Предыдущая часть:
Вернувшись, Катя сразу направилась в больницу. Вошла в палату Матвея с самой яркой улыбкой. Сын лежал не под капельницей, но был слаб.
— Мама, — мальчик протянул тонкие ручки. — Ты принесла что-нибудь?
Она села рядом, достала из сумки машинку.
— Конечно, солнышко! — ответила Катя. — Самую скоростную гоночную машину в мире.
— Ух ты, спасибо, — обрадовался Матвей. — А когда мы поедем домой? Я по бабушке соскучился.
Катя гладила его волосы, запоминая каждую черту любимого лица.
— Очень скоро, родной, — сказала она. — Ты слушайся врачей, будь умницей. Ты у меня самый смелый мальчишка.
— Ну да, я смелый, — серьёзно кивнул Матвей. — Я люблю тебя больше всего на свете.
Она обняла его крепко, пряча лицо в подушке, чтобы не увидел слёз. Это было прощанием на всякий случай.
Разговор с мамой вышел ещё тяжелее. Тревогу не утаить.
— Катюш, у тебя глаза как у загнанного зверя, — сказала Ольга Васильевна. — Ты что-то задумала? Скажи правду.
— Да всё нормально, мам, — ответила Катя. — Просто нашла способ достать деньги для Матвея и решить проблемы.
— Какой способ? — спросила мама. — Не ввязывайся в опасное, умоляю. У меня кроме вас с Андрюшей никого.
— Не ввязываюсь, просто вытаскиваю нас, — заверила Катя. — Всё наладится.
Она поцеловала маму в лоб и ушла, не оборачиваясь, — знала, оглянется, не сможет шагнуть.
К сумеркам встретилась с Иваном в условленном месте. Они поехали к лесу. Ночь тёмная, безлунная, подходящая.
Он высадил её в полукилометре от объекта, дал рацию.
— Как только отвлеку охрану, у тебя десять минут, не больше, — инструктировал Иван. — Нашла что-то — сразу уходи. Не нашла — тоже. Поняла?
— Поняла, — ответила Катя твёрдо, хотя внутри всё холодело от страха.
— Кать, — Иван взял её за руку, ладонь тёплая, сильная. — Береги себя.
Она кивнула, накинула капюшон тёмной куртки и растворилась в чаще.
Пригнувшись, направилась к старому коллектору — широкой трубе в овраге. Андрей когда-то рассказывал о таких слабых местах в периметрах, работая на других складах.
Раздался шум: фары у входа, крики. Иван начал. У неё десять минут.
Решётка поддалась с трудом. Внутри пахло сыростью и тиной. Катя включила фонарь, поползла по скользкому бетону.
Через десятки метров — вторая решётка вверх, незапертная. Выбралась в складское помещение.
Вокруг стеллажи с коробками, бочками. На многих — знакомая маркировка. Здесь весь украденный фермент, но нужно больше — документы, записи.
Она двинулась вдоль полок, услышала стон из угла. Сердце замерло. Направила луч — маленькая дверь с окошком.
Заглянула: на полу, на грязном матрасе, сидел человек — худой, измождённый, в рванье.
Когда поднял голову, Катя ахнула, зажав рот. Под грязью и щетиной — родные черты.
— Андрей! — прошептала она, не веря глазам.
Мужчина вздрогнул, подполз к двери.
— Катя, Катенька, ты что здесь делаешь? — зашептал он. — Уходи немедленно.
Слёзы полились.
— Я пришла за тобой, Андрюш, родной, — ответила она. — Что они с тобой сделали?
— Поймали полгода назад, — объяснил он, прижимаясь к решётке. — Я подбросил диктофон, хотел записать, но заметили, схватили. Сказали, если рыпнусь или попробую бежать, устранят тебя, маму, Матвея. Заставили работать здесь, обслуживать оборудование. Катя, уходи, пока не нашли.
— Нет, без тебя не уйду, — возразила она.
Брат просунул руку с флешкой.
— Бери, — сказал он. — Здесь копии отчётов, графики поставок, переписка. Скачивал ночами с лабораторного компьютера. Отдать было некому. Тут доказательства. Бери и беги.
Шаги в коридоре.
— Что за шум на складе? Проверить! — послышалось.
— Катя, беги! — крикнул Андрей, отвлекая. — Ради Матвея.
Она, сжимая флешку, бросилась назад. Погоня за спиной, лучи фонарей по стенам.
У коллектора путь преградили двое охранников. Конец.
Но снаружи раздался собачий лай, крики. Охранники отвлеклись — хватило, чтобы нырнуть в трубу и уползти.
Катя поняла: Фёдор Петрович. Пожилой разобрался и помог.
— Он жив, Иван, Андрей жив! — всхлипнула Катя в машине, пока мчались прочь. — Они держали его там всё время.
Иван слушал, крепко держа руль. Взял флешку.
— Ты молодец, сделала невозможное, — сказал он. — Теперь моя очередь.
На квартире у старого товарища-программиста просмотрели данные. Отчёты доказывали кражу интеллектуальной собственности, использование несертифицированных веществ, нарушения экологии.
Стала ясна история с диктофоном: Андрей пытался добыть улики, а аппарат в суматохе закатился за батарею, пролежав полгода.
— Этого хватит закрыть лабораторию, — сказал Иван, изучив файлы. — Но для ареста Крюкова маловато. Он скажет, самоуправство охраны, сам не знал. Нужны прямые доказательства его приказов.
Катя вытерла слёзы, в глазах горел огонь.
— Значит, он сам их предоставит, — ответила она.
На следующий день она была в приёмной Фармагена. Секретарша, молодая девушка с испуганными глазами, посмотрела удивлённо.
— Екатерина, но вы же... — начала она.
— Я записана к Артёму Владимировичу по личному вопросу, — спокойно сказала Катя. — Просьба о помощи.
Крюков принял. Сидел за огромным столом, самодовольный, ухоженный.
— Игнатова, какими ветрами? — спросил он. — Решили сознаться в краже и просить милости?
— Я пришла поговорить о брате Андрее Игнатове, — ответила Катя, кладя диктофон на стол. — И о ферменте с секретным кодом, о вашей лаборатории в лесу.
Она нажала воспроизведение, хриплый голос заполнил кабинет.
"Наш препарат должен выйти первым, единственным любой ценой."
— Этого мало, — усмехнулся Крюков, когда закончилось. — Мои юристы докажут монтаж.
— Возможно, — не дрогнула Катя. — Но у меня есть флешка с данными из вашей подпольной лаборатории. Брат передал вчера ночью, он жив, Артём Владимирович. Если с ним или сыном что-то случится, копии уйдут в прокуратуру, следственный комитет и СМИ.
Крюков рассмеялся громко.
— Девочка, ты насмотрелась фильмов? — сказал он. — Какая лаборатория? Какой брат? Твой брат в бегах, обокрал компанию. А ты с фальшивками пойдёшь за решётку за клевету и шантаж. Охрана!
Он был уверен в безнаказанности, что Катя одна, без ничего.
— Убирайся, — прошипел он. — И молись, чтобы я не подал в суд.
Катю вытолкали. Всё зря. Она стояла в приёмной, разбитая.
Подошла секретарша, лицо бледное. Евгения, устав от совести, копировала документы месяцами, боясь последствий, но решившись помочь из-за мучившей её вины.
— Возьмите, — прошептала она, оглядываясь на дверь, и сунула папку. — Не могу молчать. Я слышала, знала, что он монстр, но...
В папке — распечатки почты, приказы с подписью Крюкова, транзакции на подставные счета. Прямые улики.
— Делала копии месяцами, на всякий случай, — шептала она. — Совесть заела.
Для Кати это была настоящая победа.
Арест Крюкова прошёл громко: спецназ, камеры, наручники на ухоженных руках. Лабораторию накрыли в тот день. Андрея освободили.
Он был истощён, но молодой организм восстанавливался быстро.
Всех замешанных, включая Березина и Аглаю Валентиновну, задержали.
Катя позвонила братьям Арсеневым, владельцам Геном Про.
Близнецы, молодые учёные, приехали в больницу.
— Не знаем, как благодарить, — сказал Максим, беря пакет с их исследованиями. — Вы спасли не только фирму.
— Вы дали надежду сотням пациентов, — добавил Никита. — Ваш сын должен быть первым, кто получит препарат. Берём расходы на себя.
В глазах Кати блеснули слёзы. Матвей вошёл в программу.
Новое лекарство подействовало. Болезнь отступала медленно, но верно.
Катя подала в суд на Фармаген и с уликами выиграла. Компенсация огромная.
При поддержке Ивана открыла консультационную фирму для семей с редкими болезнями. Стала управляющей, цены доступные, опыт бесценный.
Андрей, после реабилитации, познакомился с Евгенией. Спасённый и спасительница. Их роман развивался быстро и красиво. Андрей вернулся к вождению, но в компании Арсеневых, где ценили его надёжность и преданность.
Ольга Васильевна, дождавшись сына, ожила. Воля к жизни творила чудеса. Начала вставать, делать шаги с ходунками.
Гуляя с Катей в парке, мама увидела профессора Никитина на скамейке, кормящего птиц.
— Леонид Семёнович, здравствуйте! — окликнула Катя. — Познакомьтесь, это мама, Ольга Васильевна.
Учёный и женщина посмотрели друг на друга, проскочила тихая симпатия.
За первой встречей — вторая, третья. Вскоре уехали в пансионат.
Иван оставил охрану. Навыки экс-полицейского и чувство справедливости нашли применение. Открыл детективное агентство по помощи жертвам корпоративного произвола.
Они с Катей прошли через испытания, чувства закалились, стали глубокими.
Иван стал для Матвея отцом, другом, наставником, защитником.
Андрей и Евгения, держась за руки, разжигали мангал. Иван помогал Матвею запустить змея. Мальчик, окрепший, со смехом бежал по траве. Змей взмыл в небо, Катя смотрела на семью — новую, выстраданную.
Катя нашла в себе силы двигаться дальше, помогая другим семьям в похожих ситуациях, делясь опытом борьбы. Андрей обрёл стабильность в новой работе, где ценили его надёжность, и строил жизнь с Евгенией, планируя семью. Ольга Васильевна постепенно восстанавливалась, общаясь с Леонидом Семёновичем, который делился знаниями и теплом. Иван развивал агентство, беря дела, где мог восстановить справедливость, и находил в этом призвание. Матвей рос здоровее, играя с друзьями, забывая о больнице. Братья Арсеневы расширили исследования, спасая больше жизней благодаря возвращённым данным. Профессор Никитин продолжал работу, вдохновлённый событиями, и иногда вспоминал, как простая уборщица изменила всё. Фёдор Петрович и Егор остались в лесу, охраняя природу, зная, что их помощь не прошла даром. Евгения оставила прошлое, найдя в Андрее опору. Вся семья собиралась по выходным, укрепляя связи, выкованные в беде.