увеличился. Памятуя о том, что главный его козырь - быстрота и решительность, «батька Лисовчик» повел своих людей к Коломне.
Продолжение в следующей статье...
А если пропустили предпосылки к этим событиям - вам сюда:
Часть 1. Перезапуск проекта "Лжедмитрий". Первые шаги.
Часть 2. Как появился "Лжедмитрий"?
Часть 3. (С)мутная Коломенская интрига
Подписывайтесь на наш канал! Нам будет приятно)