Что если интимная близость с мужем, лишь серия в самом популярном шоу для избранных?
Они с Сергеем купили эту двушку в старой панельке почти в центре, по цене однокомнатной хрущёвки на окраине. Риэлтор, нервный мужчина с влажными ладонями, торопливо объяснил скидку в связи с срочным отъездом владельца и буквально вытолкал их за порог офиса после передачи ключей, словно боялся, что они одумаются.
— Просто нам невероятно повезло, родная, — обнял её Сергей, распаковывая коробку с книгами. — Выйди на балкон, посмотри, какой вид! Мы будем здесь счастливы.
Вид и правда был чудесный — тихий зелёный двор, старые липы под окнами, чьи ветви почти касались перил. Марина вздохнула с облегчением, отогнав смутную тревогу. Они так долго копили на это жильё.
Их соседом оказался пожилой мужчина по имени Лев Аркадьевич, живший через стенку. Он представился на следующий же день, принеся в подарок старомодную статуэтку в виде слона.
— Очень радостно, что поселилась молодежь, — сказал он, пожимая им руки. Его ладонь была сухой и прохладной, как камень в тени. — Тут всегда тихо. Я человек спокойный. Если что — я всегда рядом.
Они поблагодарили его. Лев Аркадьевич показался им милым и безобидным стариком, этаким добрым дедушкой из советских фильмов.
Они занимались любовью часто, с восторгом первооткрывателей, опьяненные простором новой квартиры. На кухне, утром, пока закипал чайник; в гостиной на полу, заваленном коробками; конечно, в спальне. Марина иногда ловила себя на ощущении, что за ними наблюдают. Спина покрывалась мурашками, будто от сквозняка, но окна были закрыты. Она списывала это на смущение от собственной раскованности, на новое, ещё не освоенное пространство.
Всё изменилось в дождливый четверг. Сергей, работавший удалённо программистом, встал с кресла и потянулся.
— Пойду, сварю нам кофе покрепче, а то я засыпаю.
Марина, сидевшая с ноутбуком на диване, рассеянно кивнула.
Через минуту из кухни раздался его голос, странно спокойный, почти бесстрастный:
— Марин? Подойди на секунду.
Она вошла на кухню. Сергей стоял посреди комнаты, бледный, и смотрел на вентиляционную решётку под потолком. В его руке был смартфон с включённым фонариком.
— Что такое? — спросила она.
— Посвети сюда. Держи. Видишь?
Марина взяла телефон и направила луч света на решётку. Внутри, в густой пыли и паутине, тускло поблёскивал крошечный объектив миниатюрной камеры. Он был направлен прямо на обеденный стол.
У Марины похолодело в животе.
— Серёж… это что?
Он не ответил. Молча, движимый одной мыслью, он прошёл в гостиную, встал на диван и провёл пальцами по абажуру торшера. Оттуда, из складок ткани, на них смотрел ещё один, такой же крошечный, всевидящий глаз.
Они нашли пять камер. В гостиной, на кухне, в спальне у изголовья кровати и даже в ванной, искусно вмонтированную в плафон. Все они были чистыми, будто их недавно протирали, в то время как всё вокруг покрывалось пылью.
— Они… они транслируют всё… кому-то, — прошептала Марина, обнимая себя за плечи, пытаясь согреться. Её тело пронзила дрожь. Кто видел, как Сергей целует её шею, пока она жарит на сковороде яичницу? Кто наблюдал, как она спит, раскинув руки, как принимает душ, как они занимаются любовью на полу в гостиной, смеясь и роняя одежду?
Их мир, их крепость, их место силы в одно мгновение превратилось в стеклянный аквариум, выставленный на всеобщее обозрение.
В ту ночь они не спали. Сидели в самой дальней комнате, на полу, прижавшись спинами к холодной стене, и шептались, боясь собственного голоса.
— Кто? Зачем? — Сергей сжал кулаки. — Бывший хозяин? Этот риэлтор? Или спецслужбы?
— Лев Аркадьевич… — вдруг выдохнула Марина. — Он же сказал: «всегда рядом». Он… он всегда здесь.
Мысль была чудовищной и, увы, единственно логичной. Тихий, милый старичок. Их единственный сосед.
На следующее утро Сергей, не в силах терпеть неизвестность, пошёл к нему. Марина осталась ждать, прислушиваясь к каждому шороху за стеной. Она слышала приглушённые голоса. Потом тишину. Потом — громкий крик Сергея:
— Марина!
Она выскочила в подъезд. Дверь в квартиру Льва Аркадьевича была распахнута. Сергей стоял посреди гостиной, похожий на привидение, и смотрел на стену.
Вся стена, смежная с их спальней и гостиной, была не стеной. Это был гигантский, встроенный в перегородку монитор. На нём в идеальном качестве они видели самих себя. Она — испуганная, в домашнем халате, стояла в камеру в спальне. Он — бледный, с искажённым от ужаса лицом, смотрел на неё.
Но это было не всё. По периметру комнаты шли стеллажи, заставленные жёсткими дисками и серверами, мигающими холодными синими и зелёными огоньками. На каждом аккуратной рукой были выведены не имена, а кодовые названия: «Паучиха», «Голубки», «Новая кровь-3». На центральном мониторе, разделённом на несколько экранов, шла трансляция с камер. Их камер. Они видели свою пустую квартиру.
В кресле, развалившись, сидел Лев Аркадьевич. Его рука потянулась к пульту на подлокотнике. На большом мониторе всплыло окно чата. Сообщения на ломаном английском и немецком лихорадочно сменяли друг друга. «Больше!» «Покажи их!» «Перевел 0.1 BTC. Жду контент.»
— Раньше я предлагал жильцам сотрудничество, — раздался его спокойный, бархатный, теперь казавшийся им дьявольским голос. Он был доволен. Он был счастлив. — Некоторые даже соглашались за небольшой бонус. Актерство — древнейшая профессия. Но вы… вы купили квартиру по полной программе. А в договоре, в пункте 14.2, мелким шрифтом, прописано согласие на «сбор метаданных для анализа жилищного опыта, в том числе и видеозапись». Вашу жизнь, ваши интимные моменты, ваши страхи и слёзы мне продали вместе с бетоном и обоями
— И знаете что? — его старческие глаза горели холодным, ненасытным огнём. На его губах играла жадная, торжествующая улыбка дельца, заключившего самую выгодную сделку в своей жизни.
— Это бестселлер. На чёрном рынке за такие кадры платят безумные деньги. Натуральность, неподдельность — это дорого ценится. Вы — мои самые популярные актёры. Спасибо вам за великолепную игру.
Он щёлкнул кнопкой на пульте. Гигантский экран погас, оставив после себя лишь тёмное, слепое зеркало, в котором отражались их опустошённые лица. В комнате повисла тишина, густая, звенящая, как в первую ночь. Но теперь она была наполнена не предчувствием, а леденящим душу знанием.
Они стояли, парализованные, в центре съёмочной площадки собственного кошмара, глядя на режиссёра и продюсера их личного ада. А за стеной их ждала их квартира, превращённая Львом Аркадьевичем в киностудию.
Спасибо за внимание! Оставьте свое мнение в комментариях.
Прочитайте другие мои рассказы:
Обязательно:
- Поставьте 👍, если понравился рассказ