Предыдущая часть:
Иван слушал молча, лицо оставалось непроницаемым.
Когда запись прервалась, он взял диктофон и несколько раз безуспешно нажал воспроизведение.
— Зажёвало плёнку, — отметил он. — Но даже если бы работала, этого мало. Голоса, неполный разговор — в полиции не примут. Это же Крюков, влиятельный человек. Его юристы разнесут это в пух и прах.
— И что делать? — в голосе Кати звучало отчаяние.
Иван посмотрел на неё долгим, оценивающим взглядом.
— Почему вы пришли ко мне? — спросил он.
— Потому что мне показалось, вы можете помочь, — объяснила Катя. — А ещё вы сказали, что не верите в кражу. Вы единственный, кто не отвернулся.
Охранник криво усмехнулся.
— Вы многого обо мне не знаете, — признался он. — Меня уволили из полиции три года назад. Я расследовал дело против одного местного бизнесмена. Он воровал на строительстве детских садов. Почти довёл до суда. Потом мне позвонили его приятели и попросили закрыть глаза. Я отказался. Коллеги поддерживали, но потом его люди подкинули взятку, сняв на видео. Я думал, в пакете документы, а там меченые деньги. Начальство помогло, до суда не дошло, но из органов ушёл. С бывшими коллегами общаюсь, встречаемся, делимся новостями.
— Я ненавижу таких, как Крюков, — добавил он. — Ненавижу безнаказанное воровство. Знаете, я вам помогу.
У Кати впервые за эти сутки мелькнула надежда.
— И что нужно делать? — спросила она.
— Нужен специалист, который подтвердит значение этих слов на плёнке, — объяснил Иван. — Кто-то из науки с безупречной репутацией, кого Крюков не купит или не запугает. Знаете такого?
Катя нахмурилась, перебирая в памяти лица. Отсеивая одного за другим, она остановилась на одном.
— Профессор Никитин, — сказала она. — Леонид Семёнович.
Он был одним из немногих, кто всегда здоровался с уборщицей и улыбался. Вспомнился эпизод год назад: Катя мыла пол в коридоре, профессор вышел с бумагами, споткнулся о ведро, рассыпал листы.
Она помогла собрать.
— Ох, простите, милая, задумался старый дурак, — сокрушался он.
— Ничего страшного, Леонид Семёнович, с кем не бывает, — улыбнулась Катя.
Он удивлённо посмотрел поверх очков.
— Вы знаете моё имя? — спросил он.
— Конечно, вас все уважают, — ответила она.
— Спасибо, Катенька, за помощь и добрые слова, — сказал профессор.
С тех пор он всегда кивал при встрече, видя в ней человека, а не просто уборщицу.
— Да, кажется, я знаю подходящего, — подтвердила Катя.
Квартира профессора Никитина напоминала смесь библиотеки и музея: стены заставлены стеллажами с книгами. В воздухе пахло старыми томами, сухими травами и кофе.
Сам Леонид Семёнович в уютном кардигане встретил гостей с удивлением, но пригласил войти.
— Катенька, что-то случилось? — спросил он, глядя на неё. — Вы не на работе?
С помощью Ивана, который аккуратно извлёк и расправил зажёванную плёнку, она объяснила ситуацию. Они включили диктофон.
Хриплые фразы Крюкова и Березина заполнили тихую комнату.
Когда запись оборвалась, профессор снял очки и протёр глаза. На ресницах блестели слёзы.
— Боже мой, — прошептал он. — Я догадывался, чувствовал неладное, но чтобы так открыто.
— Леонид Семёнович, — осторожно начал Иван. — Что это за фермент, о котором говорил Крюков? Насколько он значим?
Профессор поднял на них глаза, полные боли.
— Значим? О, молодой человек, это не то слово, — ответил он. — Это основа. Я отдал двадцать лет на создание этого препарата. Фермент под кодовым названием — уникальный рекомбинантный белок, заменяющий дефектный энзим у больных мукополисахаридозом. Без него остальное — бесполезная химия. Технология синтеза держалась в секрете. Списав партию, Крюков не просто украл деньги, он сорвал исследования конкурентов, обрёк их на неудачу. Он хочет монополии на рынке жизни и смерти.
Катя сидела, сжимая кулаки. Теперь всё прояснилось.
— Леонид Семёнович, мой брат Андрей Игнатов работал в компании водителем и пропал полгода назад, — сказала она, голос дрожал. — Вы не помните его? Может, он упоминал что-то.
Профессор нахмурился, погружаясь в воспоминания.
— Андрюша, да, помню, — ответил он. — Весёлый парень, всегда шутил. Теперь вспоминаю. Незадолго до исчезновения он подходил ко мне, расспрашивал о грузах. Странные вопросы о ночных рейсах, несоответствиях в накладных. Говорил, возит по документам одно, а по весу и маркировке — другое. Я отмахнулся, посоветовал не лезть не в своё дело, мол, коммерческая тайна. Считал любопытством, но он, видно, раскопал правду. Боже, он, наверное, узнал секрет.
Катю пронзила ледяная догадка. Брат не сбежал, и не простое ограбление. Он приблизился к тайне Крюкова, и его устранили.
Пока Катя и профессор приходили в себя от открытий, Иван вышел в соседнюю комнату и позвонил кому-то. Говорил тихо, отрывистыми фразами, с полицейским жаргоном.
Закончив, повернулся к ним, лицо мрачное.
— Общался с бывшим коллегой из отдела по экономическим преступлениям, — рассказал он. — Борис мне должен. В общем, пробили Крюкова по базам. Год назад на подставную фирму, связанную с его родственником, купили участок в лесопарке. Там строительство, официально склады, но источник говорит, завозят специфическое оборудование: вентиляция, фильтры для чистых комнат, криогенные установки, центрифуги.
— Секретная лаборатория, — прошептал профессор.
— Именно, — кивнул Иван. — Туда, видно, уходит списанный фермент. И не только. Крюков не просто тормозит соперников, он использует их наработки, данные, чтобы ускорить свои исследования. Выдаст чужой труд за свой, сорвёт двойную прибыль. Зачем ему столько? Мало?
Катя встала, слёзы высохли, отчаяние сменилось звенящей яростью. Она посмотрела на Ивана, затем на профессора. В глазах — стальная решимость.
— Значит, доказательства там, в лаборатории, — сказала она.
Иван понял без слов.
— Ну-ну, не торопись, — предостерёг он. — Туда не просто попасть. Объект под строгой охраной: периметр, датчики, люди Березина. Это самоубийство.
— Мой сын угасает на глазах, — тихо, но твёрдо ответила Катя. — А брата, скорее всего, убрали люди Крюкова. Для меня самоубийство — сидеть сложа руки. Я должна туда пробраться, найти улики.
— Ну что ж, желаю удачи, дорогие, — сказал профессор. — Если получится, обратитесь потом к братьям Арсеневым, Максиму и Никите. Мои бывшие ученики, близнецы, настоящие таланты в разработках.
Поблагодарив профессора, они перебрались к Ивану домой.
Сначала требовалось составить план вылазки в лес и поиска скрытой лаборатории. На деле это оказалось сложнее, чем казалось изначально.
— Нет, так не годится, слишком опасно! — возразил Иван, водя карандашом по нарисованной от руки карте местности, скачанной из сети.
Маленькая кухня его квартиры стала штабом. На столе рядом со схемой лежали бинокль, два фонаря и термос с остывшим чаем. Воздух пропитался напряжением.
— Но другого пути нет, — возразила Катя, нервно теребя край свитера. — Ты сам сказал, главный вход — крепость. Если есть хоть небольшой шанс с тыла...
— Небольшой шанс нас погубит, — прервал Иван, поднимая серьёзные серые глаза. — Мы не знаем, что там: болото, овраг, дополнительные посты, невидимые на спутниковых фото. Нужно сначала разведать, провести разведку.
— Провести что? — переспросила Катя, устало потирая виски. — Иван, нет времени на эти термины. Матвею хуже с каждым днём. Врач сегодня сказала, показатели падают. Время — единственное, чего у нас нет.
— А если тебя схватят, что будет с Матвеем, с мамой? — голос его стал жёстче от заботы. — Нельзя лезть напролом. Один неверный шаг — и конец.
Катя посмотрела на его волевое, сосредоточенное лицо. Она видела, что Иван боится не за себя, а за неё. Эта мысль чуть согрела внутри.
— Ладно, обещаю, просто посмотрим, — согласилась она.
Но оба знали, что это "просто посмотрим" — лишь отсрочка.
Ночью Катя почти не спала. Лежала, слушая ровное дыхание мамы из соседней комнаты, думая о Матвее в палате. А если Иван прав, и она совершает ошибку, лишая сына последней надежды, оставляя маму одну?
Сомнения сжимали сердце. Но потом она вспоминала циничный тон Крюкова на записи, пропавшего брата, и решимость возвращалась. Выбора нет.
Утром они встретились в маленькой кофейне, обменялись взглядами и поехали.
Лес встретил утренней прохладой и ароматом влажной земли. Оставили машину на обочине, углубились в чащу, держась подальше от бетонного забора с колючей проволокой, опоясывающего объект.
Иван шёл впереди, ступая уверенно по опавшим листьям. Катя следовала, чувствуя себя чужой в этом диком, молчаливом мире.
— Здесь, — прошептал Иван, останавливаясь на холме с видом на комплекс. — Почти всё видно.
Он достал бинокль. Несколько зданий без окон, высокая труба без дыма, люди в тёмной униформе в движении. Всё выглядело зловеще и неприступно.
Вдруг Катя оступилась, земля ушла из-под ноги, она вскрикнула, падая в заросший овраг. Иван успел схватить за руку.
— Осторожно, — сказал он.
В этот момент из-за деревьев вышли двое. Первый — пожилой крепкий мужчина с обветренным лицом, густыми бровями, в выцветшем бушлате и с ружьём за плечом. Второй — молодой парень лет двадцати в свежей форме хаки с удивлёнными голубыми глазами.
— Эй, мил человек, ты что барышню по оврагам таскаешь? — пробасил старший, подходя. — Нехорошо.
Иван, держа Катю за руку, помог выбраться.
— Здравствуйте, — ответил он. — Она просто поскользнулась. Спасибо за заботу.
— Фёдор Петрович, местный егерь, — представился мужчина, окидывая их взглядом. — А это внук Егор. Практику проходит, лесником станет. А вы, вижу, не местные. Туристы?
— Что-то вроде того, — ответил Иван буднично. — Решили подышать воздухом, поискать грибы.
Фёдор Петрович хмыкнул, кивнул на забор.
— Воздухом, говоришь, — отметил он. — Скоро тут дышать нечем станет. С тех пор, как эти дельцы свою фабрику построили. Звери уходят, птицы не гнездятся, ручей ниже по склону пеной пошёл. Жаловались, писали — толку нет. У них лапа мохнатая.
Егор, молчавший до того, добавил с юношеским пылом:
— Да они природу губят, дед! — сказал он. — Это незаконно.
— Закон, внучок, — это тайга, а у богачей свои правила, денежные, — вздохнул егерь и глянул на Катю с Иваном. — Грибов тут не найдёте, разве мухоморы. Идите-ка отсюда. Места стали неспокойные.
Катя и Иван переглянулись. Они обрели неожиданных союзников, но раскрывать правду было рискованно.
— Спасибо за предупреждение, — сказала Катя, стараясь улыбнуться. — Мы будем осторожнее.
— Вот и правильно, — кивнул Фёдор Петрович. — Бывайте, грибники.
Когда егерь с внуком скрылись, Иван тихо сказал:
— Он нам не поверил ни на йоту.
— Да, согласна, — прошептала Катя. — Но, кажется, он на нашей стороне, чувствует. Давай вернёмся в город. Больше ничего не увидим.
Иван кивнул и пошёл первым по тропе.
Продолжение: