Европейский концерт перед бурей
Война — дело грязное, но прибыльное. Особенно если ты в ней не участвуешь, а лишь подливаешь масла в огонь, наблюдая со стороны, как твои главные конкуренты с энтузиазмом пускают друг другу кровь. К началу 1914 года Европа напоминала пороховую бочку, к которой с разных сторон уже тянулись фитили. Все это понимали, но большой войны, по-настоящему, не хотел никто. Германский кайзер Вильгельм II был слишком самовлюблен и театрален, чтобы всерьез желать краха своего блестящего рейха. Австро-Венгрия, эта «лоскутная монархия», трещала по швам и боялась любого резкого движения. Франция мечтала о реванше за позор 1871 года, но панически боялась снова остаться с немцами один на один. Россия, еще не оправившаяся от унижения в войне с Японией и первой революции, лихорадочно перевооружала армию, понимая, что к серьезной схватке она будет готова года через два-три, не раньше. И над всей этой суетой, как туман над Темзой, витала позиция Великобритании.
«Туманный Альбион» в этой партии разыгрывал уникальную комбинацию. Англия, со своей гигантской колониальной империей и мощнейшим в мире флотом, позиционировала себя как верховный арбитр, третейский судья, который один может погасить разгорающийся конфликт. К ней апеллировали и Берлин, и Париж, и Петербург. Но у Англии, как известно, нет вечных союзников, есть только вечные интересы. А интерес был простой и циничный: не допустить гегемонии ни одной державы в континентальной Европе. Веками британская дипломатия строилась на принципе «разделяй и властвуй». Но к началу XX века на горизонте появился игрок, который начал ломать все правила, — Германия. Германская империя набирала экономическую мощь с пугающей скоростью. Немецкие товары теснили английские на мировых рынках, а строительство германского «Флота открытого моря» было воспринято в Лондоне как прямое посягательство на святая святых — господство Британии на море.
Столкнуть лбами русско-французскую Антанту с германо-австрийским блоком было для Лондона идеальным решением. Самим ввязываться в сухопутную бойню англичане не собирались. Не зря же при вступлении в Антанту они подписали с Францией и Россией лишь морские конвенции, которые защищали их коммуникации, но ни к чему не обязывали на суше. План был прост: пусть русские и французы своими жизнями истощают Германию, а Британия в нужный момент вступит в игру, чтобы собрать все трофеи. Министр иностранных дел сэр Эдуард Грей разыгрывал свою партию виртуозно, до последнего момента заверяя немцев в своем нейтралитете, а французов и русских — в своей вечной дружбе. Он держал всех в напряжении, заставляя гадать, какую сторону он примет. А на самом деле он просто ждал, кто первым сделает неверный ход. И этот ход был сделан.
Трагикомедия на улицах Сараево
Жарким утром 28 июня 1914 года в боснийский город Сараево, аннексированный Австро-Венгрией всего шестью годами ранее, прибыл наследник престола этой самой империи, эрцгерцог Франц Фердинанд. Визит был обставлен с нарочитой помпой, но при этом с вопиющим пренебрежением к элементарным мерам безопасности. Наследника, которого люто ненавидела значительная часть местного сербского населения, охраняли всего 120 полисменов и горстка солдат. Это была не охрана, а массовка. В этой пестрой толпе, приветствующей высокого гостя, затерялись шесть молодых людей, членов националистической организации «Млада Босна». В их карманах были бомбы и револьверы.
Первая часть драмы разыгралась на набережной. Девятнадцатилетний Неделько Габринович, один из заговорщиков, швырнул бомбу в открытый автомобиль эрцгерцога. Но то ли от волнения, то ли от неопытности, он промахнулся. Бомба отскочила от машины и взорвалась под колесами следующего автомобиля, ранив нескольких офицеров свиты. Несостоявшийся убийца, как и было велено инструкцией, принял яд и прыгнул с моста в реку. План был хорош, но исполнение подкачало: яд не подействовал, а речка оказалась глубиной по колено. Габриновича благополучно выловили и отправили в полицию.
Его товарищ, Гаврило Принцип, услышав взрыв, решил, что дело сделано, и со спокойной душой отправился в ближайшее кафе отметить успешное завершение операции. Тем временем Франц Фердинанд, проявив завидное хладнокровие, добрался до городской ратуши, выслушал приветственные речи, а затем решил поехать в госпиталь, чтобы навестить раненого адъютанта. И тут в дело вмешалась судьба, или, если угодно, чей-то злой умысел. Водитель эрцгерцога то ли не знал об изменении маршрута, то ли просто запутался в улочках Сараево и свернул не туда. Осознав ошибку, он начал медленно разворачивать машину. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент из дверей того самого кафе, где сидел Принцип, вышел сам Гаврило. Он увидел перед собой в нескольких шагах автомобиль наследника, подбежал и дважды нажал на спуск. Выстрелы достигли цели. Жизни Франца Фердинандина и его супруги Софии трагически оборвались. Принципа схватили на месте. Он тоже попытался свести счеты с жизнью, но и его яд оказался безвредным. Два выстрела девятнадцатилетнего студента стали прологом к гибели миллионов.
Тень «Черной руки» над Балканами
Юные террористы из «Млада Босна» были лишь исполнителями, пешками в большой и страшной игре. За их спинами стояла куда более серьезная организация — тайное общество «Объединение или смерть», более известное под зловещим названием «Черная рука». Эта организация, созданная в 1911 году, была, по сути, государством в государстве. В нее входили офицеры сербской армии, чиновники, интеллигенты, объединенные одной идеей — созданием Великой Сербии, которая должна была объединить под своей властью всех южных славян, в том числе и тех, кто находился под властью Австро-Венгрии. [Изображение эмблемы организации «Черная рука»]
Возглавлял «Черную руку» полковник Драгутин Димитриевич, по кличке Апис (Бык) — начальник сербской контрразведки, человек железной воли, огромных амбиций и полного отсутствия моральных принципов. Именно он был мозгом и организатором многих политических акций и заговоров на Балканах. Гаврило Принцип и его товарищи были завербованы «Черной рукой», прошли под руководством офицеров Аписа подготовку в лагерях на территории Сербии, где их учили обращаться с оружием. Затем их снабдили всем необходимым и тайно переправили через границу в Боснию.
Цель была выбрана не случайно. Франц Фердинанд, при всей своей нелюбви к славянам вообще и к русским в частности, был как раз тем человеком, который мог помешать планам сербских националистов. Он был сторонником идеи «триализма» — преобразования двуединой Австро-Венгерской монархии в триединую Австро-Венгро-Славянскую. Предоставление автономии славянским народам в составе империи выбило бы почву из-под ног у агитаторов Великой Сербии. Эрцгерцог понимал, что война с Россией из-за Сербии станет концом для обеих империй. «Война между Австрией и Россией закончилась бы свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий», — говорил он. Такого политика нужно было убрать. И Апис его убрал, подставив под удар не только Австрию, но и свою собственную страну, и, в конечном счете, всю Европу.
После покушения австрийские власти арестовали 25 человек. Суд был скорым. Главных исполнителей — Принципа, Габриновича и их товарища Грабеца — приговорили к 20 годам каторги, так как по австрийским законам смертная казнь не применялась к лицам моложе 20 лет. Все они покинули этот мир в тюрьме от туберкулеза и нечеловеческих условий содержания. Судьба самого полковника Аписа также оказалась предрешена. В 1917 году его обвинили в государственной измене и привели в исполнение высшую меру наказания. На суде он признал, что организовал сараевское покушение. Мертвые, как известно, не разговаривают.
Рискованная игра России на Балканах
В этой мутной истории неизбежно возникает вопрос: а что же Россия? Могла ли она, покровительница всех славян, остаться в стороне от балканских интриг? Официальная позиция Петербурга была однозначной: Россия не имела к покушению никакого отношения и всячески осуждала терроризм. Однако за фасадом официальных заявлений скрывалась более сложная картина. Сербия была ключевым союзником России на Балканах, форпостом ее влияния в регионе. Потерять Сербию означало уступить все Балканы Австро-Венгрии и Германии. Поэтому поддержка сербских устремлений, в том числе и негласная, была частью российской внешней политики.
На суде над Аписом в 1917 году прозвучали сенсационные показания. Полковник утверждал, что действовал не в одиночку, а при поддержке российских официальных лиц — военного атташе в Белграде полковника Виктора Артамонова и посланника Николая Гартвига. Якобы именно от Артамонова он получил информацию о якобы готовящемся нападении Австро-Венгрии на Сербию, согласованном Францем Фердинандом с кайзером Вильгельмом на встрече в замке Конопиште. Эта информация была чистой дезинформацией — на самом деле на той встрече ни о какой войне речь не шла. Но эта «утка» стала для Аписа решающим аргументом.
Знали ли Артамонов и Гартвиг, на что толкают сербских националистов? И действовали ли они по своей инициативе или выполняли приказ из Петербурга? Скорее всего, прямого приказа от Николая II не было. Царь, как и Франц Фердинанд, панически боялся большой войны. Но российская дипломатия и разведка на Балканах вели свою, порой слишком рискованную игру. Артамонов и Гартвиг были сторонниками «партии войны», считавшими, что только решительные действия могут укрепить позиции России. Они могли «подогревать» сербов, снабжать их информацией, закрывать глаза на их деятельность, не докладывая в Петербург всей правды. Характерная деталь: за неделю до покушения полковник Артамонов предусмотрительно уехал с семьей в отпуск в Швейцарию, обеспечив себе идеальное алиби. А уже через два дня после покушения Россия начала поставки оружия сербской армии. Все это говорит о том, что если Петербург и не был организатором заговора, то, по крайней мере, был прекрасно осведомлен о его подготовке и, не мешая ему, готовился использовать его последствия в своих интересах. Это была опасная игра, которая в итоге вышла из-под контроля.
Другие тайные силы в европейской драме
В любом крупном преступлении всегда ищут скрытую руку, тайную организацию, которая дергает за ниточки. В истории с сараевским убийством таких «тайных рук» оказалось на удивление много. Уже в ходе следствия всплыл так называемый «масонский след». Выяснилось, что некоторые из заговорщиков, в том числе Габринович, были членами масонских лож. Появилась версия, что идея устранения эрцгерцога как оплота католицизма и монархизма родилась не в голове полковника Аписа, а в недрах европейских масонских организаций, в частности, ложи «Великий восток Франции», которая ставила своей целью низвержение всех тронов и алтарей.
Насколько эта версия состоятельна, судить трудно. Но она органично вписывается в общую картину. Начало XX века — это время расцвета всевозможных тайных обществ, которые видели в грядущей войне не катастрофу, а возможность перекроить карту мира и построить на обломках старых империй новый, «справедливый» порядок.
И здесь на сцену выходят еще одни игроки — русские революционеры. Казалось бы, где сербские националисты, а где Троцкий, Мартов или Луначарский? Однако связи между ними существовали. «Черная рука» через своих эмиссаров поддерживала контакты с представителями российской революционной эмиграции в Европе. Цели у них были разные, но враг — один: монархический строй, в данном случае — Российская империя. Война была для революционеров подарком судьбы. Они прекрасно понимали, что поражение России в войне неминуемо приведет к революции и свержению царизма. Поэтому они были заинтересованы в развязывании конфликта не меньше, чем английские лорды или сербские полковники.
Возможно, именно об этой связи и хотел рассказать на московском процессе 1937 года старый большевик Карл Радек. В своем последнем слове он произнес загадочную фразу: «Я хотел бы также рассказать о тайне войны… Одна часть этой тайны была в руках молодого сербского националиста Принципа, который предпочел умереть в тюрьме, но не открыть ее…» Договорить ему не дали. Что это была за тайна, мы, видимо, уже никогда не узнаем. Но, как сказал британский премьер Эдвард Грей, «миру, вероятно, никогда не будет сказано о подлинной стороне убийства эрцгерцога Франца Фердинанда». Слишком много нитей сошлось в одной точке, слишком много людей были заинтересованы в том, чтобы два выстрела в Сараево прозвучали и стали началом конца старого мира.
Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!
Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!
Тематические подборки статей - ищи интересные тебе темы!
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера