Артём стоял у окна и смотрел на двор, где фонари только начинали разгонять сгущающиеся сумерки. В его руках нервно вертелась зажигалка — привычка, оставшаяся ещё с университетских времён. Он не курил уже много лет, но всё равно носил её с собой, чтобы занять пальцы, когда волновался.
Сзади раздался спокойный, но твёрдый голос:
— Артём, ну что ты как ребёнок? — мягко начала Вера Николаевна, присаживаясь за стол и делая глоток остывшего чая. — Я же не о чём-то криминальном прошу. Обычные ключи от обычной квартиры.
Мужчина тяжело вздохнул, не оборачиваясь.
— Мам, ты знаешь Марину. Она к этому очень трепетно относится. У неё принцип — никто не должен входить в дом, когда нас нет.
— Трепетно… — повторила Вера Николаевна с лёгкой усмешкой. — Смешное слово. Я же не чужая. Я твоя мать. Или твоя Марина до сих пор так и не приняла меня в вашу "семью"?
Артём резко обернулся. Его глаза выражали растерянность.
— При чём тут это? Конечно, приняла. Просто она считает, что даже близким не стоит иметь свободный доступ в наше отсутствие.
Вера Николаевна изобразила терпеливое лицо, словно разговаривала с упрямым ребёнком.
— Сынок, жизнь состоит из компромиссов. Я не прошу ключи навсегда. Речь идёт о двух неделях. Вы уезжаете, а у меня ремонт, коробки с книгами девать некуда. Если их оставить в гараже — отсыреют. А у вас в гостиной спокойно постоят. Что в этом плохого?
Она плавно поднялась, подошла к чайнику, залила кипятком чашку и посмотрела на сына так, будто сама логика стояла перед ним во плоти.
— Мам… — голос Артёма стал неуверенным. — Но Марина… она узнает.
— Она не узнает, — перебила Вера Николаевна и почти заговорщицким шёпотом добавила: — Вы уедете, я тихо всё занесу, сложу аккуратно. Перед вашим возвращением — заберу. Зачем её тревожить? Пусть отдыхает спокойно. Разве плохо, если мы избавим её от лишнего стресса? Это даже по-мужски, Артём.
Мужчина молчал. Он понимал: мать снова ловко обернула всё так, что сопротивляться стало глупо. "Помощь" выглядела вполне безобидной.
— Ладно, — наконец сдался он. — Но только аккуратно. И никаких следов.
Вера Николаевна улыбнулась, подошла к сыну и нежно потрепала его по щеке.
— Вот умница. Я ведь всегда желаю тебе только добра.
Артём почувствовал неприятный укол вины, но слова матери звучали слишком убедительно.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Перед отъездом
За день до отпуска квартира гудела от суеты. Чемоданы открыты, одежда стопками лежала на диване, в прихожей — сумка с дорожными документами.
Марина, энергичная и собранная, ходила по комнатам, проверяя: окна ли закрыты, утюг ли отключён.
— Артём, не забудь мусор вынести завтра утром. И цветы полить, — она прикрепила список на холодильник. — Я всё расписала.
— Не забуду, — отозвался он из гостиной, складывая зарядные устройства в сумку.
Марина заглянула к нему. Её глаза сияли предвкушением отдыха.
— Как же я хочу к морю! Представляешь: лежать, ничего не делать, никаких забот. Ты проверил страховку, бронь, трансфер?
— Всё сделано, родная. Не волнуйся.
Она подошла ближе, обняла его сзади и прижалась щекой к его плечу.
— Ты знаешь… я вчера чуть не оставила ключи у консьержа. Ужасно испугалась! Оставить ключи незнакомцу… у меня аж дрожь по телу пробежала.
Артём резко замер. Сердце ухнуло вниз. Казалось, она догадалась.
— Да… это было бы неловко, — выдавил он.
— Неловко? Это был бы кошмар! — рассмеялась Марина. — Даже мысль о том, что здесь может быть кто-то чужой, меня пугает.
Он попытался улыбнуться, но внутри разлилось тяжёлое чувство вины.
Утром, когда они уже выходили с чемоданами, Артём задержался у двери.
— Кажется, свет в ванной… — пробормотал он и, сделав вид, что проверяет, незаметно отстегнул ключ от связки и сунул в карман.
На кольце остался лишь ключ от машины. Мужчина ощутил себя предателем в собственном доме.
— Всё в порядке! — крикнул он, нагоняя жену в лифте.
Марина весело щебетала о предстоящем отдыхе, а Артём сжимал в кармане предательский ключ, который должен был отдать матери в аэропорту.
Новая хозяйка
Аэропорт шумел голосами пассажиров и объявлениями рейсов. Вера Николаевна ждала их у входа, держа в руках аккуратную сумочку. Едва увидела сына, бросилась обнимать.
— Ну вот, наконец-то! — сказала она радостно и, будто между делом, протянула ладонь.
Артём незаметно передал ей ключ, и в груди его кольнуло неприятное чувство. Марина в это время искала глазами стойку регистрации и ничего не заметила.
— Счастливого пути! — крикнула Вера Николаевна, маша им вслед.
Вечером, когда дом опустел, она открыла дверь своим новым трофеем. С порога её встретил запах свежести и уюта. Чужая квартира сразу показалась ей слишком аккуратной. На полке — фотографии: Артём и Марина, улыбающиеся на вершине горы.
— Слащаво… — пробормотала Вера Николаевна, морщась.
Она поставила коробки с книгами в гостиной, как и обещала. Но едва расправилась, взгляд её начал скользить по мелочам. Чистые полки. Цветы на подоконнике. Вазы, расставленные по её мнению "неправильно".
— Кто же ставит фарфор рядом с рамкой? — осудительно качнула она головой и переставила предметы.
На следующий день она вернулась "убедиться, что всё в порядке". Протёрла полки, переставила ещё несколько вазочек. Заодно заглянула в холодильник.
— Йогурты? Да ещё и фруктовые… — покачала головой. — Не заботится о питании мужа.
Она достала несколько баночек, решив забрать домой, "чтобы не пропали".
На третий день вооружилась тряпкой и чистящим средством. Вымыла холодильник изнутри, перебрала морозилку, проворчав:
— Полуфабрикаты на каждом шагу. Вот что значит — не хозяйка.
С каждым днём Вера Николаевна чувствовала себя здесь всё свободнее. Она пила чай из их чашек, включала телевизор, даже полистала книги Марины, лежавшие на прикроватной тумбочке.
— Психология… всё ерунда, — фыркнула она и закрыла томик.
Дом, чужой на первый взгляд, постепенно становился ей почти родным.
Ошибка
На седьмой день Вера Николаевна решила заняться посудой.
— Как так можно? — возмущалась она, заглядывая в шкаф. — Крупные тарелки наверху, мелкие внизу… полная нелепица.
Она принесла из коридора табуретку и осторожно встала на неё, дотягиваясь до верхней полки. В руках оказалась стопка суповых тарелок.
— Сейчас всё будет как положено… — пробормотала она, переставляя их вниз.
Но внезапно табуретка качнулась. Вера Николаевна дёрнула рукой, пытаясь удержать равновесие. Одна из тарелок выскользнула и с грохотом разбилась о пол.
— Ах! — вскрикнула она и осторожно спустилась вниз.
Осколки разлетелись во все стороны. Женщина замерла, глядя на ярко-синий кобальтовый рисунок.
— Господи… та самая… — выдохнула она, узнав бабушкин сервиз Марины, о котором сын когда-то упоминал.
В панике она схватила веник и совок, торопливо собрала куски фарфора. Руки дрожали.
— Что же теперь? Что я наделала…
Она завернула осколки в старую газету и сунула свёрток в мусорное ведро. Пол протёрла влажной тряпкой, добиваясь безупречной чистоты.
Затем надела очки и внимательно рассмотрела оставшуюся тарелку из сервиза.
— Надо найти такую же. Обязательно найти, — прошептала она, фотографируя донышко с маркировкой.
Казалось, следов катастрофы не осталось. Но один маленький осколочек, совсем крошечный, закатился под холодильник и затаился в пыли.
Вера Николаевна вздохнула, вымыла руки и, как ни в чём не бывало, заварила себе чай.
— Никто ничего не узнает, — уверяла она себя. — Всё под контролем.
Но сердце стучало тревожно, будто предчувствовало: это её промах станет роковым.
Возвращение
Две недели пролетели быстро. Уставшие, но довольные отпуском, Артём и Марина наконец добрались до родного дома.
— Наконец-то! — воскликнула Марина, открывая дверь и первой переступая порог.
Она глубоко вдохнула.
— Странно… пахнет чистотой. Как будто здесь кто-то убирался.
Артём поспешно усмехнулся:
— Да мы недолго были в отъезде. Воздух не успел застояться.
Марина пожала плечами и пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Но едва открыла шкаф с посудой, нахмурилась.
— Артём? Ты что-то искал перед отъездом?
— Нет, а что? — донеслось из прихожей, где он возился с чемоданами.
— Просто… посуда стоит не так, как я оставляла, — задумчиво сказала она.
Женщина решила не придавать значения. Налила воду в чайник, и в этот момент под подошвой её балетки что-то противно хрустнуло. Она резко отшатнулась и сняла обувь. На подошве торчал крошечный осколок фарфора.
Марина опустилась на колени и заглянула под холодильник. Там, в пыли, лежал кусочек знакомого синего рисунка. Сердце ухнуло вниз.
Она медленно встала, подошла к мусорному ведру и нажала педаль крышки. Наверху лежал свёрток из старой газеты. Марина развернула его. Внутри — аккуратно сложенные осколки её любимой тарелки.
Руки задрожали. В голове всё моментально сошлось: запах чистоты, переставленная посуда, этот свёрток…
В этот момент в кухню вошёл Артём, весело насвистывая.
— Ну что, командир, завариваем чай и… — он замолк, увидев её лицо. Белое, как мел.
Марина стояла, сжимая свёрток в руках.
— Это что? — её голос был тихим и ледяным.
Артём замер.
— Я… не знаю…
— Не знаешь? — в её голосе звучала боль. — Твоя мать была здесь. Она убиралась, переставила мою посуду… и разбила мою бабушкину тарелку. И пыталась это скрыть!
Артём открыл рот, но слова застряли. Марина смотрела прямо в глаза, требуя правды.
— Ты знал?! — вдруг сорвалась она. — Ты дал ей ключи?!
Он хотел объяснить, оправдаться, но из уст вырвалось предательское:
— Она просила… сказала, что ты не узнаешь.
Слёзы брызнули из глаз Марины. Она отшатнулась, словно от чужого человека.
— "Ты не узнаешь"… Значит, вы вдвоём это спланировали? Мой муж и свекровь против меня? В моём же доме?
Артём отчаянно протянул руки:
— Марина, я хотел только помочь маме и избежать ссоры…
— Верни ключ, — её голос дрожал, но был решителен. — Сейчас же.
Разрыв
Артём понимал: спорить бесполезно. Чтобы хоть как-то загладить вину, он поехал к матери.
Вера Николаевна встретила его с недовольным выражением лица.
— Чего так поздно? Я уж подумала, вы заехали после отпуска.
— Ключ, мам. Отдай ключ от квартиры, — хмуро сказал он.
— Что за тон? — вскинулась она. — Я ведь только добра желала. Всё было аккуратно, чисто. Если твоя жена устроила скандал — это её проблема.
Артём сжал кулаки.
— Ты обещала, что она не узнает. Обещала! А в итоге всё разрушила.
— Ох, сынок, — фыркнула Вера Николаевна. — Каким же подкаблучником ты стал. Танцуешь под дудку своей Марины, вместо того чтобы самому решать.
— Я не подкаблучник! — сорвался Артём. — Я муж. И мы договаривались, что ключи не будут ни у кого. Ты нарушила это доверие.
— Не думала, что вырастет такой слабый сын, — отрезала Вера Николаевна и, схватив ключ, резко бросила его ему в лицо.
Артём успел прикрыться рукой, и железо лишь звякнуло о ладонь. Он поднял ключ с пола, посмотрел на мать с усталой горечью и молча вышел.
Возвращение домой было тяжёлым. Марина встретила его у двери, глаза её были красными от слёз. Артём протянул ключ.
— Вот.
Она взяла его, но не произнесла ни слова. Между ними повисла тишина, густая и холодная, как стена.
Артём понимал: вернуть ключ было легко. Гораздо труднее теперь будет вернуть доверие жены.
Ещё больше захватывающих сюжетов ждут вас! Переходите к другим рассказам!