Алевтина Сергеевна стояла у окна своей небольшой однокомнатной квартиры в спальном районе, когда услышала эти слова. Её невестка Эвелина говорила медленно, растягивая каждое слово, будто смакуя их горечь.
— Квартира — это моя цена за ваше общение с внуками, — холодно произнесла невестка свекрови.
Алевтина Сергеевна медленно обернулась. На её лице не дрогнул ни один мускул, но в глазах появилось что-то такое, от чего Эвелина невольно отступила на шаг.
— Значит, ты решила ТОРГОВАТЬ моими внуками? — спокойно спросила пожилая женщина.
— Я НИЧЕМ не торгую! — резко ответила Эвелина. — Просто устанавливаю правила. Хотите видеть Мирона и Есению — обеспечьте нам достойное жильё. Мы с Максимом уже пять лет скитаемся по съёмным квартирам!
— И при чём здесь я?
— При том, что у вас есть эта квартира! Вы одна живёте в целой однушке, а мы вчетвером ютимся в такой же! Это НЕСПРАВЕДЛИВО!
Алевтина Сергеевна подошла к старенькому комоду и достала оттуда фотоальбом. Открыла на странице, где улыбался совсем молодой Максим — её единственный сын.
— Эту квартиру мы с покойным мужем выплачивали двадцать лет, — произнесла она. — Отказывали себе во всём. А когда Максиму исполнилось восемнадцать, мы продали её и купили ему двухкомнатную в новостройке. Помнишь, Эвелина, где вы жили первые три года после свадьбы?
Эвелина поджала губы.
— Это было ДАВНО! Максим продал ту квартиру, чтобы вложиться в бизнес своего друга Ярослава. И что? Прогорел! Теперь мы без жилья!
— Я предупреждала сына не связываться с этими авантюрами.
— ДА КАКАЯ РАЗНИЦА! — взорвалась Эвелина. — Сейчас речь о другом! У вас есть квартира, а у ваших внуков — НЕТ! И вы спокойно на это смотрите!
В комнату вошёл Максим. Высокий, когда-то атлетичного сложения мужчина теперь выглядел измученным. Глаза покраснели от недосыпа, плечи опущены.
— Мам, — начал он, не глядя в глаза матери. — Эвелина права. Нам действительно тяжело. Дети растут, им нужно пространство.
— Максим, я уже отдала вам всё, что могла. Квартиру, все сбережения на вашу свадьбу, помогала с детьми первые годы...
— ПОМОГАЛИ? — перебила Эвелина. — Вы приходили раз в неделю на два часа! Называете это помощью?
— Я работала, Эвелина. До шестидесяти пяти лет. Чтобы не быть вам обузой на пенсии.
— Вот именно! РАБОТА для вас всегда была важнее семьи!
Максим положил руку на плечо жены, пытаясь её успокоить.
— Эвелина, не надо так...
— НЕТ, надо! Твоя мать всегда была эгоисткой! Даже сейчас, видя, как мы мучаемся, она думает только о себе!
Алевтина Сергеевна села в своё любимое кресло у окна.
— Что вы предлагаете? Чтобы я переехала... куда?
— Есть прекрасные дома престарелых! — быстро ответила Эвелина. — Или можете снимать комнату где-нибудь. На пенсию хватит!
— Дома престарелых, — повторила Алевтина Сергеевна. — ПОНЯТНО.
Максим нервно заходил по комнате.
— Мам, ну не обязательно дом престарелых... Может, найдём какой-то компромисс...
— КАКОЙ ещё компромисс? — взвилась Эвелина. — Максим, у нас дети! ДЕТИ! Мирону уже десять, он спит на раскладушке в нашей спальне! Есении семь, она ютится в углу гостиной! Это НЕНОРМАЛЬНО!
— Я понимаю, что это тяжело...
— Нет, не понимаете! — Эвелина подошла вплотную к свекрови. — Вы никогда не жили в тесноте! Всегда у вас была своя квартира, своё пространство! А мы что, хуже вас?
Алевтина Сергеевна встала из кресла.
— Хорошо. Я подумаю над вашим предложением.
— Что значит ПОДУМАЕТЕ? — Эвелина схватила сумку. — Даю вам неделю. Или вы переписываете квартиру на Максима, или больше внуков не увидите. НИКОГДА. Идём, Максим!
Максим замялся у двери.
— Мам, я...
— ИДЁМ, я сказала!
Когда за ними закрылась дверь, Алевтина Сергеевна подошла к телефону. Набрала номер.
— Варфоломей Игоревич? Это Алевтина Сергеевна Мещерская. Да, добрый вечер. Помните, вы предлагали мне юридическую консультацию? Мне она сейчас нужна. Да, прямо завтра, если можно.
***
На следующий день Алевтина Сергеевна сидела в кабинете нотариуса. Варфоломей Игоревич, седовласый мужчина с внимательными глазами, внимательно изучал документы.
— Алевтина Сергеевна, вы уверены в своём решении?
— Абсолютно.
— Но ваш сын... Он единственный наследник...
— Был. До вчерашнего дня был. Теперь у меня есть ещё одна родственница. Моя племянница Владлена. Дочь моей покойной сестры. Она живёт в Сибири, воспитывает троих детей одна. Муж погиб на производстве два года назад.
— И вы хотите...
— Я хочу переписать квартиру на неё. С условием пожизненного проживания для меня, разумеется. После моей смерти квартира полностью перейдёт Владлене и её детям.
Варфоломей Игоревич кивнул.
— Это можно оформить. Но вам нужно понимать — такое завещание будет очень сложно оспорить. Практически невозможно.
— Именно этого я и хочу.
***
Прошла неделя. Эвелина сидела в своей съёмной квартире и нервно смотрела на часы.
— Почему она не звонит? — спросила она Максима. — Неделя прошла!
— Может, ей нужно больше времени...
— Больше времени? БОЛЬШЕ? Максим, я ей дала неделю! Она что, не понимает, что я не шучу?
— Эвелина, это же моя мать...
— ИМЕННО! Твоя мать! Которая должна заботиться о своих внуках! А она что делает? ИГНОРИРУЕТ нас!
Эвелина схватила телефон и набрала номер свекрови.
— Алло, Алевтина Сергеевна? Неделя прошла. Каково ваше решение?
— Здравствуй, Эвелина. Моё решение неизменно. Квартира остаётся у меня.
— ЧТО? Вы... вы не поняли? Вы больше не увидите Мирона и Есению!
— Я поняла. Это твоё решение, и я его уважаю.
— Уважаете? УВАЖАЕТЕ?! Да вам плевать на внуков!
— Нет, не плевать. Но я не буду ПЛАТИТЬ за право их видеть. До свидания, Эвелина.
Алевтина Сергеевна положила трубку. Эвелина в бешенстве швырнула телефон на диван.
— Она... она просто... КАК она может?!
Максим сидел, обхватив голову руками.
— Что мы наделали, Эвелина? Что мы наделали?
— МЫ? Это твоя мать во всём ВИНОВАТА! Старая эгоистка!
***
Прошёл месяц. Эвелина строго держала слово — дети не виделись с бабушкой. Мирон часто спрашивал, почему баба Алевтина больше не приходит, но Эвелина отвечала, что бабушка уехала.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Эвелина открыла — на пороге стояла незнакомая женщина лет тридцати пяти.
— Вы Эвелина?
— Да. А вы кто?
— Владлена Антоновна Рыжкова. Племянница Алевтины Сергеевны. Мне нужно с вами и Максимом поговорить.
Эвелина неохотно впустила гостью. Максим вышел из комнаты, удивлённо глядя на незнакомку.
— Владлена? Мама рассказывала о тебе... Ты живёшь в Красноярске?
— Жила. Теперь переезжаю сюда. Алевтина Сергеевна предложила мне... интересный вариант.
— Какой вариант? — насторожилась Эвелина.
Владлена достала из сумки документы.
— Ваша мать, Максим, переписала на меня свою квартиру. С правом пожизненного проживания для неё, конечно. После её смерти квартира перейдёт мне и моим детям.
Эвелина побледнела.
— ЧТО? Это... это незаконно! Максим единственный наследник!
— Уже НЕТ. Всё оформлено абсолютно законно. Можете проверить у любого юриста.
— НЕТ! — заорала Эвелина. — Это мошенничество! Вы обманули пожилого человека!
— Никто никого не обманывал. Алевтина Сергеевна в здравом уме и твёрдой памяти приняла это решение. После вашего, мягко говоря, некрасивого ШАНТАЖА.
Максим сидел ошеломлённый, не в силах произнести ни слова.
— Но есть и хорошая новость, — продолжила Владлена. — Алевтина Сергеевна очень любит своих внуков. Поэтому она открыла на имя Мирона и Есении накопительные счета. К совершеннолетию у каждого будет приличная сумма на образование. Но есть условие.
— Какое ещё условие? — прошипела Эвелина.
— Дети должны видеться с бабушкой. Минимум раз в неделю. Если вы откажетесь — счета будут закрыты, а деньги переведены в благотворительный фонд.
— Это ШАНТАЖ!
— Нет, это ЗАБОТА о детях. В отличие от вашей попытки ТОРГОВАТЬ ими.
Владлена встала.
— Подумайте. У вас есть выбор — дать детям возможность получить хорошее образование и общаться с любящей бабушкой, или лишить их всего из-за своей гордыни. Решать вам.
***
Следующие несколько месяцев были адом для Эвелины. Она металась между злостью и расчётом. С одной стороны, ей хотелось назло свекрови разорвать все связи. С другой — деньги на образование детей были слишком хорошей возможностью.
В конце концов, ЖАДНОСТЬ победила. Эвелина согласилась на условия, но каждая встреча детей с бабушкой была для неё пыткой.
Алевтина Сергеевна приходила раз в неделю, привозила подарки, гуляла с внуками в парке. Дети были счастливы, а Эвелина кипела от ЗЛОСТИ.
— Она специально это делает! — жаловалась она Максиму. — Показывает, что победила!
— Эвелина, может, хватит? Мама просто любит внуков...
— ЛЮБИТ? Если бы любила, отдала бы нам квартиру!
Максим всё больше отдалялся от жены. Её одержимость квартирой и деньгами начала его пугать. Он видел, как она меняется, становится всё более озлобленной и расчётливой.
***
Однажды Эвелина встретила свою подругу Лиану, которая работала в банке.
— Слушай, — начала Эвелина после обычных приветствий. — У меня к тебе деликатный вопрос. Можешь узнать, сколько денег на счетах моих детей?
— Эвелина, это конфиденциальная информация...
— Лиана, ну мы же подруги! Мне просто нужно знать, не обманывает ли нас свекровь.
После долгих уговоров Лиана согласилась «случайно» взглянуть на информацию.
— Эвелина, там... там очень приличные суммы. И каждый месяц поступления.
У Эвелины загорелись глаза.
— Сколько?
Лиана назвала цифру. Эвелина присвистнула.
— И это только начало... К восемнадцати годам там будет целое состояние!
В голове Эвелины начал созревать план. Если она не может получить квартиру, то хотя бы деньги детей можно будет как-то использовать. Нужно только придумать как.
***
Эвелина начала искать способы получить доступ к детским счетам. Она консультировалась с разными юристами, искала лазейки в законе. Но все говорили одно — до совершеннолетия детей деньги недоступны, а после восемнадцати только сами дети смогут ими распоряжаться.
— Должен быть способ! — твердила Эвелина. — ДОЛЖЕН!
Она стала навязчиво расспрашивать детей о встречах с бабушкой, пытаясь найти что-то, за что можно было бы зацепиться.
— Мирон, бабушка не говорила тебе что-нибудь странное?
— Нет, мам. А что странное?
— Ну, может, просила что-то подписать? Или давала какие-то бумаги?
— Нет, мы просто гуляем, она рассказывает истории...
Эвелина скрежетала зубами. Старуха оказалась хитрее, чем она думала.
***
Проходили месяцы. Эвелина становилась всё более одержимой. Она следила за свекровью, пытаясь найти что-то компрометирующее. Может, старуха больна чем-то серьёзным? Или у неё начинается деменция? Что угодно, что помогло бы оспорить завещание или получить опеку над счетами.
Максим всё больше уставал от выходок жены.
— Эвелина, ты превращаешься в какого-то МОНСТРА! Остановись!
— МОНСТРА? Я борюсь за будущее наших детей!
— Нет, ты борешься за ДЕНЬГИ! Только за деньги!
— А что в этом плохого? ДЕНЬГИ — это возможности! Это свобода!
— Это безумие, вот что это такое!
Они всё чаще ссорились. Максим начал задерживаться на работе, только бы не видеть жену.
***
Однажды Эвелина решилась на отчаянный шаг. Она знала, что Алевтина Сергеевна хранит дома все важные документы. Если бы она могла их посмотреть, может, нашла бы что-то полезное.
Она дождалась, когда свекровь уедет на дачу к Владлене, и отправилась к её квартире. У неё остались ключи с тех времён, когда они были в хороших отношениях.
Эвелина тихо вошла в квартиру и начала искать документы. Она рылась в шкафах, комодах, даже заглянула под матрас.
Наконец, в старом секретере она нашла папку с бумагами. Завещание, документы на квартиру, медицинские справки...
— Что ты здесь делаешь?
Эвелина подскочила. В дверях стояла Владлена.
— Я... я просто...
— Ты проникла в чужую квартиру без разрешения. Это называется незаконное проникновение.
— У меня есть ключи!
— Которые тебе никто не давал право использовать. Алевтина Сергеевна предполагала, что ты можешь что-то подобное устроить, поэтому попросила меня приехать.
Владлена достала телефон.
— У меня есть два варианта. Либо я вызываю полицию, либо ты прямо сейчас отдаёшь ключи и уходишь. И больше никогда не приближаешься к этой квартире.
Эвелина швырнула ключи на стол и выбежала из квартиры.
***
Дома её ждал разъярённый Максим.
— Владлена мне всё рассказала! Ты совсем с ума сошла?
— Я хотела узнать правду!
— Какую правду? Что моя мать имеет право распоряжаться своим имуществом? Что она не обязана отдавать нам квартиру?
— Она ОБЯЗАНА помогать семье!
— НЕТ! Она никому ничего не обязана! Это мы ОБЛАЖАЛИСЬ! Я потерял квартиру из-за своей глупости! И вместо того чтобы принять это и двигаться дальше, ты превратилась в какую-то... я даже не знаю, в кого!
— Я борюсь за нас!
— НЕТ, ты борешься за ДЕНЬГИ! Только за деньги! Знаешь что? Я больше не могу. Не могу видеть, во что ты превратилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Я УХОЖУ, Эвелина. К матери. Она согласилась меня приютить, пока я не найду отдельное жильё.
— ЧТО? Ты не можешь! У нас дети!
— Именно поэтому я и ухожу. Не хочу, чтобы они видели, во что превращается их мать.
***
Развод был тяжёлым. Эвелина боролась за всё — за алименты, за имущество, за детей. Но Максим записал на диктофон несколько её высказываний о том, как она планирует использовать детские деньги, и это сыграло не в её пользу.
Опеку над детьми получил Максим. Эвелине оставили право видеться с ними два раза в неделю.
Самое обидное для неё было то, что дети не особо расстроились. За последний год она так увлеклась своими схемами, что почти не обращала на них внимания.
***
Эвелина осталась одна в съёмной квартире. Без мужа, без детей, без перспектив на получение желанной недвижимости.
Она устроилась на вторую работу, пытаясь накопить на собственное жильё. Но каждый раз, откладывая небольшую сумму, она думала о тех миллионах, которые лежат на счетах её детей. Деньги, к которым она никогда не получит доступа.
***
Прошло два года. Эвелина работала в небольшом магазине косметики, когда увидела знакомое лицо. Алевтина Сергеевна выбирала подарок для Есении.
Их взгляды встретились. Эвелина ожидала увидеть торжество или злорадство, но в глазах бывшей свекрови была только грусть.
— Здравствуй, Эвелина.
— Здравствуйте.
— Как ты?
— Работаю. Живу.
— Дети скучают по тебе.
— Я вижусь с ними каждую неделю.
— Я знаю. Они рассказывают.
Алевтина Сергеевна выбрала духи и направилась к кассе.
— Знаешь, Эвелина, — сказала она, уже уходя. — Если бы ты просто попросила о помощи, а не пыталась шантажировать... Всё могло быть иначе.
Эвелина ничего не ответила. Что тут скажешь?
***
Через несколько месяцев Эвелина узнала от общих знакомых, что Максим встречается с какой-то женщиной. Звали её Злата, она работала учительницей в школе, где учился Мирон.
— Очень милая женщина, — рассказывала ей соседка Изольда. — И дети её обожают. Говорят, они уже планируют свадьбу.
Эвелина кивала, изображая равнодушие, но внутри всё кипело. Её бывший муж нашёл счастье, дети получили новую маму, а она...
А она получила то, что заслужила. Хотела получить всё и сразу, использовала детей как инструмент шантажа, и в итоге потеряла всё.
***
Самое страшное случилось через три года после развода. Эвелина получила письмо от юридической компании. Оказалось, что Лиана, её подруга из банка, которая незаконно предоставила ей информацию о счетах детей, попалась на другом нарушении. Во время расследования вскрылась и история с детскими счетами.
Банк подал на Эвелину в суд за попытку получить незаконный доступ к конфиденциальной информации и возможное мошенничество. Лиана, пытаясь смягчить своё наказание, рассказала о планах Эвелины использовать детские деньги.
Суд обязал Эвелину выплатить крупный штраф. Сумма была такой, что ей пришлось продать всё ценное и взять кредит. Но хуже всего было то, что эта история стала известна детям.
Мирон, которому уже исполнилось пятнадцать, пришёл к ней после суда.
— Мам, это правда? Ты хотела украсть наши деньги?
— Мирон, это не так! Я хотела их сохранить для вас!
— Нет, мам. Баба Алевтина показала мне все документы. Ты искала способ получить к ним доступ для себя.
— Я твоя мать! Я имею право...
— НЕТ, не имеешь. Эти деньги — подарок бабушки нам. Не тебе. НАМ.
Мирон ушёл, и больше не приходил. Есения тоже стала отдаляться. Встречи стали формальными, холодными.
***
В день своего сорокапятилетия Эвелина сидела одна в своей крошечной съёмной комнате. На столе стоял маленький тортик из супермаркета и бутылка дешёвого вина.
Она думала о том, как всё могло быть иначе. Если бы она не пыталась шантажировать свекровь. Если бы не стала одержима квартирой и деньгами. Если бы просто попросила о помощи...
Но было поздно. Слишком поздно.
Телефон молчал. Никто не звонил поздравить. Даже дети забыли.
Или не захотели помнить.
***
А в это время в квартире Алевтины Сергеевны собралась вся семья. Мирон и Есения помогали накрывать на стол, Злата резала салаты, Максим открывал вино. Владлена со своими детьми тоже приехала.
— Баба Алевтина, — спросила Есения. — А почему мама с нами не живёт?
Алевтина Сергеевна погладила внучку по голове.
— Иногда люди делают выбор, который разрушает их жизнь. Твоя мама выбрала деньги вместо семьи. И потеряла и то, и другое.
— Но она же могла передумать?
— Могла. Но гордыня и жадность оказались сильнее любви.
— Мне её жалко, — тихо сказала Есения.
— И мне, — ответила Алевтина Сергеевна. — Но каждый сам выбирает свою дорогу.
***
Эвелина так и не смогла простить себе потерю всего, что было ей дорого — семьи, детей, будущего. Она продолжала работать в косметическом магазине, встречая каждый день с горечью человека, который поставил на кон самое важное в жизни и проиграл. А в день совершеннолетия Мирона, когда он получил доступ к накопительному счёту, он перевёл небольшую сумму своей матери со словами: "Это не от бабушки. Это от меня. Чтобы ты поняла — любовь нельзя купить, но её можно потерять навсегда, если перепутать её с ценой."
Автор: Владимир Шорохов © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН