– Что ты сказал? – Лиза замерла, держа в руках чашку с остывшим чаем. Её голос дрожал, но она старалась не выдать смятения. В голове крутилось: «Это шутка? Он серьёзно?»
Артём пожал плечами, глядя куда-то в сторону. Его тёмные волосы, обычно аккуратно уложенные, сегодня торчали в разные стороны, а в глазах мелькала смесь раздражения и решимости.
– Я сказал, что твои родители должны подарить нам квартиру. Это же логично, Лиз. Свадьба – дело серьёзное. Если они хотят, чтобы их дочь жила нормально, то должны вложиться.
Лиза поставила чашку на стол, стараясь не пролить чай. Руки дрожали. Они сидели в её маленькой съёмной квартире – уютной, но тесной. Всего месяц назад Артём называл эту квартиру «их гнёздышком» и клялся, что для счастья им хватит и этого. А теперь…
– Артём, – начала она осторожно, – мы же обсуждали. Мы снимем что-то побольше после свадьбы. Вместе заработаем. Мои родители… они не олигархи. У них обычная двушка, они всю жизнь в ней прожили. Откуда у них деньги на квартиру?
Он закатил глаза, будто её слова были детским лепетом.
– Лиз, не начинай. У твоих родителей есть сбережения, я знаю. Твоя мама как-то упоминала про вклад. И потом, это же традиция – родители невесты дают приданое. А что может быть лучше квартиры? Мы же не в деревне, чтобы дарить корову.
Лиза почувствовала, как внутри что-то сжимается. Они встречались два года. Артём был обаятельным, заботливым, с лёгкой улыбкой и тёплыми руками, которые так умели обнимать. Он строил планы: свадьба в июле, медовый месяц на море, а потом – общий дом, дети, собака. Но сейчас перед ней сидел другой человек – холодный, расчётливый, с чужим взглядом.
– А твои родители? – спросила она, стараясь держать голос ровным. – Они ведь тоже могли бы помочь. Почему всё только на моих?
Артём хмыкнул, словно она сказала что-то нелепое.
– Мои? Они и так оплатят половину свадьбы. Ресторан, фотограф, тамада – это всё на них. А твои что? Цветочки и тосты? Не смеши, Лиза.
Она молчала, глядя на него. В горле стоял ком. Ещё вчера они выбирали кольца, смеялись, держась за руки, а сегодня… Сегодня он ставит ультиматум. Квартира или ничего.
– Артём, – тихо сказала она, – ты правда думаешь, что без квартиры наш брак не имеет смысла?
Он встал, прошёлся по комнате, будто ему тесно. Его тёмная рубашка была слегка помята, а на запястье блестели часы – подарок от его отца на день рождения. Лиза вдруг вспомнила, как он хвастался этими часами, называя их «инвестицией в статус».
– Я просто хочу, чтобы у нас всё было правильно, – сказал он наконец. – Мы молодые, Лиз. Нам надо стартовать с чего-то. Снимать квартиру вечно? Это не жизнь. Я хочу, чтобы у нас был свой угол. Чтобы дети наши росли в нормальных условиях, а не в съёмной конуре.
– Но это же не повод шантажировать моих родителей, – голос Лизы дрогнул. – Ты как будто ставишь цену на нашу свадьбу.
– Не шантажировать, а говорить прямо, – отрезал он. – Если твоя семья не готова вложиться, то о чём мы вообще говорим? Любовь любовью, но жизнь – это деньги.
Лиза почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она смотрела на него и не узнавала. Где тот Артём, который два года назад приезжал к ней с работы с горячим кофе, потому что знал, что она мёрзнет? Где тот парень, который пел ей под гитару в парке, смеясь над своими фальшивыми нотами? Это был он? Или перед ней кто-то другой?
– Мне нужно подумать, – выдавила она, отводя взгляд.
– Думай, – Артём направился к двери. – Но недолго, Лиз. Свадьба через три месяца. Если твои не согласятся, то… – он замялся, – я не вижу смысла продолжать.
Дверь хлопнула, и Лиза осталась одна. Тишина в квартире давила. Она подошла к окну, глядя на серый двор, где соседские дети гоняли мяч. Её пальцы всё ещё сжимали чашку, но чай давно остыл. Внутри всё кипело – обида, растерянность, страх. Неужели он правда такой? Неужели всё это время она не замечала?
Лиза сидела на кухне, когда позвонила мама. Её голос, как всегда, был тёплым, с лёгкой хрипотцой, будто она только что смеялась.
– Лизонька, ты как? – спросила Светлана Николаевна. – Всё бегаешь с этими свадебными платьями?
Лиза попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Мам, можно я приеду? – голос предательски дрогнул.
– Конечно, доченька, – в голосе мамы сразу появилась тревога. – Что-то случилось?
– Потом расскажу, – Лиза сглотнула ком в горле. – Просто… хочу домой.
Через час она уже сидела в родительской кухне, окружённая знакомыми запахами – маминого борща, свежемолотого кофе, старого дерева от шкафов. Светлана Николаевна, невысокая женщина с короткими седыми волосами и живыми глазами, поставила перед дочерью тарелку с блинами.
– Ешь, – велела она. – И рассказывай. Что у вас с Артёмом?
Лиза вздохнула, глядя на золотистые блины, которые мама всегда пекла с какой-то особенной любовью. Она начала говорить – сначала тихо, потом всё быстрее, слова лились, как река. Про Артёма, про его слова, про квартиру, про ультиматум. Светлана Николаевна слушала молча, только хмурила брови, когда Лиза упоминала про «смысл брака».
– Вот так, – закончила Лиза, чувствуя, как слёзы подступают. – Я не знаю, что делать, мам. Я думала, он меня любит, а теперь… теперь я вообще ничего не понимаю.
Мама взяла её за руку. Её пальцы были тёплыми, чуть шершавыми от работы в саду.
– Лизонька, – сказала она мягко, – я расскажу тебе кое-что. Но сначала пообещай, что не будешь торопиться с решением.
– О чём ты? – Лиза подняла глаза.
– О твоем отце, – ответила мама, и её голос стал тише. – Когда мы с ним только начинали встречаться, он тоже поставил мне условие. Не квартиру, правда, но похожее. Сказал, что если мои родители не помогут нам с деньгами на машину, то он не видит будущего. Я тогда была молодая, влюблённая, как ты сейчас. И знаешь, что я сделала?
Лиза покачала головой, чувствуя, как сердце сжимается.
– Я согласилась, – Светлана Николаевна горько улыбнулась. – Уговорила родителей взять кредит. Они тогда только-только начали вставать на ноги после перестройки, но ради меня… В общем, машину мы купили. А потом… потом я узнала, что он уже год как встречается с другой. И эта машина была не для нас, а для неё.
Лиза ахнула, прикрыв рот рукой.
– Мам, ты никогда не рассказывала…
– Потому что стыдно было, – мама отвела взгляд. – Стыдно, что я не увидела, кто он на самом деле. Что позволила ему манипулировать мной. Но знаешь, Лиз, это научило меня одному: любовь – это не про деньги. И не про ультиматумы. Любовь – это когда ты хочешь сделать другого счастливым, а не ставишь ему условия.
Лиза молчала, переваривая услышанное. Её отец – тот самый добрый, смешливый папа, который научил её кататься на велосипеде и всегда приносил ей конфеты, – был таким? Это не укладывалось в голове.
– И что ты сделала? – спросила она наконец.
– Ушла, – просто ответила мама. – Разорвала помолвку, вернула кольцо. А через год встретила твоего папу – настоящего. И знаешь, он никогда не просил у меня ничего, кроме одного: быть рядом.
Лиза почувствовала, как слёзы всё-таки потекли по щекам. Она думала об Артёме – его улыбке, его обещаниях, его внезапной холодности. Неужели она тоже ошиблась?
– Мам, но как понять? – голос Лизы дрожал. – Я же люблю его. Или… любила? Я даже не знаю теперь.
Светлана Николаевна обняла дочь, притянув её к себе.
– Ты поймёшь, – прошептала она. – Дай себе время. И послушай своё сердце. Если оно сжимается от страха, а не от радости, – это уже ответ.
Следующие дни Лиза провела, как в тумане. Артём звонил, писал, но она отвечала коротко, отговариваясь занятостью. Ей нужно было время. Время, чтобы разобраться в себе, в нём, в их отношениях. Она бродила по городу, сидела в кафе, смотрела на прохожих и пыталась понять: кто такой Артём на самом деле?
Однажды вечером она зашла в кофейню, где они с Артёмом часто бывали. Здесь всё было знакомо: запах свежесваренного эспрессо, мягкий свет ламп, лёгкий гул разговоров. Она заказала латте и села у окна, глядя на дождливую улицу. Вспомнилось, как они с Артёмом сидели здесь в их первую зиму, как он грел её руки в своих, смеялся, рассказывал о своей мечте открыть маленькую пекарню. Тогда он казался таким искренним. Что изменилось?
– Лиза? – знакомый голос вырвал её из мыслей.
Она обернулась. Перед ней стояла Катя, подруга Артёма ещё со школы. Они не были близки, но иногда пересекались на вечеринках. Катя была яркой, с короткой стрижкой и татуировкой на запястье – полной противоположностью Лизы.
– Привет, – Лиза улыбнулась, хотя внутри всё сжалось. – Какими судьбами?
– Да вот, зашла за кофе, – Катя кивнула на стойку. – А ты что одна? Где твой жених?
Лиза замялась, не зная, как ответить.
– Он… занят, – наконец сказала она. – А ты как? Давно не виделись.
Катя села напротив, не спрашивая разрешения. Её глаза блестели, будто она знала какой-то секрет.
– Слушай, Лиз, – начала она, понизив голос, – я тут случайно услышала, как Артём с кем-то по телефону говорил. Про квартиру, про твоих родителей… Это правда, что он вас прессует?
Лиза почувствовала, как кровь прилила к щекам. Ей вдруг стало стыдно, будто она сделала что-то не так.
– Откуда ты знаешь? – тихо спросила она.
– Да он в офисе трепался, – Катя пожала плечами. – Не особо тихо, знаешь ли. Сказал, что если твои не раскошелятся, то он подумает, стоит ли вообще жениться. Я, конечно, не лезу в ваши дела, но… это как-то некрасиво, нет?
Лиза смотрела на неё, не зная, что сказать. Стыд, злость, растерянность – всё смешалось внутри. Артём обсуждал их личное с другими? Рассказывал, как ставит ей ультиматумы? Это было уже слишком.
– Спасибо, что сказала, – выдавила она, стараясь держать голос ровным.
Катя кивнула, допила свой кофе и встала.
– Ты уж подумай, Лиз. Ты девчонка классная, заслуживаешь лучшего.
Когда Катя ушла, Лиза осталась сидеть, глядя в пустую чашку. Её мысли путались. Артём, которого она любила, и Артём, который ставит условия, – это один и тот же человек? Или она просто не хотела видеть правду?
Дома Лиза долго не могла заснуть. Она лежала в темноте, слушая, как тикают часы на стене. Вспоминала слова мамы, слова Кати, слова самого Артёма. Её сердце сжималось – не от радости, а от какого-то тяжёлого, липкого страха. Она вспомнила, как Артём однажды, ещё в начале их отношений, сказал: «Лиз, я хочу, чтобы у нас всё было идеально. Чтобы мы жили, как в мечтах». Тогда это звучало как обещание. Теперь – как требование.
На следующий день она решилась. Позвонила Артёму и предложила встретиться. Он согласился сразу, голос его был мягким, почти виноватым.
Они встретились в парке, где когда-то гуляли, держась за руки. Осень раскрасила деревья в жёлто-красные тона, и воздух пах сыростью и опавшими листьями. Артём пришёл в своей любимой куртке, с лёгкой улыбкой, будто ничего не произошло.
– Лиз, я скучал, – сказал он, пытаясь взять её за руку.
Она мягко отстранилась.
– Артём, нам надо поговорить, – начала она, чувствуя, как сердце колотится. – Я всё думала о твоих словах. О квартире. О том, что ты сказал про смысл брака.
Он нахмурился, но кивнул.
– Я, может, погорячился, – сказал он. – Но ты же понимаешь, я просто хочу для нас лучшего.
– Лучшего? – Лиза посмотрела ему в глаза. – А что, если я скажу, что мои родители не дадут нам квартиру? Что тогда? Ты правда отменишь свадьбу?
Артём замялся, отвёл взгляд. Его пальцы нервно теребили молнию на куртке.
– Лиз, я… я просто хочу, чтобы у нас всё было нормально. Без долгов, без съёмных квартир. Это же не только для меня, для нас обоих.
– А если я скажу, что для меня важнее ты, а не квартира? – её голос дрогнул. – Что я готова жить в съёмной квартире, лишь бы мы были вместе?
Он молчал, глядя куда-то в сторону. И это молчание сказало Лизе больше, чем любые слова.
– Ты не ответил, – тихо сказала она. – И знаешь, я начинаю думать, что ты не тот, за кого я тебя принимала.
– Лиз, не драматизируй, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. – Мы же любим друг друга. Разве это не главное?
– Любовь – это не ультиматумы, – отрезала она. – И не обсуждение наших дел с коллегами за моей спиной.
Его глаза расширились.
– Кто тебе сказал? – резко спросил он.
– Неважно, – Лиза покачала головой. – Важно, что я больше не уверена, что ты тот, с кем я хочу провести жизнь.
Она развернулась и пошла прочь, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Артём что-то кричал вслед, но она не обернулась. Внутри всё болело, но в то же время она чувствовала странное облегчение. Словно сбросила с плеч тяжёлый груз.
Но это было только начало. Лиза ещё не знала, что ждёт её впереди – открытие, которое перевернёт всё её представление об Артёме и о том, что она считала любовью.
Лиза сидела на скамейке в парке, где они с Артёмом расстались вчера. Холодный осенний ветер трепал её шарф, а в руках она сжимала телефон, на экране которого светилось непрочитанное сообщение от него: «Лиз, давай поговорим нормально. Я был неправ, прости». Она смотрела на эти слова, и внутри всё кипело. Прости? Так просто? После того, как он поставил её семью перед выбором: квартира или конец их любви?
– Лизонька, ты где? – голос мамы в трубке был встревоженным. – Уже темно, а ты не дома.
– В парке, мам, – ответила Лиза, стараясь звучать спокойно. – Просто… думаю.
– Возвращайся, – мягко, но настойчиво сказала Светлана Николаевна. – Или я за тобой приеду. Не дело одной по вечерам шататься.
Лиза улыбнулась уголком губ. Мама всегда была такой – заботливой, немного ворчливой, но с теплом, которое грело даже в самые холодные дни.
– Хорошо, еду, – согласилась она, поднимаясь со скамейки.
Дома её ждал запах маминого травяного чая и тихий гул телевизора. Светлана Николаевна сидела за кухонным столом, листая старый фотоальбом. Лиза бросила взгляд на раскрытую страницу – там была фотография её родителей, молодых, смеющихся, с огромным букетом ромашек.
– Это ваша свадьба? – спросила Лиза, садясь рядом.
– Ага, – мама улыбнулась, но в глазах мелькнула тень грусти. – Тогда всё было проще. Или мне так кажется.
Лиза молчала, чувствуя, как внутри снова поднимается волна сомнений. Она рассказала маме о разговоре с Артёмом в парке, о его сообщении, о том, как он пытался всё свести к «погорячился». Светлана Николаевна слушала, не перебивая, только пальцы её слегка постукивали по краю стола – привычка, выдававшая волнение.
– И что ты думаешь? – спросила мама, когда Лиза закончила.
– Не знаю, – честно призналась она. – Я хочу верить, что он просто запутался. Что это не он такой, а… обстоятельства. Но, мам, я не могу забыть его слова. «Нет квартиры – нет свадьбы». Как после этого доверять?
Светлана Николаевна вздохнула, отложила альбом и посмотрела на дочь.
– Лиз, я тебе вчера рассказала про твоего отца. Про то, как он меня обманул. Но я не всё сказала, – она замялась, будто подбирала слова. – Когда я узнала про его другую женщину, я не сразу ушла. Пыталась себя убедить, что это ошибка, что он изменится. Потому что любила. Потому что боялась остаться одна. Но знаешь, что я поняла? Любовь – это не цепи. Это крылья. Если человек заставляет тебя чувствовать себя меньше, чем ты есть, – это не любовь.
Лиза почувствовала, как слёзы снова подступают. Она кивнула, не в силах говорить. Мама взяла её руку, сжала – тепло.
– Дай себе время, – сказала она. – И не бойся правды. Иногда она больно бьёт, но лучше знать, чем жить в иллюзиях.
На следующий день Лиза решила встретиться с Артёмом. Не для того, чтобы мириться, а чтобы понять. Она написала ему: «Давай поговорим. Кафе на углу, в шесть». Ответ пришёл почти сразу: «Буду. Спасибо, Лиз».
Кафе было тем самым, где они с Катей случайно встретились. Запах кофе, звон посуды, мягкий свет – всё казалось знакомым, но теперь вызывало не тепло, а напряжение. Артём пришёл чуть раньше, уже сидел за столиком у окна, нервно крутя в руках салфетку. Когда Лиза вошла, он вскочил, попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.
– Лиз, я так рад, что ты согласилась, – начал он, но она подняла руку, останавливая его.
– Артём, я не для примирения пришла, – её голос был твёрдым, хотя внутри всё дрожало. – Я хочу понять. Почему ты так сказал? Про квартиру, про смысл брака? Это правда то, что ты думаешь?
Он отвёл взгляд, сжал губы. Его пальцы всё ещё теребили салфетку, разрывая её на мелкие кусочки.
– Я… я просто хочу лучшего, – наконец сказал он. – Для нас. Для будущего. Ты же знаешь, как тяжело сейчас без своего жилья. Я думал, твои родители поймут, помогут. Это же нормально.
– Нормально? – Лиза прищурилась. – Нормально ставить ультиматумы? Обсуждать это с коллегами за моей спиной? Ты хоть понимаешь, как мне было больно?
Артём побледнел.
– Я не обсуждал, – начал он, но осёкся под её взглядом. – Ладно, может, и сказал пару слов. Но это не со зла, Лиз. Просто… я был расстроен. Ты же не соглашалась, а я так старался всё продумать.
– Продумать? – она почти рассмеялась, но смех вышел горьким. – Ты продумывал, как заставить моих родителей раскошелиться. Это не любовь, Артём. Это расчёт.
Он открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент в кафе вошла Катя. Лиза заметила её краем глаза – яркая, в своей кожаной куртке, с той же татуировкой на запястье. Катя направилась к стойке, но, увидев их, замедлила шаг. Её взгляд скользнул по Артёму, потом по Лизе, и в нём мелькнуло что-то странное – смесь любопытства и… вины?
– Катя? – Лиза окликнула её, не понимая, почему вдруг захотела это сделать.
Катя подошла, слегка улыбнувшись.
– О, привет, ребята, – сказала она, но голос был напряжённым. – Не помешаю?
– Нет, – Лиза посмотрела на Артёма, который вдруг стал ещё бледнее. – Присоединяйся.
Катя села, бросив быстрый взгляд на Артёма. Он молчал, глядя в стол, и Лиза почувствовала, как внутри что-то сжимается. Что-то было не так. Очень не так.
– Катя, – начала Лиза, стараясь говорить спокойно, – ты ведь слышала, как Артём говорил про квартиру. Может, расскажешь подробнее? Что именно он говорил?
Артём резко поднял голову.
– Лиз, не надо, – сказал он быстро. – Это неважно.
– Нет, важно, – отрезала она. – Я хочу знать.
Катя замялась, теребя край своей куртки. Её глаза бегали от Лизы к Артёму, будто она решала, говорить или нет.
– Ну… – начала она наконец. – Я слышала, как он говорил с кем-то по телефону. В офисе, пару дней назад. Сказал, что если твои родители не дадут денег на квартиру, то он… ну, подумает о других вариантах. И ещё… – она запнулась, – упомянул какую-то Лену.
Лиза почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Лена? Кто такая Лена? Она посмотрела на Артёма, но он избегал её взгляда, уставившись в окно.
– Лена? – переспросила Лиза, и её голос дрогнул. – Артём, кто такая Лена?
– Никто, – быстро ответил он, но голос был слишком резким. – Просто коллега. Катя всё напутала.
– Напутала? – Катя прищурилась. – Артём, я слышала, как ты говорил, что Лена «готова вложиться». Что это значит?
Лиза почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она смотрела на Артёма, ожидая, что он сейчас рассмеётся, скажет, что это недоразумение. Но он молчал, и это молчание было громче любых слов.
– Артём, – тихо сказала она, – скажи мне правду. Кто такая Лена? И что значит «готова вложиться»?
Он наконец посмотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – не вина, не стыд, а какая-то холодная решимость.
– Лиз, ты всё усложняешь, – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Лена – просто знакомая. Она… у неё есть возможности. Она предложила помочь с квартирой, если мы… ну, если мы будем вместе.
Лиза ахнула, прикрыв рот рукой. Катя кашлянула, явно чувствуя себя неловко, и пробормотала:
– Я, пожалуй, пойду. Простите, что влезла.
Она встала и быстро вышла, оставив Лизу и Артёма наедине. Тишина между ними была тяжёлой, как бетонная плита. Лиза смотрела на него, пытаясь найти хоть что-то от того Артёма, которого она любила. Но перед ней был чужой человек – с холодными глазами и сжатыми губами.
– Ты… – её голос сорвался. – Ты встречался с другой? И шантажировал меня квартирой, потому что знал, что она даст тебе деньги?
– Не шантажировал, – резко сказал он. – Я просто искал варианты. Ты же не хотела говорить с родителями. А я не хочу жить в нищете, Лиз. Я думал, ты поймёшь.
– Пойму? – она встала, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Ты думал, я пойму, что ты торгуешь нашей любовью? Что ты выбираешь деньги вместо меня?
– Лиз, не драматизируй, – он тоже встал, пытаясь взять её за руку, но она отшатнулась. – Мы ещё можем всё исправить. Я же сказал, что погорячился. Забудь про Лену, это ерунда.
– Ерунда? – Лиза почти кричала, и несколько человек за соседними столиками обернулись. – Ты называешь это ерундой? Ты лгал мне, Артём! Всё это время ты лгал!
Она схватила сумку и выбежала из кафе, не оглядываясь. Холодный воздух ударил в лицо, но слёзы уже текли по щекам. Она бежала, не разбирая дороги, пока не остановилась у какого-то перекрёстка, задыхаясь от рыданий. Всё рушилось. Любовь, в которую она верила, оказалась фальшивкой. Артём, которого она считала своим будущим, оказался чужим.
Дома Лиза рухнула на диван, уткнувшись лицом в подушку. Мама, услышав её всхлипы, прибежала из кухни.
– Лизонька, что случилось? – Светлана Николаевна села рядом, обняла её. – Ну, расскажи, не держи в себе.
Лиза рассказала всё – про кафе, про Катю, про Лену, про слова Артёма. Её голос дрожал, слова путались, но мама слушала молча, только гладила её по спине.
– Он… он меня предал, мам, – закончила Лиза, вытирая слёзы. – Как я могла быть такой слепой?
– Не слепой, – тихо сказала мама. – Влюблённой. Это разные вещи. Любовь делает нас уязвимыми, Лиз. Но она же даёт нам силу.
– Силу? – Лиза горько усмехнулась. – Я сейчас чувствую себя раздавленной.
– Это пройдёт, – мама посмотрела ей в глаза. – Но знаешь, что я тебе скажу? Ты сильнее, чем думаешь. И ты заслуживаешь того, кто будет любить тебя без условий. Без «квартир» и «вариантов».
Лиза кивнула, но внутри всё ещё болело. Она вспомнила, как Артём смотрел на неё сегодня – без тепла, без той искры, которая когда-то заставляла её сердце биться быстрее. Может, мама права? Может, это и есть правда, которую она боялась увидеть?
– Что мне теперь делать? – спросила она, глядя на маму.
– Для начала – выспаться, – мама улыбнулась. – А завтра… завтра мы с тобой подумаем. Вместе. И, знаешь, у меня есть одна идея.
– Какая? – Лиза подняла глаза.
– Пока не скажу, – Светлана Николаевна хитро прищурилась. – Но поверь, я знаю, как проверить человека на вшивость. И если Артём не тот, за кого себя выдаёт, мы это выясним.
Лиза слабо улыбнулась. Впервые за день в её груди затеплилась надежда. Мама всегда умела находить выход. Но что-то подсказывало Лизе, что правда, которую они раскроют, будет ещё больнее, чем она могла себе представить.
На следующий день Лиза проснулась с тяжёлой головой, но с решимостью. Она не хотела больше быть жертвой. Если Артём лгал, она должна знать всё. Она позвонила Кате и попросила встретиться. Катя согласилась, хотя в её голосе чувствовалась неуверенность.
Они встретились в том же кафе, но на этот раз Лиза была готова. Она заказала чай, чтобы занять руки, и посмотрела на Катю, которая нервно теребила свою татуировку.
– Катя, я хочу знать всё, – начала Лиза без предисловий. – Ты что-то недоговорила вчера. Кто такая Лена? И что ещё ты знаешь?
Катя вздохнула, отвела взгляд.
– Лиз, я не хотела влезать, – сказала она. – Но раз ты спрашиваешь… Лена – это не просто коллега. Она дочка нашего босса. Богатая, избалованная. Артём с ней уже пару месяцев тусуется. Я видела, как они обедали вместе, как он ей цветы таскал. А потом услышала, как он по телефону говорил, что если твои родители не дадут денег, то он с Леной договорится. Она, мол, уже готова купить ему квартиру, если он… ну, будет с ней.
Лиза почувствовала, как кровь стынет в жилах. Она ожидала чего-то подобного, но услышать это было как удар под дых.
– И ты молчала? – тихо спросила она.
– Я не знала, как сказать, – Катя опустила глаза. – Думала, может, это не моё дело. Но когда услышала про квартиру, про тебя… Я не могла молчать. Ты хорошая, Лиз. Не заслуживаешь такого.
Лиза кивнула, чувствуя, как внутри нарастает что-то новое – не боль, а злость. Злость на Артёма, на его ложь, на себя за то, что так долго не видела правды.
– Спасибо, – сказала она, вставая. – Я разберусь.
Дома мама ждала её с новостями. Светлана Николаевна сидела за столом, держа в руках телефон и какой-то листок бумаги.
– Лиз, я поговорила с одной знакомой, – начала она, едва Лиза вошла. – Она работает в агентстве недвижимости. И знаешь, что я узнала?
– Что? – Лиза села напротив, чувствуя, как сердце снова колотится.
– Артём недавно интересовался квартирами, – мама посмотрела ей в глаза. – Не для вас двоих. Для себя. Он даже внёс задаток за однушку в новом районе. Сказал, что это для «будущей семьи», но в документах только его имя.
Лиза замерла. Задаток? Квартира? Только его имя? Всё, что она узнала от Кати, сложилось с мамиными словами в одну страшную картину. Артём не просто лгал. Он планировал свою жизнь без неё. С Леной. Или с кем-то ещё. Но точно не с ней.
– И что мне делать? – спросила она, чувствуя, как голос дрожит от ярости.
– Для начала – встретиться с ним, – сказала мама. – Но не одной. Я пойду с тобой. И мы поставим точку в этой истории.
Лиза кивнула, чувствуя, как внутри загорается решимость. Она не будет плакать. Не будет умолять. Она хочет правды – всей, до конца. И если Артём думает, что может играть с её чувствами, он сильно ошибается.
Но то, что ждало её на этой встрече, оказалось страшнее всех её предположений. И только присутствие мамы помогло ей не сломаться, когда правда наконец всплыла на поверхность…
Лиза стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя шарф. Её руки дрожали, но она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Сегодня всё закончится. Правда, какой бы горькой она ни была, выйдет наружу. Светлана Николаевна, уже надев пальто, посмотрела на дочь с тихой уверенностью.
– Готова, Лизонька? – спросила она, поправляя свои седые волосы.
– Нет, – честно ответила Лиза, но улыбнулась. – Но я справлюсь. С тобой рядом – точно справлюсь.
Мама кивнула, сжала её руку. В её глазах было столько тепла и силы, что Лиза почувствовала себя чуть увереннее. Они договорились встретиться с Артёмом в том же кафе, где всё началось. Лиза настояла на нейтральной территории – её квартира казалась слишком личной, а дом родителей – слишком уязвимым. Кафе с его гулом голосов и запахом кофе было идеальным местом, чтобы поставить точку.
Когда они вошли, Артём уже ждал. Он сидел у окна, нервно постукивая пальцами по столу. Увидев Светлану Николаевну, он заметно напрягся, но попытался скрыть это за улыбкой.
– Лиза, – начал он, вставая. – И… Светлана Николаевна? Не ожидал.
– Здравствуй, Артём, – мама Лизы кивнула, но её голос был холоднее, чем обычно. – Решила составить дочери компанию. Надеюсь, ты не против?
– Нет, конечно, – он замялся, бросив взгляд на Лизу. – Просто… это наш разговор.
– Уже не только ваш, – отрезала Лиза, садясь напротив. – Садись, Артём. Нам нужно поговорить. И на этот раз – без недомолвок.
Он сел, его пальцы всё ещё теребили край салфетки. Лиза заметила, что его тёмные волосы были аккуратно уложены, а рубашка выглажена – он явно старался выглядеть собранным. Но в его глазах мелькала тревога, и это придало Лизе смелости.
– Артём, – начала она, глядя ему прямо в глаза. – Я знаю про Лену. Про то, что она дочка твоего босса. Про то, что вы с ней «тусуетесь». И про квартиру, за которую ты внёс задаток. Без меня.
Его лицо побледнело. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Светлана Николаевна подняла руку, останавливая его.
– Подожди, – сказала она спокойно, но твёрдо. – Дай Лизе договорить.
Артём сжал губы, кивнул. Лиза продолжила, чувствуя, как голос дрожит, но не позволяя себе остановиться.
– Ты говорил, что любишь меня. Что хочешь семью. Но всё это время ты встречался с другой. Планировал жизнь с ней. Или с её деньгами. И знаешь, что самое больное? Ты заставил меня сомневаться в себе. Думать, что я недостаточно хороша, раз ты ставишь такие условия.
– Лиз, это не так, – начал он, но его голос звучал неуверенно. – Лена… она просто знакомая. Да, она предлагала помочь, но я не собирался…
– Не собирался? – перебила Лиза. – Тогда почему твой задаток на квартиру оформлен только на тебя? Почему ты обсуждал с ней «варианты», если со мной всё было решено?
Артём отвёл взгляд, его пальцы замерли на салфетке. Тишина за столом была тяжёлой, как перед грозой. Светлана Николаевна молчала, но её присутствие давало Лизе силы.
– Я просто хотел лучшего, – наконец сказал он, почти шёпотом. – Для нас. Для будущего. Ты же знаешь, как тяжело без своего жилья. Лена… она просто вариант. Если бы твои родители помогли, я бы даже не думал о ней.
Лиза почувствовала, как внутри всё закипает. Она посмотрела на маму, и та слегка кивнула, будто говоря: «Ты можешь».
– Вариант? – Лиза почти рассмеялась, но смех вышел горьким. – Артём, я была твоей невестой. А ты искал «варианты»? Ты правда думаешь, что любовь – это про то, кто больше заплатит?
Он открыл рот, но не нашёл слов. Светлана Николаевна кашлянула, привлекая внимание.
– Артём, – начала она, и её голос был спокойным, но острым, как нож. – Я пережила похожую историю много лет назад. Мужчина, которого я любила, тоже поставил мне условие. Деньги или ничего. И знаешь, что я поняла? Человек, который ставит такие условия, не любит. Он использует. И ты сейчас делаешь с моей дочерью то же самое.
Артём побледнел ещё сильнее. Он посмотрел на Лизу, потом на Светлану Николаевну, и в его глазах мелькнула паника.
– Я… я не хотел, – пробормотал он. – Лиз, я правда тебя люблю. Просто… жизнь такая. Без денег ничего не выйдет.
– Любовь – это не про деньги, – тихо сказала Лиза. – Это про доверие. Про уважение. А ты… ты всё разрушил.
Она встала, чувствуя, как слёзы жгут глаза, но не позволяя им пролиться. Светлана Николаевна тоже поднялась, положив руку на плечо дочери.
– Мы закончили, Артём, – сказала Лиза, и её голос был твёрдым, несмотря на дрожь внутри. – Свадьбы не будет. И знаешь что? Я рада, что узнала правду сейчас, а не через десять лет.
Она повернулась и вышла, не оглядываясь. Мама шла рядом, молча, но её присутствие было как якорь – тёплый, надёжный. Артём что-то крикнул вслед, но Лиза не слушала. Она чувствовала, как боль в груди смешивается с облегчением. Это конец. Но, может, и начало чего-то нового.
Дома Лиза сидела на кухне, глядя на старый чайник, который тихо гудел, нагревая воду. Светлана Николаевна поставила перед ней кружку с ромашковым чаем.
– Ну что, Лизонька, – сказала она, садясь напротив. – Как ты?
– Не знаю, – честно ответила Лиза, обхватив кружку руками. – Больно. Но в то же время… легко. Как будто я сбросила что-то тяжёлое.
Мама кивнула, её глаза были полны понимания.
– Это нормально, – сказала она. – Боль пройдёт. А лёгкость останется. Ты сделала правильно, Лиз. Ты выбрала себя.
Лиза улыбнулась, впервые за несколько дней без горечи. Она вспомнила слова мамы про крылья. Может, любовь – это и правда крылья? Не цепи, не условия, а свобода быть собой рядом с тем, кто тебя ценит.
– Мам, – вдруг сказала она, – а как ты поняла, что папа – тот самый?
Светлана Николаевна улыбнулась, её глаза засияли.
– Он никогда не просил у меня ничего, кроме одного – быть счастливой. И знаешь, он делал всё, чтобы я это чувствовала. Каждый день.
Лиза кивнула, чувствуя, как внутри что-то теплеет. Она вдруг подумала, что, может, её «тот самый» ещё где-то там, ждёт её. Без ультиматумов, без расчётов. Просто с открытым сердцем.
Прошло два месяца. Лиза вернулась к своей жизни – работе, друзьям, маленьким радостям вроде утреннего кофе и прогулок по парку. Она больше не отвечала на звонки Артёма, хотя он пытался связаться ещё несколько раз. Его сообщения становились всё короче, а потом и вовсе прекратились. Лиза слышала от Кати, что он теперь часто появляется с Леной, дочкой босса. Они даже сняли ту самую квартиру, за которую он внёс задаток. Лиза ждала, что эта новость её ранит, но, к своему удивлению, почувствовала только лёгкую грусть. И свободу.
Однажды вечером она сидела в кафе – том самом, где всё началось и закончилось. Она пила латте, листала книгу, когда услышала знакомый голос.
– Лиза? – это была Катя, с улыбкой и новой татуировкой на запястье. – Можно присесть?
– Конечно, – Лиза улыбнулась, отложив книгу.
Катя села, заказала кофе и посмотрела на Лизу с каким-то новым уважением.
– Слушай, ты молодец, – сказала она. – Я слышала, что ты с Артёмом рассталась. И знаешь, я рада. Он… он не стоил тебя.
– Спасибо, – тихо сказала Лиза. – И тебе спасибо. Если бы не ты, я бы, может, до сих пор себя обманывала.
Катя пожала плечами, но её улыбка была тёплой.
– Просто не люблю, когда хороших людей обманывают. А ты… ты классная, Лиз. Найдёшь своего человека.
Лиза кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Она посмотрела в окно, на заснеженную улицу, где прохожие спешили по своим делам. Жизнь продолжалась. И, может, где-то там, за поворотом, её ждала новая история – без условий, без лжи, только с настоящими чувствами.
Той же зимой Лиза записалась на курсы фотографии – давняя мечта, которую она откладывала из-за свадьбы. На одном из занятий она познакомилась с Ильёй – парнем с добрыми глазами и заразительным смехом. Он был фотографом-любителем, любил снимать закаты и всегда носил с собой старенький фотоаппарат. Они разговорились, и Лиза поймала себя на том, что улыбается – легко, искренне, без тени страха.
– Слушай, – сказал Илья, когда они пили кофе после занятия, – хочешь, покажу тебе одно место? Там закаты – просто космос.
– Хочу, – ответила Лиза, и её сердце забилось чуть быстрее. Не от страха, а от радости.
Они гуляли по заснеженному парку, снимали закат, смеялись над тем, как Илья чуть не уронил камеру в сугроб. Лиза чувствовала себя свободной – впервые за долгое время. Она не думала о квартирах, ультиматумах или предательствах. Она просто жила.
Дома, рассказывая маме о прогулке, Лиза вдруг поняла, что улыбается, как девчонка. Светлана Николаевна посмотрела на неё с хитринкой.
– Ну что, Лизонька, – сказала она, – похоже, ты начинаешь новую главу?
– Похоже, – согласилась Лиза, чувствуя, как внутри расправляются крылья. – И знаешь, мам, я не боюсь.
Она посмотрела в окно, на тёмное небо, усыпанное звёздами. Где-то там, в будущем, её ждала новая любовь – настоящая, без условий. И Лиза была готова её встретить.
Рекомендуем: