Сидим мы как-то с приятельницей, неспешно беседуем о жизни. И она, глядя в окно, вдруг бросает: «Знаешь, а ведь одиночество – это не когда у тебя нет никого. Это когда у тебя есть кому слушать, а сказать нечего. Или не хочешь. Или боишься».
Эта фраза повисла в воздухе, как дым от папиросы. И я подумала о том, как же по-разному люди говорят об этой тишине внутри. Никто не приходит ко мне в кабинет со словами: «Анна Александровна, я одинок». Нет. Они приходят с другими словами.
Они говорят: «Мы как будто разучились разговаривать. Живем в одной квартире, а слышим только скрип дверей и шум телевизора». Это – одиночество вдвоем. Самое, на мой взгляд, беспощадное. Потому что оно обманчиво. Со стороны – семья, уют, совместные фотографии в соцсетях. А внутри – пустота, которую заполняют бытом, чтобы не слышать звенящей тишины.
Они говорят: «У меня столько друзей, столько планов! А вечером, возвращаясь домой, я понимаю, что весь этот шум был только для того, чтобы оттянуть момент, когда нужно остаться с собой наедине». Это – одиночество в толпе. Яркое, громкое, суетливое. Как новогодний салют – вспыхнул, ослепил, потух. И ночь становится еще темнее.
Они говорят: «Я не могу им рассказать о своей работе / своих страхах / своей усталости. Они не поймут». Это – одиночество в роли. Роль отца, матери, успешного профессионала. Костюм, сшитый на вырост, в котором холодно и неудобно. Но его носят, потому что снимать страшно – а вдруг под ним ничего нет?
За всеми этими жалобами на непонимание, усталость, скуку, тревогу – стоит оно. Великий Немой. Одиночество.
И ведь что удивительно. Мы так боимся этого слова, этого состояния, что готовы на все, чтобы его не признавать. Забиваем его отношениями любыми, лишь бы не оставаться наедине с мыслями. Заглушаем его работой, сериалами, лишним бокалом вина. Превращаем свою жизнь в бег по кругу, лишь бы не остановиться и не услышать тот самый тихий, но настойчивый голос внутри: «Эй, послушай меня. Я тут есть».
А услышать – страшно. Потому что нам кажется, что одиночество – это приговор. Это клеймо неполноценности. Мол, раз ты одинок – значит, с тобой что-то не так. Ты недостоин любви, дружбы, понимания.
Но я скажу вам как человек, который много лет смотрит в глаза этому феномену: одиночество – это не диагноз. Это – состояние души. Изначально нейтральное. Как чистый холст. Что на нем написать – решаете вы.
Можно написать картину страдания и тоски. А можно – картину уединения и покоя. Можно превратить его в тюрьму, а можно – в мастерскую, где наконец-то слышишь не внешний шум, а свой собственный внутренний голос. Голос своих истинных желаний, своих по-настоящему важных мыслей, своей ускользающей сути.
Пока мы бежим от одиночества, мы бежим от самих себя. И в этом беге мы и правда становимся одиноки – ведь мы теряем связь с единственным человеком, который всегда с нами. С самим собой.
Первым шагом к тому, чтобы справиться с гнетущим одиночеством, является не поиск второй половинки или новой компании. Первый шаг – это остановиться. Обернуться. И посмотреть своему одиночеству в лицо. Спросить его: «Чего ты от меня хочешь? Что ты пытаешься мне сказать?»
Часто оказывается, что оно хочет не чтобы его «заткнули» кем-то или чем-то. Оно хочет, чтобы его признали. Поняли. И, поняв, начали выстраивать мосты. Сначала – к самому себе. Потом – к другим.
Ведь самая прочная связь между людьми рождается не из страха одиночества, а из богатства внутреннего мира, которым хочется поделиться. Из тишины, в которой родилась настоящая, а не вымученная мысль. Из смелости быть собой, а не тем, кого ждут.
Так что в следующий раз, когда почувствуете тот самый холодок внутри, не спешите включать телевизор или листать ленту. Прислушайтесь. Возможно, это не крик о помощи. Возможно, это – зов. Зов вашего собственного «я», которое ждет, когда же вы найдете в себе мужество остаться с ним наедине и, наконец, познакомиться.
Автор: Григорьева Анна Александровна
Психолог, Семейный психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
