– Пап, ты серьёзно? – Катя замерла, сжимая телефон. Она стояла посреди своей маленькой кухни, где ещё пахло утренним кофе, и не верила своим ушам. – Это же моя свадьба! Как ты можешь?
Отец на том конце линии молчал, но Катя слышала его тяжёлое дыхание. Виктор Иванович никогда не бросал слов на ветер, и это пугало больше всего.
– Ты слышала, что я сказал, – наконец отрезал он. – И не звони мне больше с этим.
Связь оборвалась. Катя опустилась на стул. В голове крутился вихрь: обида, растерянность, злость. Как он мог? Её отец, который всегда был её опорой, вдруг повернулся спиной. Она бросила взгляд на кольцо на безымянном пальце – простое, серебряное, с маленьким камушком. Артём выбрал его с такой любовью, а теперь… теперь всё рушилось.
Катя и Артём встречались два года. Он был программистом, немногословным, но надёжным, с добрыми глазами и привычкой поправлять очки, когда волновался. Катя любила его за это – за искренность, за то, как он умел слушать, за то, как смешно морщил нос, пробуя её экспериментальные пироги. Они решили пожениться месяц назад, и всё казалось таким правильным, таким настоящим. Но отец… отец с самого начала смотрел на Артёма с недоверием.
– Он не нашего круга, Катя, – говорил Виктор Иванович ещё год назад, когда Артём впервые пришёл к ним домой. – Какой-то он… простой. Без огонька.
Катя тогда отмахнулась. Ей было двадцать семь, она работала маркетологом, снимала небольшую квартиру в спальном районе Москвы и считала себя достаточно взрослой, чтобы самой выбирать, с кем жить. Но теперь, когда речь зашла о свадьбе, отцовское «не нашего круга» превратилось в категоричный отказ.
Она набрала номер матери. Елена Петровна ответила сразу, её голос был мягким, но с тревожной ноткой.
– Мам, папа сказал, что не даст денег на свадьбу, – выпалила Катя, не в силах сдержать эмоции. – Это что, правда?
– Ох, Катюша, – мама вздохнула. – Ты же знаешь отца. Он упрямый. Расскажи, что случилось, я попробую с ним поговорить.
– Да что рассказывать? – Катя почувствовала, как к горлу подкатывает ком. – Я позвонила, сказала, что мы с Артёмом хотим свадьбу в июне, попросила помочь с залом и платьем. А он… он просто взорвался! Сказал, что не даст ни копейки, и всё!
– Ну, не горячись, – Елена Петровна пыталась успокоить дочь, но в её голосе сквозила растерянность. – Может, он просто не в настроении? Я поговорю с ним вечером.
– Мам, это не про настроение, – Катя покачала головой, хотя мать её не видела. – Он с самого начала был против Артёма. Но я не думала, что дойдёт до такого.
– Ладно, не накручивай себя, – мягко сказала мама. – Я разберусь. Приезжай к нам на выходные, обсудим всё спокойно.
Катя согласилась, хотя спокойствия в её душе не было и в помине.
В субботу утром Катя сидела в электричке, глядя на мелькающие за окном подмосковные пейзажи. Рядом дремал Артём, его голова то и дело падала на её плечо. Он был спокоен, как всегда, и это одновременно успокаивало и раздражало. Почему он не злится? Почему не возмущается, как она?
– Ты не переживаешь? – спросила Катя, когда он открыл глаза.
– Из-за чего? – Артём поправил очки и улыбнулся. – Из-за твоего отца? Ну, сказал и сказал. Мы справимся. Свадьба – это же наш день, а не его.
– Артём, – Катя нахмурилась. – Это не просто слова. Он реально не даст ни копейки. А у нас… у нас самих денег хватит разве что на скромный ужин в кафе.
– И что? – он пожал плечами. – Будет уютно. Главное – мы вместе.
Катя посмотрела на него и почувствовала, как раздражение сменяется теплом. Артём был таким – всегда находил светлую сторону, даже когда всё шло наперекосяк. Но в глубине души она всё равно чувствовала укол обиды. Ей хотелось не просто «уютно». Хотелось красивого платья, цветов, музыки, смеха друзей. Хотелось, чтобы отец был рядом, гордился ею, а не отворачивался.
Когда они приехали в родительский дом – двухэтажный коттедж в дачном посёлке под Сергиевом Посадом, – Елена Петровна встретила их у калитки. Её тёплая улыбка немного сняла напряжение, но Катя всё равно чувствовала, как внутри всё сжимается.
– Проходите, мои дорогие, – мама обняла обоих. – Я щи сварила, как ты любишь, Катюш.
– А папа где? – спросила Катя, оглядываясь.
– В гараже возится, – ответила Елена Петровна, понизив голос. – С утра там что-то чинит. Не в духе он, но вы не берите в голову.
Артём кивнул и пошёл в дом, а Катя задержалась с матерью.
– Мам, что с ним? – шёпотом спросила она. – Почему он так?
– Не знаю, дочка, – Елена Петровна покачала головой. – Я пыталась говорить, но он только отмахивается. Сказал, что не хочет, чтобы ты связывалась с «этим парнем». Но почему – молчит, как партизан.
Катя сжала кулаки. Она знала отца: Виктор Иванович был человеком прямым, но если уж молчал, то выведать у него что-то было почти невозможно.
За обедом атмосфера была натянутой. Виктор Иванович сидел во главе стола, сосредоточенно жуя щи и избегая смотреть на Катю и Артёма. Елена Петровна пыталась разрядить обстановку, рассказывая о соседке, которая завела кур, но её болтовня только подчёркивала тишину отца.
– Пап, – наконец решилась Катя, отложив ложку. – Давай поговорим.
– О чём? – Виктор Иванович поднял глаза, и в его взгляде было что-то тяжёлое, почти обвиняющее.
– Ты знаешь, о чём, – Катя старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Почему ты против нашей свадьбы?
– Я не против свадьбы, – отрезал он. – Я против того, чтобы ты выходила за него. – Он кивнул в сторону Артёма, даже не глядя на него.
Артём напрягся, но промолчал, только поправил очки – верный признак, что он нервничает.
– Пап, но почему? – Катя чувствовала, как в груди закипает обида. – Артём хороший человек. Он меня любит, я его люблю. Что не так?
– Любит, – хмыкнул отец. – А что он тебе дать может? Жить будете в его однушке? Или у тебя в съёмной квартире?
– Виктор, хватит, – вмешалась Елена Петровна. – Они молодые, сами разберутся.
– Разберутся, – буркнул он. – А потом ко мне прибегут, когда денег не хватит.
Катя почувствовала, как щёки горят.
– Мы не просим у тебя ничего, кроме поддержки, – сказала она тихо. – Но если ты так ставишь вопрос, то да, нам нужна помощь. Свадьба – это дорого.
– Вот именно, – отец откинулся на спинку стула. – А я не собираюсь тратить деньги на то, что мне не по душе.
– Пап, это моя свадьба! – Катя не выдержала, её голос сорвался. – Как ты можешь так говорить?
– Могу, – холодно ответил он. – И точка.
Елена Петровна посмотрела на мужа с укором, но промолчала. Артём взял Катю за руку под столом, и она почувствовала тепло его ладони. Это немного успокоило, но обида всё равно жгла изнутри.
После обеда Катя вышла в сад. Старые яблони, посаженные ещё её дедом, стояли голые, но всё равно казались родными. Она прислонилась к стволу одной из них, вдыхая холодный воздух. Здесь, в этом саду, она когда-то бегала босиком, собирала яблоки, слушала отцовские рассказы о том, как он строил этот дом. Виктор Иванович тогда был другим – тёплым, открытым, готовым свернуть горы ради своей дочери. Что изменилось?
– Катюш, – Елена Петровна подошла сзади, накинув на плечи дочери тёплую шаль. – Не принимай близко к сердцу. Он отойдёт.
– Мам, он не отойдёт, – Катя покачала головой. – Ты же видела, как он говорил. Это не просто упрямство. Это… я не знаю, что.
– Он тебя любит, – тихо сказала мама. – Просто у него свои тараканы.
– Какие тараканы? – Катя повернулась к ней. – Он даже не объясняет! Просто «не дам денег» и всё. Как будто я прошу яхту купить!
Елена Петровна вздохнула.
– Он всегда был таким. Если что-то не по его – молчит или рубит с плеча. Дай ему время.
– А если времени нет? – Катя посмотрела на мать. – Мы с Артёмом уже всё решили. Я не хочу откладывать свадьбу из-за того, что папа вдруг решил поиграть в диктатора.
– Тогда делайте, как решили, – мама пожала плечами. – А я попробую с ним поговорить. Но, Катюш, ты тоже подумай – может, стоит спросить его напрямую? Не про деньги, а про то, что у него на душе.
Катя кивнула, но в глубине души сомневалась. Отец никогда не был из тех, кто делится своими чувствами.
Тем временем Артём сидел в гостиной, листая что-то на телефоне. Виктор Иванович вышел из гаража и, увидев его, остановился в дверях.
– Ты чего тут сидишь? – буркнул он.
– Жду Катю, – спокойно ответил Артём, не отрываясь от экрана.
– Жду, – передразнил отец. – А работать когда будешь? Или думаешь, на мою пенсию жить?
Артём поднял глаза, и в его взгляде мелькнула сталь.
– Виктор Иванович, я работаю. И мы с Катей сами справимся. Просто ей важно, чтобы вы были рядом.
– Рядом, – хмыкнул отец. – А зачем? Чтобы я смотрел, как ты её в нищету тянешь?
– Это не нищета, – твёрдо сказал Артём. – Это наш выбор. И если вы не хотите быть частью этого, это ваше право. Но не заставляйте Катю выбирать между нами.
Виктор Иванович открыл было рот, но ничего не сказал. Впервые за долгое время он почувствовал, что этот парень, которого он считал «без огонька», не так прост.
Вечером, когда Катя с Артёмом уехали обратно в город, Елена Петровна решилась на разговор. Она застала мужа в его любимом кресле у камина, с газетой в руках.
– Витя, – начала она, присаживаясь рядом. – Что с тобой творится? Катя – твоя дочь. Почему ты так с ней?
– Я не с ней, – буркнул он, не отрываясь от газеты. – Я с этим её… женихом.
– А что с ним не так? – Елена Петровна нахмурилась. – Артём – хороший парень. Спокойный, надёжный. Работает, Катю любит. Что тебе не нравится?
– Всё мне не нравится, – отрезал Виктор Иванович, швырнув газету на стол. – Она заслуживает большего. Не какого-то там программиста, который вечно в своих компьютерах ковыряется.
– Витя, – Елена Петровна посмотрела на него внимательно. – Это не про Артёма, правда? Это про тебя. Что ты скрываешь?
Он молчал, глядя в огонь. Елена Петровна ждала, зная, что давить бесполезно. Наконец он заговорил, и его голос был тише обычного.
– Она даже не спросила меня, Лен. Ни разу. Просто поставила перед фактом: «Мы с Артёмом женимся». Как будто моё мнение – пустое место.
Елена Петровна ахнула.
– Так вот в чём дело? Ты обиделся, что она не посоветовалась?
– Не просто обиделся, – он сжал кулаки. – Я её отец. Я всю жизнь для неё старался, а она… она даже не удосужилась спросить, что я думаю.
– Витя, – Елена Петровна взяла его за руку. – Она взрослая. Ей двадцать семь. Она имеет право сама решать.
– Имеет, – кивнул он. – Но я тоже имею право не платить за то, с чем не согласен.
Елена Петровна покачала головой.
– Ты не прав, Витя. Ты не деньгами её наказываешь. Ты её от себя отталкиваешь.
Катя вернулась в Москву с тяжёлым сердцем. Она не знала, что делать. Отказаться от свадьбы? Пойти против отца? Или попытаться понять, что за этой его упрямостью скрывается? Но одно она знала точно: что-то в их с отцом отношениях сломалось, и без разговора по душам это не исправить.
Катя сидела на диване в своей съёмной квартире, глядя на экран ноутбука. На мониторе был открыт сайт с бюджетными свадебными платьями, но мысли её были далеко. Прошла неделя с того разговора с отцом, и ничего не изменилось. Виктор Иванович не звонил, не писал, а её попытки дозвониться заканчивались короткими гудками. Елена Петровна уверяла, что отец «отойдёт», но Катя в это уже не верила.
– Может, плюнуть на всё и расписаться в загсе? – сказала она, повернувшись к Артёму, который возился с кофеваркой.
– Без гостей, без платья? – он обернулся, вытирая руки о кухонное полотенце. – Ты же сама говорила, что хочешь настоящую свадьбу.
– Хотела, – Катя вздохнула, захлопнув ноутбук. – Но без папиной поддержки… Артём, у нас на двоих едва ли хватит на ресторан. А я не хочу звать друзей в забегаловку.
Артём подошёл, сел рядом и обнял её за плечи. От него пахло кофе и чем-то тёплым, родным.
– Катюш, – тихо сказал он, – если тебе важно, чтобы отец был на свадьбе, давай попробуем ещё раз с ним поговорить.
– Поговорить? – она горько усмехнулась. – Он даже трубку не берёт.
– Тогда поедем к нему, – Артём пожал плечами, как будто это было проще простого. – Сядем, выпьем чаю, разберёмся.
Катя посмотрела на него с сомнением.
– Ты правда думаешь, что он меня послушает? Он же ясно дал понять, что против тебя.
– Ну, – Артём поправил очки и улыбнулся, – может, я его очарую?
Катя невольно рассмеялась. Его лёгкость всегда обезоруживала.
В пятницу вечером они снова ехали в электричке. За окном моросил дождь, стуча по стеклу мелкими каплями. Катя нервно теребила ремешок сумки, представляя, как отец снова отрежет: «Я сказал – нет». Артём, как обычно, был спокоен, листал что-то в телефоне и время от времени сжимал её руку.
– Если он опять начнёт про «не нашего круга», я не выдержу, – пробормотала Катя.
– Тогда я начну, – подмигнул Артём. – Расскажу, как планирую стартап запустить. Может, он проникнется.
– Стартап? – Катя удивлённо вскинула брови. – Ты мне ничего не говорил.
– Пока только идея, – он пожал плечами. – Программа для малого бизнеса. Но звучит солидно, правда?
Катя улыбнулась. Может, Артём и прав – нужно просто говорить. Не кричать, не спорить, а говорить.
Когда они вошли в родительский дом, Елена Петровна встретила их с улыбкой, но в её глазах читалась тревога.
– Папа где? – спросила Катя, снимая пальто.
– На веранде, – ответила мама, понизив голос. – Он знает, что вы приедете. Но… не жди, что он сразу кинется обниматься.
Катя кивнула и посмотрела на Артёма. Тот ободряюще сжал её руку.
– Пойдём вместе? – предложил он.
– Нет, – Катя покачала головой. – Это мой разговор.
Виктор Иванович сидел на веранде, укутанный в старый плед, и смотрел на мокрый сад. В руках у него была кружка с чаем, от которой поднимался пар. Он не обернулся, когда Катя вышла, но она знала, что он её услышал.
– Пап, – начала она, присаживаясь напротив. – Нам надо поговорить.
– О чём? – голос его был холодным, но не злым. Скорее усталым.
– О свадьбе. О тебе. О нас, – Катя старалась говорить спокойно, хотя сердце колотилось. – Почему ты так? Я же твоя дочь.
Он наконец посмотрел на неё. В его глазах было что-то, чего Катя не могла разобрать – боль, обида, ещё что-то.
– Ты моя дочь, – кивнул он. – Поэтому я и хочу, чтобы ты не ошиблась.
– Ошиблась? – Катя нахмурилась. – Пап, я люблю Артёма. Он меня любит. Где тут ошибка?
– Любовь, – Виктор Иванович хмыкнул, отхлебнув чай. – Любовь проходит. А что потом? Жить на что будете? На его зарплату программиста?
– Мы справимся, – твёрдо сказала Катя. – Мы оба работаем. И я не прошу у тебя миллионы, пап. Просто… я думала, ты будешь рад за меня.
Он молчал, глядя на дождь. Катя ждала, но тишина становилась невыносимой.
– Пап, – она подалась вперёд, – скажи честно. Это правда только про деньги? Или что-то ещё?
Виктор Иванович стиснул кружку так, что побелели пальцы.
– Ты даже не спросила, Катя, – наконец сказал он, и в его голосе была такая горечь, что у Кати перехватило дыхание. – Ни разу не спросила, что я думаю. Просто пришла и сказала: «Я выхожу замуж». Как будто я никто.
Катя замерла. Она ожидала чего угодно – упрёков в адрес Артёма, лекций о деньгах, но не этого.
– Пап, – она растерянно моргнула, – я не думала… То есть я думала, что ты…
– Что я просто кошелёк? – он посмотрел на неё, и в его взгляде была такая боль, что Катя почувствовала, как глаза защипало. – Я всю жизнь для тебя старался. Дом этот строил, чтобы у тебя было место, куда вернуться. А ты… ты даже не удосужилась спросить моего совета.
Катя молчала, переваривая его слова. Она всегда считала отца сильным, непробиваемым, человеком, который знает ответы на все вопросы. Но спросить его? Это казалось таким… ненужным. Она же взрослая.
В дом вошла Елена Петровна, неся поднос с пирожками. Она посмотрела на мужа и дочь, явно чувствуя напряжение.
– Ну, что вы тут? – попыталась она разрядить обстановку. – Пирожки горячие, идите в дом.
– Мам, – Катя не отрывала взгляда от отца. – Папа говорит, что я его не уважаю. Потому что не спросила его мнения о свадьбе.
Елена Петровна поставила поднос на стол и вздохнула.
– Витя, – мягко сказала она, – Катя взрослая. Она не обязана спрашивать. Но ты тоже… ты мог бы сам с ней поговорить, а не молчать, как партизан.
– Я не молчал, – буркнул Виктор Иванович. – Я сказал, что не дам денег.
– Это не разговор, – Елена Петровна покачала головой. – Это ультиматум.
Катя почувствовала, как внутри закипает злость.
– Пап, если дело в уважении, то почему ты не уважаешь мой выбор? – она старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Артём – не случайный человек. Я его люблю. И он меня. Почему ты этого не видишь?
– Потому что я вижу дальше, – отрезал отец. – Ты молодая, влюблённая. А я знаю, как жизнь ломает.
– И поэтому ты решил сломать меня? – Катя не выдержала, её голос сорвался. – Отказаться от моей свадьбы, потому что тебе не нравится мой выбор?
Виктор Иванович открыл было рот, но промолчал. Елена Петровна посмотрела на него с укором.
– Витя, – тихо сказала она, – ты же не хочешь, чтобы Катя перестала с тобой разговаривать?
Он нахмурился, но ничего не ответил. Катя встала, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
– Я пошла в дом, – бросила она и ушла, не оглядываясь.
В гостиной её ждал Артём. Он сразу заметил её состояние и молча обнял.
– Не вышло? – спросил он тихо.
– Хуже, – Катя уткнулась ему в плечо. – Он считает, что я его предала, потому что не спросила его мнения. А я… я даже не знаю, как это исправить.
– Может, дать ему время? – предложил Артём.
– А если он не передумает? – Катя посмотрела на него. – Если он правда не придёт на свадьбу?
Артём помолчал, а потом сказал:
– Тогда мы сделаем так, чтобы это был наш день. С ним или без него.
Катя кивнула, но в груди было тяжело. Она не хотела свадьбы без отца. Но и отказываться от Артёма не собиралась.
На следующий день напряжение в доме только усилилось. Виктор Иванович ушёл в гараж с утра, и Катя даже не пыталась его догнать. Елена Петровна, наоборот, старалась быть рядом, но её попытки разрядить обстановку только раздражали.
– Мам, – наконец не выдержала Катя, когда они остались вдвоём на кухне. – Почему он такой? Я же не прошу у него миллионы. Я просто хочу, чтобы он был рядом.
– Он любит тебя, – Елена Петровна вздохнула, нарезая хлеб. – Но он… он боится.
– Боится? – Катя нахмурилась. – Чего?
– Потерять тебя, – мама посмотрела на неё. – Ты для него – всё. Он всегда гордился тобой, хвастался перед друзьями: «Моя Катя умница, моя Катя в институт поступила, моя Катя сама работать устроилась». А теперь ты выходишь замуж, и он… он боится, что ты уйдёшь из его жизни.
– Но я же не ухожу! – Катя всплеснула руками. – Я просто хочу быть счастливой.
– А он думает, что счастье – это когда всё под контролем, – Елена Петровна грустно улыбнулась. – Он всегда был таким. Когда мы с ним поженились, он тоже пытался всё решать за меня. Но я научилась с этим справляться.
– И как? – Катя посмотрела на мать с надеждой.
– Говорила с ним, – мама пожала плечами. – Иногда кричала. Иногда молчала. Но главное – не сдавалась.
Катя кивнула. Может, мама права. Может, нужно просто не сдаваться.
Вечером, когда дождь перестал, Катя решилась на ещё одну попытку. Она нашла отца в саду, где он подрезал старые ветки яблонь.
– Пап, – она остановилась в паре шагов от него. – Можно поговорить?
– Опять? – он не обернулся, продолжая работать секатором.
– Да, опять, – Катя сжала кулаки. – Потому что я не понимаю, почему ты так со мной.
– А я не понимаю, почему ты не слушаешь, – он наконец повернулся, и в его глазах было столько боли, что Катя растерялась. – Я же для тебя старался. Всё, что у меня есть, – для тебя. А ты… ты просто берёшь и решаешь всё без меня.
– Пап, – Катя сделала шаг вперёд, – я не хотела тебя обидеть. Я правда не думала, что тебе так важно моё мнение. Ты всегда был таким… сильным. Я думала, тебе всё равно.
– Всё равно? – он усмехнулся, но в этом смехе не было злости. – Катя, ты моя дочь. Как мне может быть всё равно?
Она молчала, не зная, что сказать. Впервые за долгое время она видела отца не как стену, а как человека – со своими страхами, своей болью.
– Я хочу, чтобы ты был на моей свадьбе, – наконец сказала она. – Не ради денег. Ради меня.
Виктор Иванович посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнуло что-то новое – словно он впервые за долгое время действительно её услышал.
– Я подумаю, – тихо сказал он и вернулся к своим яблоням.
Катя ушла в дом, чувствуя странную смесь надежды и тревоги. Она сделала шаг. Но что, если отец так и не сделает свой? А что, если за его обидой скрывается что-то ещё – что-то, о чём он не говорит даже матери?
– На свадьбу дочери я не дам ни копейки! – Виктор Иванович стоял посреди гостиной, сжимая в руках старый фотоальбом, и его голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
– Витя, хватит! – Елена Петровна вскочила с дивана, её глаза сверкали от гнева. – Ты уже месяц твердишь одно и то же! Катя твоя дочь, а ты ведёшь себя, как чужой!
Катя сидела в углу, обхватив колени руками, и молчала. Она приехала в родительский дом в надежде на примирение, но всё шло к тому, что этот разговор станет последним. Артём, сидевший рядом, слегка коснулся её плеча, но даже его тепло не могло снять тяжесть с души.
– Лена, ты не понимаешь, – Виктор Иванович покачал головой, его лицо было красным от напряжения. – Это не про деньги. Это про неё. Про то, что она меня в грош не ставит.
– Пап, – Катя наконец подняла глаза, – я тебя уважаю. Всегда уважала. Но почему ты не можешь уважать мой выбор?
– Потому что твой выбор – ошибка! – рявкнул он, швырнув альбом на стол. Фотографии высыпались, и одна из них – Катя в школьной форме, с косичками и широкой улыбкой – упала на пол.
Елена Петровна подняла снимок, посмотрела на него и тихо сказала:
– Витя, посмотри на эту девочку. Ты же для неё жил. А теперь что? Хочешь её потерять?
Виктор Иванович замер, глядя на фотографию. Его плечи опустились, словно кто-то снял с них тяжёлый груз. Тишина в комнате стала такой плотной, что, казалось, можно было услышать, как тикают часы на кухне.
– Я не хочу её терять, – наконец сказал он, и его голос дрогнул. – Но я… я боюсь, что она уходит. Что этот парень… Артём… уведёт её, и я останусь никому не нужным.
Катя ахнула. Она ожидала чего угодно – упрёков, обвинений, но не этого. Отец, её сильный, непробиваемый отец, боялся?
– Пап, – она встала и подошла к нему, – никто тебя не бросает. Я всегда буду твоей дочерью. Но я люблю Артёма. И я хочу, чтобы ты был рядом, когда мы поженимся. Не ради денег. Ради меня.
Виктор Иванович смотрел на неё, и в его глазах мелькнула тень растерянности. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого отвернулся к окну.
– Дай мне время, – буркнул он. – Мне надо подумать.
Прошло две недели. Катя с Артёмом решили не откладывать свадьбу, несмотря на молчание отца. Они выбрали небольшой ресторан, заказали простое платье и костюм, пригласили только самых близких друзей. Катя старалась не думать о том, что отец, возможно, не придёт. Но каждый вечер, засыпая, она представляла, как он стоит в стороне, глядя на неё с той самой улыбкой, которой встречал её с первой пятёркой в дневнике.
Елена Петровна звонила почти каждый день, рассказывая, что отец «думает». Но что именно он думает, оставалось загадкой. Катя уже не надеялась на чудо, но всё равно оставила в ресторане место за столом – на всякий случай.
Накануне свадьбы Артём нашёл её на кухне, где она нервно перебирала списки гостей.
– Катюш, – он присел рядом, – всё будет хорошо. Даже если он не придёт, мы справимся.
– Я знаю, – Катя слабо улыбнулась. – Просто… это моя свадьба. Я всегда думала, что папа будет рядом. Проведёт меня к алтарю, скажет тост, потанцует со мной…
Артём обнял её, и она уткнулась ему в плечо, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.
– Он ещё может передумать, – тихо сказал Артём. – А если нет – я станцую с тобой за двоих.
День свадьбы был ясным, несмотря на прогнозы о дожде. Ресторан утопал в цветах, которые друзья Кати притащили из своих дач. Платье, хоть и простое, сидело на ней идеально, а Артём в новом костюме выглядел непривычно серьёзным, но всё равно поправлял очки, когда волновался.
Гости уже собрались, музыка играла, а Катя стояла у входа, нервно теребя букет. Елена Петровна была тут, сияла в своём голубом платье, но от отца – ни слова. Катя старалась улыбаться, но внутри всё сжималось.
– Пора, – шепнул Артём, беря её за руку.
Она кивнула, и они пошли к импровизированному алтарю – небольшой арке, украшенной белыми лентами. Друзья хлопали, кто-то снимал на телефон, но Катя видела всё как в тумане. Она пыталась сосредоточиться на Артёме, на его улыбке, но мысль об отце не отпускала.
И тут двери ресторана скрипнули. Катя обернулась – и замерла. На пороге стоял Виктор Иванович. В тёмном костюме, с аккуратно зачёсанными волосами, он выглядел непривычно торжественным. В руках он держал небольшой свёрток, завёрнутый в подарочную бумагу.
– Пап? – Катя шагнула к нему, не веря своим глазам.
– Не опоздал? – буркнул он, но в его голосе не было привычной резкости.
– Нет, – Катя улыбнулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Ты вовремя.
Елена Петровна подбежала к мужу, обняла его и шепнула что-то на ухо. Виктор Иванович кивнул и шагнул к Кате.
– Я… – он кашлянул, явно не зная, с чего начать. – Я был неправ.
Катя моргнула, боясь, что это сон.
– Пап, ты… ты правда здесь?
– Правда, – он неловко протянул ей свёрток. – Это тебе. Открывай потом. И… прости меня, дочка. Я просто… боялся тебя потерять.
Катя взяла подарок, чувствуя, как дрожат руки.
– Ты меня не потеряешь, – тихо сказала она. – Никогда.
Виктор Иванович кивнул, и в его глазах мелькнула влага. Он быстро отвернулся, чтобы никто не заметил, и буркнул:
– Ну, чего стоим? Веди меня к этому своему… жениху.
Артём, стоявший неподалёку, улыбнулся и подошёл.
– Виктор Иванович, – он протянул руку, – рад, что вы здесь.
Отец посмотрел на него, словно оценивая заново, и пожал руку.
– Посмотрим, – проворчал он, но в его голосе уже не было прежней злости.
Свадьба прошла как в сказке. Катя танцевала с Артёмом, потом с отцом. Виктор Иванович даже сказал тост – короткий, немного неловкий, но такой искренний, что у Кати снова защипало в глазах.
– За мою дочь, – сказал он, подняв бокал. – И за её счастье. Пусть оно будет долгим.
Когда гости разошлись, а Катя с Артёмом остались вдвоём, она открыла отцовский подарок. В свёртке лежала маленькая шкатулка, а в ней – золотая цепочка с кулоном в виде яблока. На внутренней стороне крышки шкатулки была записка: «Для моей девочки. Прости за всё. Папа».
Катя прижала шкатулку к груди, чувствуя, как тепло разливается внутри.
– Он всё-таки пришёл, – прошептала она.
– Конечно, – Артём обнял её. – Он тебя любит. Просто ему нужно было время, чтобы это показать.
Через месяц после свадьбы Катя с Артёмом приехали в родительский дом. Виктор Иванович встретил их в саду, где чинил старый забор. Увидев их, он улыбнулся – впервые без тени напряжения.
– Ну что, молодожёны? – спросил он, вытирая руки о тряпку. – Как жизнь?
– Хорошо, – Катя улыбнулась. – Пап, спасибо за кулон. Я ношу его каждый день.
Он смущённо кашлянул.
– Да ладно, ерунда, – буркнул он, но было видно, что ему приятно.
Елена Петровна вышла на крыльцо с подносом, полным пирожков.
– Садитесь, сейчас чай заварю, – сказала она, сияя.
За чаем Виктор Иванович вдруг сказал:
– Артём, ты там говорил про какой-то стартап? Расскажи, что за штука.
Артём удивлённо моргнул, но тут же оживился, начав объяснять свою идею. Катя смотрела на них и не могла поверить – её отец и её муж сидели за одним столом, обсуждали бизнес, и никто не кричал.
Позже, когда Артём пошёл помогать Елене Петровне с посудой, Катя осталась с отцом на веранде.
– Пап, – тихо сказала она, – я так рада, что ты был на свадьбе. Это… это много для меня значит.
– А я рад, что не упустил этот день, – ответил он, глядя на сад. – Знаешь, Катя, я долго думал. Ты права – ты взрослая. И твой Артём… он, может, и не такой, как я представлял, но он тебя любит. Это главное.
Катя взяла его за руку.
– Спасибо, пап.
В тот вечер, сидя на веранде, глядя на звёзды и слушая, как отец с Артёмом спорят о программировании, Катя поняла, что всё наконец-то встало на свои места. Они не просто помирились – они научились слышать друг друга. И это было важнее любых денег.
Рекомендуем: