Марина работала в офисе уже восемь лет. Работа была скучной, но зарплата стабильная, и раз в год начальство поощряло премией. Обычно она тратила её на что-то полезное: новую мебель, ремонт в ванной, школьные вещи для дочери. На этот раз ей выплатили круглую сумму, почти два месячных оклада. Марина сразу решила: пора заменить холодильник, старый еле тянул и шумно гудел по ночам.
Вечером она радостно сообщила мужу:
— Представляешь, мне дали премию! Наконец-то купим новый холодильник, а то этот на честном слове держится.
Андрей посмотрел на неё без особой радости.
— Премия — хорошо. Но у нас есть дела поважнее.
— Какие ещё дела? — насторожилась Марина.
— Маме нужны деньги, — коротко ответил он. — У неё давление, лекарства дорогие. Ей тяжело.
Марина нахмурилась. Она знала, что свекровь жалуется на здоровье при каждом удобном случае. Но и знала другое: значительную часть пенсии и подаренных денег та спускает на лотереи и дешёвые украшения на рынках.
— Подожди, — сказала она спокойно. — У твоей мамы есть пенсия. Есть ты, который каждый месяц ей помогает. А холодильник у нас один. Если он сломается, будем хранить продукты на балконе?
Андрей нахмурился.
— Ты что, холодильник важнее здоровья матери?
Марина почувствовала, как внутри поднимается злость.
— Здоровье важно. Но мама сама выбирает, на что тратить. Я видела, как она в прошлый раз купила кольцо и сказала, что оно «для души». А потом через неделю у неё снова «не хватило на лекарства».
Андрей резко поднялся из-за стола.
— Ты бессердечная. Деньги твои? Значит, и проблемы мои решай!
Марина встала напротив.
— Деньги мои. И я решу, на что их потратить. Мы живём в этой квартире с дочкой. Нам нужен холодильник, а не мамины кольца. Я не дам твоей маме деньги, пусть напишет список, что ей нужно купить.
— Таблетки купить нужен рецепт, мне некогда этим заниматься, сделай перевод и всё, — сказал муж.
У Марины появились сомнения.
Вечером позвонила свекровь. Голос её звучал жалобно, но за каждой жалобой чувствовался упрёк:
— Марина, ну как тебе не стыдно? Я же мать. Я родила и вырастила Андрея, а теперь он не может мне помочь? У тебя премия, а я таблетки по половинкам делю.
Марина сжала зубы, но ответила спокойно:
— У нас свои расходы. Мы купим холодильник. А вам стыдно прикрываться лечением. Скажите честно зачем вам деньги?
На том конце раздался возмущённый вздох:
— Значит, деньги для тебя важнее человека?
Марина положила трубку, даже не прощаясь.
Андрей обиделся окончательно. Два дня почти не разговаривал. На третий устроил скандал:
— Я так не могу! Ты меня унижаешь! Моя мать сидит без помощи, а ты жмёшь деньги!
Марина выдержала паузу и сказала тихо:
— Я никого не унижаю. Но твоя мать — взрослая женщина. Она сама выбирает, тратить ли пенсию на таблетки или на украшения. Я не обязана оплачивать её привычки.
— Она пожилая! — закричал Андрей. — Ты не понимаешь!
— Я понимаю. Но холодильник нам нужнее, чем её очередная побрякушка.
После этих слов он хлопнул дверью и ушёл к матери.
Марина осталась на кухне одна. Она смотрела на старый холодильник, который гудел странно, и думала: неужели её снова хотят поставить в роль кошелька, а не жены?
Она знала: конфликт только начинается.
Утром Андрей вернулся мрачный. На вопрос Марины, будет ли он завтракать, только махнул рукой. Сел на диван и уткнулся в телефон. Марина поставила чайник, молча приготовила бутерброды. Он съел один кусок, не глядя на неё, и вдруг сказал:
— Я поговорил с мамой. Ты сильно её обидела.
Марина повернулась к нему.
— Я сказала правду. У нас есть свои нужды. Холодильник — это необходимость.
— А лекарства для матери — не необходимость? — резко перебил Андрей.
— Пусть она перестанет тратить на лотереи и украшения, и деньги найдутся, — спокойно ответила Марина.
Его лицо потемнело.
— Ты издеваешься? Она старый человек, ей нужны радости!
— А нам? — Марина подняла брови. — Нам нужны нормальные условия. Ты хочешь, чтобы я каждый месяц жила в страхе, что холодильник окончательно сломается?
Андрей встал.
— Всё. Я не собираюсь с тобой спорить. Решай сама. Но знай: ты меня предала.
Эти слова резанули сильнее, чем крик. Он собрал вещи и снова ушёл к матери.
Вечером позвонила свекровь. Голос её дрожал, но в нём чувствовалась злость:
— Марина, я не понимаю, как можно быть такой жадной. У тебя есть деньги, а я сижу без таблеток. Ты меня убиваешь своими руками!
Марина вздохнула.
— Я не жадная. Я думаю о семье.
— Я тоже твоя семья! — закричала та. — Я мать твоего мужа!
— А я мать своей дочери, — твёрдо сказала Марина. — И она для меня важнее.
На том конце послышался глухой всхлип, потом трубку бросили.
Следующие дни прошли напряжённо. Андрей то ночевал дома, то у матери. С Мариной разговаривал коротко, с Алиной тоже был холоден. Девочка всё понимала, хоть и молчала. Однажды вечером она тихо спросила:
— Мама, а если папа уйдёт, насовсем?
Марина обняла её.
— Это будет его выбор. А мы справимся.
Через неделю Андрей снова попытался поговорить. Вернулся поздно, сел на кухне и начал без прелюдий:
— Мама в больнице. Давление. Ты довольна?
Марина напряглась.
— Что случилось?
— Скорая увезла. Таблеток не было, вот и скачок. Всё из-за твоего упрямства! — сжал он кулаки.
Марина молчала. Она знала: лекарства у матери были, но та не принимала их, как положено. Ей проще было обвинить всех вокруг, чем признать свою вину.
— Я отдам ей премию на лечение, — заявил Андрей. — Отправлю в санаторий. Так будет правильно.
— Нет, — твёрдо сказала Марина. — Деньги я получила. Это моя премия. Я решаю, куда их потратить.
— Значит, ты против моей семьи? — сжал зубы Андрей.
— Я за нашу семью, — сказала она. — За тебя, меня и дочь.
На следующий день он собрал чемодан.
— Я ухожу. Ты сама виновата.
Марина смотрела на него спокойно. Она устала от криков и обвинений.
— Уходи, если не можешь уважать мой выбор.
Дверь хлопнула. В квартире повисла тишина.
Алина подошла к матери, взяла за руку.
— Мама, я не хочу новый холодильник. Главное, чтобы мы были вместе.
Марина присела рядом.
— Солнышко, мы будем вместе. Но холодильник мы всё равно купим. Не потому что я жадная или упрямая. А потому что мы должны заботиться о себе, а не о чужих капризах.
Дочь кивнула.
Через два дня Марина купила холодильник. Простая модель, но новая и надёжная. Когда его привезли, Алина радостно бегала вокруг и помогала распаковывать коробки. Дом снова наполнился жизнью.
Андрей в это время жил у матери. По словам соседки, они вдвоём жаловались друг другу на «эгоистку Марину». Но Марина знала: она поступила правильно.
Каждый вечер она приходила домой, открывала новый холодильник и ловила странное чувство — спокойствие. В доме наконец-то не было криков, претензий и бесконечных разговоров о том, «кому ты должна». Был только быт, работа, уроки дочери и ощущение, что жизнь возвращается в нормальное русло.
Андрей сначала звонил часто. То обвинял, то просил «подумать ещё раз». Марина слушала молча, а потом коротко отвечала:
— Моё решение не изменится.
Постепенно звонки стали реже. Но вмешалась свекровь. Однажды вечером она сама пришла. Стояла на пороге с сумкой, глаза горели злостью.
— Ну что, довольна? Развалила семью! Сын у меня теперь как бродяга, всё из-за тебя! Неужели трудно было отдать премию матери?
Марина спокойно пригласила её в квартиру.
— Проходите.
Свекровь зашла на кухню, осмотрела новый холодильник и скривилась:
— Вот на это ты потратила деньги? На железку?
— На то, что нужно нашей семье, — твёрдо ответила Марина. — Чтобы еда не портилась, чтобы ребёнок ел нормально.
— А я кто? — вскинулась женщина. — Я тоже семья! Я родила тебе мужа, а ты меня за человека не считаешь! Каждую копейку жалеешь для свекрови!
— У вас есть жильё, пенсия, сын рядом. Вы просто хотите жить за чужой счёт.— холодно сказала Марина.
Свекровь вспыхнула:
— Бессовестная! Ты никогда не была мне дочкой!
— И не собиралась, — ответила Марина. — Я мать своей дочери. И моя обязанность — заботиться о ней, а не оплачивать ваши прихоти.
Эти слова были как нож. Свекровь схватила сумку и выбежала, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
После её ухода Марина долго сидела на кухне. Она понимала: теперь Андрей вряд ли вернётся. Но её это больше не пугало.
Через неделю он действительно пришёл. Стоял в коридоре с виноватым видом, в руках пакет с яблоками.
— Марина, давай поговорим.
Она кивнула. Они сели за стол.
— Я понимаю, что перегнул, — начал он. — Но пойми и меня: мать давила, я разрывался между вами. Я не хотел, чтобы всё так закончилось.
Марина посмотрела прямо ему в глаза.
— Андрей, не мать давила. Ты сам выбрал её сторону. Каждый раз. Я просила только об одном — оставить наш дом в покое. Но ты не смог.
Он вздохнул.
— Может, начнём сначала?
— Нет, — покачала головой Марина. — Я устала. Я не хочу снова жить между твоей матерью и твоими обидами. Мне нужен дом без скандалов. И дочери тоже. Я подаю на развод.
Алина в этот момент тихо выглянула из комнаты. Она слышала каждое слово. И когда Андрей ушёл, обняла мать и сказала:
— Мама, бабушку папа любит больше меня?
Марина обняла дочь.
— Всё будет хорошо.
В тот вечер они вдвоём устроили маленький праздник: нарезали фрукты, достали мороженое и смотрели старый фильм. В доме было тихо и уютно.
Андрей больше не звонил. Через общих знакомых Марина слышала, что он так и остался жить с матерью. Та продолжала твердить всем, что «жена оказалась жадной и разрушила брак». Но Марину это больше не задевало.
Иногда вечером Марина вспоминала всё, что было. Вспоминала, как легко можно было поддаться давлению и отдать премию. Но тогда бы всё повторялось снова и снова. Каждая её зарплата, каждая копейка уходили бы «на лекарства», «на помощь», «на просьбы». А сама она жила бы без права выбора.
Теперь же она знала: она может сказать «нет» и устоять. Она понимала: всё сделала правильно.