Тамара медленно подняла глаза от чашки остывшего чая. В кухне повисла тишина. Она посмотрела на свекровь Инессу Владимировну, сидевшую напротив с видом победительницы, потом перевела взгляд на мужа. Станислав старательно изучал рисунок на скатерти, избегая встречаться с ней глазами.
— Что значит «выселишь квартирантов»? — голос Тамары дрогнул от возмущения. — Это МОЯ квартира, доставшаяся от бабушки. У людей контракт до конца года.
Инесса Владимировна поджала губы, делая их похожими на тонкую линию недовольства. Её идеально уложенные седые волосы блестели под светом люстры, а маникюр цвета бордо постукивал по столешнице в нетерпеливом ритме.
— Милочка, — начала она тем снисходительным тоном, который всегда выводил Тамару из себя, — Элеонора приезжает из Екатеринбурга учиться в столице. Ей НЕОБХОДИМО жильё. А ты сдаёшь квартиру каким-то чужим людям, когда родная племянница Стаса нуждается в крыше над головой.
— Мама права, — наконец подал голос Станислав, всё ещё не поднимая глаз. — Эля же семья. Нельзя же ей снимать у чужих, когда у нас есть свободная жилплощадь.
Тамара почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Пять лет брака, и вот — её мнение снова не имеет значения. Как всегда, когда дело касалось его матери и родственников.
— Свободная жилплощадь? — переспросила она, стараясь говорить спокойно. — Там живёт молодая семья с ребёнком. Арендная плата — это мой единственный личный доход, пока я в декрете с Мишей.
— НУ И ЧТО? — взорвалась Инесса Владимировна. — Стас прекрасно зарабатывает! Зачем тебе эти копейки? Ты просто жадная, вот и всё!
Маленький Миша, спавший в соседней комнате, заплакал от громкого голоса бабушки. Тамара встала, чтобы пойти к сыну, но Станислав удержал её за руку.
— Сядь, мама сходит, — сказал он, и Инесса Владимировна с недовольным видом направилась к детской.
— Стас, — Тамара повернулась к мужу, — ты серьёзно поддерживаешь это безумие? Выгнать людей на улицу ради твоей племянницы, которую мы видели три раза в жизни?
— Не драматизируй, — поморщился он. — Найдут другое жильё. А Эля — дочь моей сестры. Семья важнее денег.
— Семья? — Тамара горько усмехнулась. — А я и Миша — мы не семья? Или семья — это только твоя мать и родственники?
Из детской донеслось воркование Инессы Владимировны и затихающий плач ребёнка. Станислав наконец поднял глаза на жену.
— Тамара, не начинай. Ты прекрасно знаешь, что я вас люблю. Но мама права — негоже отказывать родным. Что люди скажут?
— Люди? КАКИЕ люди? — голос Тамары сорвался. — Твоя тётя Зинаида, которая приезжает раз в год покритиковать наш ремонт? Или дядя Игорь, который занял у нас денег три года назад и до сих пор не вернул?
— ХВАТИТ! — рявкнул Станислав, ударив ладонью по столу. — Квартира будет освобождена к первому сентября. Точка.
Тамара почувствовала, как глаза наполняются слезами — не от обиды, а от бессильной ярости. Она встала и направилась к выходу из кухни.
— Куда ты? — окликнул её муж.
— К сыну. В отличие от некоторых, я забочусь о СВОЕЙ семье.
В детской Инесса Владимировна укачивала Мишу, напевая какую-то колыбельную. Увидев невестку, она демонстративно повернулась к ней спиной.
— Отдайте ребёнка, — сухо сказала Тамара.
— Ой, да ладно тебе дуться, — фыркнула свекровь, передавая ей малыша. — Подумаешь, квартира. У тебя же две. А у бедной Элечки ничего нет.
— У «бедной Элечки» есть родители-бизнесмены в Екатеринбурге, — парировала Тамара, прижимая к себе сына. — Могут снять ей хоть пентхаус.
— Это ДРУГОЕ, — отрезала Инесса Владимировна. — Зачем тратиться, если есть родственники в Москве? Ты просто эгоистка, думаешь только о деньгах.
Тамара не стала отвечать. Она села в кресло-качалку и принялась кормить Мишу, отвернувшись от свекрови. Та ещё немного потопталась в комнате, бросая осуждающие взгляды, потом вышла.
Вечером, когда Инесса Владимировна наконец ушла к себе (она жила в соседнем подъезде, что было отдельной историей страданий), Тамара попыталась ещё раз поговорить с мужем.
— Стас, послушай меня спокойно, — начала она, садясь рядом с ним на диван. — Квартиранты — это семья Волковых. У них трёхлетняя дочка, они только что взяли ипотеку на расширение бизнеса. Если я их выселю сейчас, им просто некуда идти.
— Это их проблемы, — пожал плечами Станислав, не отрываясь от телевизора, где шёл футбольный матч.
— Как ты можешь быть таким чёрствым? — Тамара не верила своим ушам.
— А как ТЫ можешь ставить чужих людей выше родственников? — огрызнулся он. — Мама права, ты думаешь только о деньгах.
— Я думаю о справедливости! И о данном слове! Я подписала с ними договор!
— Договор можно расторгнуть. Мама уже говорила с юристом.
Тамара застыла. Значит, всё уже решено за её спиной. Обсуждено, согласовано, и её мнение — пустой звук.
— С каким ещё юристом? — медленно спросила она.
— С Никитой, сыном маминой подруги. Он сказал, что есть способы.
— Незаконные способы, ты хотел сказать?
— ЗАКОННЫЕ! — рявкнул Станислав. — Просто ты не хочешь ничего слушать! Вечно упрямишься!
Он встал с дивана и ушёл в спальню, хлопнув дверью. Тамара осталась сидеть в темнеющей гостиной, обхватив себя руками. На стене тикали часы, отмеряя секунды её одиночества в собственном доме.
Ночью она не могла уснуть. Лежала рядом с мирно посапывающим мужем и думала о том, как всё изменилось после рождения Миши. Точнее, после того, как Инесса Владимировна вышла на пенсию и решила, что теперь её призвание — руководить жизнью сына и невестки.
Сначала это были мелочи — советы по воспитанию ребёнка, критика её кулинарных способностей, замечания по поводу уборки. Потом пошли более серьёзные вторжения — требования изменить интерьер, покупать продукты только в определённых магазинах, водить Мишу к «правильному» педиатру (подруге Инессы Владимировны, разумеется).
Станислав всегда принимал сторону матери. «Она желает добра», «У неё опыт», «Не спорь с пожилым человеком» — эти фразы Тамара слышала постоянно. А теперь вот это — распоряжение её собственностью, как будто она пустое место.
Утром следующего дня Тамара позвонила Марине Волковой, своей квартирантке.
— Марина, здравствуйте. Это Тамара. Мне очень неудобно, но я должна вас предупредить...
Она рассказала о требовании свекрови. На том конце провода повисла тишина, потом послышался сдавленный голос:
— Тамара Сергеевна, но... но у нас же договор до декабря. Мы только что вложили все сбережения в открытие кафе. У нас дочка, ей в садик рядом ходить...
— Я знаю, Марина. Я НЕ ХОЧУ вас выселять. Но на меня давят родственники мужа.
— А что говорит ваш муж?
Тамара помолчала.
— Он поддерживает свою мать.
— Понятно, — голос Марины стал жёстче. — Что ж, спасибо за предупреждение. Но мы так просто не съедем. У нас есть права.
После разговора Тамара почувствовала одновременно облегчение и тревогу. Волковы будут бороться, это даст ей время. Но что будет дальше?
За завтраком Станислав был мрачнее тучи.
— Мама звонила, — сообщил он, намазывая масло на хлеб. — Эля приезжает через две недели на подготовительные курсы. Ты уже предупредила квартирантов?
— Да, — кивнула Тамара.
— И что?
— Они отказываются съезжать. У них договор.
Станислав поднял на неё глаза.
— Тамара, НЕ УПРЯМЬСЯ. Мама найдёт способ их выселить в любом случае. Лучше по-хорошему договориться.
— По-хорошему — это выкинуть семью с ребёнком на улицу?
— ПРЕКРАТИ драматизировать! Никто никого не выкидывает! Просто просим освободить квартиру для родственников!
— Просим? Или ТРЕБУЕМ? И с каких пор моя квартира стала «нашей» для распоряжения твоей матерью?
Станислав резко встал из-за стола.
— Знаешь что? Я устал от твоего эгоизма! Мама права — ты думаешь только о себе! В нормальной семье жена поддерживает мужа, а не спорит по каждому поводу!
Он ушёл на работу. Миша заплакал в детской, и Тамара пошла его успокаивать, чувствуя, как внутри растёт решимость.
В обед приехала Инесса Владимировна — «помочь с малышом», как она это называла. На деле это означало сидеть на кухне, пить чай и читать нотации.
— Станислав расстроен, — заявила она с порога. — Ты довела мальчика. Он на работе не может сосредоточиться.
— Он взрослый мужчина, а не мальчик, — устало ответила Тамара, укачивая Мишу.
— Для матери сын всегда остаётся ребёнком, — назидательно произнесла Инесса Владимировна. — Ты поймёшь, когда Миша вырастет. Если, конечно, не испортишь его своим упрямством.
— Что вы имеете в виду?
— А то, милочка, что ребёнку нужна гармония в семье. А ты постоянно споришь, создаёшь напряжение. Это плохо влияет на малыша.
Тамара прикусила язык, чтобы не ответить резкостью. Инесса Владимировна продолжала:
— Вот Светлана, жена моего племянника, — золотая женщина. НИКОГДА не спорит с мужем, всегда поддерживает. И родственников уважает. Не то что некоторые.
— Светлана, у которой муж третий раз женится? — не удержалась Тамара.
Инесса Владимировна поджала губы.
— Это ДРУГОЕ. И вообще, не уходи от темы. Элеонора приезжает через две недели. Квартира должна быть готова.
— Я не буду выселять Волковых.
— Будешь, — уверенно заявила свекровь. — Или я приму меры.
— Какие меры? — Тамара повернулась к ней. — Что вы можете сделать с МОЕЙ квартирой?
Инесса Владимировна загадочно улыбнулась.
— У меня есть связи, деточка. И Никита, помнишь, я говорила про юриста? Он очень талантливый молодой человек. Кстати, не замужем. Если бы не Станислав, я бы вас познакомила.
Намёк был настолько прозрачным, что Тамара даже рассмеялась.
— Вы мне угрожаете разводом?
— Я ничем не угрожаю, — невозмутимо ответила свекровь. — Просто констатирую факты. Упрямая жена — горе в семье. Станислав это начинает понимать.
Вечером произошёл неприятный разговор с сестрой Станислава, Варварой. Она позвонила по видеосвязи, и её дочь Элеонора тоже была в кадре — высокая, худая девушка с надменным выражением лица.
— Тамара, привет! — начала Варвара с фальшивой улыбкой. — Мама сказала, у вас какие-то проблемы с квартирой для Эли?
— Никаких проблем нет. Квартира сдана до конца года.
— Ой, да ладно! — махнула рукой Варвара. — Подумаешь, какие-то квартиранты! Эля же родная племянница твоего мужа!
— Тётя Тамара, — подала голос Элеонора, — я уже всем подругам сказала, что буду жить в центре Москвы. Вы же не хотите, чтобы я опозорилась?
— При чём здесь твои подруги? — удивилась Тамара.
— Ну как же! Я им описала квартиру, они все завидуют! Если я теперь скажу, что приходится снимать у чужих...
— Это будет УЖАСНО, — подхватила Варвара. — Тамара, ну будь человеком! Неужели какие-то деньги важнее репутации Эли?
— Репутации? — Тамара не верила своим ушам. — Вы серьёзно?
— Абсолютно! Ты не понимаешь, в каких кругах вращается моя дочь. Там важен статус. А какой статус, если она снимает квартиру как какая-то нищенка?
Тамара отключилась, не слушая дальнейших аргументов. Телефон тут же начал разрываться от звонков, но она выключила звук.
Станислав пришёл поздно, слегка навеселе — видимо, «снимал стресс» с коллегами в баре.
— Варвара звонила, — сообщил он, стягивая галстук. — Ты нахамила ей и Эле.
— Я отключилась, когда они начали нести чушь про репутацию.
— Это не чушь! — вспылил Станислав. — Ты просто не понимаешь! Элеонора учится в престижном вузе, у неё окружение соответствующее!
— И что? Пусть родители снимут ей квартиру, раз такое престижное окружение!
— ТЫ СПЕЦИАЛЬНО упрямишься! — заорал Станислав. — Мама права, ты просто вредная и жадная! Думаешь только о своих деньгах!
— О деньгах, которые идут на ЕДУ и ПАМПЕРСЫ для ТВОЕГО сына! — крикнула в ответ Тамара.
— Я зарабатываю достаточно!
— Да? А почему тогда я оплачиваю половину продуктов? И детские вещи? И лекарства?
Станислав побагровел.
— Ты... ты считаешь каждую копейку?
— А ты НЕТ? Или только мои копейки не считаются?
Он поднял руку, и на секунду Тамаре показалось, что он её ударит. Но Станислав лишь провёл ладонью по лицу и ушёл в спальню.
— Я сплю на диване, — бросил он через плечо.
Следующие дни прошли в тягостном молчании. Станислав демонстративно не разговаривал с женой, общаясь только по необходимости. Инесса Владимировна приходила каждый день и вела себя так, словно Тамары не существует — обращалась к ней в третьем лице или игнорировала вовсе.
— Станислав, скажи своей жене, что Никита готов приехать и объяснить ей юридические последствия её упрямства, — говорила она за обедом.
— Мама, я ей передам, — угрюмо отвечал Станислав.
— И ещё, сынок, Элеонора прислала список необходимой мебели для квартиры. Нужно будет купить.
— Какой ещё мебели? — не выдержала Тамара. — Квартира полностью меблирована!
— Старьё какое-то, — поморщилась Инесса Владимировна, по-прежнему не глядя на неё. — Элеоноре нужна современная обстановка.
— Пусть родители купят!
— Станислав, объясни своей жене, что мы — московские родственники, мы должны обеспечить девочке достойные условия.
— ДОВОЛЬНО! — Тамара встала из-за стола. — Я не пустое место, чтобы обо мне говорить в третьем лице! И я НЕ БУДУ выселять квартирантов!
Она ушла в детскую, где принялась собирать вещи. Миша спал в кроватке, посапывая во сне. Тамара смотрела на сына и понимала, что не может больше находиться в этом доме, где её не уважают и не считаются с её мнением.
Собрав необходимое на несколько дней, она написала сообщение подруге Кристине:
«Можно я поживу у тебя немного? С Мишей. Дома невыносимо».
Ответ пришёл моментально:
«Конечно! Что случилось?»
«Расскажу при встрече».
Когда Тамара вышла из комнаты с сумкой и ребёнком на руках, Станислав вскочил с дивана.
— Ты куда?
— К Кристине. Поживу у неё, пока вы тут решаете судьбу МОЕЙ квартиры без меня.
— Тамара, НЕ ГЛУПИ! Куда ты с ребёнком на ночь глядя?
— Туда, где нас уважают.
Инесса Владимировна возникла в дверях кухни.
— Пусть идёт, — холодно произнесла она. — Пойдёт, одумается. Куда ей деваться с младенцем?
Эта фраза стала последней каплей. Тамара развернулась к свекрови.
— Знаете что, Инесса Владимировна? Я действительно уйду. И одумываться не буду. Потому что жить там, где меня не считают за человека, я больше не намерена.
— Тамара, прекрати истерику! — рявкнул Станислав.
Но она уже выходила за дверь.
У Кристины, старой подруги ещё со студенческих времён, была уютная двухкомнатная квартира в спальном районе. Она встретила Тамару с распростёртыми объятиями, быстро организовала спальное место и унесла сонного Мишу в гостевую комнату.
— Рассказывай, — потребовала она, усаживая подругу на кухне с чашкой горячего чая.
Тамара рассказала всё — про требование свекрови, про позицию мужа, про унижения последних дней. Кристина слушала, всё больше мрачнея.
— Тамара, это же классическая психологическая манипуляция и абьюз. Тебя пытаются сломать.
— Я понимаю. Но что мне делать? У меня ребёнок, я в декрете, без квартирантов мне не на что будет жить, если...
— Если разведёшься?
Тамара кивнула, глотая слёзы.
— Послушай, — Кристина взяла её за руку, — у меня есть знакомая, Мирослава, отличный семейный психолог. И ещё адвокат, Ренат, он специализируется на семейных делах. Давай я организую встречи?
— Я не знаю...
— Тамара, тебе нужна помощь специалистов. То, что происходит — это НЕ НОРМАЛЬНО.
Следующие дни пролетели в странном тумане. Станислав звонил постоянно, требуя вернуться домой. Инесса Владимировна слала сообщения с угрозами «лишить её всего». Варвара писала гневные послания о том, что из-за Тамары страдает «бедная Эля».
Встреча с психологом Мирославой открыла Тамаре глаза на многое. Оказалось, что манипуляции свекрови начались задолго до истории с квартирой, просто Тамара привыкла уступать «ради мира в семье».
— Это классическая схема, — объясняла Мирослава. — Сначала мелкие уступки, потом всё больше и больше. И вот вы уже не имеете права голоса в собственной семье.
Адвокат Ренат был ещё более прямолинеен:
— У вас есть все права на обе квартиры. Первая где вы живёте и вторая которую сдаёте в аренду. Это добрачное имущество, муж не имеет к нему никакого отношения. И выселить квартирантов без веских оснований вы не обязаны, что бы там ни говорили родственники мужа.
— Но они грозятся найти способы...
— Пусть попробуют, — усмехнулся Ренат. — Я буду представлять интересы ваших квартирантов, если понадобится. И ваши тоже.
Между тем приближался день приезда Элеоноры. Станислав становился всё более агрессивным в своих требованиях вернуться.
— Тамара, ХВАТИТ дурить! — кричал он в трубку. — Эля приезжает послезавтра! Квартира должна быть готова!
— Квартира занята законными арендаторами.
— Я сказал — БУДЕТ СВОБОДНА!
Он сбросил вызов. Через час позвонила Марина Волкова:
— Тамара Сергеевна, к нам приходил какой-то мужчина. Представился юристом, требовал немедленно съехать. Мы отказались, он сказал, что мы пожалеем.
— Марина, не волнуйтесь. У меня есть адвокат, он займётся этим вопросом. Никто не имеет права вас выселить.
***
На следующий день, пока Станислав был на работе, Тамара приехала к дому с слесарем и поменяла замки в своей квартире. Затем она быстро собрала все вещи мужа и отнесла их к Инессе Владимировне.
— Что это значит? — возмутилась свекровь, увидев на своём пороге чемоданы сына.
— Это означает, что Станислав больше не живёт в моей квартире, — спокойно ответила Тамара. — Завтра подаю документы на РАЗВОД.
Вечером разразился грандиозный скандал. Станислав ломился в дверь, орал, требовал впустить. Соседи вызвали полицию. Участковый объяснил Станиславу, что квартира принадлежит жене, и он не имеет права туда входить без её согласия.
Варвара звонила в истерике:
— Тамара! Эля уже в поезде! Где она будет жить?
— Это ваши проблемы, — отвечала Тамара. — Могла бы жить у родителей, если бы они не экономили на дочери.
Элеонора рыдала в телефон, жалуясь на испорченную репутацию перед подругами. Инесса Владимировна проклинала "неблагодарную невестку". Родственники мужа обвиняли Тамару в жестокости и бессердечности.
Но Тамара выставила на продажу квартиру, где жила с мужем, и через месяц нашла отличную трёхкомнатную в тихом районе, подальше от бывшей свекрови.
А в двухкомнатной квартире Инессы Владимировны теперь ютились четыре человека: она сама, Станислав, приехавшая Варвара и капризная Элеонора. Они постоянно ссорились из-за ванной, кухни и каждого квадратного метра.
— Мама, скажи Эле, чтобы не занимала ванную по два часа! — возмущался Станислав.
— А скажи сыночку, чтобы не храпел! — огрызалась племянница.
— Хватит! — кричала Варвара. — Из-за вашей глупой гордости мы все здесь мучаемся!
Тамара же, обустроив новое жильё, сидела в своей просторной кухне, кормила Мишу и улыбалась. Квартирантов она оставила — деньги очень пригодились. А главное — никто больше не указывал ей, как жить. Впереди была новая жизнь, и она была счастлива.
Автор: Елена Стриж ©