— А вот, кстати, и мой супруг, Андрей. Прошу любить и... не слишком жаловаться.
Светлана обворожительно улыбнулась своим коллегам, обнимая мужа за плечи. Андрей натянуто улыбнулся в ответ, чувствуя себя экспонатом на выставке. Корпоратив гремел. Музыка, смех, звон бокалов — всё это было ему чуждо.
Он пришел сюда только ради нее. Потому что Света сказала: «Ну Андрюш, это важно. Все будут с парами. Я хочу, чтобы ты был рядом».
И вот он рядом.
— Андрей у меня человек творческий, — продолжила Света тем же покровительственным тоном, каким говорят о любимом, но не очень смышленом домашнем питомце. — Он у меня немного не от мира сего, так что не обращайте внимания, если он будет молчать или что-то не то ляпнет.
Она подмигнула коллегам. Они вежливо хихикнули.
А Андрей в этот момент почувствовал, как пол уходит из-под ног. Кровь отхлынула от лица. «Немного не от мира сего». Она сказала это так легко, так буднично. Словно объявляла, что он просто предпочитает чай без сахара.
Это было не просто неловко. Это было прилюдное унижение. Холодное. Безжалостное. Завернутое в блестящую обертку снисходительной улыбки. Ему захотелось провалиться сквозь землю. Раствориться в этом гуле и полумраке. Стать невидимкой.
Он ничего не сказал. Лишь высвободился из-под ее руки и отошел к окну, делая вид, что ему страшно интересен ночной город. За окном огни. Внутри — выжженная пустота.
Он не был «не от мира сего». Он был часовщиком. Мастером, который возвращал к жизни старинные, сложные механизмы. Его мир состоял из крошечных шестеренок, пружин и маятников. Это был мир точности, терпения и почти волшебства. Мир, который Света не понимала и, как теперь выяснилось, презирала.
Для нее, успешного топ-менеджера крупной компании, его профессия была чем-то вроде странного хобби. Несерьезно. Неденежно. Нестатусно. Она никогда не говорила этого прямо. Но сегодня, здесь, перед людьми, чье мнение было для нее так важно, она вынесла ему приговор.
Этот вечер еще не закончился. Но для Андрея, кажется, была поставлена жирная точка в чем-то гораздо большем.
*****
Домой они ехали в оглушительной тишине. Света что-то весело щебетала по телефону, договариваясь с подругой о завтрашнем шопинге. Андрей вел машину, крепко вцепившись в руль. Его руки, способные собрать механизм из сотен мельчайших деталей, сейчас дрожали от сдерживаемого гнева.
Когда они вошли в квартиру, он не выдержал.
— Света. Это что было?
Она удивленно обернулась, скидывая туфли.
— Ты о чем, родной?
— «Немного не от мира сего». Ты это серьезно?
Света закатила глаза. Эта реакция была хуже крика.
— Ой, ну началось. Андрюш, ты всё воспринимаешь слишком буквально. Я же любя! Хотела просто… ну… объяснить людям твою особенность. Чтоб не лезли с дурацкими вопросами про бизнес и акции.
— Мою особенность? — он горько усмехнулся. — То есть, то, что я не торгую воздухом, а работаю руками и головой — это «особенность», которую нужно оправдывать?
— Перестань! Я не это имела в виду! Ты просто… другой. Ну, не такой, как они. Не умеешь поддержать светскую беседу, не любишь шумные компании. Я просто попыталась сгладить углы. Защитить тебя.
«Защитить». Это слово прозвучало как пощечина. Защищая, она сделала его маленьким, нелепым, нуждающимся в опеке. Она выставила его перед всеми эдаким городским сумасшедшим, гением-недотепой, которого приходится водить за ручку.
— Мне не нужна такая защита, Света, — твердо сказал он. — Такая «защита» хуже любого оскорбления. Словно я неразумный ребенок, которого нужно опекать, держать «под колпаком».
Он развернулся и ушел в свою мастерскую — маленькую комнатку, заставленную инструментами, старинными часами и разобранными механизмами. Это было его убежище. Единственное место в доме, где его не пытались «защитить» или «сгладить углы». Здесь он был собой. Здесь он был Мастером.
*****
Прошла неделя. Они почти не разговаривали. Света, видимо, считала себя обиженной стороной. Она не понимала его «капризов». Андрей замкнулся. Он работал, ел, спал. Но внутри него звенела пустота. Слова жены, брошенные так легкомысленно, проели в его душе дыру словно коррозия. Он начал сомневаться в себе. Может, она права? Может, его работа и правда — никому не нужный анахронизм? Может, он и впрямь «не от мира сего»?
А потом раздался звонок. Незнакомый номер.
— Андрей Павлович? — спросил уверенный мужской голос.
— Да, слушаю.
— Меня зовут Виктор Сергеевич Орлов. Мы с вами мельком виделись на корпоративе компании «Прогресс». Я… генеральный директор.
Андрей замер. Он помнил этого человека. Высокий, седовласый, с пронзительным взглядом. Он был центром вселенной на том вечере, и Света лебезила перед ним больше, чем перед кем-либо другим.
— Да, припоминаю, — осторожно ответил Андрей.
— Ваша супруга вскользь упомянула о вашей профессии. Вы ведь часовщик? Специализируетесь на антиквариате?
— Да, все верно.
— У меня к вам дело чрезвычайной важности, Андрей Павлович. Есть одна вещь. Семейная реликвия. Каминные часы, девятнадцатый век, швейцарский механизм. Не идут уже много-много лет. Никто в городе не берется за починку. Говорят, безнадежно. Вы не могли бы взглянуть? Для меня это… очень важно.
Андрей почувствовал, как сердце забилось чаще. Это был вызов. Профессиональный вызов, которого ему так не хватало.
— Привозите, — коротко ответил он.
*****
На следующий день Виктор Сергеевич приехал лично. Без водителей и охраны. Он с неподдельным интересом рассматривал мастерскую Андрея, задавал вопросы, восхищался инструментами. А потом показал часы.
Это был шедевр. Корпус из карельской березы, циферблат с ручной росписью. Но механизм… Механизм был мертв. Кто-то пытался его чинить до Андрея, но сделал только хуже. Несколько деталей были утеряны.
— Ну что, доктор? «Пациент» скорее жив, чем мертв? — с надеждой спросил Орлов.
Андрей долго смотрел, щурился, прокручивал в голове возможные варианты.
— Пациент в глубокой коме. Но шансы есть. Только… мне придется выточить несколько деталей заново. Это займет время.
— Время — не проблема, — выдохнул директор. — Цена — тоже.
Они договорились. Когда Орлов ушел, Андрей еще долго сидел перед остановившимся временем. Этот заказ был для него не просто работой. Это был шанс доказать. Не жене, нет. Себе. Доказать, что его мир, мир шестеренок и пружин, чего-то стоит.
Две недели он почти не выходил из мастерской. Он разбирал механизм, чистил каждую деталь, изучал чертежи в старых книгах. Он вытачивал недостающие детали на крошечном токарном станке, подгоняя их с точностью до микрона. Света заглядывала к нему, поджимала губы.
— Опять возишься со своим хламом? Лучше бы отдохнул. Орлов, наверное, уже и забыл про свои часы.
Андрей ничего не отвечал. Он был в своем мире. В том самом, который «не от мира сего».
И вот настал день, когда он установил последнюю шестеренку. Завел пружину. И маятник качнулся. Раз. Два. Часы пошли. Тихое, уверенное «тик-так» наполнило комнату. А потом раздался бой. Глубокий, мелодичный, бархатный. Часы не просто пошли. Они ожили!
*****
Когда Андрей позвонил Орлову, тот приехал через час. Он смотрел на идущие часы, как ребенок на новогоднее чудо. Он слушал их бой, закрыв глаза.
— Андрей Павлович… вы волшебник, — только и смог выговорить он. — Я… у меня нет слов.
Он достал из портфеля толстый конверт.
— Это ваш гонорар. Я думаю, здесь более чем достаточно.
Андрей заглянул внутрь. Сумма была такой, какую Света зарабатывала за полгода.
Но он покачал головой.
— Виктор Сергеевич, у меня к вам будет другая просьба.
— Любая.
— Можно я сам привезу часы к вам в офис? Завтра. Скажем, в обеденный перерыв. Чтобы проверить, как они идут на новом месте.
Орлов удивленно посмотрел на него, но кивнул.
— Конечно. Жду вас в час дня.
*****
На следующий день, ровно в 12:45, Андрей вошел в сияющий холл компании «Прогресс». В руках у него был футляр с часами. Он поднялся на этаж, где находился кабинет Светланы. Дверь была открыта. Света проводила какое-то совещание. Увидев мужа, она нахмурилась.
— Андрей? Что ты тут делаешь?
Он ничего не ответил. Молча прошел мимо нее, мимо ошарашенных сотрудников, по коридору, в сторону кабинета генерального директора.
Света бросилась за ним.
— Ты с ума сошел? Тебя сюда никто не звал! Что ты притащил?
Он не оборачивался. Он подошел к двери с табличкой «Генеральный директор Орлов В. С.» и постучал. Дверь тут же открылась.
— Андрей Павлович, заходите! Я вас уже заждался!
Света замерла на месте. Ее глаза расширились от изумления. Орлов вышел в коридор, пожал Андрею руку, с благоговением взял у него из рук футляр.
— Коллеги! — громко обратился он к застывшим в дверях сотрудникам Светланы. — Хочу вам представить настоящего мастера. Золотые руки. Этот человек сотворил чудо. Он вернул к жизни вещь, которая дорога мне больше, чем вся эта компания, которую я основал и выстраивал десятилетиями.
Он повернулся к остолбеневшей Свете.
— Светлана Игоревна, я и не знал, что ваш муж — гений. Вы должны им гордиться. Это человек… как бы сказать… не от мира сего. В самом лучшем, в самом высоком смысле этого слова.
Света стояла бледная, как полотно. Она смотрела на своего мужа, на которого сейчас с восхищением смотрел ее всемогущий босс. Она смотрела на человека, которого вчера еще называла «человеком с особенностями». И понимала, что только что прилюдно унизили не его. А ее.
Андрей вежливо кивнул Орлову и коллегам, повернулся и пошел к выходу. Он не посмотрел на жену. Он не хотел видеть ее растерянность, ее страх, запоздалое прозрение.
Он просто шел по этому чужому, блестящему миру. И впервые за долгое время не чувствовал себя чужим. Он был мастером. И его мир, мир точного времени и вечных механизмов, сегодня одержал безоговорочную победу над миром пустых слов и фальшивых улыбок.
🎀Подписывайтесь на канал — впереди нас ждет еще много интересных и душевных историй!🎀